Until dawn

Действительно ли Кейа настолько пьян и безрассуден, что согласился завалиться в дом Дилюка посреди ночи? Или же в его глазах замелькали искры надежды на небезразличность старого друга? Увы, ответа на эти вопросы ему не суждено было узнать. Однако, в одном он был уверен — не покидающее его желание как в юношестве затеряться в теплых объятиях, которое лишь усилялось с каждым обжигающим горло глотком, могло стать явью. А раз так, пусть это случится сегодня. Почему бы и нет? Недаром говорят, что у пьяного за спиной ровно столько мостов, сколько выпитых бокалов. — Мы закрыты, — бармен громко хлопнул дверью, чтобы разбудить последнего посетителя, уснувшего на столике возле выхода, но затем последовала гробовая тишина. — Как обычно... — он распустил тугой хвост на пути к спящему и положил руку ему на голову, стараясь подавить в себе голос, твердивший со всей силы надавить на нее. — Кейа, я повторяю последний раз, мы закрыты, — посетитель по-прежнему не подавал никаких признаков жизни и тогда Дилюк наклонился к нему, равняясь с уровнем уставших глаз. Не прошло и пары секунд, как Рангвиндр ощутил чужую ладонь на своей руке. — Ха-ха, Дилю-юк, ты так сильно хотел погладить меня по голове? Мог бы и сказать, — Кейа резко обхватывает широкую кисть и проводит ею по своей голове, не открывая глаз. — Кейа, ты пьян, я прошу тебя, иди домой. — Мм? Ты не рад, что я остался? Ох, как жаль, а я ведь всего лишь хотел помочь тебе с уборкой после закрытия.. — рыцарь спускает чужую ладонь на свою повязку и вытирает ей невидимые слезы. — Нет нужды так драматизировать, — Дилюк выдергивает свою руку, — если правда так сильно хочешь помочь - тебе не стоит так долго спать, на сегодня я уже закончил. — Ох, вот как.. — Кейа делает попытку встать и роняет со своих плеч пальто, после чего в таверне повисает неловкая тишина. Альберих был приятно удивлен внезапно проявившейся заботе Дилюка, именно поэтому не сдержал счастливого, вперемешку с издевкой, смеха. — Я не хотел, чтобы на мне лежала ответственность за простуду одного дрожащего от небольшого сквознячка рыцаря. Ничего более, — мастер Дилюк, на удивление - король отмазок. — Но мог ведь просто разбудить? — пускает колкое замечание Кейа, при этом продолжая умиляться джентльменскому поступку. — Кажется, тебе пора, — поставив точку в разговоре, Дилюк наклоняется за пальто, но Альберих опережает его. — Спасибо.. — тихо благодарит рыцарь и  протягивает вещь обратно. Но вместо того, чтобы вернуть свою одежду, Рангвиндр неожиданно хватает его за запястье. — М-м? — Спасибо тебе, что остался помочь, — он мнется и тупит взгляд в пол, прежде чем продолжить, — уже поздно, опасно возвращаться в таком состоянии. — Мило, Дилюк. Но что ты мне предлагаешь? Протрезветь? — Я не собираюсь провожать тебя, однако, сейчас я закрываю таверну и возвращаюсь на винокурню, — с его губ сорвался тихий вздох, — ты можешь пойти со мной. — Ты это серьезно? — Кейа нахмурился, ведь счел это издевательством, которое никак не вязалось с образом вежливого и воспитанного аристократа. — Думаешь, я стал бы шутить? — с со спокойным выражением лица Дилюк отпускает холодное запястье. — Лучше надень пальто обратно, там ветрено. — Хорошо.. спасибо, я полагаю? — Не нужно формальностей, поторопись, я буду ждать тебя снаружи. На всем пути они не встретили ни одного монстра, а преодолеть давно возникшую стену и заговорить никто так и не решился. Несмотря на непроглядную темноту, к которой глаза вскоре смогли приспособиться, атмосфера прохладной летней ночи не могла остаться без внимания: множество светлячков напоминали парням о детских годах, проведенных вместе за ловлей этих удивительных насекомых; а иногда встречающаяся трава-светяшка заставляла вспомнить о полученных Дилюком букетах с приложенными к ним записками. Их содержание не менялось из года в год: «С днем рождения, герой,» гласили они. Он получал их ежегодно после возвращения в Мондштат, да еще и перевязанными шёлковой синей лентой. Действительно, кто же может быть быть адресантом? У тускло освещенного фонарным желтым