***
— Андрей, они едва не уехали, — беспокойно затараторил его старый школьный товарищ Мишка, а теперь благодаря строгому костюму и упитанному брюшку, конечно, Михаил Иванович Гаврилов. Чрезмерно суетясь, он даже хотел подхватить опоздавшего под руку и потащить за собой вверх по лестнице, но вовремя передумал, обронил: «А где?..», что-то поискал глазами вокруг прибывшего, потом отмахнулся от своих же мыслей и поспешил вперед, показывая дорогу. — Едва не уехали! — горячо продолжил он. — Чуть ли не клясться пришлось, что ты явишься буквально через мгновение. — Вы сами назначали на пятнадцать часов, — оправдывался Андрей, стараясь успеть за провожатым. Лестница, коридор, снова лестница. — Ты же понимаешь! Такие люди! Планы меняются по сотни раз в день! Только успевай! А успеть надо! Идеальное для тебя место! Идеальная работа! Я же обещал, что найду! Нашел же! — Не уверен, что идеальное, — отзывался сзади Андрей. — Я никогда не занимался тренерством, да и в дисциплине акробатического танца не слишком понимаю, если не сказать большего. — Явление новое, понятно. В этом еще в принципе мало кто разбирается. Тем и ценно! Первопроходец! А деньги уже хорошие. За разговором они достигли дверей кабинета. Распахнул их Михаил так быстро, что Андрей не успел прочесть, кто хозяин делового пристанища. В лицо сразу пахнуло холодом кондиционера, хотя на улице уже давно не было жарко. Напротив входа за большим письменным столом спиной к окну сидел грузный мужчина с красным оплывшим лицом и увлеченно беседовал в другим субъектом — полной своей противоположностью: сухим, вертким и мрачным. — Демидов Андрей Георгиевич, — громко объявил Михаил, привлекая к себе внимание беседующих, — мой старинный друг и товарищ. Прошу любить и жаловать! — Здравствуйте, — хозяин кабинета неожиданно расплылся в слащавой улыбке, не слишком сочетающейся с его образом, дорогим костюмом и большим хорошо обставленным кабинетом. — Рад, что нам удалось вас дождаться. — Давид Захарович, — представил его Михаил, — и его бессменный заместитель Игорь Семенович. Второй названный улыбнуться даже не попытался. — У нас, к несчастью, очень мало времени, — предупредил Давид Захарович, который, как было известно Андрею, являлся директором серьезного агентства, работающего с артистами и спортсменами. — Важные переговоры с важными людьми. Двигаем культуру в народные массы, и эти массы не желают ждать, — шутливо заметил он. — Полагаю, Миша уже рассказал, что нам от вас нужно? — В общих чертах. — Мы подхватили и активно развиваем сейчас очень модное как на западе, так и у нас направление — акробатические танцы. Направление совсем новое. В нашей стране, честно говоря, не развитое. Зритель уже готов смотреть и платить, а мы пока не можем обеспечить ему должный уровень контента. У Игоря Семеновича зазвонил телефон, он глянул на экран, потом выразительно посмотрел на своего начальника. — Да, еще минуту, — кивнул тот и заговорил быстрее. — У нас есть восходящая звезда. Очень талантливый и перспективный мальчик. Но работы с ним еще требуется много. Сейчас у него как раз важные период: переход из юношеской категории во взрослую, профессиональную. Ему нужен тренер. Мы решили, что самым подходящим будет гимнаст. Миша рекомендовал вас. Вы знакомы с направлением акробатического танца? — Очень поверхностно, — уклончиво ответил Андрей, понимая, что не знает ничего. — С нашей звездочкой уже работают хореограф, тренер… но наш ведущий тренер занят подготовкой международного чемпиона, поэтому пока мы решили пригласить кого-то специально для нашей юной надежды. Тут дверь в кабинет с шумом открылась, и явилось юное создание. Оно бесцеремонно вошло и плюхнулось на диван, демонстративно чавкая