С наилучшими пожеланиями от герцога О, графа В и маркиза С

      Ричард привычно проснулся ни свет, ни заря, медленно сел в постели, выпутываясь из уютного плена мягкого одеяла, да так и замер в нерешительности, разглядывая своё окружение. Обстановка его новой спальни вызывала странное чувство неуверенности. Казалось, будто бы он, Дикон, совершенно лишний в этой красивой роскоши. Даже находясь в своей крохотной келье в Лаик он не чувствовал себя так неуютно.       Сразу вспомнилась его покои в родном замке, тёмные и мрачные, с огромными щелями в окнах, которые каждую осень приходилось заделывать заново, совершенно лишённые уюта и на первый взгляд кажущиеся заброшенными, даже не смотря на все годы, что Дик в них прожил. Поэтому и к Лаик он привык столь быстро, всего-то сменил одну невзрачную и холодную комнату на другую. Роскошь же особняка на улице Мимоз обескураживала.       Неужели так живут обычные герцоги и не только они? Такой была первая мысль Ричарда, стоило ему въехать во двор. А ведь это всего лишь столичный дом, как же тогда выглядит резиденция Ворона в Алвасете? Ричард непроизвольно нахмурился, испытывая жгучее чувство стыда за собственные владения. Но разве была в разрухе, царящей в Надоре его, Ричарда, вина? Нет, совсем нет. Так почему же грудь сдавило так сильно?       С таким выражением лица его и застал вспомнивший о своём оруженосце Алва. Герцог неопределённо хмыкнул, встречаясь взглядом с погрязшим в раздумьях Диком, и передал его на поруки хмурого домоправителя. Это было вчера, день Святого Фабиана, день, когда он стал оруженосцем Первого Маршала Талига, с которым он не успел перекинуться и парой слов и с которым связал себя клятвой на три долгих года.       Весь вчерашний вечер Дик промаялся, ожидая, когда герцог Алва соизволит объяснить его обязанности, как оруженосца, но, как оказалось, совершенно бессмысленно. После того, как Ричарду показали покои, в которых он должен будет жить во время службы, его никто не беспокоил. Даже ужин ему принесли прямо в комнату. Сначала это показалось Дикону странным, но, уже готовясь ко сну, он решил, что его эр просто решил дать ему время привыкнуть к новому месту и прийти в себя, вместо того, чтобы вываливать на него всё и сразу.       Ричард лениво потянулся и бросил взгляд на новенький чёрно-синий колет в родовых цветах Алва. Что ж, могло быть и хуже. Уголок рта непроизвольно дёрнулся, когда Дикон представил себе розово-зелёный колет Манриков. Так что, можно сказать, что хотя бы в одежде ему повезло.       Интересно, как устроились его друзья? Им ведь даже не удалось поговорить после церемонии, так, переглянулись и разошлись в разные стороны как хорошие оруженосцы, следуя за своими эрами. А поговорить им было о чём. О том, как Дика выбрал своим оруженосцем сам Первый Маршал, например.       Зачем он согласился? Думал Ричард, спуская ноги с кровати и приводя себя в надлежащий вид. Перед глазами до сих пор стоял неприязненный взгляд, каким окинул его Алва в момент принесения клятвы. Ричард готов был отдать все кольца выигранные у Валме лишь бы узнать, что за мысли крутились в голове Ворона в тот момент. Его удивило, что Ричард согласился или его заставили взять себе оруженосца? Бред. Из того немногого, что Ричард знал об Алве он сделал вывод, что никто не может заставить Первого Маршала сделать что-либо против его воли, даже кардинал. Но в чём же тогда дело!?       Одевшись, Дикон огляделся, размышляя, что же делать дальше и, не придумав ничего лучше, сел за письменный стол. Ричард решил, что его в любом случае должны позвать на завтрак или вызвать к эру, так что не стоит разгуливать по незнакомому дому, не зная как к этому отнесётся его хозяин.       Разглядывая письменные принадлежности, аккуратно разложенные на столе, Ричард вспомнил об Айрис, его сестрёнке, его первом друге. Как она там, в Надоре, как её здоровье? Сильно ли ругалась на неё матушка? Как там Эдит и Дейдре, сильно расстроились из-за его отъезда? Он ведь даже не писал домой, страшась реакции матери на письмо от непокорного отпрыска. Тут же мелькнула мысль написать хоть что-то прямо сейчас, но следом за ней пришло осознание того чьим именно оруженосцем стал Ричард и как к этому отнесётся герцогиня Мирабелла. За всеми событиями вчерашнего дня, он почти забыл о том, что именно на дуэли с Алвой погиб его отец. Почти.       Может Алва взял его к себе не из жалости, как сперва подумал Дикон, а из-за предательства отца? Чтобы приглядеть за сыном мятежника и исключить возможность нового восстания? Отсюда и странный взгляд на церемонии. Эта версия случившегося казалась самой логичной и немного обидной, но… Это ведь ожидаемо? Он сын мятежного герцога, которого каким-то чудом не лишили титула и земель, разумеется, из-за этого ему будут уделять более, чем пристальное внимание.       Размышления о грехах отца, лежащих на ричардовых плечах непосильной ношей, утомляли, но больше занять себя было решительно нечем. Время шло, но за Диконом никто не приходил, будто бы все в особняке позабыли о новом приобретении их герцога.       Когда, по мнению Дика, пришло время завтрака, а его никто так и не позвал, он поднялся из-за стола и начал мерить шагами комнату, то и дело, косясь на дверь, желая и одновременно страшась проверить, не заперли ли его.       