светом главного входа винокурни сначала остановился Кейа, а следом и Дилюк. Смуглый парень завороженно осматривался, кутаясь в теплое, пропитанное запахом костра и винограда, пальто. Родной пейзаж, знакомый аромат... и самый близкий человек рядом. Альберих застыл на месте, боясь прервать замечательное, но, черт возьми, слишком короткое мгновение. Ведь оно больше никогда не повторится, не так ли? Один единственный случай, одно допущенное исключение. Одна спокойная и, наверное, самая лучшая ночь в его жизни. — Всё в порядке, проходи, — Дилюк придерживает дверь, пропуская гостя вперед. Кейа безмолвно делает шаг, но резко теряет контроль и нога его подкашивается сама собой. Вероятно, от испытанного напряжения в совокупности с выпитым алкоголем. К счастью, «Полуночный герой» обладает достаточно быстрой реакцией, чтобы уберечь рыцаря от падения: Дилюк ловит растяпу под руку и  заводит его внутрь помещения. — Как ты себя чувствуешь? — зная точное количество заказанных капитаном бокалов вина, обоснованно беспокоится Рангвиндр и усаживается вместе с «пострадавшим» возле камина. — Все хорошо, спасибо, — серьезно произносит Кейа и внимательно рассматривает близкую сердцу обстановку, — значит.. слуги уже разошлись? — Да, — односложно, в своей манере, отвечает Дилюк. — Уже согрелся? Снаружи ты выглядел так, словно словил озноб. Может, стоит заварить чай? — Мои руки холодные, но для обладателя крио стихии это вполне естественно, — Кейа встает, аккуратно вешает пальто на спинку стула и размеренным шагом проходит в середину зала. — Тут.. спокойно, прямо как тогда. Обстановка совсем не поменялась. Альберих крутит головой и останавливает свой взгляд на вазе, не подходящей к интерьеру от слова совсем. — Я думал, ты избавился от нее, — Кейа произносит это полушепотом, но сложно не услышать его в тишине, нарушаемой лишь изредка потрескивающими щепками в камине. — Я бы никогда так не поступил, — Дилюк последовал за любопытным рыцарем и некоторое время наслаждался комфортным молчанием, пока сам же не нарушил его, коснувшись плеча напротив. — Честно, я бы хотел повернуть время вспять. — К сожалению, ничего уже не изменить, — Кейа продолжал прожигать вазу своим пристальным взглядом, на сей раз склонив голову. — Прошлое не вернуть, Дилюк. — Ты не прав, — с печальной интонации Рангвиндр переключился на пугающе серьезную, — в тот день я не был готов услышать те слова, не мог понять твои переживания. Сейчас же напротив - я уверен, что в состоянии дать тебе весомую причину выбрать Мондштат. Не перебивая, Кейа внимательно слушал действительно осмысленную, на удивление, речь, хоть и уже давно принял сторону, на которой будет бороться в неизбежном будущем. — Ранней весной, в ту самую пору, когда мы были еще подростками, я не понимал свои чувства и оставил тебя в одиночестве. С возрастом я лишь больше запутался и несмотря на это... я понял. Я тоже люблю тебя, Кейа. Отстрочил он словно на одном дыхании. Такая речь действительно достойна похвалы: он наконец раскрыл то, что годами было спрятано под ширмой и миллионом различных масок. В юношестве парни больше всего любили проводить время наедине. Однажды, совсем молодой Кейа пришел к Дилюку и твердо заявил, что им нужно научиться целоваться именно друг на друге, тем самым шокировав семнадцатилетнего парнишку и вогнав его в краску. Но и причин для отказа у него в итоге не нашлось, не говоря уже о нарастающем интересе. Именно поэтому местом «тренировок» было выбрано большое дерево у статуи Архонта: Рангвиндр посчитал, что людей там по вечерам практически не бывает, но решил не упоминать о кристальных бабочках, создающих особую атмосферу, и неглубокой речке, которая на закате обретает золотисто-бардовый оттенок. Именно тогда каждый и сделал для себя вывод, что испытывает нечто большее, чем просто близкие дружеские отношения. Через некоторое время Кейа снова предложил встретиться у дерева на закате. Тогда Дилюк и услышал от него признание в любви. К сожалению, он был слишком юн и взволнован, чтобы без раздумий ответить ему взаимностью. И все