жевательной резинкой. — А вот и наша будущая звезда! Кирилл! — весело объявил Давид Захарович, но в его маленьких поросячьих глазках Андрей заметил нечто совсем не радостное. — Кандидат на место твоего нового тренера, — сообщил юноше Давид Захарович, — познакомься. — Я хочу Казанцева, — резко заявила «звездочка». — Хочу лучшего. Зачем мне абы кто? — Ты же знаешь, что Иван Сафарович занят с Речкиным, — примирительно произнес директор агентства, не мало удивляя этим Андрея. «Неужели этот юнец так уж хорошо, что перед ним готовы стелиться?» — озадачено подумал он. — А на меня что, плевать? — мгновенно вспыхнуло юное дарование. — Разве мне не надо готовить к отборочным? Вы же сказали, что я уже в этом году пойду на международные! — Пойдешь, — кивнул Давид Захарович, — поэтому я даю тебе персонального тренера. Персонального. Бывший гимнаст. Серьезный спортсмен. Будет заниматься только тобой. Юное дарование перевело злой пронзительный взгляд на Андрея. — Какой вид основной? — вызывающе спросил юноша. — Многоборец, — не поддаваясь провокации спокойно ответил кандидат в тренеры. — Как зовут? — продолжал нагло спрашивать юноша. — Демидов Андрей Георгиевич, — опередил друга Михаил. — Демидов? — скривившись, повторило юное дарование. — Что-то не слышал про такого. В чем-нибудь побеждали? — Я ушел из спорта пять лет назад, — произнес Андрей, ровным голосом, хотя сохранять хладнокровие с каждой секундой становилось все труднее. Юноша вел себя очень дерзко, вызов сквозил как в голоса, так и в жестах, и в позах, которые он принимал, ерзая по дивану, но никто из руководства агентства не пытался его одернуть. — Тогда понятно, почему я про вас ничего не слышал, — закатило глаза юное дарование. — Сколько вам? Хм… Рано ушли. Надеетесь, что еще что-то помните? Андрей скрипнул зубами и подумал: «Вот же гаденыш!» — Он мне не нравится! — не стал дожидаться ответа юноша и, резко поднявшись с дивана, так же бесцеремонно пошел прочь, как и появился. — Мне нужен Казанцев! Я буду работать только с ним! — ультимативно заявил он у двери, потом бросил: — Я в балетный класс, если что, — и ушел, смачно хлопнув дверью. — Чем талантливее артист, тем сложнее у него характер, — философски изрек Давид Захарович. Телефон Игоря Семеновича опять зазвонил. Директор агентства и его заместитель обменялись выразительными взглядами и снова заторопились. — Вот контракт, — сообщил Игорь Семенович, выкладывая документы на стол. — Присаживайтесь, — обратился он к Андрею, указывая на кресло, — и подписывайте. — Я бы хотел подумать, — неожиданно заявил кандидат на тренерское место. Давид Захарович удивленно вскинул брови и вопросительно посмотрел на Михаила. — Ты что? — шепотом зашипел тот товарищу. — Такой шанс! Такое место! Идеально для тебя! Только заместитель директора остался все с тем же холодным недовольным лицом. — Предложение серьезное, нужно серьезно подумать. Взвесить свои силы, — не отступал Андрей, но один из экземпляров контракта взял. — Все изучить. — До завтрашнего полудня, — лицо директора агентства утратило всякую слащавость, губы презрительно скривились. Видимо, все рассчитывали на немедленное согласие. — До завтра, — кивнул Андрей и покинул кабинет своего предполагаемого работодателя. Михаил поспешил за ним и тут же в коридоре набросился с возмущением: — Ты что?! Такие люди! Такой шанс! Такое место! Я за тебя поручился! Ты чего?! Работа не нужна?! Да они только свиснут, десяток таких как ты пороги здесь будут обивать! Что за выходки?! Подумаешь, новый вид деятельности! С твоей же гимнастикой близко! — Где балетный класс? — вместо ответа поинтересовался Андрей. — Можно глянуть, как «звездочка» работает? — Ты из-за пацана что ли не хочешь?! Брось! Выдашь