Просто жалею.

Николас, по правде говоря, был лжецом, не очень хорошим, но Харви не был тем, кто был способен поймать его с поличным — Пруденс могла, Агата и Доркас могли, но не Кинкл. Поэтому Скрэтч нагло использовал Сабрину и свои собственные «чувства» к ней для встречи со смертным, а тот повелся. Ник с самого начала не понимал по какой причине Харви согласился помогать ему с созданием отношений с его бывшей, но не Скрэтчу жаловаться. В конце концов, он получил то, чего так отчаянно желал — близкое общение с охотником. Жаловаться мог, на самом деле, лишь Харви, уж с тем, насколько колдун мог быть раздражающим, сам Николас даже бы не удивился такому результату. Парень и в правду не понимал всех тонкостей человеческих отношений, Кинкл был вынужден разжевывать ему каждый момент. Ник вынес из этого свои плюсы, он смог узнать какой подход по вкусу Харви и время от времени, использовал новообретенные навыки на самом охотнике, а тот стоял и не понимал, что хочет от него колдун, не издевается ли. А потом случился поход в кино, где Николас переступил через самого себя, накрыв ладонь Харви своей. Если говорить начистоту, то он был уверен, что тут же схлопочет кулак по лицу, заслуженный, конечно. Он сильно удивился, когда Кинкл не только, не ударил его, не выдернул руку, но и прижался к нему ближе настолько, насколько позволял подлокотник между ними. Ник глупо улыбался, он не видел себя, но был уверен в этом — выражение лица Харви в тот момент было примерно таким же и только тогда Скрэтч, наконец, позволил себе расслабиться. Он давно, а может быть и вообще никогда, не чувствовал себя настолько счастливым и любимым, хотелось раствориться в этом моменте. Конечно, ему пришлось уйти слишком рано и он был готов убить всех в этот момент, но Харви спокойно отпустил его, напоследок пообещал, что будет ждать его дома и Николас поверил, уставившись на смертного взглядом, что был полон искреннего обожания. Скрэтч расцвел от этого еще сильнее, теперь у него был еще один дом, но этот казался даже роднее — там был смертный. Колдун не был хорош в чувствах, он искренне верил в то, что вообще не способен был их испытывать, но Харви дал ему надежду и Николас не хотел ее упускать, не хотел упускать Кинкла. Пруденс не одобряла его рвение к общению с охотником, он понимал почему и даже не спорил, Найт, в своем собственном духе, так демонстрировала заботу. Не только о своем народе, о своих сестрах, но и о нем. Иногда Николас хотел верить в то, что они друзья, но ведьма агрессивно давала ему понять, что он ошибается, что у него вообще нет друзей. А Скрэтч не хотя соглашался, хотя хотелось кричать на весь мир о том, что у него есть Харви — соперник в прошлом, друг и, вроде как, любовник в настоящем. На самом деле, они так и не обсудили то, что происходит между ними. Ник хотел, но все так быстро закружилось и завертелось, он пообещал сам себе, что как только весь этот цирк закончится, то у них с Харви будет настоящий разговор, как у смертных и Скрэтч был горд этим решением, Кинкл же не хотел никакой магии и колдун старался исполнять его желания настолько, насколько это было возможным.

***

Он потерпел неудачу, когда привел Доркас в дом Кинклов, определенно его ошибка, но он не хотел причинять боль смертному. Дело было лишь в том, что защиту Харви он мог доверить немногим, девушка была таковой. Пруденс, Сабрина и он сам были бы заняты, а Агата еще менее удачный вариант для посиделок с охотником, она опаснее, чем Доркас. Ник пытался замять произошедшее нелепыми шутками в своем типичном стиле — Харви не оценил, прогнал его. А Скрэтч даже не сопротивлялся, он виноват, снова забыл о том, насколько смертные чувствительные, насколько чувствителен охотник и насколько сильно он хотел уважения к его чувствам. И Ник дал себе обещание извиниться перед Харви при первой же возможности.