же, он решился. Но сделал это слишком поздно. Дата, на которую выпадало совершеннолетие Дилюка, как оказалось, совсем не подходила для признания в любви. — Дилюк..? — Альберих медленно обернулся, пытаясь прочесть нотки сарказма в алых глазах. — Повтори. Если это правда, повтори это еще раз. — Я люблю тебя. На глазах Кейи только что рухнул целый мир. Или, быть может, это пробудились от спячки бабочки в животе? Сегодня. Нет, именно сейчас. Это правда происходит? Было бы глупо не верить Дилюку, он действительно не стал бы шутить над чьими-то либо угодно чувствами. Ранее — мальчик, сгорающий от стыда из-за простых поцелуев, а сейчас — холодный и уравновешенный джентельмен, без доли смущения заявляющий о своих чувствах. Вдобавок, ответственный наследник семейного бизнеса и все еще холостяк. Казалось бы, с такими-то качествами последний пункт должен отсутствовать, не правда ли? — Может быть, обсудим это за чашкой чая? — К черту твой гребаный чай, просто иди ко мне, — произносит капитан, притягивая к себе настороженное лицо. — Ты все еще пьян, Кейа, это может плохо закончится, — с некой опаской предупреждает Рангвиндр. — Меня не берет алкоголь, но если не возьмешь и ты, я буду крайне разочарован. Между хитрой улыбкой капитана и слегка сжатыми губами Дилюка оставались миллиметры. — Много пустой болтовни, — с этими словами он лишил рыцаря возможности говорить, прикрыв болтливый рот своим. Желтые тусклые свечи отражались падающими лучами света на телах, сплетенных в приторно-сладком, полном приятной ностальгии, поцелуе. Оголенные сквозь перчатки ледяные пальцы блаженно охлаждали пылающие алые щеки, пока скрытые под темно-красной тканью ладони блуждали по чужой талии. Прерываемая редкими вздохами атмосфера постепенно переходила в более интимную, жар тел перетягивал на себя одеяло уходящего из отношений холода. Бархатная на ощупь кисть опутала красные локоны, после слабо сжав их в кулаке. Казалось, чувства вечно трезво оценивающего ситуацию Дилюка не пронять ничем, но благодаря внезапному воссоединению его ощущения настолько обострились, что слегка оттянутые волосы спровоцировали новую волну возбуждения. Он прервал поцелуй и ласково уткнулся лицом в утонченную шею, от которой по-прежнему исходил небольшой холодок. — Мастер Дилюк, ха-ха, так быстро выдохлись? — приглаживая взъерошенные волосы, в издевательском тоне вопрошал Альберих. — Душно. Нам стоит переместиться наверх, — полушепотом озвучив свое предложение, он оставил невесомый поцелуй на мягкой коже, пахнущей ароматическими маслами из экстрактов хвои и цитруса, с тонкими нотками кисло-сладкого винограда на фоне. Кровать заскрипела от внезапной тяжести повалившегося на него тела. Еще один треск — и на коленях сидящего магната устраивается все такой же игривый Альберих. Матрас в комнате Дилюка был жестким, в угоду его желаниям, но в то же время это не мешало его постели выглядеть неимоверно уютной и безукоризненно опрятной. Запах чистого постельного белья настраивал парней на нужный лад, в то время как серо-голубой свет луны, просачивающийся сквозь небольшое окно, добавлял волшебства в их общую реальную сказку. Рангвиндр закутался в нежные объятия и аккуратно расстегнул утягивающий и без того стройное тело корсет. Последовав продемонстрированному примеру, Кейа избавляется от жакета, стягивая его через голову вместе с рубашкой, после опрокидывая все это на пол, к ковру у двери. Без лишних слов он слезает с парня, опускается на колени меж раздвинутых ног и с помощью рта расторопно расстегивает ширинку брюк партнера. Запуская пальцы под резинку белья, он лениво спускает одежду с бедер, продолжая при этом сохранять визуальный контакт «снизу вверх». Сначала он с интересом изучает надменное и одновременно раскрасневшееся от возбуждения лицо, а затем опускает взгляд на торс парня, скрытый под двумя слоями одежды. Не задерживаясь, он возвращается к паху и медленно проводит ладонями по выпирающим тазовым костям, оставляя мокрую дорожку вдоль длины набухшего члена. — Никогда бы не подумал, что ты такой большой, — не сходящая