ему все, что знаешь, а уж что из него выйдет, не твоя забота! У него главный тренер есть. Да и серьезные соревнования ему пока не светят. Подтянешь в силовом плане и все. — Предлагаешь, всего на год? — Демидов посмотрел на контракт, который держал в руке. — А больше ты не продержишься, — тихо заметил Михаил. — Тут по долгу не держат. Им же временный тренер нужен, пока основной с главным танцором занимается. — Где балетный класс? — вернулся к первому вопросу Андрей. Гаврилов проводил друга, но не в само помещение для занятий, в соседнюю смотровую комнату, где благодаря односторонним зеркалам можно было понаблюдать за ходом репетиций, не выдавая своего присутствия. Здесь Андрей смог лучше рассмотреть предполагаемого подопечного. Невысокий, жилистый, с мало выраженной мускулатурой плечевого пояса. — Сколько ему? — поинтересовался Демидов у товарища. — Восемнадцать. — Поздновато для базовой накачки, — задумчиво произнес Андрей. — Имей в виду, он не спортсмен, а танцор. Ему нужны силовые элементы, но и изящество должно остаться. Юное дарование что-то долго обсуждал с женщиной — хореографом, видимо спорило, а потом заиграла музыка, и юноша начал танцевать. И каждым своим движением он все больше убеждал Андрея, что от места тренера нужно отказаться. Демидов не так хорошо разбирался в танцевальном искусстве, как в гимнастике, но не сомневался, что положенные пируэты и револьтады юноша выполняет хорошо, старательно, технично, в меру легко, но… без души. Отрабатывает время тренировки, делает то и так, как требуют, и все. Это наблюдение снова поставило перед Андреем вопрос, мучивший его в директорском кабинете: «Что же особенного в этом мальчике, что его наглости потакают?» О самом грязном варианте, то есть о связи директора и танцора, думать не хотелось. Тогда почему? Что в нем такого особенного, что Андрей никак не может разглядеть? А еще Демидова, бьющегося над разгадкой феномена юного дарования, очень раздражала прическа последнего. Конечно модная, она, в целом неплохо на нем смотрелась, но не позволяла видеть выражение лица юноши, когда тот танцует. Довольно длинные волосы макушки метались из стороны в сторону вместе со своим обладателем и в результате закрывали тому лицо, а главное — глаза. «Как он это терпит?» — удивился Андрей и провел рукой по своей коротко стриженной голове. — Не дури, Андрей, — напомнил о себе Михаил. — Отличная работа. Такой шанс выпадает не каждому. — Я же сказал, что подумаю, — ответил товарищ и потряс зажатым в руке контрактом. На самом деле с каждой минутой он все больше двигался в обратную согласию сторону. Юное дарование ясно дало понять, что работать с новым человеком не желает, характер имеет тяжелый, умения — средние. Возможно, будь Андрей опытным тренером и хорошо разбирайся в акробатических танцах, он бы взялся, условия контракт предлагал достойные, но с учетом того, что предстоит самому осваиваться в новой отросли, да еще и преодолевать дерзкое сопротивление подопечного, исход дела казался крайне сомнительным. Кандидат в тренеры простоял перед зеркалом до конца занятий. Благо его не прогоняли и не торопили, Михаил давно ушел по своим делам, а больше о его присутствии никто не знал. Однако, ничего, что подтолкнуло бы к положительному решению вопроса, Андрей в наглой звездочке так и не рассмотрел. Около восьми вечера позвонил Михаил. — Ну, что? Надумал? Не обязательно ждать завтра двенадцати, можешь подписать раньше и отдать мне. — Еще думаю, — уклончиво ответил Андрей, оставляя последний шанс. Вот только кому и зачем? — Достал для тебя пригласительный билет, — бодро продолжал Михаил. — Сегодня в клубе «Цунами» наше мероприятие. Приходи. Посмотришь, как у нас дела делаются. Ты все же в