Так, терзаясь сомнениями, Дикон провёл ещё некоторое время, пока не услышал недовольное лошадиное ржание за окном. Громкий звук вырвал его из неприятных мыслей, и он тут же рванул посмотреть, что происходит во дворе. Как оказалось, это вернулся его эр.       Ричард отошёл от окна и после недолгих раздумий решил, наконец, покинуть комнату. Дверь, к облегчению, была не заперта. Оказавшись в коридоре, Дикон растерялся, не совсем понимая, куда ему идти и побрёл наугад. Он надеялся выйти к лестнице, ведущей на первый этаж, и вроде даже двигался в правильном направлении… как вдруг чуть не врезался прямо в вышедшего из-за угла эра.       – Вы, юноша, видимо, принадлежите к почтенному племени сов? – поинтересовался Алва, не успел Дикон даже и рта раскрыть для приветствия, и продолжил, так и не предоставив ему возможности это сделать. – Идемте за мной, нам надо поговорить.       Племени сов? Он встал несколько часов назад, в то же время, в которое привык в Лаик, и не его вина, что никто не удосужился пригласить его на завтрак или дать какое-либо поручение, следуя за только что вернувшимся откуда-то Алвой и сверля взглядом его спину, возмущённо подумал Дикон.       К моменту, когда они оказались в богато обставленном, как и весь дом герцога Алвы, кабинете, Дикон более или менее сумел взять себя в руки. Это всего лишь насмешка, сколько таких он наслушался от Эстебана ещё до того, как подружился с ним? И ведь терпел… хоть и язвил в ответ ничуть не меньше. Но ведь не будет он и своему эру отвечать в той же манере? И всё же задетая гордость давала о себе знать, неприятно копошась где-то в глубинах его души.       – Садитесь, юноша, – голос Алвы привёл Дика в себя, и он опустился в кресло напротив маршала. Полелеять знаменитую окделловскую гордость, будь она неладна, Ричард ещё успеет, сейчас ему необходимо сосредоточиться на том, что хочет от него Ворон. – Итак, начнём с ваших обязанностей. Их у вас нет и не будет…       Что? Дикон пару раз рассеянно моргнул, думая, а не ослышался ли он? А если не ослышался, то какого Леворукого сейчас происходит!       – Меньше, чем оруженосец мне нужен только духовник, которого у меня, к счастью, не имеется. Тем не менее, три года вам придётся жить под моей крышей. Ну и живите на здоровье. Вы вольны распоряжаться своей персоной, как вам угодно, но поскольку вы – мой оруженосец, вам придётся соответственно одеваться. О вашей одежде, как я вижу, уже позаботились слуги. Глаза у вас серые, а волосы тёмно-русые, и хоть чёрное и синее вас не губит, не сказал бы, что это ваши цвета…       Ричард, всё ещё приходящий в себя от предыдущей реплики, непроизвольно опустил взгляд на свой новый колет.       – Деньги у вас есть? Насколько мне известно, дела в вашем герцогстве идут не лучшим образом…       Алва его что, так унизить пытается? За пять минут общения он успел оскорбить Ричарда уже трижды.       – Извините, сударь, но деньги у меня есть, – чуть ли не скрежеща зубами, ответил Дикон, выдавливая из себя последние капли вежливости.       – Извиняю, – взмахнув унизанной перстнями рукой, усмехнулся Алва. – Но когда они кончатся, а деньги в Олларии имеют обыкновение кончаться очень быстро, – скажите. Раз уж вы при мне, я не желаю слышать от других, что мой оруженосец считает гроши. Это, пожалуй, всё, что я имел вам сообщить. Советовать не делать глупостей не буду – вы всё равно их наделаете. Лошадь у вас имеется?       Ричард захлопал глазами. Он приехал сюда на лошади, конечно, Леворукий его побери, она у него имеется!       – У меня есть лошадь, сударь, – представляя, как выхватывает у Алвы из рук бокал вина и выливает ему же на голову, ответил Дикон. Стало чуть легче.       – С ней – к Пако. Со всем остальным – к Хуану. И вот ещё что, юноша… – интересно, Алва вообще помнит, как его зовут? – О ваших чувствах к моей персоне и моей фамилии я осведомлён, так что делать хорошую мину при плохой игре не нужно. К несчастью, в этом королевстве навалом церемоний, на которых оруженосец должен сопровождать своего господина. Эту беду, надеюсь, вы переживёте…       О чём он вообще? Дикон нахмурился глядя на Алву в упор. Каких ещё чувствах? Какой игре? В конце концов, это Алва сейчас поливает грязью Ричарда, а не наоборот. Дикон чувствовал себя оскорблённым и униженным до глубины души. В конце концов, даже Арамоне не удалось довести его до подобного состояния за целых полгода, а тут всего минут десять прошло!       Как там говорил отец много лет назад? Терпение – кольчуга сильного? Вот он и терпит.       – В ваши отношения с моими врагами я влезать не намерен, хотите иметь с ними дело – имейте. Меня это никоим образом не заденет, а заденет ли их то, что вы мне присягнули, – не знаю. Думаю, они вас по доброте душевной простят…       Лэйе Литэ! О каких врагах он говорит? Неужели о Приддах? Да и какое Алве вообще дело до того, с кем дружит Дикон! Тем более что его знакомство со спрутьим семейством ограничивается Валентином, который и сам мечтал стать оруженосцем Алвы и который совершенно не виноват в том, какой склизкой тварью является его отец!       – Можете идти, юноша. Если мне что-то из того, что вы делаете, не понравится, я вам скажу. Если вы мне вдруг для чего-то понадобитесь, я вам тоже скажу. Прощайте.       