Наш роман

Брюс отдалился и вместе с ним ушло тепло его плоти. Он стоит передо мной, не касаясь, смотрит с высоты своего роста прямо в глаза. Его тонкий прищур раздевает меня, оголяет, выставляет все самое потаенное на показ, будто так и надо. Я купаюсь в его взгляде, таком, обжигающе холодном, что кажется, я вот-вот сгорю. Растворюсь, став пеплом. Все тело цепенеет, стоит Брюсу посмотреть на меня. Ноги стали подобно вате, совершенно не слушаются команд мозга. Но стоит ему взять мою ладонь, повести вперед, за собой, как я беспрекословно подчиняюсь, отдавая свою волю в личное хранение Уэйна. Брюс кажется мне особенно привлекательным сегодня. Сейчас, в своем темном костюме тройке, накрахмаленной красной рубашке, бордовой, если быть точным. Его ладонь такая мягкая, и так сильно сжимает меня. Нет сил притворяться. Я хочу его. А потому. Шагаю следом, пробираюсь сквозь людей, заворачиваю за углы и плетусь по коридору. Кажется, мы шагаем целую вечность. Сдаться не дает лишь его мелькающий взгляд. Брюс только кажется таким спокойным, но я вижу, он так же, как и я, поглощен желанием. И чем дольше мы ходим, тем сильнее оно пожирает его изнутри. Наконец-то мы находи уединенный уголок, где нет ни единой души. Только вот, маленьким его никак нельзя назвать. Это комната, обширная, напоминает собой кабинет. Дверь, через которую меня запихивают внутрь, большая, деревянная, и наверняка тяжелая. Через темноту, я слышу, как щелкает замок. — Брюс? — Тише, — он подходит так быстро, что я не успеваю среагировать. Прихожу в себя только когда чувствую чужой язык у себя во рту. Такой мокрый, такой желанный язык. Его настойчивости нельзя противиться. Можно лишь приоткрыть губы и впустить его глубже. Позволить вылизать себя изнутри, укусить. Теперь, когда язык Брюса у меня во рту, а его руки где-то на затылке. Желание окончательно накрывает меня с головой. Я толкаюсь вперед, подобно дикому зверю. Хватаю в ладони все, что только могу нащупать в этой кромешной темноте. Удачно, на пути подворачивается стена, к которой так удобно припереть Брюса. Я отстраняюсь на мгновение. Нужно перевести дыхание. Брюс высосал из меня весь кислород. — Ты странный, — мурлычет Уэйн, — и мне это нравится. Брюс не в силах отступить, покорившись напору. Его руки упираются мне в грудь, но я быстро перевожу инициативу на себя, приколачивая тонкие кисти над его головой. — Кларк. Знаю, Брюс сильнее меня. Ему не составит труда выбраться из захвата. — Я думал, — он нервно сглатывает. — А ты не думай. Ушей касается тихий смешок. — Тогда помоги мне…с этим. Приходится опустить руки, вместе с тем освободив Брюса. Теперь, мои ладони по-хозяйнически, проходятся вдоль мощных бедер, судорожно сжимающихся от каждого прикосновения. Материал брюк очень мягкий, довольно гладкий, что помогает при контакте с большим объемом. Довольно тонкий, подушечки пальцев прекрасно ощущают малые неровности на коже, мне даже удается нащупать маленькую выемку, похожую на шрам. Когда же я дохожу до таза. С губ Брюса срывается первый, настоящий стон. Внутренняя сторона бедер такая чувствительная. Мне это нравится. — Не медли, — Брюс шумно сглатывает, и прогибается, толкаясь прямо в образовавшееся кольцо из пальцев. Твердая припухлость отчетливо намекает, что действовать нужно быстро. Иначе у хозяина естества напрочь снесет крышу. — Замок…кх.