***
А началось всё как всегда банально — Ри обнаружил в своём завтраке приворотное. И не абы какое, типа той же самой Амортенции, а весьма неплохо сваренную Песнь Афродиты. А от неё, к вашему сведению, нет антидота. Ну, или не было до этого времени: после того, как Габриолис унюхал эту сомнительную пищевую добавку в своëм бокале с соком, то носорогом ломанулся в лабораторию. И спустя тридцать часов полнейшего погружения в царство котлов, черпаков и всякой разной, но одинаково малоприятной дряни, он с довольной рожей продемонстрировал нам своё творение — универсальный антидот ото всего! В момент, когда Ри с ошарашеными глазами опознал явно нерецептурную приправу в еде, сидевший с нами рядом Антонин только хмыкнул уважительно — не всякий король удостаивался чести быть привороженным Песнью. А тут такие сложности развели ради какого-то Поттера, пусть и Лорда в теории! Дракон сориентировался быстро: Долохов ещё только рот открывал, чтобы выдать очередной малоинтеллигентный подъëб, как его от души пнули под столом по колену и заткнули болтливый рот первым попавшимся под руку — а именно здоровенным, килограмма на полтора, куском жареной баранины. Причём одновременно со всем этим действием тому от Дракончика ещё и прилетел нехилый такой подзатыльник, от которого истекающий жиром шмат мяса чуть не оказался в желудке охреневшего от такого обращения русского — сразу и целиком. Отплевавшись и вытерев жир с лица, Тони тихо и ласково поинтересовался у невозмутимо продолжающего обедать блондина: — А не охренел ли ты, солнышко моё? — Солнышко-то солнышко… Да не твоё, дорогой! Рот лишний раз не разевай, а то мои папки тебя быстро манерам научат. А их у меня, как выяснилось, мно-о-ого. А потом ещё и прадеду на тебя настучу… То ли хмыкнув, то ли хрюкнув, покосившись малость испуганно на невозмутимого, аки Будда во время месячной медитации, Поттера, Долохов хлебало завалил. Дарованный щедрой малфоевской дланью шмат мяса положил себе на тарелку и, с видом опытного патологоанатома, дорвавшегося до непонятно от чего помéршего тела, принялся расчленять несчастного барашка. А дальше было ещё веселее. Теперь приворотное можно было обнаружить везде: в любой еде его было столько, что мы только тихо охеревали — похоже, кто-то открыл цех по производству этой самой Песни в промышленных масштабах. А так как ни одна попытка этого сумасшедшего не увенчалась успехом, то любовные зелья мы стали находить в самых неожиданных местах. И ладно бы только конфеты и всякие подарки, облитые этой гадостью, присылал Габриолису упëртый аноним, но пропитанная Песнью туалетная бумага даже такого любителя приколов, как Долохов, повергла в состояние крайнего офигевания. Мы, кстати, стали всё чаще замечать странные задумчивые взгляды, бросаемые Тони на нашего Дракончика. Да и сам Драко частенько украдкой посматривал в сторону придурошного Пожирателя, грустно вздыхая. Вечером, сидя вчетвером в узком супружеском кругу за бутылкой эльфийского, обсудили назревающую парочку и решили, что, в принципе, ничего против данного союза не имеем. Хотя Люц в сердцах и поклялся, что если этот безбашенный идиот полезет к любимой сыночке с действиями сексуального характера до момента совершеннолетия последнего, то самое лёгкое, что его ожидает — это отрывание всех нужных и ненужных торчащих частей тела. И всё бы ничего, но из Мунго выписался рыжий Уизли за номером шесть, и, помимо любовной осады, Ри теперь подвергался крайне вероятной возможности умереть от смеха. Попытки Рона отомстить бывшему другу вызывали скептически приподнятую бровь у меня, искреннее недоумение Долохова («Этот идиот вообще не понимает, с КЕМ он пободаться решил?!»), брезгливые фырки обоих Малфоев и Снейпа — и полнейшее удовлетворение ситуацией у Поттера. За те две недели, когда эта рыжая оглобля, вообразив себя великим мстителем, вышла на тропу войны, Ри умудрился подраться с ним аж двенадцать раз, каждый из которых заканчивался для рыжего посещением Больничного Крыла. Хотя дракой это сложно назвать — Золотой Мальчик просто и без затей бил морду раз за разом нарывающемуся бывшему другу, ни разу даже не достав волшебную палочку. Судя по тому, что за Рональда вступались только лысый, как коленка, Дамблдор и члены семейства Уизли, Хогвартс с его обитателями в этот раз были явно на стороне Поттера. Борода у директора, кстати, после непреднамеренной эпиляции свечным воском так и не выросла. Да и сверкающая зеркальным блеском