Дикон неожиданно даже для самого себя, громко хрустнул пальцами, до того плотно он их сцепил. Расслабив ладони и слегка встряхнув ими, Ричард, мысленно похвалил себя за отменную выдержку и спокойное выслушивание сего отвратительно-пафосного монолога, и поднялся на ноги. Вопросы тёмными птицами порхали в его голове. И что прикажете ему делать? Попрощаться и уйти? А дальше? Сидеть в своей комнате три года, изредка выходя с Алвой в свет, как левретка на поводке?       Плевать. Медленно шагая к двери, думал Дикон. Плевать ему на Алву и его несправедливые обвинения. Плевать, Леворукий его дери!       Но как он смел так говорить с ним? С чего он взял, что Дикон хуже него? С того, что отец его предатель, а герцогство разорено? Он ведь такой же герцог, как и Ворон… Хотя какой из этого надменного хлыща Ворон? Голубь Кэналлийский, вот он кто! Ричард Окделл такой же Повелитель, как и он и будь он проклят, если молча стерпит подобное обращение с собой! И пусть отец с его терпением горит в Закатном Пламени!       – Если оруженосец нужен вам как ворону третье крыло, то не стоило его брать. – разворачиваясь на каблуках сапог, как можно холоднее произнёс Дикон. ‒ Промолчали бы на площади, и я уже был бы на полпути в Торку, вместо бессмысленной перспективы провести ближайшие три года без дела, сидя в вашем, без сомнения, гостеприимном особняке, а вы бы были лишены моей, явно не устраивающей вас, компании. Хотели унизить меня своей отповедью? Что ж, вам этого не удалось, за свою недолгую жизнь, мне доводилось слышать вещи похуже, но попытка засчитана, – Дикон легко пожал плечами, не посчитав нужным добавить, что в первую очередь речи подобного толка ему доводилось слышать от родной матери. Но и это не было самым главным, его чувства могут подождать. – К тому же, спешу вам напомнить, что приняв мою клятву, вы также взяли на себя обязательства, от которых вы не можете просто отмахнуться. Если у дворянина нет отца или старшего брата, его опекуном на время его службы оруженосцем становится его эр, коим с некоторых пор являетесь вы, хотите того или нет.       На некоторое время кабинет погрузился в напряжённное молчание. Алва взирал на своего оруженосца молча, поджав и без того тонкие губы и слегка прищурив ярко-синие глаза цинично разглядывая своё приобретение. Тонкие пальцы левой руки изящно дотронулись до виска и еле касаясь потёрли его.       – Вот как? – наконец произнёс Алва, складывая руки в замок на столе. – Очень учтиво с вашей стороны напомнить мне о моих обязанностях перед вами. Только что же вы замолчали? Прошу вас, продолжайте, мне очень любопытно, как в вашем представлении выглядят мои обязанности в качестве вашего опекуна.       Ричард невольно вздрогнул от скучающего тона Ворона. Казалось на того не произвела совершенно никакого впечатления пылкая речь юноши. Но помимо скуки в его голосе было кое-что ещё, холодная насмешка над мальчишкой из нищей провинции посмевшем указать Первому маршалу на его обязанности.       – Я рассчитываю, что как мой опекун вы озаботитесь тем, чтобы мне было предоставлено достойное моего и вашего титула образование. Так как знаний, полученных мной в Лаик явно недостаточно для хотя бы удовлетворительного управления моей провинцией в дальнейшем, – из последних сил цепляясь за свою гордость и самообладание говорил Дикон. – Также я надеюсь, что вы не будете препятствовать моему желанию отныне лично разбираться с делами Надора. Я желаю выписать в Олларию и лично просмотреть счётные книги, ведением которых на протяжении пяти лет со смерти отца занимался граф Ларак. Также я рассчитываю, что вы не станете чинить препятствия моим решениям касающимся судеб моих сестёр, – речь Ричарда была давно отрепетирована, хоть и предполагалась не для ушей Алвы, а для матушки с дядей, удачно пригодилась в данный момент. В конце же, Дик решил сымпровизировать и воспользоваться представившимся случаем. – Помимо этого я хотел бы попросить вас устроить мне аудиенцию с его Преосвященством.       – Неожиданно, – неожиданно развеселившись усмехнулся Алва. – Но позвольте поинтересоваться зачем вам встреча с Его Преосвященством, насколько я знаю, Люди Чести истово придерживаются Эсператизма?       – Моё вероисповедание – моё дело, – отрезал Дикон, сжимая кулаки. – К его Преосвященству у меня есть несколько дел, которые, как я считаю, решить без его вмешательства представляется совершенно невозможным.       – Воля ваша, – развёл руками Алва, расслабленно откидываясь на спинку кресла.       – Благодарю, эр Рокэ…       – Юноша, – холодно оборвал его Алва. – Называйте меня монсеньором или господином Первым маршалом. Мне всё равно, но другие вас не поймут. Для Людей Чести я не эр, а враг и мерзавец, а для противной стороны враги все, кто произносит слово «эр», так что вы оскорбите и тех, и других.       Ричарду же, который называл его эром лишь потому что это было привычным для него вежливым обращением, было решительно всё равно кого по мнению Алвы, он хотел оскорбить.       – Благодарю, господин Первый маршал, – выбрав из предложенных ему обращений самое официальное сказал Ричард слегка, насколько позволяли приличия, склоняя голову.       – Годится, – бросил Алва.       Ричард вновь крутанулся на каблуках и, распахнув дверь кабинета, вознамерился выйти, но был остановлен негромким окликом Первого Маршала:       – Юноша, как вышло, что вы оказались первым в выпуске?       – Я сделал для этого всё, что было в моих силах. Точнее вам скажет лишь капитан Арамона, – не поведя и бровью ответил Дикон.       – Можете идти, – бесцветным голосом, наконец, отпустил его Алва.       Выйдя из кабинета Ричард медленным шагом направился вперёд по коридору, не до конца осознавая куда конкретно идёт. Возвращаться в отведённую ему комнату не было ни малейшего желания. Нестерпимо хотелось прогуляться, хотя бы немного, поэтому, совершенно не понимая в какую сторону нужно пойти, чтобы оказаться во дворе, Дикон попросту брёл наугад.       Изрядно побродив по коридорам Ричард вышел к лестнице, после этого оказаться на улице не составило большого труда. На лице, совершенно непрошеная, расцвела улыбка. Ричард и сам не знал отчего улыбается, просто после разговора с Алвой, он наконец-то сумел расслабиться. Да, Алва оказался совершенно неприятным и к тому же довольно-таки мелочным, раз уж не сумел придумать ничего лучше оскорблений своего семнадцатилетнего оруженосца. Сдув со лба упавшую на него непослушную прядь, вновь отросших за полгода в Лаик, волос, Ричард неспешным шагом пошёл по двору к конюшням. Нет, уезжать из гостеприимного дома на улице Мимоз прямо сейчас он не собирался, а вот проведать Баловника хотелось неимоверно.       Дикон беспрепятственно вошёл в конюшню, не встретив на своём пути никого из слуг, и оглядываясь по сторонам направился к своему коню. Где-то капризно заржал вороной мориск Алвы. Дикон поморщился, ну да, каков хозяин, таков и конь, и не обращая на неистовствующее в своём деннике животное уверенно пошёл дальше.       ‒ Прикажете седлать коня, дор?       Ричард обернулся и увидел возникшего за его спиной молодого юношу, не старше его самого и, отчего-то, показавшегося до жути знакомым, вот только где они могли видеться раньше…       ‒ Нет, спасибо, ‒ покачал головой Дикон, неуверенно улыбаясь. ‒ Просто хотел проверить, как ему на новом месте.       ‒ Я обещаю хорошо заботиться о нём, дор, ‒ озадаченно разглядывая Ричарда тёмными глазами пообещал юноша.       ‒ Верю, ‒ с дружелюбной улыбкой, кивнул Дик, оборачиваясь в поисках Баловника…       И тут-то его и осенило. Ричард враз вспомнил и норовистого вороного жеребца, и гостиницу, в которую въехал отряд кэналлийцев, и юношу-конюха.       ‒ Вы меня помните? ‒ вновь оказываясь лицом к парнишке спросил Ричард. ‒ Полгода назад, на постоялом дворе… Вы ещё сказали, что едете домой… Простите, я не знаю вашего имени…       ‒ Меня зовут Пако, дор, ‒ представился юноша, неуверенно топчась на месте.       ‒ А меня Ричард, я теперь оруженосец вашего герцога… ‒ радостно объявил он, сам не понимая отчего вдруг его настроение сделало столь интересный кульбит. Возможно дело было в знакомом лице, напомнившем ему ту самую дорогу до Лаик и те эмоции, что он испытывал в тот момент времени. Ту надежду и веру в лучшее.       ‒ Я знаю, дор Рикардо, ‒ послушно кивнул Пако.       Ричард ненадолго замолк, ощущая неловкость, испытываемую другим юношей. Тот конечно же не понимал причину, по которой оруженосец его герцога внезапно решил пообщаться с конюхом. Дикон же, напротив, ничего не смущало, ведь в Надоре, помимо людей положением ниже себя было решительно не с кем общаться. Оттого сейчас Ричард ужасно хотел поговорить с Пако хоть о чём-нибудь.       ‒ Как вы добрались тогда, надеюсь путь был лёгким? ‒ не зная, что сказать поинтересовался Ричард.       ‒ Да, соберано благополучно добрался до Кэналлоа, ‒ склоняя в признательности голову ответил Пако.       ‒ Рад слышать, ‒ мягко улыбнувшись сказал Дик, про себя думая, что был бы совсем не против, если бы по дороге в родное герцогство на Алву напал скажем… вепрь, ну или медведь.       У входа в конюшню раздались решительные шаги и вскоре Ричард увидел направляющегося в их сторону домоправителя особняка, как и в первую их встречу, выглядящего не очень довольным. И Ричарду лишь оставалось строить догадки, чем именно.       ‒ Герцог Окделл, соберано приказал мне показать вам поместье, ‒ по военному чётко отрапортовал домоправитель, прищуренным взглядом окидывая замерших на месте Ричарда и Пако.       Ричард приподнял левую бровь в удивлении, надо же, Алва всё-таки соблаговолил отдать на его счёт хоть какой-то приказ. Пару мгновений Дик вглядывался в строгое лицо домоправителя, а затем, кивнул, выражая согласие следовать за ним.       ‒ До встречи, Пако, ‒ махнув рукой на прощание произнёс Дикон, следуя за пожилым мужчиной.       Прогулка по особняку Алва проходила почти в полном молчании, лишь изредка домоправитель, представившийся Хуаном, делал краткие и точные комментарии о той или иной комнате, отчего у Дикона складывалось ощущение будто бы он некий ревизор прибывший в действующую армию с проверкой, а не простой оруженосец в доме Первого Маршала.       ‒ Кто занимал мои комнаты до меня? ‒ поинтересовался Ричард, проходя мимо двери своей новой спальни. Ему казалось удивительным, что даже гостевые покои в доме Алвы были столь хорошо оформлены.       ‒ Последним человеком, занимавшим ваши комнаты была герцогиня Долорес Алва, ‒ после еле заметной заминки ответил Хуан.       