***
— Может, хватит общих упражнений? — недовольно спросило юное дарование, вытирая полотенцем пот с лица. — Пора переходить к подбору элементов в программу. Гимнастика всего лишь дополнение к танцу, элементы должны четко вписываться в общую канву. С хореографом и балетмейстером мы основу выступления уже составили, осталась ваша часть. — Да, Ольга мне говорила, — кивнул Андрей, продолжая делать пометки в блокноте. — За чашечкой утреннего кофе обсуждали? — скривился Кирилл. — Возможно, — не отрывался от блокнота тренер. — Имейте в виду, — юноша отбросил полотенце на скамью, — она еще не замужем, а возраст уже подпирает, так что готова кидаться на первого встречного. Вы тут не единственных, с кем она кофе распивает. — Она знает, что ты так о ней думаешь? — всё же оторвал взгляд от записей Андрей. — Причем здесь?.. Это же просто факт. — Полагаю, если бы она знала, не работала бы с тобой так усердно. Она же душу в тебя вкладывает. Хвалит постоянно. — Ей за это платят, — уязвленно бросил Кирилл, — за результат тоже. — Я зайду посмотреть вашу программу, — пообещал Андрей, а юное дарование, что-то недовольно бормоча, снова полезло на брусья. Посетив ближайшую же репетицию, Демидов внимательно просмотрел всю подготовленную танцевальную часть. Юное дарование всё так же усердно и в целом неплохо справлялось с технической стороной дела, но эмоции практически не вкладывало. Руки изящно взметались вверх, стан гибко извивался, ноги проделывали высокие прыжки, и юноша почти парил над ковром. В целом, исполнение притягивало мастерством, но не трогало сердце. Выполнив завершающую фигуру, Кирилл повернулся к тренеру, которого до этого как будто не замечал. — Что скажете? Щеки его раскраснелись, грудь вздымалась от тяжелого дыхания, светлые волосы растрепались, и он, несомненно, гордился собой. — Какой у тебя образ? — без всякого восхищения или даже одобрения спросил Андрей. — Прекрасный принц, разве не видно? — с обидой произнес юноша, откидывая пряди назад. — Какой же из тебя прекрасный принц, — усмехнулся тренер, — ты же… — эпитет «гаденыш» едва не сорвался с губ, но Андрей в последний момент смог сдержаться, — дикий… кот какой-нибудь. Дикарь. — С чего вдруг?! — взвился юноша. Тренер не стал признаваться, что видел, как Кирилл по-настоящему от души танцевал в клубе, поэтому ответил уклончиво: — Мне кажется, дикарь тебе больше подходит. Дикий кошак. Леопард, на худой конец. — Ольге Леопольдовне виднее, — делано елейным голоском ответило юное дарование, ибо в этот момент к ним как раз подошла хореограф. — Оценили программу? — поинтересовалась она у Андрея. — Выразительно? Сможете работать? Кирилл с насмешкой посмотрел на тренера. — Принц, так принц, — неожиданно для подопечного согласился Демидов. — Значит, будем использовать коня. — Но он не самый мой сильный снаряд! — всполошился юноша. — Не на жерди же принца отправлять, — якобы простодушно промолвил Андрей. — Давайте лучше акробатику на ковре возьмем: сальто, винты и прочее, — волновался Кирилл, чем доставлял тренеру немало злорадного удовольствия, хотя тот это и скрывал. — И акробатику для красоты возьмем, но конь станет основным. — Но я… — Конечно, осилишь, — успокаивающе похлопал его по плечу тренер. — Я же с тобой. Ради того, чтобы в упражнении с конем оказаться на коне, юноше пришлось налечь на силовые тренировки и напряженно потеть не только в гимнастическом, но в тренажерном зале. Однако снаряд продолжал упираться, испытывая терпение как танцора, так и тренера. Кириллу приходилось выполнять множество проходов вдоль всего тела коня, как вперед лицом, так и вперед спиной, при этом совершая круговые движения то сведенными вместе ногами, то разведенными. Как