— ничего не вижу в этой темени. — Дай сюда, — Брюс отпихивает меня. Шелестит пряжкой ремня буквально минуту. Пока вдруг, не настает тишина. Я не совсем еще привык к темноте. Перед глазами мелькает чужая тень, и только огонек в глазах помогает найти его лицо. Я целую Брюса, фанатично стремясь слиться воедино. Целую, поглощая каждый его стон. Язык сам толкается внутрь горячего, смоченного слюной рта, обводит кромку ровных зубов, кончиком проходится по небу и отдалившись, похабно обводит контур верхней губы. — Тебе все-таки нравится, — Брюс пытается коснуться моего лица носом, — мучить. — Выходит плохо. Вместо этого, его губы оказываются около обожженного кровью, уха. — Меня. Он щипает ими за мочку и тянет, потом облизывает и снова оказывается напротив. — Не понимаю, — Я опускаю руку на влажную выпуклость, — о чем это вы, мистер Уэйн, — Сжимаю, не сильно, но достаточно, чтобы вытянуть из Брюса новый стон. — Перестань меня дразнить. Это нечестно. — И это говорите вы? Пальцы напрягаются, и твердое основание начинает пульсировать, я отчетливо чувствую, как напряглась мошонка, и как мило потрясывает его ноги. Брюс подавляет всхлип, закусив нижнюю губу. Его ладони упираются в мои плечи, а пальцы отчаянно за них цепляются. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — на грани рассудка шепчу я. — Отсоси мне. — Как? — Просто встань…— он сглотнул, — на колени…и отсоси мне, чертов ты ублюдок. Какой пыл, какая горечь. Но меня совсем не трогают такие слова. Однако, я послушно выполняю приказ и опускаюсь вниз, прямо напротив раздвинутых ног. Пожирать его взглядом приятно. Чувствовать подобное на себе — тоже. Но я хочу большего. Собственный стояк болезненно давит на ширинку брюк, желая показать себя. Это неприятно, и в то же время, так возбуждающе. Заставлять себя ждать, пока сам делаешь приятно другому. Я готов кончить от любого, даже самого мнимого прикосновения. Не надеюсь на то, что смогу продержаться минуту, если Брюс захочет одарить меня своими ласками так же, как я его. — Ну же, — торопливо шипит Уэйн. Его рука заползает в мои кучери, окончательно портя укладку. А я ведь старался. Маленький укол гнева невольно завладевает мной, и я щипаю Брюса губами, плотно сжимая их рядом с членом. С закрытыми глазами я сгораю со стыда, находясь при этом в страшном возбуждении. Брюсу нравится, нравится то, что я сделал. Мне нравится. Мои пальцы заползают под его белье, сворачиваются крючком и резко, дергают этот промокший кусок ткани вниз, оголяя всю мужскую натуру Брюса-мать его-Уэйна. Его задница, черт, такая крепкая…мять ее одно удовольствие. Брюс напрягается, когда я провожу пальцами между, но расслабляется, стоит обдуть головку члена горячим дыханием. Я беру его член в руку без доли сомнения, туго сдавливаю и тяну назад. Брюс стонет и подается вперед, в противовес моим действиям. Дыхание со свистом вырывается сквозь плотно сжатые зубы. — Да… — он нежно держит меня за затылок. — Так…продолжай. Я ликую. На радостях проделываю так еще пару раз, отводя и притягивая к себе собственную руку. Дразню его, когда поддаюсь вперед, чтобы обхватить часть плоти. Я не сосу, лишь пробую. На вкус он солоноват, и в то же время притягательно сладок. Манящий контраст вкуса. Хочется распробовать его всего. Мне хватает всего одного мгновения, чтобы поместить головку в рот. Втянуть разгоряченную плоть, открыть языком его натуру. Брюс обрезан, что упрощает задачу. Я беру его всего, без остатка, без возможности сбежать. Он давит на затылок, побуждая взять больше и я повинуюсь. Закрываю глаза и погружаюсь в мир иллюзий, волшебный, сказочный мир, далекий от того греха, что происходит сейчас в тихой комнате концертного зала Готэм-Сити. Столько людей под нами, ходят, болтают, флиртуют. Диана наверняка мило беседует с Мартой. И они обе совершенно не догадываются о том, что происходит над их головами. Это будоражит сознание похлеще виагры. Интрига, риск… Я насаживаюсь активнее, беру почти до основания, почти касаюсь подбородком яиц. Сосу, как только позволяет физиология. Больше взять не могу, иначе задохнусь. Рот обильно заполняется слюной, она стекает, стоит мне разомкнуть губы. По подбородку и его ложбинке, горлу и ключицам, несколько капель падают прямо между раздвинутых бедер на пол. В этой слюне не только я, но и Брюс. Его смазка, сочащаяся из маленькой щелки. Я обсасываю головку и давлю языком, чтобы получить новую порцию своего похабного деликатеса. Брюс так же не обделяет меня своим