семью вольешься, в организацию со своими плюсами и бонусами. Лучшие развлечения в стране — это наш конек. Для сотрудников — бесплатно. Приходи, опробуешь все прелести на себе. — Я как бы не любитель клубов, — напомнил Андрей. — Да ладно! Красивые девчонки под градусом, готовые липнуть к любому мало-мальски симпатичному! Кто от такого откажется? Стоит тебе сказать, что ты работаешь в нашем агентстве, и они будут гроздями на тебя вешаться, в надежде, что ты их сведешь с нужным людьми и выведешь в звезды. Или хотя бы пристроишь содержанками. Описываемые перспективы Андрея не слишком прельщали, но, в конце концов, интересных планов на вечер у него не было, а дневную норму движений для испытания протеза он еще не выполнил.***
Клуб бурлил и шумел. В этот вечер на сцене выступала очень модная звезда — Апгрейд, о котором Андрей, впрочем, ничего не знал. Зал, наполненный молодыми людьми в возрасте в основном от восемнадцати до двадцати пяти, сходил от восторга с ума, кричал и визжал, беспорядочно дергаясь под беснующиеся басы. Исполнитель что-то периодически выкрикивал, видимо, выдавая это за пение, а слушатели отвечали бурей восторга. Вся эта вакханалия творилась на первом этаже, где располагался танцпол. На втором этаже, выполненном в виде внутреннего балкона, размещалась публика посолиднее. Она не танцевала, а в основном сидела за столиками и развлекала себя беседами и наблюдением за тем, что происходит внизу. Михаил встретил товарища у входа и сразу провел наверх, понимая, что среди танцующих того вряд ли что заинтересует. Он познакомил Андрея со всеми, кто оказался счастливым обладателем пригласительного билета и составлял ему в этот вечер компанию, а потом повел и к ограждению балкона, чтобы указать на сцену. Там прыгал с микрофоном некий молодой человек с готическим гримом, периодически оборачиваясь к соучастнику выступления — парню с синтезатором и протягивая микрофон ему. Танцпол бушевал в приступах восторга и обожания. — Это Апгрейд, — пояснил Михаил, — тоже птенчик из нашего гнезда. Не бог весь какой талант, но деньги нам зарабатывает очень неплохие. Видишь, как его любят? Пойти скажи там внизу, что сможешь провести в его гримерку, и девчонки гроздями на тебя вешаться будут. Пользуйся — не хочу. — Так я же не могу, — усмехнулся Андрей, мысленно спрашивая себя: «Что я тут делаю?» — А я тебе на что? Я-то могу. Так что выбирай, — широким жестом указал на танцпол уже подпивший Михаил. Ничего, разумеется, выбирать Демидов не собирался, а подумывал над тем, как незаметно уйти.***
— Когда Казанцев возвращается со сборов? — в обычной своей требовательной манере бросил в телефон Кирилл. — Ты же знаешь, что через неделю. Зачем спрашиваешь? — раздраженно ответил Игорь Семенович, в отличии от директора не склонный слишком потакать капризам юного дарования. — Я требую в тренеры его, — не унимался Кирилл. — Не нужен мне никакой!.. Этот ваш!.. Только лучший! А лучший только Казанцев! — Ты сначала это лучшее заслужи, а потом условия выставляй, — охладил его пыл Игорь Семенович. — Заслужу! Для этого мне Казанцев и нужен! Я не собираюсь терять время абы с кем! Мировое первенство всего лишь через год! А отборочные через два месяца. Я же должен начать усиленную работу, как можно скорее. Разрешите, я к Казанцеву на сборы поеду. Зачем неделю ждать, терять? — Нечего тебя там делать. Только мешаться будешь. — А Давид Захарович где? Не с вами? Звоню ему, а он не отвечает. — Поэтому до меня добрался? — усмехнулся заместитель директора. — Так вот прочисть уши и наконец услышь: в этом сезоне никто с тобой возиться не будет. Не дорос еще. У нас ставка на Речкина. Продвигаем его. Так что сиди у себя в спортзале и тренируйся, радуйся, что пока