только у него более-менее начинал получаться один вид, тренер быстро велел переключаться на другой. Довелось юноше даже пройти коня в стойке на руках, при этом еще и вращаясь. — Определитесь уже, — бросил он Андрею, спрыгнув со снаряда и растирая предплечья, начавшие подрагивать от перенапряжения, — что включим в программу, на том и сконцентрируемся. Мне в большой программе обязательно подойти к снаряду только два раза. Не запрещается даже выполнить одно и тоже. — И упустить шанс получить дополнительные очки за технику? — Моя главная техника в танце, — напомнил юноша, — а там все отлично, так что на снаряде можно не напрягаться. Лучше акробатики на ковре добавим. — Упражнения на коне у тебя настолько технически сырые, что пока не определишь, что выходит лучше, — произнес тренер, делая в блокноте пометки, — прорабатывать нужно всё. Кирилл трудился до седьмого пота, но Демидова ничего не устраивало. Чаще всего юноша слышал: «Выше поднимай таз», «Увеличь темп» и «Запрыгиваешь так, словно не на благородного коня, а на деревенского козла. Спрыгиваешь так же». Юноша скрипел зубами, возмущался, спорил, но снова возвращался на снаряд и кружил по нему, как заведенный. Когда к обычному набору придирок вдруг прибавилась еще одна: «Руки слишком выворачиваешь. Держи параллельно», — Кирилл отреагировал особенно остро: — Мне так удобнее! И вообще, Иван Сафарович меня так учил! Не вам переучивать! — Твой тренер теперь я, и ты должен делать так, как я тебе говорю. К тому же так правильнее, и тебе же будет проще переходить к следующим элементам, без потери времени и темпа. — Меня так научили, я так и буду делать! — заупрямился юноша. Всплеск обычной строптивости. Однако именно этот случай имел последствия. На следующий день Андрею позвонил Казанцев. Представился, расспросил об успехах своего бывшего подопечного, после чего жестко заявил: — Очень непрофессионально и неэтично критиковать работу своего коллеги и принижать бывшего наставника в глазах воспитанника. Считаете, что я учу неправильному выполнению элементов, скажите об этом мне, и я докажу, что это не так, но настраивать против меня мальчика не надо. — Я не настраивал и никого не принижал. Он неправильно держит руки, на что ему и указал. В этом и я готов доказать, что прав, — удивленно оправдывался Андрей. — Такое вывернутое положение… — Не стоило переходить на личности, — перебили его. — Вам же сказали, что он ко мне еще вернется? Мне с ним еще работать. Не надо пытаться утверждаться в его и своих глазах за счет очернения других. — Я никого не очернял, — с трудом сдерживал бурю закономерного возмущения Демидов. — Я сделал замечание и объяснил причину. Видимо, он выставил всё в свете, далеком от реальности. — Мне не хотелось бы ссориться и рассказывать о вашем поведении и методах Давиду Захаровичу, но уверяю вас, ко мне он прислушается в первую очередь, а ваши оправдания значения иметь не будут. Не хотите потерять место, перестаньте настраивать мальчика в неправильном русле. «Вот же гаденыш, — зло подумал Андрей о своем подопечном после окончания неприятного разговора. — Еще и нажаловаться умудрился! Подставил меня перед свои основным тренером!» На занятиях же Демидов повел себя удивительно покладисто. Сначала заставил юношу пройти всю линейку взятых в работу элементов, а потом поинтересовался: — Так к чему у тебя больше душа лежит? — К русским кругам. — Их и возьмем, — согласился Андрей. — Выполнишь дважды проходку по коню и все. Выбрав элемент, сосредоточились именно на его выполнении, тогда дело и сдвинулось с мертвой точки. Достаточно совладав с исполнением как отдельного упражнения, перешли к выполнению вместе с общей программой танца. Теперь в гимнастическом