Ундина

      Санни вздохнула с облегчением, когда Лори предложила высадиться не на главной пристани Хоумпорта, а в маленькой бухте в другой части берега, которую местные держали на всякий случай.       Тихие бирюзовые воды не встретили их фанфарами и слезами радости, но Санни была даже рада – ещё одну трогательную сцену воссоединения Лори с её друзьями она просто не выдержит.       Спускаясь по каменистому склону, девушки смотрели, как солнце медленно закатывается за горизонт. Серые крыши маленьких домов где-то у побережья окрасились красным.       – Как ты думаешь, она меня ждёт?       – Наивный вопрос, – ответила Санни. – Нина – твоя крёстная. Ей больше всех хотелось бы, чтобы ты выжила. Конечно, она будет тебя ждать.       – Я в самом деле выжила. – Голос Лори прозвучал эхом.       Они прошли ещё немного. Домик Нины стоял немного в стороне – крёстная говорила, что предпочитает жить в относительной дали от людей. Это помогает держать рассудок в чистоте.       По пути Лори набралась храбрости и по-детски взяла Санни за пальцы, словно приглашая взяться за руки и пойти вместе так. Но капитан Прядильщицы снов смотрела куда угодно, только не на неё, и Лори выпустила руку.       Дом Нины был огорожен старой железной сетью – всё для того, чтобы Спайк не бегала в лес. Собака была уже не молода, как и её хозяйка, постоянно болела, и потому Нина так её берегла.       – Нам нужно постучать? – с сомнением спросила Санни. Ворота были закрыты на замок, стучать было не обо что.       – Один момент... – Лори прищурилась и навалилась на сеть всем телом, пытаясь разглядеть маленький огород, который давал урожай раз через раз, и дверь дома, как вдруг из глубины двора раздался гулкий лай, и серая Спайк бросилась на решётку изнутри.       Санни коротко вскрикнула и оттащила Лори назад. Она услышала, с какой силой забилось собственное сердце. Казалось, что Лори заскулила от страха – девушка продолжала отступать, пригнувшись к земле.       Спайк за воротами продолжала бесноваться. Она кидалась на решётку, железно опасно продавливалось под её лапами.       – Ну же, ты её не помнишь?       Санни пыталась выйти на переговоры, но Спайк не слышала.       "Должно быть, не все животные такие умные, как Баку", – невесело заключила она.       Тут дверь домика распахнулась, и на пороге показалась Нина. Потрёпанные волосы торчали из пучка в разные стороны, куртка с шерстяным воротом накинута на плечи.       – Спайк, фу! Фу, тебе говорят! Ну кого ты там увидела?       Наконец она разглядела в опустившихся сумерках белое лицо Санни и осунувшуюся фигуру своей крестницы.       – Лори, господи! Лори! – воскликнула она и побежала к воротам.       Но порыв нежности ожидало препятствие – Спайк продолжала носиться поблизости, и Нине с трудом удалось привязать безумную собаку. Но когда всё закончилось, она распахнула ворота и сжала Лори в объятиях.       Когда Санни наблюдала сцену приветствия у Бейкеров в Коффмане, то увидела слёзы радости, весёлое оживление и суету. Нина же встретила крестницу по-другому: она тоже плакала, но от тоски и облегчения, объятия прерывались только на то, чтобы снова и снова заглянуть в карие глаза Лори.       – Боже, ключицы-то как торчат... Этот остров совсем тебя добил.       Лори усмехнулась.       – Зато я похудела. Только вот и грудь ушла.       Нина хлопнула её по плечу, только Лори по молодости сказала сущую глупость. Только сейчас она повернулась к Санни, стоящей неподалёку.       – Спасибо тебе. Правда, сущее чудо, что ты оказалась там. Не хочешь зайти в дом?       – Нет, мисс Перез. У меня на судне остался Баку, не хочу его надолго покидать.       – Но ты ведь останешься на ночь? Ребята из "Пекарни" придумали какое-то гуляние в честь возвращения Лори.       По лицу Нины было видно, что её эта затея не очень веселит. Санни, кстати, тоже.       – Простите, но нет. У меня график, и ближайшую ночь нужно быть совсем в другом месте.       Нина с пониманием кивнула, но Санни поняла, что у женщины и не было желания её уговаривать.       Одна только Лори стояла с безучастным видом.       – Ты правда не пойдёшь? Ну ладно. Погоди! Мне же нужно вернуть вещи, в которые ты меня переодела...       – Не страшно, можно в другой раз. – Санни заторопилась обратно, сама не зная почему.       – Хорошо. – Лори мягко улыбнулась. – Тогда до скорого?       Последние сутки прошли для Чанда точно во сне. Он смутно помнил, как на связь вышли Тай, говорили что-то про остров, про Санни, при Прядильщицу снов. Но из сообщения он окончательно уловил только одно: Лори выжила, выкарабкалась, и сейчас на пути домой.       Теперь внизу "Пекарни" слышался смех, громкие разговоры – весь свет словно вспомнил, что он ещё жив, и его ритмы бились вместе с сердцем Лори.       В самом Чанде тоже происходило что-то странное. Вся энергия, которая куда-то запропастилась на недели этого игрушечного, получается, траура, нахлынула на него разом, и он не знал, куда себя день. В такие моменты Чанд упрашивал Лори выйти в море, но подруги рядом пока не было. Спасение нашёл Тодд и его сестра – они решили закатить пирушку (пусть и с учётом не тратить слишком много запасов), и сам Чанд постоянно рвался помогать.       