На мгновение Ричард будто бы сбился с шага, но тут же продолжил идти за домоправителем, стараясь не показывать своего удивления тем чьи именно покои предоставил ему Алва, в конце концов какая ему разница в каких комнатах жить, главное, чтобы из окон зимой не дуло, а остальное ‒ мелочи.       ‒ Вы давно работаете на герцога Алву? ‒ спросил Ричард, вспоминая надорских слуг, большинство служили ещё его отцу, а его нянька Нэн очень даже хорошо помнила его деда.       ‒ Да, ‒ коротко ответил Хуан, но бросив взгляд на поджавшего, от его скупого ответа, губы Ричарда, добавил. ‒ Я начал свою службу ещё при соберано Алваро.       Ричард нахмурился, уже не единожды слышавший слово «соберано» по отношению к Алве, но до конца не понимающий его значения.       ‒ Соберано ‒ это герцог, по-кэналлийски? ‒ радуясь тому, что сумел хотя бы немного разговорить домоправителя спросил Ричард. В Лаик им преподавали языки, но кэнналийского среди них не было.       ‒ Соберано ‒ королевский титул, ‒ поправил его Хуан.       ‒ А дор ‒ это уважительное обращение, вроде нашего эра? ‒ продолжал рассуждать Ричард.       ‒ Верно, ‒ благосклонно кивнул Хуан, шагая по коридору. – Также, к людям носящим дворянский титул в Кэналлоа принято обращаться рэй.       Ричард невероятно удивился тому, что Хуан пожелал развить эту тему и даже слегка воспрял духом, что не все в этом доме будут относится к нему подражая поведению своего соберано.       – Скажите, как правильнее будет мне обращаться к вам? – решил поинтересоваться Ричард.       – Рэй Суавес, но у вас нет необходимости в столь официальном обращении, поэтому вы можете обращаться ко мне по имени, – с еле заметной заминкой ответил Хуан, бросая короткий взгляд на следующего за ним Ричарда.       – Я не думал, что вы тоже дворянин, – искренне признался Дикон и поспешил добавить. – Правильно я понимаю, что особняк герцога Алвы в столице является также и его королевской резиденцией со своим двором?       С губ Хуана сорвался сухой смешок, Дикон почувствовал как его щёки стремительно краснеют от смущения за столь глупый вопрос.       – Не совсем, – на удивление спокойно отозвался Хуан. – Порядки в Кэналлоа весьма отличны от порядков в Олларии.       Ричард до сих пор чувствуя себя неловко из-за своего невежества чуть склонил голову, неосознанно пытаясь скрыться за тут же упавшими на глаза волосами. Но, заметив за собой подобную, не подобающую герцогу, слабость, Дикон тут же встрепенулся.       – Я буду рад узнать больше о Кэналлоа, – выпалил Ричард, пристально наблюдая за реакцией домоправителя на свои слова.       – У вас будет целых три года для этого, – произнёс Хуан, останавливаясь у одной из дверей. Распахнув её перед Ричардом он добавил. ‒ Это библиотека, вы можете свободно пользоваться ей в любое время.       Дикон неторопливо вошёл в помещение и замер, растеряв дар речи от увиденного. Это была не библиотека, а самая настоящая сокровищница. Видела бы это великолепие Айрис, подумал он, разглядывая многочисленные книжные полки. Домашняя библиотека в Надоре и в подмётки не годилась этой даже в свои лучшие дни до восстания отца, не говоря уже о том, что осталось после. За пять лет прошедших со смерти герцога Эгмонта они с сестрой успели несколько раз перечитать всё то, что осталось от их замковой библиотеки. Многие ценные или того хуже запрещённые книги после восстания были вывезены из Надора.       Углубляясь в стеллажи, Ричард шустро пробегал взглядом по книжным корешкам. Медицина, поэзия, землеописание… Он уже сейчас подмечал те или иные тома, за изучение которых засядет в скором времени. Даже если Алва не прислушается к словам Дика и не станет чему-либо учить своего оруженосца, не означает, что Дикон не может заняться своим образованием самостоятельно.       Помимо книг написанных на талиг, ему часто попадались написанные на кэнналийском, дриксен и даже гайи. Может он сумеет упросить кого-нибудь из слуг научить его хотя бы основам их родного языка?       Вскоре Дик добрался до книг, касающихся военного дела и тут же выхватил с полки знаменитого Пфейтфхайера, которого они, стыдно признаться сколько раз, перечитывали на пару с Айрис. Пфейтфхайер, Дидерих и Веннен, вот три главных фаворита их литературных пристрастий. Четвёртым же, как не прискорбно было это признавать, являлась Эсператия, с самого раннего детства насильно насаждаемая матерью. Может быть, находясь в Олларии он сможет заказать некоторые книги и отправить домой? Идея показалась ему хорошей, вот только такими темпами денег выигранных у Валме надолго ему не хватит, а ведь по дороге в особняк Алвы он подумывал купить и отослать сёстрам подарки из столицы…       Всё-таки ему необходимо встретится с кузеном, хотя бы для того, чтобы оценить обстановку царящую в Надоре, а после всё-таки написать дяде Эйвону и матушке. Не может же он игнорировать их до самого своего совершеннолетия, будто бы его семьи не существует вовсе, в конце концов дома остались Айрис, Эдит и Дейдре, забывать о которых Дикон просто не имел права.       Любовно погладив корешок со знакомым названием, Ричард поставил том на место и начал разглядывать военные трактаты других авторов. С какими-то из них он успел познакомиться в Лаик, некоторые были ему незнакомы, но Ричард довольно быстро выбрал одну из тех книг, что выглядели самыми зачитанными, и распахнул на середине, просматривая страницы и еле различимые заметки размашистым почерком оставленные на полях. Да, именно эту книгу он возьмёт первой, но явно не последней.       