Вспышка

– Вот как приходится платить за ложь, – говорила она, – и больше я не хочу лгать. Я осталась бы у тебя и сейчас, но мне не хочется это делать таким образом. Я не хочу, чтобы у него навсегда осталось в памяти, что я убежала от него ночью. Он не сделал мне никогда никакого зла. <...> Я объяснюсь с ним завтра утром, скажу, что люблю другого, и навсегда вернусь к тебе. Ответь мне, ты, может быть, не хочешь этого? Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита»

      Несмотря на то, что теперь Алина нервничала еще и из-за статьи в газете, она решила, что будет любезнее с людьми Морозова, но не из-за выговора Мальена, а из-за Александра. Девушка охотно шла на контакт, утихомиривала любопытных детей и не менее любопытных учителей, подсказывала и помогала. И, несмотря на все свои переживания, не могла не признать, что команда у Морозова - отличные специалисты, большей частью гриши, конечно же. И скажите ей потом, что у Александра нет предубеждения в отношении отказников! Как это могло быть в характере внука Ильи Морозова, основоположника интеграции гришей в общество отказников, Алина не знала. Ей хотелось попросить его поговорить с Николаем, но каждый раз девушку что-то останавливало. Она не могла решиться. Такая просьба выглядела нелепой и глупой. Даже унизительной. Оставалось только нервничать все больше с каждым днем.       Казалось, что нервное возбуждение охватило весь приют. Учителя шушукались по углам, Мальен пропадал за работой, а дети совсем отбились от рук. Честное слово, Алине хотелось бежать далеко-далеко от всего этого. Она даже серьезно обсуждала эту затею с Ниной. Они фантазировали, пытаясь придумать самые нелепые причины для внезапного отъезда Алины. После этого разговора Старковой стало немного легче, хотя она и понимала, что если уедет, Мальен никогда ей не простит. Это, наверное, будет последим гвоздем в крышку гроба их брака, который и так разваливался.       Алина начинала всерьез задумываться о разводе без привычного ужаса, без уговоров себя, без слов самой себе о любви к мужу. Наверное, когда-то это любовь была. Но стоило признать, что сейчас она стала как-то тусклее, это пламя, что горело столько лет ровно и сильно, согревая Алину, стало угасать. Разжечь его Алина была не в силах.       Все чаще они не сходились с Мальеном во мнениях, но даже не это было главным, а то, что позиция супруга все чаще вызывала раздражение и желание не спорить, но поступить только по-своему, не считаясь с чувствами Мала.       Вечером в среду, чувствуя, что голова идет кругом от проверки работ, Алина зашла на кухню, чтобы сварить себе кофе, и обнаружила там Федора и Ивана, они о чем-то спорили. Увидев Алину, затихли. - Извините, мисс Старкова, - улыбнулся Каминский, - задержимся сегодня до поздней ночи. Завтра контрольная проверка. Алина махнула рукой, прошла к шкафу, а потом решилась. - Пойду за кофе. Вам принести? Парни удивленно переглянулись. - Мы были бы очень благодарны, - тихо ответил Иван. - Тогда принимаю заказы, - улыбнулась Алина. Они сошлись на капучино для Ивана и рафе для Федора, сироп он разрешил Алине выбрать на свой вкус. - И двойной эспрессо для Дарклинга, - остановил ее Каминский, когда Алина уже планировала выйти из кухни. - Дарклинга? - удивилась. - Позывной шефа, - в уголках губ Федора таилась улыбка.       Сердце Алины сбилось, она коротко кивнула и вышла из кухни, не увидев, как два сердцебита переглянулись, явно уловив ее смятение.       Алина вышла в холл и нос к носу столкнулась с той, кого меньше всего ожидала здесь увидеть. Девушку окутал пряный, восточный аромат, в носу засвербело, Алина громко чихнула, так сильно, что даже глаза заслезились. - Руби? - в голосе в равной мере сквозили и холод, и удивление, - что ты здесь делаешь? - Привет, Алина, - девушка улыбнулась ей застенчиво, - пришла к Мальену.       Сердце Старковой стукнуло неприятно, больно и сильно. Дыхание на мгновение сбилось, аромат духов учительницы забивал ноздри. Алина поморщилась, поджала губы, с ног до головы оглядывая Руби, как всегда безупречную в строгом костюме с узкой юбкой. Она словно сошла с обложки модного журнала.       - Зачем? - холодно поинтересовалась Старкова. Она, быть может, и старалась не быть ревнивой женой, но визит Руби выглядел странно. И, кроме того, Алина вовсе не забыла, как ей ставили в пример учительницу керчийского, подчеркивая, что она во всем лучше, видимо, надоевшей жены. Обида всколыхнулась в сердце с новой силой, Алина поняла, что та никуда и не уходила, просто ждала своего часа в тихом омуте ее эмоций. Очень хотелось испепелить Руби на месте, дотла сжечь. Алина ужаснулась собственным мыслям. Она же никогда не была ни жестокой, ни мстительной! - Потенциальный работодатель требует рекомендации с прошлого места работы. Мальен любезно согласился мне их предоставить, - все так же улыбаясь, произнесла Руби. Алина смерила девушку с ног до головы задумчивым взглядом. О, она бы дала Руби блестящие рекомендации! - Разумеется, - процедила Алина, все еще сверля девушку взглядом, - что же, удачи на новом месте. Никакой удачи искренне Старкова, разумеется, не желала. Тон ее был далек от любезности. - Спасибо, Алина! - так горячо поблагодарила ее Руби, что Старкова почувствовала себя последней дрянью.       Она коротко кивнула учительнице и быстро прошла к выходу. Было мерзко от самой себя. То, что Мальен нахваливал Руби, вовсе не означало, что у самой девушки было огромное самомнение. Алина не могла не признавать, что Руби действительно была хорошим специалистом, ладила с детьми. Да, о ней злословили, но она была красивой молодой девушкой, о таких всегда шепчутся. Немного отстраненная, она не стремилась влиться в коллектив, но и не отталкивала никого. Быть может, ее поведение было следствием чрезмерной застенчивости, кто знает. Но поскольку на нее тут же повесили ярлык высокомерной гордячки, то и не стремились узнать ближе. Алина не была исключением, а Мал только подливал масла в огонь. Видеть Руби Алине было неприятно, и она ничего не могла с этим поделать.       Кофейня находилась в паре кварталов от Керамзина, что позволило проветрить мысли и основательно замерзнуть в тонкой куртке. Стакрова никогда не умела одеваться по погоде.       Алину в кофейне хорошо знали и всегда старались удивить чем-то новым. Пока готовили кофе, Алина болтала с бариста о погоде и благоустройстве столицы, о том, что с декабря будет новая линейка зимних напитков. - Мы точно тебя удивим, - подмигнула ей бариста, волосы ее были выкрашены в темно-красный цвет, а виски выбриты. - Попробуйте, - фыркнула Алина с притворным вызовом в глазах. Девушка рассмеялась. И по просьбе Старковой, нарисовала на стаканчиках Федора и Ивана по сердечку, на стакане самой Алины - солнце, а для Дарклинга - солнце в затмении. Улыбаясь, чувствуя, что настроение поднимается, Алина поспешила обратно в приют. И уже подходя к Керамзину заметила машину Александра. Сердце совершило невероятный кульбит, забилось радостно, Алина закусила губу. Она не должна была так радоваться приезду Морозова, но ничего не могла с собой поделать. И решила отпустить себя, позволить этому теплому, будоражащему чувству захватить себя.       Прошла на кухню, где Федор и Иван все еще что-то обсуждали. - Сердечки? - приподнял бровь Иван. - По-моему очень даже мило, - улыбнулся Федор. - Шоколад и мята, - протягивая Каминскому раф, произнесла Алина. - Спасибо. - Всегда пожалуйста, - подмигнула девушка.       Она хотела оставить кофе для Дарклинга на кухне, но, обернувшись, заметила его самого. Он стоял, прислонившись плечом к дверному косяку, скрестив руки на груди, глядя прямо на Заклинательницу Солнца, в уголках губ мужчины дрожала улыбка. Алина улыбнулась ярко, глаза мужчины вспыхнули.       О святые! По телу прошла волна привычного жара, все существо Алины рвануло навстречу Заклинателю Теней, а ведь он ее еще даже не коснулся. Но даже на расстоянии обладал каким-то поистине магнетическим даром воздействия на нее. - Расхолаживаете мне сотрудников, мисс Старкова? - приподнял бровь Александр. Алина постаралась не рассмеяться. - Я принесла кофе и вам, мистер Морозов, - вышло как-то совсем уж интимно, но удержаться Алина не могла. Нарочито медленно, словно опасаясь разлить кофе, Алина подошла к Александру. Они словно переигрывали их разговор в пустом классе. Только теперь Алина принесла кофе Морозову. И этим жестом она извинялась и показывала, что все забыто, что все можно начать сначала, что извинения, конечно, приняты. - Правда, мне не смогли сделать эспрессо в кофейне, - в тоне сквозило притворное сожаление, отговорка была так себе, нелепейшая из всех, но судя по улыбке, все же искривившей идеальную линию губ мужчины, он включился в игру, - и я позволила выбрать для вас другой кофе. Мне кажется, вам понравится флэт уайт. Морозов хмыкнул беря из рук Алины стаканчик, нарочно касаясь пальцами кончиков ее пальцев. - Что же, флэт уайт тоже подойдет, - кивнул.       