личного тренера тебе выделяем. — Он мне не нужен! Он ничего в акробатических танцах не понимает! — возмутился Кирилл. — Мне нужен Казанцев! И никто другой! С ним я уже в этом сезоне чемпионат мира выиграю! — Амбиции выше звезд, — снова усмехнулся Игорь Семенович. — Попридержи коней, мальчик. Стой в стойле и потихоньку разминайся. Не лезь под копыта опытным. Затопчут ненароком. — Плевать мне, что вы там говорите! — совсем разошелся Кирилл. — До Давида Захаровича все равно дозвонюсь! И до Казанцева доберусь! Ему от меня не отбиться! Вот только директор отвечать на звонки разозленного подопечного не спешил. Каждый новый гудок подогревал в юном танцоре гнев. — Пошли вы! — в итоге крикнул тот в сердцах в несговорчиво гудящий телефон и бросился в клуб, где сегодня его агентство устраивало вечеринку. Кирилл надеялся найти Давида Захаровича там. Надежды не оправдались. «Они в меня не верят! — жарко и болезненно пульсировало в голове упрямого юноши. — Не верят! Никто не верит! А я могу! Могу! Могу! Могу выиграть!» Огненная злоба раздирала душу. Ее можно было бы залить спиртным, пойти в бар и напиться до бесчувственного состояния. Никто не стал бы его останавливать, несмотря на строгий спортивный режим. Однако Кирилл сам понимал, что для него это невыход. После такого завтра будет мерзко и на душе, и в организме, а значит, ни о какой плодотворной тренировке не будет и речи, то есть день будет потерян, хотя у него на счету каждый час занятий. Пришлось влить в себя стакан газировки. Она, конечно, не помогла, а внутренний пожар требовал, чтобы его немедленно затушили. Стукнув кулаком по барной стойке, юноша рванул в самый центр танцпола.***
Нечто завертелось волчком, и танцующие стали невольно раздвигаться. Быстрое движение само по себе привлекало внимание, кроме того оно резко выделялось своей особой упорядоченностью среди общего хаоса. То была дикая смесь брейк-данса, гимнастических упражнений и балета. Исполнитель крутился на полу, словно в припадке жестоких судорог, приподнимаясь на лопатках или на вытянутых руках. Временами он то подпрыгивал, совершая сверхскоростные винты, то вытягивался в вертикальный шпагат, чтобы через мгновение снова рухнуть на пол, и все это с непременным вытягиванием носочков и эффектным изгибом кистей. Окружающие расступались сильнее, давая удивительному выступлению больше свободного пространства и охотно превращаясь в зрителей. И совсем скоро исполнителю уже аплодировали в такт музыки. О поющей на сцене звезде на время забыли, центром всеобщего внимания стал танцор. Даже посетители второго этажа невольно проявили к нему интерес. Взгляды притягивались сами по себе и завороженно следили за всеми замысловатыми и неожиданными движения, предвкушая все новые и новые выплески чьего-то душевного огня. Андрей тоже засмотрелся, забыл, что собирался уйти. В каждом выпаде, в каждом изгибе неизвестного исполнителя ощущалось отчаянье, болезненный надрыв, оглушительный, но безмолвный вопль. О чем он кричал? «Да пошли вы все!» Вызов, взрыв, безоглядный протест, и казалось он готов спалить себя дотла. «Вот это пламя!» — восхищенно думал Андрей, неотрывно следя взглядом за танцором. И ничего исполнителя не портило: ни совершенно бессмысленная в помещении шапка-чулок, ни свободная мешковатая одежда уличного хулигана. Он смотрелся целостно и органично, а академическая законченность каждого движения придавала безумному танцу свою неожиданную изюминку. Музыкальная композиция завершилась, а с ней завершил свое шоу неизвестный исполнитель. На последних аккордах, он раскинул руки и поднял лицо вверх, словно обращаясь с вызовом к жестоким небесам. Только в этот момент Андрей с изумлением узнал в танцоре своего предполагаемого подопечного. За несколько минут искрометного безумия посреди хаоса техно музыки юноше удалось сделать то, что не вышло за два часа классических занятий с хореографом — убедить, что в нем действительно что-то есть. Клуб взорвался овациями. Покоривший всех танцор усмехнулся, небрежно поклонился и исчез в толпе.***