Ричард огляделся и заметив кресло у письменного стола, опустился в него, тут же открывая книгу в самом начале и утыкаясь в неё.       ‒ Герцог Окделл? ‒ негромко позвал Хуан, всё это время находившийся в библиотеке. ‒ Не предпочтёте перед чтением пообедать?       Тут же отвлекаясь от книги Дикон поднял голову, встречаясь взглядом с поджавшим губы домоправителем и вспоминая, что сегодня он совсем не завтракал. Сначала он подумывал отказаться, в конце концов особого голода Ричард, привыкший к более долгим перерывам в приёмах пищи, ещё не испытывал и с удовольствием провёл бы пару часов за чтением… Но вспомнив вчерашний ужин, не шедший ни в какое сравнение с едой подаваемой в Лаик или у него дома, решительно закрыл книгу и поднялся на ноги, чтобы проследовать за Хуаном.       ‒ Простите, я немного увлёкся, ‒ выходя из библиотеки извинился Ричард, приняв поджатые губы домоправителя за проявление его недовольства новым обитателем особняка.       ‒ Не извиняйтесь, дор Рикардо, ‒ неожиданно тепло глянув на Дика, покачал головой Хуан. ‒ Не сомневаюсь, библиотека соберано стоит того, чтобы ей увлечься.       ‒ Вы правы, ‒ улыбнувшись кэнналийской версии своего имени, кивнул Дикон. ‒ Библиотека у соберано просто удивительная.       Услышав титул своего господина из уст его оруженосца, Хуан хмыкнул, как показалось Ричарду, одобрительно.       Если ему предстоит жить здесь три года, будет правильным наладить хорошие отношения с другими обитателями особняка, раз уж наладить их с его владельцем не вышло. В конце концов дома, в Надоре, ситуация была похожая. В то время как герцогиня Окделл и граф Ларак не знали, чтобы ещё такого с юным герцогом сделать, чтобы вбить в него хоть каплю благоразумия, сам Ричард, зачастую вместе с Айрис, целыми днями ошивался с так называемой чернью, ведь даже они относились к герцогским детям лучше, нежели их родители и опекуны.       Домоправитель Алвы Ричарду скорее понравился, чем нет. Хуан производил впечатление человека собранного и строгого, но, к большому облегчению Дика, не злого. Такой человек не станет издеваться над кем-то лишь ради удовлетворения собственной жестокости, но совершенно точно безжалостно избавится от любого, давшего стоящий для этого повод.       – Мне разрешено покидать поместье герцога Алвы? – проходя в столовую, спросил Ричард, думая о том, как же сильно он привык к Эстебану и Валентину и столь же сильно успел соскучится. По их совместным урокам, вечерним прогулкам и дружеским перепалкам. Всё-таки ему ужасно повезло, что оба его друга тоже остались в Олларии.       – Разумеется, дор Рикардо, – ужасно оскорбившись заданным вопросом, резко ответил Хуан. – Соберано не желает ни в чём ограничивать вашу свободу.       – Я и не думал оскорбить соберано, – останавливаясь на месте и вскидывая голову сказал Дикон. – Но за отсутствием каких-либо обязанностей положенных мне как оруженосцу я посчитал правильным уточнить условия своего нахождения здесь.       Сильнее всего на свете Ричард ненавидел, когда кто-либо составлял о нём мнение, перед этим даже не попытавшись хоть немного узнать его. Вот прямо как сейчас.       – Если ограничений нет, – не дожидаясь ответа домоправителя, продолжил Ричард. – В таком случае, после обеда я желаю отправиться в город, а после, отправить письмо домой.       – Как пожелаете, дор Рикардо, – внимательно вглядываясь в лицо Дика, кивнул Хуан. – Если вам понадобятся деньги…       – Как я уже сказал соберано, денег у меня более, чем достаточно, – легко усмехнувшись ответил Ричард, развеселившийся от мысли о беспокоящимся о его благосостоянии эре. Мало ли, у его оруженосца не хватит денег расплатиться за себя в таверне, какой позор для Первого Маршала!       Хотя Ричард и испытывал сильное удовольствие отказываясь от денег предложенных ему Алвой, он понимал, что это продлится ровно до того момента, когда закончатся деньги выигранные им у виконта Валме, а это случится, рано или поздно, и к тому моменту, было бы неплохо придумать, как решить эту проблему не обращаясь за помощью к новому эру. Но и иного выхода из сложившейся ситуации, к собственному сожалению, Дикон не видел.       Снова выиграть и создать себе репутацию заядлого картёжника? Хорошего в этом будет мало, к тому же всегда есть шанс вместо репутации любимца удачи создать себе репутацию шулера, что будет ещё хуже. Вот если бы он отказался от служения Алве и уехал в Торку, вопроса где бы раздобыть денег у него не возникало бы, так как было бы жалование. Оставался лишь родной Надор, но и на помощь из дома рассчитывать не приходилось. Честнее сказать, это его родина, нуждается в его помощи и чем раньше, тем лучше.       Закончив с обедом, столь же вкусным как и вчерашний ужин, Ричард выехал в город, с трудом представляя себе куда направится. В конце концов в Олларии до этого он был лишь один раз и тот в компании Эстебана, поэтому знал дорогу лишь в одно место – игорный дом. Он конечно всегда мог бы поехать к кузену… если бы имел хоть малейшее представление где тот живёт.       В общем во время конной прогулки по Олларии Ричард бесцельно ездил по улицам города, увлечённо глядя по сторонам и запоминая дорогу, чтобы не заблудиться при возвращении в особняк Алвы. Больше всего ему понравилось неторопливо проезжать вдоль Данара.       