зале обязательно присутствовали вместе тренер и хореограф. Вот только сколько бы раз Кирилл не повторял свое выступление, внимательно оба наставника смотрели на него только два первых раза, а затем больше увлекались беседой друг с другом. Андрей обычно шутил, Ольга Леопольдовна смеялась. Показывал ей Андрей и записи из своего блокнота, она одобрительно улыбалась. Подобное поведение обучающих невероятно злило их подопечного. — Вы не забыли, что я здесь как бы работаю? — врывался он в их милые беседы. — Смотреть собираетесь? Я понимаю, что шикарен, но опытный взгляд со стороны мне не повредит. — Мы всё замечаем, не переживай, — обычно успокаивала юношу Ольга Леопольдовна. — Дотягивай носки. А едва Кирилл уходил на новый круг, разговоры на отвлеченные темы возобновлялись. Пусть юному дарованию и казалось, что его наставники не слишком много тратят на него сил, Андрей ощущал серьезное моральное перенапряжение, и для того, чтобы на новую тренировку прийти спокойным и готовым выдерживать очередной шквал недовольства и споров, он возобновил ежевечерние пробежки. Новый протез действительно вернул ему ногу. После пяти лет ограниченности движений Андрей смог бегать. Организм радостно откликнулся на возможность дать поработать тем группа мышц, которые вынужденно бездействовали. Появился еще один простой способ почувствовать себя счастливым. Вечерние пробежки снимали дневной стресс, мозг переходил в иной режим работы и тоже отдыхал, легкие в полной мере наполнялись кислородом, насыщая кровь, что позволяло всему телу лучше работать. Постепенно Андрей возвращался к той жизни, которую, казалось, потерял навсегда, вспоминал старые привычки, занятия, увлечения. Теперь он мог больше себе позволить, почти не задумываясь, что потеря части ноги ограничила в возможностях. После консультаций с Виктором Ларионовым, ставшим его куратором на период тестов протеза, Андрей даже стал посещать бассейн, не снимая своего чудо-помощника. Испытателем Демидов был прилежным и пунктуальным, вовремя отправлял отчеты и полностью вырабатывал оговоренную контрактом нагрузку на протез. Раз в две недели он ездил в реабилитационный центр, где Ларионов проводил диагностику своего сложнейшего прибора. Пока инновационное изделие работало хорошо и нареканий не вызывало — лишь положительные отзывы.Гаденыш. Часть 2
9 августа 2022 г. в 06:42
Новоиспеченный тренер подошел к делу серьезно: проштудировал необходимые материалы по теории, просмотрел множество видео с выступлений как самого Кирилла, так и его соперников. Выяснилось, что из спортивной гимнастики акробатические танцы взяли два снаряда: коня и брусья, а также вольные упражнения на ковре. Все это Андрею было хорошо знакомо, так что основную канву тренировочного процесса он представлял, оставались частности.
— Покажи, что умеешь, — заявил тренер своему подопечному и отправил на снаряды.
Гаденыш фыркнул, но пошел. Все упражнения он выполнял излишне резко, с вызовом, однако заметно старался, видимо, хотел поразить нового наставника.
Вот только наставник его надежд не оправдал.
— Плохо, — констатировал Андрей.
— Что именно? — мгновенно вспыхнул Кирилл.
— Тебе не хватает физической подготовки, от этого все упражнения выполняются слишком напряжено. Легкости нет.
— Как же я тогда выиграл юниорские соревнования? — язвительно поинтересовалось юное дарование. — Если все так уж плохо.
— Возможно, там твоего уровня хватило, — задумчиво произнес тренер, не поддаваясь на провокацию подопечного. — Теперь-то требования будут выше.
— А может, вы забываете, что я в первую очередь танцор, а не гимнаст? — продолжал все тем же тоном Кирилл. — Прежде всего мне нужна пластика и хореография, а с этим у меня хорошо.