Алина просияла. Он не признался в Ос Керво, что ему понравилось, но говорил ей это сейчас. Такая мелочь радовала Заклинательницу безмерно. Она нехотя отступила на шаг, понимая, что подошла слишком близко, осознавая, что они все же не одни. Но так легко было забыться рядом с Александром. - Не буду мешать, - произнесла тихо и выскользнула из кухни.       Не могла перестать улыбаться, прошла через слабо освещенный холл и замерла, увидев, Мальена и Руби у дверей. Улыбка тут же слетела с губ, эти двое стояли слишком близко друг к другу. Алина нахмурилась. Медленно отпила кофе, привкус лаванды щекотал рецепторы, прислушалась было, а потом решила, что не хочет знать, о чем Мальен и Руби говорят, и громко закашлялась, обозначая свое присутствие.       Руби вздрогнула так сильно, что Алина зло усмехнулась, в глазах учительницы мелькнул страх. Скулы Мальена порозовели, он быстро попрощался с девушкой и направился к Алине. Старкова смотрела, как муж идет к ней и не могла понять, что чувствует. Еще в начале лета она бы люто ревновала, быть может, устроила скандал или пошла бы на серьезный разговор. А сейчас ощущала лишь досаду и какое-то смутное унижение, но легкое, почти незаметное. Словно бы все ее чувства притупились. Словно бы она рефлекторно продолжала считать Мальена своим, а он ее-то уже и не был давно.       Страшно становилось от мысли, что ей все равно, что по-настоящему ее это не задевает. И если она о чем и позаботилась бы, то о приличиях, а не о том, как не отдавать Руби своего мужа.       Ужаснувшись самой себе, Алина сделала еще глоток кофе. - Я думал, что ты ушла, - как-то нервно произнес Мал. Алина пристально разглядывала мужа, склонив голову набок, изучала родные черты лица так, будто бы видела их впервые. Заметила на щеке, ближе к линии челюсти крохотное пятнышко. Протянула руку, Мальен дернулся назад, но Алина все же завершила движение, стирая след от помады. Да так и застыла, не отнимая руки, машинально пробегая пальцами по щеке мужа словно бы в жесте ласки, но нежности в ее действиях не было. Лишь привычный рефлекс.       Девушка поморщилась, стало противно от самой себя. Прислушалась к собственным чувствам, равнодушие пугало. Оно было, как темные воды, под которыми таится опасность, подобно тем подводным вулканам, что вызывают землетрясения и цунами, извергаясь.       Но, быть может, она ошиблась? В полутьме холла было не разглядеть, что именно было на щеке у Мальена. Это могла быть и не помада вовсе. Впрочем, вопрос не в этом. А в том, почему так реагирует сама Алина. - Ходила в кофейню, - тихо отозвалась Алина, не зная, что еще сказать. - С чем кофе? - поинтересовался Мальен так живо, словно от этого зависела его жизнь. Алина посмотрела на супруга с жалостью. Какая нелепость. Если он изменяет ей, а она, изменив, пытается держать себя в руках рядом с человеком, от одного взгляда которого подкашиваются колени. А ради чего? Впервые за все это время Алина задала себе этот вопрос. И с ужасом обнаружила, что не знает на него ответа. Здесь и сейчас не могла найти ни единой причины, чтобы сохранить их брак. - С лавандой, - ответила задумчиво и сделала глоток. Во рту стало горько, но не от кофе. Неужели им больше нечего сохранить? Неужели и любви больше не осталось? Но вот она стоит напротив мужа, которого когда-то так сильно любила, который, похоже, ей изменил, и не чувствует ничего, кроме легкой досады, словно он помеха на ее пути к чему-то большему. А Мальен смотрит с виноватым видом побитой собаки, вызывая раздражение и жалость. - Тебя не было на ужине, - произнес мужчина. - Нужно было проверить сочинения седьмого класса, - пожала плечами Алина, - и я еще не закончила. Буду в библиотеке.       Она назвала предлог, чтобы уйти, хотя, на самом деле, закончила с проверкой работ. Но оставаться наедине с Мальеном не хотела. Ей нужно было подумать, разобраться в себе. Досада набирала обороты, заставляя морщиться, заставляя говорить себе, что не могла быть так слепа, что если бы Мальен полюбил другую, то честно сказал бы Алине об этом, и они бы расстались. Не было ни единой причины для его лжи.       Но что если он просто не хочет ее ранить? Но что если он вовсе не изменял ей, а девушка просто увидела Руби и вспомнила все те сплетни, что ходили о ней и Мальене по Керамзину? И теперь Алина видит то, чего нет. То след от поцелуя, то страх в глазах Руби. Чушь это все!       