Вернулся обратно он уже к вечеру и без приключений, во дворе отдав Баловника в заботливые руки Пако и перекинувшись с ним парочкой слов, засел за написание письма в Надор. Адресатом он избрал дядю Эйвона и матушку, хотя с радостью избежал бы этого сомнительного удовольствия и вместо этого отправил бы весточку сестре. Вот только вряд ли та её получит, матушка ни за что не отдаст сестре написанное блудным братцем письмо.       С наполненным вежливыми и одновременно ничего не значащими любезностями письмом он закончил уже заполночь. Благоразумно и словом не обмолвившись в нём о собственном побеге, он сообщил матушке о первенстве в Лаик и поступлении на службу, справился о здоровье её и сестёр и на всякий случай спросил адрес кузена, не уверенный, что сумеет найти его самостоятельно. Наконец отложив перо и запечатав письмо, Ричард оставил его лежать на письменном столе в комнате, чтобы завтра утром передать его Хуану и лёг спать.       На следующий день домоправитель без каких-либо вопросов принял его письмо пообещав отправить и после завтрака Дикон с чистой совестью и отсутствием каких-либо приказов от герцога Алвы отправился в библиотеку, в которой практически безвылазно провёл несколько дней.       Жизнь в поместье Алвы текла на удивление скучно и размеренно, даже с самим Первым Маршалом за эти дни Ричард даже мельком не сталкивался, после завтрака удаляясь читать и учиться. Не будь в его полном распоряжении библиотеки, он бы даже назвал своё нахождение здесь ужасно скучным. И всё же Ричард, привыкший к наполненной различными уроками и общению с друзьями жизни в Лаик, чувствовал себя очень одиноко. Ещё он успел жутко соскучиться по фехтованию, со страхом представляя себе, что ближайшие три года проведёт без каких-либо тренировок. И это живя под одной крышей с Первой шпагой Талига!       Также за эти несколько дней он не получил ни единой весточки от Валентина или Эстебана, но пока не придавал этому большого значения, ведь у них-то, занятых своей службой, в отличие от него скорее всего попросту не было свободного времени.       На шестой день его пребывания в особняке, герцог Алва, наконец-таки соизволил вспомнить о наличии у него оруженосца.       Утром, когда Ричард увлечённо читал исторические хроники, уделяя особенное внимание всему, что мог найти о Ричарде Горике, Шарле Эпинэ и Рамиро Алве-младшем, к нему в библиотеку заглянул смуглый паж и объявил о том, что соберано просит его облачится в придворное платье и спуститься вниз.       – Спасибо Луис, – кивнул Ричард, одним глотком допивая оставшийся в чашке шадди, к которому он за последнюю неделю ужасно пристрастился в чём целиком и полностью винил Кончиту, и поднялся с места.       – Не за что, дор Рикардо! – улыбнулся паренёк. – Вам потребуется помощь?       – Пока не знаю, – мгновение подумав, ответил Ричард и потянулся, разминая затёкшие от сидения в кресле мышцы. – Всё настолько плохо?       – Соберано уже внизу, так что лучше поторопиться, – пожал плечами Луис.       – Тогда, поможешь.       При всём параде выйдя во двор Ричард улыбнулся Пако, когда тот подвёл к нему Баловника, герцог Алва же не удостоил своего оруженосца и взглядом, вместо этого умело вспорхнув в седло. Баловник испуганно дёрнулся от вороного мориска, судя по всему предвкушая предстоящую поездку в его компании.       – Тише, тише, родной, – нежно гладя Баловника по шее, уверенно произнёс Ричард, прекрасно знающий о пугливом характере своего жеребца не очень-то жалующего чужих лошадей. От Соберано Валентина он тоже частенько шарахался, стоило мориску как-то не так посмотреть в его сторону, зато с Гоганом Эстебана он всегда вёл себя достойно. – Спокойно, всё хорошо.       Конь недоверчиво покосился сначала на хозяина, потом на всё ещё держащего его под уздцы Пако, но всё же перестал нервничать и всё-таки позволил Ричарду забраться в седло. А затем, Баловник, как ни в чём не бывало спокойно последовал за Моро к воротом, как и подобает коню оруженосца, отставая ровно на полкорпуса.       Любопытство съедало Ричарда изнутри. Ему хотелось спросить Алву куда они едут, но сделать этого не позволяла знаменитая окделловская гордость. Нужно будет – сам скажет, а если нет, так Ричард может молчать хоть до конца Круга, от него не убудет. Но тут Алва сам придержал коня и с еле слышным раздражением в голосе бросил, явно обращаясь к Ричарду.       – Сегодня – день рождения королевы. По этикету Лучшие люди являются во дворец в сопровождении семейства и оруженосцев с пажами. От первого Леворукий меня уберёг, а вам придётся потерпеть. После церемонии можете вернуться к своему прерванному занятию, раз уж Оллария вас совершенно не заинтересовала.       – Как прикажет господин Первый Маршал, – сдерживая неуместную в данный момент улыбку. Они едут во дворец, где будут присутствовать Лучшие люди со своими оруженосцами! Возможно сегодня он увидится с Эстебаном и Валентином.       Алва вновь потерял всякий интерес к персоне своего оруженосца до самого Нового Дворца, впрочем как и сам Дикон к персоне господина Первого Маршала.       Заинтересованный архитектурой дворца и его неброской роскошью, он словно зачарованный шагал по коридором следуя за Алвой и разглядывая ту или иную картину или фреску, не обращая внимания на окружающих их людей, то и дело пытающихся завести с Первым Маршалом светскую беседу.       