никогда улыбка на лице парня выводила из себя. — Хватит болтать, — Дилюк потянулся к волосам капитана и лишь заправил переднюю прядь за его ухо. — Прошу, продолжай. Культурный, вежливый, не гоняющийся за властью человек. Как же Альберих жаждал пробудить в нем совершенно противоположное. Но все впереди. Обвивая головку полового ограна губами, Кейа дразнит его языком, придерживая мягкими фалангами пальцев у основания. Действия его интуитивны, а опыт основан на мельком просмотренной в библиотеке Лизы литературе. Кто бы мог подумать, что эти знания пригодятся именно сейчас? Не сомневаясь в партнере ни на секунду, Дилюк смиренно ожидает продолжения, лишь изредка сдержанно вздыхая. Однако, Альберих и не торопится удовлетворять все потребности расслабленного винодела разом. Он растягивает момент и продолжает смачивать член вдоль, иногда неглубоко загоняя его внутрь. Время шло, а Дилюк упрямо мучался, даже после проявившейся дрожи и слабости в ногах. И тогда в ход пустились слова. — Даже ты не способен побороть вожделение, не сопротивляйся, — сладко улыбался Альберих, растягивая тонкую полоску слюны между языком и головкой члена. — Просто прекрати ходить вокруг да около, Кейа. Самопровозглашенный пират осознал свою роковую оплошность лишь в минуту, когда оголенные шершавые руки осторожно обхватили его наглое лицо и резко потянули вперед. Хватка, словно тяжелые оковы, пленила Альбериха и не собиралась высвобождать. Дилюк же в невинно улыбающемся ему взгляде прочел сценарий порочного спектакля начиная с самого первого акта. А потому выхватил у «актера» из-под носа главенствующую роль. Кейа отпрянул назад, и Рангвиндр позволил ему, рассчитывая на благодарность со стороны провинившегося. Рыцарь, получив желаемую реакцию, действительно продолжил двигаться в такте, задающимся сильными руками. Постепенно он стал нарастать, как и учащенный пульс обоих. Сбитое дыхание компенсировалось теплыми прикосновениями ладоней обладателя пиро стихии, благодаря чему Кейа спокойно реагировал на глубокие проникновения. Кульминация не заставила себя долго ждать: зажмуривший глаза Люк, поддавшись резко нахлынувшему желанию, сжал в кулаке короткие волосы на затылке, и, оставив голову Альбериха в неподвижном положении, вошел до упора. Он с тяжелым вздохом излился внутрь, после расслабив хватку. Капитан избавился от горькой жидкости на языке, выплюнув ее на ладошку и принялся стягивать свободной рукой плотно прилегающие к телу штаны. Рангвиндр позволил себе не вмешиваясь наблюдать за манипуляциями Кейи, который в данный момент изгибался на полу, стараясь вогнать в себя сразу два скользких пальца. — Позволь мне помочь, не торопись, — снова строит из себя джентельмена Рангвиндр. — Ваша очередь молча наблюдать, мастер Дилюк. Тело Альбериха обмякает, и только тогда у него выходит углубиться, дотянуться до точки G. Лбом упираясь в деревянную боковую царгу кровати, он заливает комнату откровенными стонами и продолжает растягивать себя сзади, заставляя Дилюка позабыть про манеры. Парень подпирает подбородок дрожащего на полу Альбериха и окидывает его диким взглядом. Возможно ли совершить перевоплощение из тихого совенка в галантного и величественного льва, да еще в такой короткий срок? На примере Рангвиндера можно уверенно сказать, что да. — Довольно, поднимайся. Приказного тона в бархатном голосе вполне хватило, чтобы Кейе захотелось подчиниться, последовать за ним. Перебравшись на середину постели, Дилюк любезно помогает партнеру окончательно избавится от сковывающих движения брюк. Огибая пальцами позвоночник, винодел прижимает к себе ослабленное тело. Альберих же опрокидывает руки на плечи парнера, и вот, они снова ласкаются в объятиях друг друга. Рыцарю нравилось напрямую ощущать жар оголенного тела, он мог полностью прочувствовать его, сидя на коленях огненного парня. В такой позе он также мог ощутить сердцебиение в его груди, что особенно радовало юношу. Экстаз от прикосновений усилился ровно в ту секунду, когда Рангвиндр, предварительно смочив пальцы во рту, перешел к подготовке. Дилюк плавно