Алина яростно тряхнула головой, заходя в библиотеку, где в этот час никого не было, зажигая настольную лампу и садясь в кресло. Мягкий желтоватый свет делал все вокруг уютнее, тени таились по углах, превращая библиотеку в таинственное царство, полное тайн. Здесь пахло бумагой, деревом и пылью. Было тихо и спокойно. Сиденье кресла было немного жестким, но это было даже приятно. Не хватало только пледа и вьюги за окном.       Алина сладко поежилась, отпила еще кофе. Задумчиво скользила взглядом по корешкам книг, не останавливаясь ни на одной, не в силах выбрать, хотя чтение всегда помогало ей отвлечься и привести в порядок мысли. Но не сегодня. - Ведь я - неверная жена, а он неверный муж, - прошептала Алина и расхохоталась в голос так сильно, что слезы выступили на глазах, раскалывая умиротворяющую тишину библиотеки своей истерикой.       Свет заметался по библиотеке яркими ослепляющими вспышками. Святые! Как низко они с Мальеном пали!       Алине хотелось встать под горячий душ, смыть с себя весь этот день, последние пару месяцев, а еще лучше последние восемь лет, тереть кожу мочалкой так долго, пока она не станет красной и чувствительной. Но даже тогда она не будет достаточно чиста.       Она ошиблась. Они ошиблись. Но еще есть время все исправить. Девушка твердо решила, что поговорит с мужем после визита Ланцова. Так больше не может продолжаться. Их история была прекрасна какое-то время, но все заканчивается. Закончилась и она. И не стоит продлевать агонию. Они пытались. Но ничего не вышло. Им стоит разойтись спокойно, без драм и дешевых спектаклей с разоблачениями. Им стоит поговорить спокойно.       В этот миг Алина еще верила, что они на это способны. ***       А утром Алину разбудил ласковый поцелуй. Она открыла глаза, Мальен стоял, оперевшись коленом о кровать и, не дав девушке опомниться, снова поцеловал, так нежно и сладко, что в груди что-то замерло. - Доброе утро, соня, - произнес, посмеиваясь, - ты проспала завтрак. Но у тебя есть я, - он поставил перед Алиной поднос с кофе, свежими булочками, маслом и джемом. На подоконнике Алина заметила вазу с синими ирисами. Они ярко выделялись на фоне синего утра, распространяя едва заметный сладкий аромат. - По какому поводу цветы? - настороженно спросила Алина, не зная, что и думать.       Вчера, придя в их общую спальню уже в третьем часу ночи, Алина твердо решилась на разговор. Мальен спал, Алина долго умывалась, смотрела на себя в зеркало и все твердила, что так продолжаться не может.       Но при свете утра все казалось иным. Быть может, Мальен и не изменял ей вовсе. Быть может, Руби испуганно дернулась, потому что не знала, чего ждать от Алины, ведь обе девушки знали о сплетнях, что ходили в Керамзине о Руби и Мальене. Быть может, пятно на его щеке вовсе не помада. Быть может, Алина вообразила себе невесть что, потому что так ей было удобно. Так проще было бы разорвать отношения, ведь девушке ни в коем случае не хотелось причинять боль мужу. А она была уверена, что Мальену будет больно, когда он узнает о ее измене. Если он о ней узнает.       - Разве я не могу просто так подарить своей жене цветы? - приподнял бровь Мальен, в глазах его при этом мелькнуло что-то очень похожее на раздражение, но тут же сменилось привычной тихой нежностью. - Конечно, можешь, - кивнула Алина, погладив мужчину по щеке. - Я подумал, - Мальен сел рядом, разрезал булочку, намазал ее маслом и джемом и протянул Алине, - что мы могли бы провести сегодняшний день вместе. Погулять по Ос Альте, как в старые добрые времена. Только ты и я. Что скажешь? - Мал, - растерялась Алина, - но у меня уроки до вечера. Я же не могу... - Можешь, - перебил ее мужчина, - я твой муж и я директор приюта, тебе повезло, милая. Я уже обо всем договорился. Тебя подменят.       В ответ Алина нахмурилась. Она помнила, как часто Мальен говорил ей о том, что никаких поблажек ей не будет только потому, что она жена директора. Будто бы она хоть раз их просила! А теперь сам шел против своих правил. Это было... необычно.       Девушка поймала себя на мысли, что вновь смотрит на щеку Мальена, словно там все еще осталось то пятно... след от помады? Сердце неприятно замерло в груди. Впервые она почувствовала не просто напряжение в воздухе, но опасность. Особенно, когда Мальен посмотрел недовольно.       - Что опять не так? - спросил раздраженно, - я думал: ты будешь рада! Алина фальшиво улыбнулась, решив не развивать тему, голос ее не дрогнул, когда спросила шутливо: - А сбежим через один из наших тайных ходов? - Они все заделаны, - вздохнул Мальен, решив, видимо, тоже не начинать новый скандал, - так что придется чинно и благородно, как взрослым людям, идти через главный вход. - Ну вот, - притворно надулась Алина, - так не интересно! - Я знаю, чем тебя порадовать взамен, - вокруг глаз мужа собрались морщинки, когда он улыбнулся, - я подал заявку в школу для Виталия Кузнецова. И сегодня утром мне пришло согласие. Алина замерла, а потом, едва не опрокидывая поднос, забыв обо всем на свете, кинулась мужу на шею. - О, Мал! Это же чудесно! - она целовала мужчину в щеку, в висок, в скулу, всюду, куда могла дотянуться, - спасибо! Спасибо! - поцеловала в губы, - спасибо! - шептала. - У них есть взнос для поступающих, но на этом все. Дальше Виталий будет учиться абсолютно бесплатно. Правда, все расходы по форме, учебникам и канцелярским принадлежностям лягут на нас. Но это легко решаемо. Взнос я сделаю в понедельник. И да, твоя идея, включить Виталия в отчет, просто отличная! Я уверен, что господин Ланцов оценит. - Это так много значит для меня, - произнесла Алина, глядя мужу в глаза. - Я знаю, - он снова поцеловал ее, его руки блуждали по телу девушки, оглаживая и сжимая. Алина прижималась к мужчине ближе, все еще не разрывая поцелуй.       А потом зазвонил телефон. Выругавшись, Мальен принял вызов. - Да! - рыкнул зло. Алина отстранилась, еще тяжело дыша, смотрела, как мрачнеет муж с каждым словом, взгляд, которым он наградил Алину, был очень странным. - Я сейчас спущусь, - отрезал коротко. - Что случилось? - тут же подобралась Алина. - Кузнецов, - коротко отозвался муж, - знаешь, Лина, от гришей одни проблемы, - он вышел за дверь.       Едва не опрокидывая поднос с едой, Старкова скатилась с кровати, ругаясь вполголоса себе под нос, быстро скинула пижаму, натянула джинсы, футболку и, как была, босиком и с распущенными волосами помчалась вслед за мужем. Перепрыгивая через ступеньки, морщась от ощущения холодного пола под ногами, безошибочно ориентируясь в шуме приюта, примчалась в один из классов, где должны были начаться занятия.       Обнаружила притихший детей, бледного Виталия и перепуганную насмерть математичку. А еще разгневанного Мальена. - Что случилось? - тут же вступила Алина, с ходу, не дав Мальену отвечать, потребовала ответа от учительницы. - Он... - голос женщины дрожал, она кивнула в сторону Кузнецова и осеклась. - Пусть сам тебе скажет, - процедил Мал. - Не здесь, - тут же отреагировала Алина. - Почему же, - зло усмехнулся Мальен, - совершил проступок, пусть отвечает за него при всех. - Нет, - твердо произнесла Алина, зная, что нарушает субординацию, протянула руку, - идем, Виталий, мы поговорим наедине.       Под злым взглядом мужа, в абсолютной тишине взяла мальчика за руку, чувствуя, как дрожит его потная и холодная ладошка. Они прошли в кабинет психолога, Алина плотно притворила дверь, развернулась к мальчику. Он стоял, опустив голову, кусал губы. - И что произошло? - спросила. - Я всего лишь... показывал фокусы, - произнес ребенок, - с огнем. Я же не знал, что мисс Петрова боится огня. - Виталий, - строго произнесла Алина, - я же говорила тебе, что никакого огня не должно быть в здании приюта, без моего присмотра. И, - она нервным жестом зачесала волосы назад, - мы же договорились, что это наша тайна! - Это давно уже не тайна, мисс Старкова! - запальчиво произнес мальчик, - а я хотел показать, что ничего страшного в огне нет! Вы же сами говорили! - осекся, - они меня боятся, - признался.       Алина не знала, как реагировать. Ей и было жалко мальчика, но в то же время она сердилась. Если он не поймет, что такое дисциплина, то никогда не сможет обуздать свой дар. Ему следовало, как можно скорее, отправиться в специализированную школу. Алина понимала, что здесь они не справятся. Она не справится! Ей следовало бы отобрать у него зажигалку, которую вручила, но отобрать значило оставить инферна без возможности выражать себя. Этого тоже делать было нельзя. Ситуация складывалась патовая.       Старкова потерла лоб, не зная, что делать. Она не была психологом. Она не проходила спецкурс для учителей по обучению гришей. Да волькра ее задери! Девушка совершенно растерялась.       - Так, - молчать более было нельзя, Виталий смотрел на нее большими глазами в ожидании приговора, не меньше, - сейчас ты возвращаешься в класс. Урок по математике никто не отменял. С мисс Петровой я поговорю. Никаких прогулок вечером, учишь теорию Малой науки. И занимаешься со мной сегодня и завтра. - Но завтра... - заикнулся Виталий. - Выходной, - кивнула Алина, - я помню. Но не для тебя и меня. Не можешь держать себя в руках, будем выражать твой дар под моим руководством. Исключительно под моим руководством. Это понятно? - Да, - опустил голову Кузнецов. - Идем, - девушка мягко подтолкнула мальчика к двери.       Он замер у двери в класс математики, но, бросив последний взгляд на Алину, которая ободряюще ему кивнула, смело шагнул внутрь. - Мисс Петрова, - позвала Алина, - можно вас на минутку? - Конечно, - женщина поспешила к Старковой, проходя мимо Виталия слабо улыбнулась, - садись на свое место и спроси задание у ребят. У Алины отлегло от сердца. - Не сердитесь на него, - вздохнула Алина, - он... - Другой, Алина, - серьезно кивнула женщина, - я напрасно поддалась панике. Ничего страшного не случилось. Он виноват, конечно, не стоит играть с огнем, тем более в классе и без надзора. Но оповещать мистера Оретцева не стоило, да? - она заговорщицки улыбнулась Алине. Старкова поморщилась. - С мистером Оретцевым я поговорю. А Виталию дайте парочку дополнительных примеров особой сложности, чтобы сил на глупости не оставалось. - Это я могу сделать, - рассмеялась математичка и скрылась в классе.       Алина еще раз посмотрела на шушукающихся детей. И побрела обратно. С Мальеном разговаривать не хотелось. Но и не делать этого было нельзя. Да что же такое!       Прошла по коридору, выходя в гостиную, где Федор монтировал камеры. - Мисс Старкова, - кивнул в приветствии, окинул удивленным взглядом. Девушка вспомнила, что она босиком да с растрепанными волосами. И даже еще не умывалась. - Доброе утро, - вяло произнесла Алина, сложив губы в дежурной улыбке. - У вас что-то случилось? - участливо поинтересовался Каминский и выругался, когда рука его соскользнула, - так мало света у вас, - пожаловался. Алина махнула рукой, опускаясь в кресло, что стояло практически у входа в гостиную, но пройти дальше сил не было, создавая прицельно яркое освещение. - Так лучше? - О! - округлил глаза Федор, - вы... Старкова кивнула. - Спасибо! Я быстро. - Не торопитесь, - вяло произнесла Алина, радуясь отсрочке, словно приговоренная к казни. Знала ведь, что сейчас случится очередной скандал.       - Федор, что у тебя тут? - в гостиную стремительным шагом зашел Морозов. - Почти закончил, - отрапортовал Каминский, - мисс Старкова любезно предоставила мне свет.       Александр заметил Алину и изменился в лице. Вопросительно приподнял бровь. Алина только рукой махнула, свет дрогнул. - Еще немного, мисс Старкова, - тут же отреагировал Федор. Закончив и, поблагодарив, выскользнул из гостиной, бросив на Заклинательницу и начальника быстрый взгляд. У Алины даже сил краснеть не было.       - Что случилось? - Александр присел на корточки рядом с девушкой, взял ее руки в свои. Алина почувствовала уже привычный зов усилителя, от него сладко закружилась голова. А, может, от близости Александра. Она глубоко вдохнула запах полыни, позволив порочной горечи затуманить рассудок. Как же она скучала, святые! Смотрела на мужчину, который был так близко, впервые за последние дни касался, и не могла пошевелиться, словно околдованная. Высвободила руку, касаясь щеки Александра, он прильнул к ее ладони, чуть прикрыв глаза, словно прирученный зверь, ластился. У Алины переворачивалось сердце, сбивалось дыхание. Хотелось поцелуя. Не той горячки страсти, что владела ими в Ос Керво, а нежности и доверия. - Ничего, с чем я бы не справилась, - медленно отозвалась Алина, не отнимая руки, поглаживала большим пальцем скулу мужчины, наслаждаясь этим жестом, теплом его кожи под своей ладонью. - Я могу помочь? - настаивал Морозов. Алина слабо улыбнулась, мужчина сжал ее руку в своей. - Я хочу помочь, - произнес серьезно. Это было даже трогательно. И грело ее сердце. Несмотря на то, что она так долго отталкивала его, Александр здесь, рядом. И смотрит с прежним восхищением, обожанием, согревая ее одним лишь взглядом. Как же глупо все получилось. Как нелепо.       - Почему же я не встретила тебя раньше, - грустно произнесла девушка. - Ты встретила меня сейчас, - просто отозвался Заклинатель, - все можно исправить. Не понимаю, почему ты не хочешь. Она хотела. Так страстно хотела. - Я должна поговорить с Мальеном, - произнесла твердо, - после визита Ланцова. Морозов посмотрел недоверчиво, моргнул пару раз, а потом глаза его просияли. - Я не могу сбежать сейчас. И не могу так ударить его в спину. Мы много лет прожили вместе. Он... не всегда был идеален, но не заслужил... такого. Я поговорю с ним, а потом, если ты, - Алина сбилась, не зная, как сформулировать, - если мы... - Мы, - твердо произнес Александр, улыбаясь, - мы - будем, Алина.       Девушка просияла. Послышался как-то шорох, Алина дернулась, но Александр удержал ее на месте. Девушка застыла, дыхание ее сбилось, сердце колотилось в висках. Расширившимися глазами она смотрела на спокойного Александра, готовая вскочить, если кто-то появится в комнате, судорожная ищущая оправдание тому, что увидит вошедший. Но в гостиную никто не вошел. И шорох не повторился.       Александр поднялся, утягивая за собой Алину. Окинул ее внимательным взглядом, вздохнул, пригладил волосы девушки, а потом легко поцеловал в лоб. - Мне надо идти, - произнесла Алина. - Иди, - кивнул Морозов. Девушка красноречиво посмотрела на их руки. - Ты держишь меня. - Разве? - приподнял бровь мужчина. - Саша, - вздохнула Алина, высвобождая руку, ответом ей был тихий смех. Старкова не могла не улыбнуться в ответ. Ей было хорошо, но на сердце оставалась тяжесть. Неверная жена. Обещала мужу прогулку по столице, а сама помчалась решать проблемы юного инферна, а потом практически упала в объятия другого мужчины. Девушка поморщилась. - Мне нужно идти, - произнесла твердо, - а тебе нужно работать. - Спасибо, что напомнила, - закатил глаза Александр.       Алина едва удержалась, чтобы не поцеловать его. Это было уже слишком. Развернувшись, направилась в кабинет к Мальену. Разговор о Виталии никто не отменял.       Руки еще хранили тепло прикосновения Заклинателя Теней, горький полынный аромат все еще витал вокруг, оседал на коже, туманил рассудок. Сердце стучало сильно, разгоняя кровь по сосудам, расцвечивая кожу румянцем. И как будто бы стало легче дышать.       Все можно исправить.       Она нужна ему! Нужна! Кожа покрылась мурашками от восторга и надежды. Какая глупость, что Алина думала иначе! Потеряла столько времени! Украла его у них обоих! Лгала Александру, Мальену и самой себе. Но более этого не повторится. Она все исправит. Она должна исправить. Только она и должна.       Подойдя к кабинету мужа, Алина замерла на мгновение, закусила губу, глубоко вздохнула, собираясь с мыслями и с силами. Еще раз нервным жестом пригладила волосы, словно хотела выглядеть прилично перед мужем, словно была просительницей. Но так, наверное, и было. Понимала, что сейчас ее ждет суровый выговор, и не стремилась входить внутрь. Задержала дыхание и постучала.       Мальен открыл дверь сам, словно ждал, заставляя Алину невольно податься назад. Муж смотрел странно, как-то задумчиво, в его взгляде не было холода или злости. Вообще ничего не было. Это пугало.       - Поговорим? - тихо спросила Алина, продолжая стоять на пороге, словно чужая. Мальен молча посторонился, Старкова вошла, дверь тихо закрылась у нее за спиной. Девушка потопталась на месте, потом повернулась к мужу, он стоял, скрестив руки на груди, прислонившись спиной к двери, откинув голову назад, смотрел свысока, прищурившись. Стало как-то не по себе. Впервые в присутствии Мала было не по себе, он словно отрезал ей путь к отступлению.       Девушку передернуло. Тишина давила на уши, даже привычный шум приюта отодвинулся на задний план. Тикали часы в кабинете, шумел ветер за окном, по стеклу царапала ветка дерева, добавляя жути. В кабинете царил полумрак, и Алина невольно дернула рукой, желая создать свет, теплый и желтый, как от лампы с абажуром, но вовремя себя удержала. Это было не лучшим решением сейчас.       - Мал, я поговорила с Виталием и мисс Петровой, все улажено. Более этого не повторится. Мы просто будем больше заниматься. - Я понял, - равнодушно ответил Мальен, продолжая смотреть нечитаемым взглядом на девушку.       Что-то было не так. Настолько, что инстинкты взвыли, призывая бежать, как можно, дальше. Алина нервно сглотнула, прокручивая в голове, как может дать отпор с помощью дара и принципов гришийской борьбы, которой обучали в школе. Святые! Она серьезно думает, как будет защищаться от Мальена?! Это было дикостью. Девушка побледнела, неловко переступила с ноги на ногу.       - Я понимаю, что... - начала. - Нет, не понимаешь! - резко оборвал Мальен, - с ситуацией вызвали разобраться меня, а ты влезла! - в голосе его появились злые нотки, - увела мальчишку, договорилась с Петровой, все решила, выставила меня посмешищем, не способным что-то решить самостоятельно! Алина попятилась, прижала руки к груди, посмотрела пораженно. Она знала, что Мальена это заденет, но действовать надо было быстро. Надо было увести мальчика. - Никто не мешал тебе поговорить с Петровой, пока я беседовала с Виталием, - сухо отбила Алина. - Никто не просил тебя вообще идти разбираться. Сидела бы, завтракала, наслаждалась утром! - процедил Мал. - Ах, ну прости, что мыслей твоих не прочла! - фыркнула Алина, - я думала, что тебе не помешает помощь! - Ты думала о том, как выгородить инферна! - бросил мужчина, зло сверкнув глазами, губы его сжались в тонкую линию.       Он даже не назвал имени ребенка, Алина стиснула зубы. Святые, как же ней надоело оправдываться! Как же ей надоело быть в тени! Как же ей надоело контролировать каждый свой шаг и без конца удерживать себя, подавляя свою сущность! В угоду чему, спрашивается?! В угоду кому?!       Она смотрела на мужа и не узнавала его. Тот человек, за которого она вышла замуж восемь лет назад, был совсем иным. Он никогда бы не стал говорить с ней так. Никогда. И ей никогда не было страшно в его присутствии.       - Я тебя услышала, Мал, - холодно произнесла девушка, - этот разговор не имеет смысла, - она направилась к двери, но мужчина перегородил ей путь. Девушка замерла. Слишком близко. Слишком страшно. - Пропусти меня, - произнесла, не глядя на мужа. Мальен взял ее за подбородок, резко дернул, заставляя посмотреть в глаза, Алина вывернулась, отступая на шаг, дыша загнанно. Она совершенно не ожидала такого грубого жеста. Кожа неприятно саднила даже от непродолжительного касания. - Раз уж ты так за него переживаешь, - процедил Мальен, - то будь добра обеспечить завтра его безупречное поведение. Безупречное, Лина. Мне не нужны... неожиданности. - Это все требования? - скрестила руки на груди девушка, голос ее был подобен льду Кенст Хьерте. - И без... - он поморщился, - порывов с твоей стороны. Алина вздрогнула. - О каких порывах ты говоришь? - спросила тихо. Мальен прищурился. - Мы поговорим о твоих порывах после визита Ланцова. Пока достаточно, - он отступил от двери, - можешь идти, - произнес ядовито. - Спасибо! - в тон ему ответила Алина и прошла к двери, стараясь держаться от мужа подальше.       Она вышла из кабинета и быстрым шагом направилась в комнату, казалось, что Мал сейчас кинется за ней и... что? Казалось, что избежала некой опасности, природы которой не понимала. Не по себе было настолько, что Алина едва здоровалась с попадающимися навстречу учителями и воспитанниками, они провожали ее удивленными взглядами. Девушке было все равно. Перед глазами стоял пустой взгляд мужа, в ушах еще звучали его слова.       О каких порывах, волькра его задери, он говорил? Она кожей чувствовала исходящую от него угрозу, она была готова защищать себя. От Мала?! Казалось, что она сходит с ума. Как вообще могло дойти до такого?       В комнате Алина с отвращением посмотрела на недоеденный завтрак, на цветы на окне. Мальен словно извинялся. За что? И в то же время нападал. Почему? Да что происходит между ними?! Волькров визит Ланцова! Блядские амбиции Мальена! Проклятая встреча с Александром! Алина только что за голову не схватилась.       Она взяла в руки телефон, но вовремя вспомнила, что Нина сегодня на работе, отвлекать подругу было негоже, как бы Алина ни хотела поговорить о том, что происходит в ее жизни. Девушка опустилась на кровать, уставилась в пространство. Что-то было не так, напряжение было разлито в воздухе, оседало липкой пленкой на коже, заставляя стискивать зубы в отвращении. Что-то было неправильно настолько, что становилось трудно дышать. От сладковатого запаха ирисов стало дурно, Алина резко распахнула окно, кожа тут же покрылась мурашками от холодного осеннего воздуха. Она увидела, как их машина выехала с территории. Видимо, Мальен отправился гулять один. Или...?       Помада на его щеке. Терпкий восточный аромат на коже. Алина сжала руку в кулак так сильно, что ногти впились в кожу. Смешно, она не имеет права осуждать супруга, она сама не лучше, а гораздо, гораздо хуже.       И сама загнала себя в ловушку, из которой не знает, как выбираться.