— В этом я не специалист, судить не возьмусь, — уклонился от спора Андрей. — Кстати, а ты не думал что-нибудь с волосами сделать?
— Вас что, и моя прическа не устраивает? И ее хотите подкорректировать?
— Да, неплохо бы тебе подстричься.
— Почти налысо, как вы? Нет, спасибо. Меня все устраивает, — юноша самодовольно вскинул голову.
Андрей, конечно, мог бы завести разговор, что волосы лучше убирать с лица, так как они мешают полному обзору и прочее, но предпочел иной путь.
— Из-за волос тебя почти не видно. А как, не следя за выражением лица, оценить артистизм? Уверен, и на этом теряешь баллы.
Кирилл недовольно фыркнул и, разумеется, даже не подумал что-либо менять.
Непосредственный просмотр возможностей подопечного дал понять, что самая сильная дисциплина у него — упражнения на ковре; сальто и винты он делал неплохо, помогла общая танцевальная подготовка. С брусьями дело обстояло хуже: юноша быстро уставал и движения смазывались, теряя четкость, хотя носки он тянул неукоснительно. Взаимоотношения с конем складывались у юного дарование еще сложнее. Кирилл даже сорвался на простейшем элементе, когда демонстрировал свои умения тренеру. Учтя все это, Андрей составил программу тренировок, расписанную практически по минутам.
Изучив ее, Кирилл остался недоволен.
— Когда, по-вашему, с таким графиком я должен заниматься хореографией, пластикой и балетом? Напоминаю еще раз, — дерзко говорил он, — я не спортсмен, я не на олимпиаду готовлюсь, а на соревнования по танцам. Главный упор у меня на танцы, а ваша акробатика — это так… дополнение, но никак не основа. Поймите это уже.
— Я видел записи твоих выступлений на юношеских соревнованиях, — кивнул Андрей, не реагируя на его вызывающую манеру. — За танцевальную составляющую, артистизм и тому подобное, ты получаешь почти высший балл. — Кирилл при этих словах самодовольно усмехнулся. — Но за трудность элементов и качество выполнения баллы у тебя низкие. С таким провалом в части техники высоких результатов на международных соревнованиях тебе не получить.
— Вам-то откуда знать? — недовольно бросило юное дарование. — Вы ничего в акробатических танцах не понимаете.
— Зато понимаю в акробатике, — терпеливо проговорил Андрей. — Всего за два месяца нам нужно успеть серьезно подтянуть тебя на снарядах, поэтому тренировочный график такой насыщенный.
— Репетиции у меня тоже насыщенные, — продолжал возмущаться Кирилл. — Мне теперь что, ни спать, ни есть, только в зале вертеться?
— Это мы обсудим с твоим хореографом.
— А я что, ни в счет? Мое мнение ничего не значит?
— Своем мнение ты высказал, — все еще держал примирительный настрой Андрей.
Познакомился Демидов и с хореографом юного дарования. Молодая дама, бывшая балерина, легкая и изящная, приятной улыбкой и желанием сотрудничать сразу расположила Андрея к себе.
— Конечно, мы скорректируем графики своих занятий, — согласилась она, просмотрев планы тренировок нового коллеги.
— Сократим часы занятий? — возмутился Кирилл. — Нам же новую программу разучивать!
— Ты же у нас талант, — улыбнулась хореограф, — всё освоишь в срок. А если тренер считает, что тебе стоит усилить акробатические тренировки, значит, так и есть. У нас у всех одна цель — твоя победа.
— Я с такими графиками тренировок сдохну!
— Не преувеличивай, — вмешался Демидов. — Программа составлена так, чтобы в кратчайшие сроки ты набрал нужную форму, и она, несомненно, выполнима.
— Уже спелись, — фыркнул Кирилл, раздраженно глядя на наставников, неожиданного для него выступивших одним фронтом.
Хореограф очаровательно улыбнулась, а потом повернулась к Андрею:
— Не будете против, если отдельные нюансы корректировки наших графиков мы обсудим без него? Например, после занятий. Здесь недалеко есть миленькое кафе с прекрасной выпечкой. Я вам покажу.