Выжав себя практически до капли, круче чем на любой тренировке, Кирилл почувствовал желанное облегчение и отправился домой. Несмотря на давно установленный режим, спать пока не хотелось и он, вспомнив обиду на директора агентства и его отвратительного заместителя, отправился на просторы Интернета, чтобы узнать, кого же ему так настойчиво подсовывают вместо Казанцева. Полученную информацию он рассчитывал использовать в очередном споре о личности предложенного ему тренера. Нужно было найти как можно больше слабых мест у неугодного кандидата. Например, почему тот оставил спорт? На вид ему было не больше тридцати, значит, распрощался с гимнастикой он в двадцать пять, что для данного вида совсем не характерно. Видимо, что-то произошло. А еще было интересно, каких высот умудрился достичь неугодный кандидат. Низкими достижениями непременно стоило уколоть. Общую информацию долго искать не пришлось. Спортсменом Демидов оказался заслуженным: дважды чемпион Европы в индивидуальном первенстве и командных соревнованиях, чемпион мира в индивидуальном первенстве, а потом ничего. Тишина. Кирилл намеревался добраться до причины исчезновения Демидова со спортивной арены, но наткнулся на видео с его вольными выступлениями и засмотрелся. Для кандидата в его тренеры этот вид не был любимым и самым сильным, но он точно проделывал такое, что Кириллу и не снилось. Он буквально взлетал, делая сальто, исполняя винты, соединяя все это в невероятные связи, выполняя все мощно, напористо и уверенно. Прокручивая записи снова и снова, юноша не заметил, как прошло несколько часов, и уже стоило бросить компьютер и иди спать, но как нарочно на глаза попалось любительское видео. Там еще совсем молоденький Демидов на сцене провинциального дома культуры исполнял отрывок из балета «Спартак». Танцевал не мастерски, но очень достойно. Сердце Кирилла от такого зрелища нехорошо дернулось. — Ладно, хрен с тобой, — пробормотал он экранному изображению, застывшему в высоком прыжке.***
Андрей явился раньше назначенного часа. — По глазам вижу, что передумал, — вымученно улыбнулся Михаил, тяжело переживающий результат вчерашних развлечений. — Из-за похода в клуб, да? Я так и знал, что передумаешь. Сразу открывается масса возможностей, не всегда очевидных. Хорошо ночь провел? — заговорщически подмигнул он товарищу. — Видимо, не так хорошо, как ты, — ответил Демидов, не собираясь признаваться, что спал как обычно один. Михаил махнул рукой — мол, пустяки — и повел на новую аудиенцию к руководству агентства. — Ответ положительный? — мрачно уточнил Давид Захарович у явившегося в его кабинет Андрея. — Да, — и Демидов положил на стол свой подписанный экземпляр контракта. Директор агентства кивнул, и заместитель подсунул Андрею второй договор, который тоже был благополучно подписан. После этого Давид Захарович немного потеплел и велел секретарю позвать юное дарование. — Кирилл, это твой новый основной тренер, — почти тожественно объявили юноше. — Вопрос решенный, по крайней мере на ближайший год. Кирилл окинул Андрея скептическим взглядом и недовольно произнес: — И ради этого меня оторвали от тренировки? — А потом бросил самому Демидову: — Пришлете мне на телефон программу занятий, я посмотрю, — после чего резко развернулся и ушел. «Интересно, — подумал Андрей, — сегодня возражать почему-то не стал, но пытается показать, что решать будет он. Как бы не так».