Лишь одному из подошедших удалось привлечь внимание Дикона, в конце концов разговор, который тот решил завести с Вороном касался именно его персоны и того, насколько сильно всех удивило решение Алвы взять себе оруженосца.       – Я тоже был поражён, – совершенно искренне ответил Алва. – Единодушием Лучших Людей и уважением, кое оные испытывают к Его Высокопреосвященству.       Ричард нахмурился, замерев за плечом Алвы. Причём здесь был кардинал Сильвестр? Неужели тот имел какое-то отношение не только к призыву Дика в Лаик но и к его взятию в оруженосцы? Но причём здесь в таком случае остальные Лучшие Люди, если дело касается Алвы лично?       – И всё же, – продолжал расспросы неуёмный толстяк. – Зачем вам понадобился оруженосец? Или всё дело в его фамилии?       Хоть Дику и не понравилась ни интонация, с какой маркиз расспрашивал о нём, ни его странно поблёскивающий взгляд, его ужасно заинтересовал заданный им вопрос. Может благодаря этому неприятному и совершенно бесстрашному человеку у него получится узнать хоть что-то о мотивах Алвы и его намерениях на счёт него?       – Хотите упасть с лестницы? – любезно осведомился в ответ маршал.       Или нет. Дикон разочарованно вздохнул, следуя за уже удаляющимся от ошарашенного подобным вопросом маркиза Вороном. Вряд ли он получит ответы на терзающие его вопросы сегодня, если вообще когда-либо получит, но ответ Алвы насчёт участия в его судьбе Его Высокопреосвященства заинтриговал.       За этими мыслями Ричард не замечал ни толпу придворных, сквозь которую они проходили как нож сквозь масло, ни красиво украшенного зала. Поэтому он ужасно испугался и вздрогнул, стоило кому-то положить руку на его плечо, останавливая.       – Вряд ли вам будут рады в будуаре Её Величества, – раздался над ухом знакомый голос, а ладонь, до этого лежащая на плече, ловко переместилась на локоть, уводя Дика подальше от богато украшенных двухстворчатых дверей. – Лучше составьте мне компанию в приёмной, пока ожидаете Первого Маршала.       – Валентин! – обрадовался Ричард, без возражений отходя вместе с другом подальше от толпы и поближе к одному из окон. – Ужасно рад вас видеть.       – Взаимно, – благосклонно кивнул облачённый в багряное граф Васспард, кажущийся в этом цвете гораздо бледнее обычного. Вот уж кому точно не подходили цвета эра, так это ему, а не Ричарду.       – Эстебан тоже здесь? – поинтересовался Ричард, оглядываясь.       – Где-то, – неопределённо качнув головой, ответил Валентин и молча уставился на Дикона, словно ожидая чего-то.       – Как проходит служба? – растерявшись спросил Ричард первое, что пришло в голову. Ему всю неделю так хотелось увидеться хоть с кем-нибудь из друзей, а сейчас встал столбом, даже не зная что и сказать.       – Неплохо, – вежливо отозвался он. – А ваша?       Ричард тяжело вздохнул, заметив это Валентин тут же вопросительно вздёрнул брови, явно ожидая большего, чем это.       – Не всё так плохо, – тут же заверил его Ричард. – Разве что у меня гораздо больше свободного времени, чем я мог изначально рассчитывать.       Валентин некоторое время молчал, сосредоточенно разглядывая Ричарда, пытаясь понять что же скрывается за его словами, а затем, произнёс:       – Уверен, за этим скрывается любопытнейшая история, которую не следует обсуждать на столь радостном событии, как день рождения Её Величества.       – Вы правы, – согласно кивнул Ричард. Конечно, ему до ужаса хотелось прямо сейчас высказать ему всё своё недовольство касаемо Алвы, но он прекрасно понимал, что сейчас не время и не место для этого, мало ли кто может его услышать и, что ещё страшнее, как понять. – Возможно нам следует как-нибудь собраться?       – Мне нравится ваша идея, – Валентин чуть приподнял уголки губ и тут же, заметив в толпе своего эра, откланялся. – Был рад вас видеть, надеюсь, что наша следующая встреча состоится как можно раньше.       – Я тоже, – еле заметно улыбнулся ему вслед Ричард, оставаясь в одиночестве в комнате заполненной совершенно незнакомыми и судя по тому маркизу, подошедшему к Алве, не очень-то дружелюбно настроенными к нему людьми.       Тут двустворчатые двери за которыми скрылся его эр распахнулись и из них выплыли король под руку с королевой, рядом с ними шествовал кардинал Сильвестр, а за ними незнакомый Ричарду полный старик, явно занимающий высокую государственную должность и Первый маршал, равнодушно разглядывающий приёмную ровно до тех пор, пока не наткнулся взглядом на Дика. На нём его взгляд ненадолго задержался, а затем он перевёл его прямо перед собой и больше головы не поворачивал.       Ричард принял это как сигнал присоединиться и быстро вклинился в неторопливо движущуюся процессию ровно за плечом Алвы, потерявшего новое приобретение.       Может быть всё не так уж плохо, как ему показалось после отповеди Алвы? В особняке он сможет беспрепятственно заниматься в библиотеке, фехтовать с Эстебаном и Валентином, если у них найдётся для этого достаточно свободного времени, а как окончится срок службы, он уедет в Надор и займётся своими владениями уже как полноправный герцог Окделл. Так какая ему, в конце концов, разница, нужен ли Ворону оруженосец или нет, если он его уже взял?