лысина, появившаяся после магического всплеска Ри в директорском кабинете, тоже не радовала растительностью. Сдаëтся мне, что именно у дражайшего директора все эти креативные изменения во внешности имеют очень большую вероятность стать необратимыми. Вот и ходит он теперь, пугает народ сверкающей лысиной между огроменными рогами. Даже авроры в Министерстве пару раз его то ли за демона, то ли за Волан-де-Морта принимали — со всеми вытекающими последствиями. Ну нервные в Британии авроры! Нервные! Сначала Бомбардой кинут — потом только разбираться будут! Что уж говорить про простых обывателей? Люцифер только посмеивался, глядя на творящееся вокруг нашего мужа безобразие. Саэрос тоже молчал и упорно делал вид, что чужие притязания на тушку Национального Героя, являющегося по совместительству мужем Великого эльфийского Князя (читаем: в полной собственности и почти в единоличном пользовании) его никоим образом не касаются, но втихомолку стриг с Гриффиндора баллы, как гоблины проценты с кредита. В этот день завтрак прошёл на редкость спокойно. Великий светлый лЫсяш отсутствовал, МакГонагалл упорно делала вид, что Уизлей как таковых в природе не существует, поэтому очередной удар Габриолиса, прилетевший в неуспевший до конца зажить нос, восприняла крайне равнодушно — лишь плечами пожала: мол, сам нарвался… Девушки со Слизерина печально вздыхали, глядя, как один из самых завидных женихов МагБритании налаживает личную жизнь с помолодевшим, но от того не ставшим менее опасным Пожирателем. Долохов же третий день ходил по школе, пугая всех счастливой дебильной улыбкой, и обращался к младшему Малфою исключительно «Солнышко», «Лапочка» и «Дракусечка». Дракон свирепел, плевался в русского огнём и ядом (и это я сейчас не в метафорической форме выражаюсь) и грозился натравить на приставучего поклонника пару сотен клобкопухов, чтобы те зализали его, нахрен, насмерть! Но по редкому мечтательному взгляду было понятно, что всё это ему безумно нравится. Ещё с утра мы с Руди поспорили на два галлеона, что сегодня в Хоге будет весело. Глядя на разворачивающееся действие, Лестрейндж с недовольной миной молча протянул мне выигрыш через стол. А весело было реально. На обед Ри опоздал, так как безуспешно пытался отделаться от подрастающих с бешеной скоростью змеëнышей. Они как раз вступили в тот период, когда назревает море вопросов, а кто, как ни мама, может дать на них ответы? Поэтому в Большом Зале Поттер объявился лишь когда все уже почти закончили обедать. Задумавшись и нихрена несмотря по сторонам, он брëл между столами к своему месту, когда случились две взаимоисключающие вещи. На шею нашего Солнца из воздуха рухнуло массивное ожерелье с огромным, не меньше кулака взрослого мужика, рубином. И в это же время сзади, в спину, ему прилетело заклинание Огненной Плети. Узы Гименея. Ожерелье, делающее носящего его бесправным супругом того, кто его одел. Принудительный магический брак без согласия второй стороны. Узы, которые невозможно разорвать. Кроме одного ма-аленького исключения — артефакт не действует на тех, кто нашел свою Истинную Пару. Лишь причиняет невыносимую боль, пока его не уничтожить магическим огнём. Что и сделала Огненная Плеть, попутно располосовав спину Ри в нескольких местах так, что сквозь обугленную одежду просвечивали белые кости. Избранный успел лишь окинуть замерших в шоке учащихся хмурым взглядом, обещающим все кары небесные, и как подкошенный рухнул на пол. Дикий вопль младшей Уизли разрушил тишину, повисшую в зале. Одним прыжком перемахнув через преподавательский стол, Саэрос подлетел к лежащему без сознания Золотому Мальчику. Мимоходом кинув на мужа диагностическое и убедившись, что регенерация уже идет полным ходом, одним взмахом волшебной палочки он призвал того, кто прятался всё это время за гобеленом. По воздуху, плюясь проклятиями, вверх тормашками пролетел Уизли номер шесть и с конкретным таким грохотом рухнул под ноги разъярённого декана змей. В это же время из-за стола грифов рыжим всклокоченным ежом (и да простит меня профессор Флитвик за столь нелестное для него и его сородичей сравнение) Уизли (искренне надеюсь, что всё же последняя) ринулась к брату и начала добивать его кулаками, попутно добавляя с ноги (видимо, руки были слишком коротки, чтобы достать везде, куда хотелось). Скрутив Инкарцеро буйных рыжиков, Северус с плохо скрываемой злостью спросил: — И что всё это значит? Сквозь истошные визги и летящие вокруг слюни