— Уже и на свидание зазываете?! — возмутился Кирилл. — Вы, Ольга Леопольдовна, прям время не теряете. Только имейте в виду, у него сейчас на первом месте я, он еще должен оправдать свое место тренера.
— Как вы с ним работаете? — заговорщически тихо поинтересовался Андрей, немного склонившись к собеседнице, чтобы юное дарование не услышало.
— Как с ребенком: лаской и хитростью, — так же тихо ответила та.
Кирилл обиды не простил и затаил злобу. Он снова забрался в Интернет в поисках каких-нибудь скандалов или неприятных фактов о новом тренере. К своему огромному разочарованию, сообщений о бурных неудачных романах, шумных попойках и драках или допинговых разоблачениях он не нашел, сведений о жене и детях — тоже. Вообще оказалось, что в какой-то момент Демидов пропал из общественного поля зрения и больше не появлялся. Разыскивая причину такого резкого исчезновения, Кирилл наткнулся на упоминание об автомобильной аварии. Начав целенаправленно копать именно в этом направлении, юноша обнаружил лишь короткое упоминание, что сборная России осталась без сильного гимнаста, так как тот потерял ногу.
— Не может быть! — не поверил Кирилл.
Демидов не ходил ни на костылях, ни с тростью, и юноша не заметил, чтобы тот хоть немного хромал.
«Протез?» — предположило юное дарование.
На следующем же занятии, выполнив на брусьях несколько вертушек из упора круговым движением в стойку на руках и обратно и получив кучу замечаний, Кирилл соскочил на пол и раздраженно заявил:
— Так покажите сами, раз, по-вашему, я все делаю неправильно. Или уже не можете? — провокационно закончил он.
— Конечно, форма уже не та, — не поддаваясь на вызов, ответил Демидов, — да и ты не зеленый новичок, которому основы надо разжевывать и только на личном примере показывать.
Андрей несколько лукавил, он продолжал регулярно посещать тренажерный зал, да и контракт по испытанию протеза обязывал к немалым ежедневным нагрузкам, поэтому наставник еще многое мог показать неопытному юноше, но не хотел вставать на этот опасный для себя путь.
— Ну, понятно, — насмешливо протянул Кирилл. — Опозориться боитесь. Так почему спорт бросили?
— Пришло мое время. Так бывает. Давай проработаем обороты под жердями, — попытался сменить тему Андрей.
— А у вас случайно проблем с алкоголем не было? — не унималось юное дарование. — Запившие спортсмены часто до тренеров скатываются.
— Нет, не было, — почти теряя терпение, ответил Андрей. — Я и сейчас не пью. Возвращайся на снаряд. Не надо давать мышцам остывать.
— Почему всё же ушли? — снова спросил Кирилл, но теперь дожидаться ответа не стал, а проворно, словно кошка, кинулся к тренеру в ноги и приподнял ему обе брючины. Правая нога оказалась в порядке, а вот на левой пытливого юношу встретила прекрасная имитация человеческой кожи, но всего лишь имитация.
От неожиданности Андрей только и смог, что отпрянуть, но было уже поздно.
— Замечательно! — воскликнуло юное дарование. — У меня тренер-калека! Превосходно! — а потом зло бросило: — Я отказываюсь с вами работать! Отказываюсь! Мне нужен нормальный тренер! Пусть мне вернут Казанцева!
«Вот же гаденыш!» — в ярости подумал Демидов, скрипнув зубами. В это мгновение у него тоже пропало всякое желание возиться с этим неблагодарным юнцом.
Стремясь довести дело до логического завершения, Кирилл помчался изливать свои претензии и негодование директору агентства.