голосом. Его тихие стоны вперемешку с руганью. Думает, что я не услышу, будучи занятым. Пусть думает так и дальше. Теперь его обе ладони на моей голове. Одна сжимает пряди около лба, другая давит на затылок, пока бедра скачут в бешенном ритме. Я тоже ускоряю движения, подстраиваясь. Трудновато сохранять рот неподвижным такое продолжительное количество времени. Скулы начинает сводить легким спазмом. Нужно побыстрее закончить, иначе моя челюсть отвиснет. Я убираю голову, окончательно выпуская член Брюса из-зо рта. Он протяжно и разочаровано стонет, потом опускает голову. Я чувствую на себе его умоляющий взгляд — Взмолись Уэйн, взмолись, — но голову не поднимаю. Уши горят и щеки пылают, челюсть немного побаливает. Я готов продолжать, только на этот раз, аккуратно, не так резко и не с таким голодом. Моя рука вновь у него на члене, обхватывает плотно и крепко. Хочу довести его до грани контроля. Получится ли? Должно. Я не спец, но видел в порно роликах, как это делают. Как парни помогают себе рукой, одновременно дроча партнеру и отсасывая. Не заходят далеко, остаются на головке. — К...ларк, — молит Брюс. Не могу ему отказать в таком состоянии. Я обволакиваю его языком, сжимаю пальцами, растапливаю и снова заставлю застыть. Втягиваю щеки, чтобы создать вакуум, так, из него выходит больше смазки. Соленой, с привкусом горечи, сладость пропала, а это значит, что Уэйн на пике. Этому свидетельствуют хват на затылке, и дрожь, прошибающая его раз за разом. Интересно, Брюс покрылся потом? А лицо стало красным? Обязательно спрошу об этом, когда закончу. — Аа..а..Кларк…я… Брюс кончает, с моим именем на губах. Прогибается, изливаясь прямо мне в рот. Он ударяется затылком о стену и минуту, мы просто молчим, погрузившись в свои мысли. А точнее. Их отсутствие. Пока он приходит в себя, проглатываю все семя. Немного тошнотворно, но я сдерживаю этот порыв. Хочется плюнуть, так как на рецепторах все еще остается горечь, но некуда, а на пол будет некрасиво, приходится перебороть себя и проглотить. — Прости, — Брюс обмяк под моими руками, — что не успел пре…дупредить. — Ничего. Улыбаясь, я встаю на ноги. Они немного онемели и покалывают. Щекотливое чувство заставило приблизиться к Брюсу вплотную. Опереться о стену в паре сантиметров от его головы и замереть. — Где ты научился так отсасывать? — Видел в порнушке. — Кларк Кент смотрит порно? Мои глаза привыкли к темноте и теперь, я отчетливо могу видеть эту самодовольную улыбку с приподнятой бровью. Брюс без своего любимого сарказма совсем не Брюс. — Тебя это удивляет? — Я кусаю себя за губу. — Скоре-е, — протянул он, — интригует. — Что ж, тебе еще многое предстоит узнать. — Значит! Брюс меняет нас местами. Он так быстро это сделал, что я и опомниться не успел, как оказался зажатым между стеной и его телом. Опять! Не скажу, что мне не нравится. Но мистер Уэйн, вы повторяетесь, а я думал, что импровизация — это ваш конек. — Я скучал по нашей близости, — шепчет он. — Я тоже, — вторю я. — Значит, — его губы активно исследуют мою шею, — ты хочешь продолжать? — Не знаю, — Ох черт, Уэйн, злись, злись, — нужно подумать. — Кларк, я не могу ждать вечно. — Он кусает меня за кончик уха. И я взвизгиваю. Боль от укуса тот час, ровным ударом, проникла мне в пах, заставив бедный член дернуться от сладкой истомы. Только не в костюм, мне же его отдавать. — Тогда, что ты предлагаешь? — Контракт. — Он отстраняется. — Контракт? — с прищуром, я смотрю перед собой. — То есть? — Именно…между нами и нашими интересами. Ты, — он приподнимает мою голову двумя пальцами, держа за подбородок, —изъявишь свои желания на меня, а я изъявлю свои на тебя. — Хочешь сделать меня себе обязанным? — Нет. Я ведь уже говорил, — Брюс по-хозяйски вцепился в мою ягодицу, все еще держа за подбородок, — что хочу тебя. Ты и твой непонятный мне характер. Я хочу его, все это… — Значит, вы — собственник, мистер. — Желание обладать