***

Он и правда собирался извиниться, вообще-то, он сделал это, но видимо неправильно. Хотя Николас погрешил на обстановку, возможно, вылавливать Кинкла после посещения могилы его брата не было самой удачной идеей в его жизни, но сделанного не вернешь. Харви отрезал его попытку извинений, а Ник пробормотал лишь что-то про то, что еще не совсем понимает всю эту штуку с чувствами людей вновь. У него не было сил на большее, он тоже вымотался за последнее время, ему хотелось обнять охотника, чувствовать себя под защитой того, кто на деле не должен был дарить такое ощущение. Харви попросил об одолжении и Скрэтч повелся, он мог сделать все для него. Но Ник не ожидал услышать этого, Ник не хотел стирать себя из памяти смертного, Ник хотел, чтобы все между ними навсегда осталось в памяти смертного, Ник хотел, что все это вылилось во что-то большее и действительно серьезное. Он отказал, желая завыть от обиды и боли. Было очень обидно услышать о желаниях смертного, но чертовски больно стало, когда Харви сказал о том, что он просто жалел, что открыл дверь, когда Ник постучал. Его сердце впервые разбилось, когда Кинкл признался в том, что всему между ними виной была потеря Томми. Его фасад грозился рухнуть, когда Харви сказал, что они даже не друзья. Не будь Скрэтч так близок к полному краху он, возможно бы, уловил толику манипуляции, но от Харви он такого даже не ожидал. Он повелся, решил доказать, что дружба между ними всё-таки была — сделал то, что просил Кинкл, разбивая себя на части. Ник обнимал Харви, как не в себе, пока нашептывал заклинание, теперь он не понимал причину того поведения смертного в кино, но теперь это не имело значения. Он шепнул неразборчивое «прощай» и исчез во тьме, оставляя охотника наедине.

<center>***

</center> — Гарри, — он учтиво и с легкой насмешкой кивнул смертному, вновь коверкая его имя, разница была в том, что теперь он знал реальное имя охотника и любил его. Любить было отвратительно, а переживать последствия трагичной любви еще отвратительнее. Он с легкой грустью кинул взгляд на флиртующих Роз и Харви, хотел бы он быть на месте Уолкер, но, возможно, смертный будет чувствовать себя в безопасности лишь с ней, Ник не был хорошим смертным парнем, он был колдуном, он был всем, что отталкивало Кинкла и когда-нибудь сам Скрэтч обязательно смириться с этим. А возможно и нет. Желание вновь сблизиться с Харви было слишком велико и Николас не был уверен в том, что может противостоять этой своей потребности, потребности в охотнике рядом с собой. Но, если на кону было счастье Харви, то Скрэтч был готов пожертвовать собственным. — Маленький Ники, решил, что у него наконец-то появился друг? — Пруденс возникла неожиданно и это заставило колдуна вздрогнуть. — Тебе все прекрасно известно, Пруденс, — Ник выделил ее имя особым рыком, сдвинув брови к переносице в знак раздражения, — у меня нет друзей. Найт на секунду растерялась, ее радовало то, что Скрэтч отодвинул свою детскую и опасную привязанность к охотнику, это было прогрессом, парень возвращался с своему первоестественному «я». Но ей не нравились застывшие слёзы в глазах Николаса, не нравилось и то, что он так уцепился за ее слова в прошлом. Пруденс была готова сказать, что это нет, что на самом деле — она его друг, а он ее. Не успела, Ник вновь заговорил. — Мне они и не нужны, лишняя трата сил и времени, — Скрэтч не смотрел на нее, но Найт слышала дрожание в голосе колдуна, она определенно точно не была готова сейчас иметь дело с разбитым сердцем бывшего, с тем, кто так отчаянно нуждался в любви. Ей и не пришлось, Ник просто растворился, закончив разговор.