младшей Уизли народ вполне разобрал то, что надолго повергло всех в шок: — Этот идиот всё мне испортил! Я сейчас была бы Леди Поттер, если бы у меня не было брата-кретина! Не мог подождать до закрепления брака?! И артефакт теперь не достать! — Молчи, кретинка! За две недели так и не смогла этого лохматого идиота приворожить! Столько денег на приворотное извела, а толку ноль! Я хотя бы достиг того, чего хотел! И этот пожирательский выкидыш точно сдох! Глядя на бордового от злости Уизли и на его рыдающую горючими злыми слезами сестру принимаю наимудрейшее на данный момент решение — не вмешиваться. Ну разве что в крайнем случае, если начнется совсем уж лютый приздец. Сай их точно не убьёт, дети всё-таки. Но отбирать у тёмного эльфа объект для мести? "Нахер нужно" — скажем дружно! Суицидальными наклонностями никогда не страдала, вот и сейчас не собираюсь. Быстрый взгляд в сторону преподавательского стола даёт понять, что Люц со мной полностью солидарен. — Значит, вы, мистер Уизли, и вы, мисс Уизли, признаëтесь в том, что совершили попытку насильно женить, а после убить Национального Героя? — а голосок-то какой… Обманчиво-нежный… У меня аж задница в предвкушении поджалась. Всё-таки разъярённый тёмный эльф — это мой отдельный фетиш. — Ну грохнул я вашего Золотого Мальчика, и что с того? Один хрен он ни для чего больше не нужен! Даже Волан-де-Морта возродить нормально не смог, а всё туда же — в герои лезет! Градус охреневания в Большом Зале нарастал прямо со сверхзвуковой скоростью. Ученики сидели молча, лишь всё больше и больше выпучивая глаза после очередной порции исповеди рыжего идиота. Учителя за столом хватались за сердце, МакКошка хлестала валерианку как не в себя. И лишь Люц и Вел с крайне заинтересованными мордами лиц взирали на происходящее. Драко подвинулся поближе к Долохову и прикрыл их обоих щитом. Зная крайне взрывной характер нашей неадеквашки, кинула дополнительный Щит на весь слизеринский стол. Но тут абсолютно бесшумно за спинами обоих Уизелов поднялся Габриолис. Потянувшись так, что звук хрустнувших костей в тишине был похож на выстрел, с усмешкой сказал: — Спешу тебя разочаровать, мой бывший друг, но ни тебе, ни твоей сестре не удалось исполнить задуманное. Ты, Рон, лох! Всегда им был да так им и останешься! — Ах ты пидораса кусок! Думаешь, я не видел, как ты пускаешь слюни, глядя на задницу этого страшилища?! Понравилось быть пожирательский подстилкой? Я… Дальше сказать он ничего не успел, потому что сила выдержки Снейпу изменила. На глазах у ошарашенных собравшихся Сай принял своё истинное обличие. Вздох восторга — единственное, что они смогли выдавить из себя. Грохот отпавшей челюсти МакГонагалл слышали, наверное, даже змееныши в подземелье. У Флитвика колючки на голове встали дыбом, и лишь невозмутимая Сибилла, залпом опрокинув в себя полный стакан хереса, выдохнула своё коронное: — Кажется, сейчас кто-то умрёт… Волосы разгневанного по самое «не могу» тёмного эльфа зажили своей жизнью и, обвившись вокруг шей двух идиотов, подняли их над полом. В руках Саэроса сверкнули серебром два клинка, остановившиеся буквально в миллиметре от горла. — Северус, успокойся! Шипящий шепот Избранного вкупе с немаленькими ощеренными клыками декана Слизерина привели к непредвиденному и непередаваемому результату: по залу поплыло амбре опорожнëнного с перепугу кишечника. — Северус, я уже вызвал авроров. Хватит эпатировать публику — прими привычный вид! Люциус Малфой мягкой походкой подобрался вплотную к всё ещё невменяемому от гнева мужу и положил ему на плечо руку. Саэрос брезгливо дёрнул головой, отчего волосы его ослабили свою хватку, и хорошенько придушенные идиоты снова рухнули на пол. Окинув фирменным снейповским взглядом всё ещё находящийся под впечатлением от увиденного народ, он усмехнулся: — Можете не стараться — всё равно никому ничего сказать не получится. А аврорам сможете рассказать только то, что произошло между Уизли и Поттером. — Северус… — Не сейчас, Минерва. И уберите наконец от меня ЭТО, пока я их не препарировал, как флоббер-червей.***
— Сай, ты истеричка! — От идиота без мозгов слышу! — Мы чуть не спалились нахрен! — Так не спалились же! — Явно не твоими усилиями! Спасибо Морану, как всегда! — Они меня выбесили! — Попей успокоительного! — Считаешь, я должен был просто промолчать?! — Считаю, что ты просто приревновал! — Даже если и так? Имею право! — Я тоже тебя люблю! — И я тебя. Но бесишь ты меня всё же больше!