чем-то самолично, у человека в крови. — Поясняет Уэйн и закусывает губу. О нет, мой член слишком активно реагирует на этот манящий бархатный голос. С ноткой хрипоты и оттенком власти. — Я ведь могу отказаться? — Снова поднимаешь эту тему? — Лишь чтобы убедиться в собственной безопасности. Ты опасный. — Не для тебя. — Брюс мурлычет. Совсем как кот, после удачной охоты. Но ведь я еще не пойман! Или уже поздно, и я попался во все его ловушки? Не могу думать, когда он вот так стоит перед до мной, без нижнего белья. Стараюсь, но не могу, ситуация до ужаса комичная и смешная. Я улыбаюсь, едва не смеюсь. — Я сказал что-то смешное? — Нет, — я закатываю глаза и выдыхаю, — просто, мне сейчас хорошо. Не порти момент. — Тогда может? — Он медленно опускается передо мной на колени. — О Черт, о черт! — мне помочь его скрасить? — Ну помоги. Я прикусываю щеки и стараюсь не стонать лишком громко, когда Брюс, после сражения с ремнем и ширинкой, наконец-то берет меня в рот. Брюс действует по-своему. С моим минетом нет ничего общего. Не-ет, Брюс делает все медленно. По сученски, словно пытаясь отомстить за каждое слово, что я когда-либо ему говорил. Приходится зажать рот ладонью и молиться. Молиться, чтобы оргазм пришел как можно быстрее. Я не решаюсь хватать Брюса так, как он хватал меня. Заместо этого, я аккуратно поглаживаю его мягкие волосы, а когда хочу более жесткого подхода, перевожу ладонь на шею, чуть ниже затылка и давлю, подставляя под темп собственных толчков. Как я и думал, продержаться долго не удалось. Я излился на третьей минуте ласк. Почти кричал, когда Брюс проник рукой под мошонку и сжал яйца. Это точно его позабавило. Оргазм накрыл меня двумя волнами. Сначала резкой, бурной, сильной, будто вспышка и взрыв фейерверка, потом плавной и тягучей, как патока. Поясницу жгло, сводило ягодицы и бедра. Я продолжал толкаться даже когда член начал опадать, чтобы все семя вышло, до последней капли. Чтобы Брюс его поглотил. Без остатка. Когда дыхание нормализовалось и мозг больше не сверлило желание, я очнулся. Брюс к этому времени уже был на ногах, его брюки застегнуты, рубашка заправлена. Комнату пронизывает свет от фонарика. Он включил его на своем телефоне и положил на стол. — Ого, не знал, что он тут есть, — свечения хватало, чтобы можно было вдоволь рассмотреть его. — Брюс, — начал я, натягивая боксеры. — Что? — отвечает он, не отвлекаясь. — Ты говорил про контракт. Он замер. Я замер. Брюс выровнялся и расправил плечи, а я…только что почувствовал, как по спине ползет капелька пота. — Хочешь именно сейчас об этом поговорить? — Почему бы и нет? — Не лучшее время. Я подхожу ближе. Останавливаюсь в паре шагов. — Что-то не так? — Нет. Брюс разворачивается ко мне лицом и игриво облокачивается о стол. Его милая улыбка убирает зародившееся во мне волнение. Однако глаза. Я вижу, что они утратили тот веселый огонек и дерзость. — Все в порядке, правда. — хм…позволишь? Я выпрямляю перед собой руку. Брюс же не двигается с места ни на йоту. Спокойно принимает касание. Оно не несет в себе ничего, кроме маленькой искорки заботы. На его губе осталось доказательство нашей шалости, пришлось провести по ней пальцем. Засохшее семя неприятно прилипает к коже, отчего, губа Брюса лишается верхнего слоя, становясь невообразимо мягкой. — Спасибо, — Он берет мою руку в свою и целует, прямиком в подушечку. Мои щеки краснеют. Под тусклым светом фонарика этого не заметить, чему я несказанно рад. — Обсудим позже. Поверь, у меня встает только от одной мысли, но милый, — Вот он, проснувшийся хитрый, самолюбивый кот, — Меня и тебя наверняка уже начали искать. Точно! — Точно, — С меньшим энтузиазмом цитируя я. — Предлагаю спуститься, и показать, — Брюс притянул меня к себе, — что программа возможностей УэйнИнтерпрайз, дает…свои…плоды. Чертов Брюс-мать его-Уэйн, я готов произвести такой фурор, что Диана от зависти начнет есть свое собственной платье!