***
Дилюк сказал, что для работы ему понадобится часа два. Что ж, Кэйа даст ему это время, но ни минутой больше! Т.к. никаких игрушек или же их подобия на винокурне не наблюдалось. Мальчонка решил вновь сесть за рисование, но при этом он расположился внизу за обеденным столом, нежели у себя в комнате, а всё потому что на первом этаже было банально оживлённее. Горничные ходили туда-сюда, смахивали пыль и просто щебетали между собой. Весь этот белый шум создавал атмосферу спокойствия, и малыш полностью погрузился в художества. Но одна фраза заставила неожиданно прерваться и напрячь слух. — Мисс Аделинда, скажите, куда убрать вещи господина Альбериха? Это же его, Кэйи, фамилия! Какие его вещи собирались куда-то убрать? У него вроде не было ничего… А может среди тех вещей найдутся какие-нибудь игрушки? Может быть, даже кто-нибудь похожий на Додоко? У Кли вот был друг, что не расставался с ней ни на минуту, и Кэйа в этом плане ей даже немного завидовал. — Оставьте на столе. Я сама потом отнесу вещи мастеру Дилюку, — ответила Аделинда. Это был шанс. Кэйа отложил мелки и, оглядываясь по сторонам, крадучись подошёл к столику, на котором оставили стопку выстиранной и выглаженной одежды. Оу, это не совсем то, что ожидал увидеть малыш. Кэйа пододвинул стул и забрался на него. На самом верху стопки лежала меховая накидка. На вид она была такой белой и пушистой, что тут же подверглась проверке на эту самую мягкость и пушистость. Кэйа аккуратно взял её — необычайно лёгкая — и нырнул носиком в мех. И правда мягко! От удовольствия малыш, зажмурившись, повертел головой из стороны в сторону, а, отпрянув, заметил какой-то блеск. Под накидкой лежала круглая вещь, похожая на медальон с крылышками по бокам. Она светилась и как бы пульсировала энергией. Кэйу потянуло к этой вещице магнитом и, вернув накидку на место, он взял «кругляшку» в ручки. Разглядывал её не в силах оторваться. Это был глаз бога.***
Два часа пролетели не то, чтобы быстро. Скорее сносно. За это время Кэйа успел нарисовать кучу рисунков и даже разыскать где-то книгу «Лиса в море одуванчиков». Номер четыре на корешке, правда, гласил, что это далеко не первая часть, но тем не менее, прочитав пару страниц, Кэйа отметил про себя, что надо бы спросить у Дилюка или Аделинды про остальные книги. Но самой ценной находкой всё равно оставалась «кругляшка». О том, что это глаз бога, Кэйа не знал, но в чём он был точно уверен, так это то, что вещь действительно принадлежала когда-то ему, хоть воспоминаний об этом и не было, но это и неважно. Вещь будто говорила сама за себя, и всё внутри тянулось к ней в ответ. Спрятал сокровище малыш у себя под подушкой.***
Дилюк сильно переоценил себя, когда давал обещание Кэйе поиграть с ним в ближайшие часы. Треклятый отчёт никак не давался, вынуждая пересчитывать расходы и выручку снова и снова. Мозг уже потихоньку закипал, и винодел даже не заметил, как дверь в его кабинет приоткрылась, впуская гостя. Мастер придерживает голову рукой, перечитывает документ. Вздыхает. Откладывает. Берётся за другой, повторяет всё то же самое, тянется к следующему. Перо расписывает на черновой бумаге вычисления. Сейчас не помешало бы заиметь чудесную вычислительную машинку из Фонтейна, если б только их придумали более компактными. Снова неудача. Дилюк в раздражении сминает черновик в шарик и выкидывает, даже не глядя. Пожалуй, всё же нужно сделать перерыв. Мастер прикрывает глаза на минуту, а потом смотрит на часы. «Да, точно прервусь ненадолго, хотя бы проверить, как там Кэйа», — мелькает у него в голове, — «но сначала пересчитаю ещё раз». Теплится надежда, что вдруг сейчас всё сойдётся. Дилюк уже тянется к недавно прочитанным документам, но не находит их. Он хмурится и недоумевает. Рабочее место и так давно потеряло статус порядка, но всё же. Нужные документы только что были тут. Может быть, упали под стол? Дилюк наклоняется, чтобы проверить догадку, но его ждёт не слишком приятный сюрприз. Кэйа сидит на полу и увлечённо складывает из его бумаг самолётики с корабликами. — Кэйа! — с упрёком говорит Дилюк и уже тянется к мальчонке, но тот резко вскидывает голову, понимая, что его заметили. Кэйа смеётся и прежде, чем Рагнвиндру удаётся его схватить, сгребает свои поделки, перекатывается полубоком, уворачиваясь от руки мастера, вскакивает и бежит из кабинета. Звонкий смех-колокольчик разносится по винокурне. Дилюк хмурится и спешит догнать проказника. Он выбегает в коридор, оглядывается. Видит, как синяя макушка летит по перилам лестницы вниз. Дилюк рванул за ним, тут же перемахивая через несколько ступенек. В голове одна мысль — поймать негодника. Тем временем детский смех становится ещё заразительнее, подначиваясь адреналином от погони. Дилюк вбегает в обеденную. Прислушивается. Что ж, Кэйа решил сменить тактику, начав прятки. Но после салок очень трудно сразу успокоиться, да и одна из штор подозрительно подёргивается. Дилюк в два прыжка достигает укрытия и рывком одёргивает ткань. Кэйа кричит от радости громче прежнего и тут же пытается скрыться вновь. Мастер хочет его поймать, но малыш подныривает, проползая между ног винодела. Дилюк тут же разворачивается и догоняет его. Теперь не сбежит. Подхватывает мальчонку и кружит в воздухе. Кэйа же ничуть не расстроен, что его поймали, дрыгает ногами и руками. Дилюк подкидывает его и разворачивает лицом к себе, не отпуская. Теперь это превращается в импровизированный танец. Мастер берёт в свою руку ладошку малыша, пока последний второй рукой сжимает его крепко за шею. Это даже можно было б назвать подобием вальса, но все учителя танцев, что имели честь обучать юного Рагнвиндра, упали б от такого заявления в обморок, схватившись за сердце. Кэйа смеётся, Дилюк вместе с ним, и они кружат так, пока не сносят случайно несчастный стул. Мастер падает на диван, пытаясь отдышаться. Кэйа плюхается рядом с ним и ластиться, будто котёнок, разве что не мурчит. Он обнимает винодела крепко-крепко и говорит: — Дилюк, ты самый лучший! Я так люблю тебя! Мастер же улыбается в ответ. — И я тебя люблю. Больше всех на свете.