— Я отказываюсь с ним работать! — кричал он на весь кабинет. — Я не буду с ним работать! Он калека! Калека! Инвалид! Верните мне Казанцева! Мне нужен только Казанцев! Чтобы победить, мне нужен только он! А не этот!.. Вы же знали! Вы знали и всё равно подсунули его мне! Если бы я только догадывался, что у него ноги нет, я бы ни за что не согласился терять с ним время! А теперь придется спешно всё наверстывать! Казанцев же уже вернулся со сборов! Я хочу перейти к нему! Я буду работать только с ним!
Демидов тоже присутствовал при этой истерике в кабинете начальства и изо всех сил хранил невозмутимое молчание, решив для себя, что и не подумает сопротивляться, если его уволят. Гаденыш уже надоел ему сверх всякой меры.
— Довольно эмоций, — на удивление спокойно ответил на гневную тираду Давид Захарович. — То, что у твоего тренера… есть некоторые физические особенности, не играет никакой роли. В конце концов, не ему выполнять программу, а тебе. Ты прав, говоря, что теряешь время, но теряешь сейчас, когда добиваешься перевода к Казанцеву. Иван Сафарович занят Речкиным и только им, готовим его к мировому первенству.
— А я?! Мне тоже надо готовиться! — бился за свои интересы Кирилл.
— Конечно, поэтому для тебя мы пригласили специального тренера, который сосредоточится именно на тебе.
— Калеку вы мне пригласили!
— Профессионала, — холодно отрезал Давид Захарович. — Я посмотрел программу тренировок, Андрей… — он бросил вопросительный взгляд на стоявшего рядом заместителя.
— Георгиевич, — подсказал тот.
— Андрей Георгиевич, — обратился директор к Демидову. — Всё хорошо. Полностью поддерживаем. Залы, снаряды и тренажеры в вашем распоряжении. Еще у нас контракты на аренду сауны и бассейна, согласовывайте время и пользуйтесь. Наш танцор должен показать себя на отборочном этапе в самом лучшем свете.
— Вы меня совсем не слушаете? — возмутился Кирилл. — Я отказываюсь с ним работать!
— Хочешь остаться без тренера?
— Верните мне Казанцева!
— Нет.
— Тогда дайте другого!
— Сколько времени уйдет на новые поиски? Мастеров своего дела не так уж и много, а свободных мастеров тем более. Так ты рискуешь подойти к отборочным состязаниям совсем неподготовленным.
Глаза Кирилла метали молнии, кулаки сжимались, но никого в директорском кабинете это не впечатляло.
— Довольно споров. Совершенно, надо заметить, бессмысленных, — снова перешел на успокаивающий тон Давид Захарович. — Тебе нужно усиленно заниматься. Ольга Леопольдовна тебя, кстати, постоянно хвалит. А Андрей Георгиевич, — он кинул взгляд на отвергаемого юным дарованием тренера, — думаю, тоже скоро найдет, что оценить положительно. Иди же, — настойчиво закончил Давид Захарович.
Фыркнув, Кирилл резко развернулся и быстро покинул кабинет, не забыв смачно хлопнуть дверью.
— Андрей… Георгиевич, — теперь директор обращался только к Демидову, — я хочу, чтобы вы тоже хорошо понимали: на международных соревнованиях в этом году он мне не нужен. Мы позволяем ему принять участие в отборочном этапе, чтобы не растерял пыл, но на этом всё. Дальше он пройти не должен. Вы меня понимаете? — Давид Захарович поймал взгляд Демидова. — Это ваша основная задача: поддерживать в нем боевой дух, не давать расслабляться, но не пропустить далеко.
— Ясно, — холодно ответил Андрей, с удивлением понимая, что сегодня, несмотря на истерику гаденыша, его еще не уволят.
По дороге в спортивный зал Андрей размышлял, какая нелегкая задача перед ним стоит. Он знал, что надо делать, чтобы победить, но не представлял, что делать для обратного результата. Или ничего не делать? Или… (Андрей даже нехорошо усмехнулся своим мыслям) наказать гаденыша за строптивость: потакать его капризам.