очерчивал круги изнутри, пока что довольствуясь протяжным сладким мычанием Кейи под ухом, который переходил в глухие стоны каждый раз, когда бармен надавливал на эрогенную зону, завершая и без того приятный акт поцелуями в шею. Строить из себя послушного песика Кейа собирался недолго: как только вместо заполняющих его тело пальцев он почувствовал пустоту, Дилюк от слабого толчка в грудь отлетел на кровать, приземлившись головой на подушку. — Мастер Дилюк, позвольте оказать Вам услугу, — уже полюбившаяся Люку улыбка вновь засверкала на лице капитана. — Постарайтесь как следует, сэр Кейа, — подыграл Рангвиндр, мимолетно одарив партнера ответной улыбкой. Кейе бы хватило одного предвкушающего взгляда, чтобы не медля приступить к действию, но счастливое выражение лица вечно хмурого аристократа подошло в качестве мотивации как нельзя кстати. Выпрямив спину, Альберих больше стал походить на грациозного павлина. Он обхватил член парнера у основания и, запрокинув голову назад, на неустойчивых ногах опустил бедра ниже. Из приоткрытых губ раздался едва слышный вздох. Жилистые и шрамированные руки обвили узкую талию, под их весом заставляя насадиться глубже. Стараясь найти точку опоры, Кейа положил кисти рук на ляжки винодела и слегка сжал их, начиная движение. Ритм был медленным, а от того притягательным; привыкая к новым ощущениям, парни позволяли себе заходить дальше. Каждое прикосновение то подкидывало дров в костер, то остужало разгорающиеся угли. Вскоре этого стало мало. Сильные руки притянули податливое тело, чтобы снова ощутить его сердцебиение на своей груди. Таким образом такт теперь задавал Рангвиндр, а сам Кейа находился в его власти. Теперь он мог избавить рыцаря от ответственности и страха, сковывающего его годами. Легко расправившись с узелком на затылке парня, он открыл себе взор на длинные черные ресницы и золотистого цвета радужку глаза. Движения Дилюка были мягкими и плавными; руки его изучали и гладили костлявую спину, а губы ласкали шею. Он не был груб или холоден, как полагают многие: от него исходило тепло и приятный сладкий аромат спелого винограда, который сейчас мешался с морозным запахом мяты и чайных листьев. Помимо вина Кейа предпочитал такой же крепкий чай, который с каждым глотком отзывался приятным жаром в груди. Лиственный напиток лишен жжения и горечи, без которых хороший алкоголь никогда не сможет обойтись. Именно таким раньше казался Дилюк — терпким и кислым на вкус, одновременно запретным из-за возможного причиняемого им вреда и несмотря на это каждый раз манящим в свои объятья, вход в которые был для бывшего возлюбленного надежно заперт. Но не сейчас, когда ключ найден, а дверь отворена. Дыхание их поравнялось, а пульс словно слился в единое целое. Сейчас только они есть друг у друга. Прошлые обиды забыты, а чувства разожглись ярким, неугасаемым пламенем. Исследуя каждый миллиметр смуглой кожи, полуночный герой жаждал лишь одного - услышать голос своей жертвы. Плавные движения вскоре переросли в не менее чувственные толчки, а скулеж сорвался на стоны. Каждый расстворил в них обиженную частичку себя. Без лишних слов, скандалов и истерик. Когда голоса умолкли, уставшие возлюбленные упали на кровать без сил. Тяжелый рабочий день на должности капитана кавалерии Ордо Фавониус сказался на рыцаре: изможденный Альберих отрубился сразу после окончания. Наблюдая за умиротворенным, провалившимся с головой в сон парнем, Дилюк без угрызения совести довольно улыбался, а совсем скоро с головой утонул в его упоительных, ласковых объятиях. 16:00 Пока новый день радовал жителей Мондштата замечательной солнечной погодой, а город пребывал в полном разгаре подготовки очередного праздненства, капитан кавалерии наконец смог вновь почувствовать, что такое счастье. Пропуская меж пальцев пряди огненных волос, он наблюдал за сопящим, на время отстраненным от насущных проблем, всеми любимым героем. — С добрым утром, Люк. Поцелуем разбудив спящую красавицу, рыцарь получил утреннюю порцию ласк от милого растрепанного совенка. — Добро пожаловать домой, Кейа.