Местом праздника был выбран небольшой пустырь к востоку от Хоумпорта. Сухой и безжизненный, теперь он был облагорожен кострищами, которые зажгут к ночи (не тратить же топливо, право дело), столами, принесёнными жителями городка. Прамила настаивала на украшениях, но времени до вечера не хватало.       – ... да и в ночи ничего не будет видно. Смысл в этих ленточках-цветочках? – убеждал сестру Тодд.       Под конец дня Чанд настолько выбился из сил, что на какое-то время снова закрылся у себя.       – Не уверен, что я сделал для праздника так много...       Это чистая правда. Чанд скорее мешался, путал все указания, менял места то, что уже хорошо стояло, но прогнать его ни у кого не нашлось наглости – в маленьком городке все знали, что творилось с ним последнее время, и жители просто позволили Чанду быть полезным.       Причина его усталости заключалась в тех эмоциональных горках, которые носили его душу вверх-вниз. Сперва он увидел смерть свой подруги, своего капитана, своей... не-приведи-господь-кого-ещё собственными глазами, потом в горем пополам отстоял погребение (хоть и погребать фактически было нечего), затем несколько недель затворничества, и сейчас – сумасшествие от того, что всё это было не по-настоящему.       Душу грела мысль, что Чанд знал, предчувствовал всё с самого начала. Он не мог смириться со смертью Лори не потому что был плаксивой рохлей, а потому что связь их настолько близка – моряк ощущал теплившуюся в Лори жизнь, хоть на то и не было никаких причин.       В конце концов, все тревоги и радости дня навалились на него с новой силой, и Чанд сложил голову на подушку. От того, что он вздремнёт, никому плохо не сделается – тем более, сказались полубессонные ночи в странном бреду последних дней.       Проснулся Чанд только тогда, когда услышал смех за окном. В ночной темноте он не сразу надел очки – не было смысла – вскочил и, как есть, вышел в коридор.       "Проспал!", – говорил он себе и чуть ли не бил по голове. В своё время Лори часто его будила. Будила и всё шутила, что он проспит новый Коллапс. Выходит, подруга была права...       Но в "Пекарне" никого не было. Только где-то в глубине горел свет, но Чанд не стал задерживаться и выбежал наружу. И праздник, и, что главное, Лори были не здесь. Пробегая за угол "Пекарни", он смотрел, как пляшут в темноте домишки Хоумпорта. Зрелище для его глаз привычное, но неясный силуэт со стороны заставил его замереть и оглядеться.       Чанд не сразу её признал. Он не видел ни незнакомого платья, которое Лори взяла у Прамилы, ни большой кофты Нины. Первое, что он заметил – белое лицо с горящими глазами. Черты лица знакомые, но острые и вместе с тем размытые, точно её портрет талантливый художник нарисовал тушью. Длинные волосы, как морской флаг, падали на спину.       Лори заметила, что он смотрит. Первые секунды она не могла его признать, и Чанд усмехнулся – ей понадобиться время, чтобы вглядеться в темноту.       Но тут же улыбка его растаяла, когда до него, наконец, дошло – Лори стояла перед ним на самом деле.       – Лори, блин!.. – проронил он. Вышло слишком жалко, прямо как в тот раз, когда он расставался с Криссой. Чтобы губы так не дрожали, он накрыл их рукой, но всё равно почувствовал соль проступающих слёз.       – Чанд? – Она, должно быть, сама не верила. Стояла на месте, сжимая в руке противень из "Пекарни".       Он сам подбежал к ней, но замерев близко-близко, не нашёл в себе сил, чтобы обнять. На Гитане они всегда спрашивали друг у друга разрешение – та дистанция, которую они проложили, была разумной с точки зрения капитан-подчинённый, но теперь Чанд почувствовал себя скованным цепью.       Мужчина наконец опустил руки от лица и, всё ещё не обнимая, сжал в руках её плечи.       – Ну что такое? Будто призрака увидел.       – А тебя это веселит, да? – Чанд постарался улыбнуться, но понял, что ещё чуть-чуть и просто разрыдается.       – А это что такое? У тебя лицо мёрзнет? Она подняла руку. Её холодная ладонь соединилась с его горячей щекой, и Чанд почувствовал, как внутри него пробежал ток.       – Что?..       – Щетина!       Тогда Лори обняла его сама. О большем он и думать не мог. Девушка шутливо, как в детстве, хлопала его по спине – слишком долго, чтобы это было по-серьёзному. И Чанд потихоньку успокаивался.       – Сделай одолжение, не разводи эту мокроту. Я кое-как привела в чувство Нину, Прамилу и всех остальных. Так что от тебя я попрошу стойкости.       – Да, капитан!.. – Для дополнения шутки Чанд хотел отдать честь, но не смог оторвать рук от её талии и спины.       – Ты правильно сделал, что уснул. Самое весёлое только началось, так что ступай к остальным.       – Я уж думал, что получу от тебя выговор. Но разве ты не пойдёшь? – Мысль пойти куда-то без Лори, когда она здесь, показалась безумной.       – Турноверы подоспели, – ответила она. – Надо помочь. Иди! И если я ещё раз увижу твоё постное лицо – привяжу к мачте и заставлю плавать так весь сезон!       Несмотря на приказы, он не выпустил её из объятий, но Лори сама извернулась и выскользнула их его рук, скрываясь в "Пекарне". Будто пьяный, Чанд поднялся до пустыря, от которого на всю округу доносилась музыка из тех инструментов, что нашли в городе, и нестройных голосов.       Ему всё-таки пришлось надеть очки – так ярко горели костры и факелы по сторонам. Кто-то танцевал, но большая часть людей стояла вокруг столов. Чанд знал, какую новость они обсуждают.       Когда Лори и Прамила вернулись с турноверами, голоса зазвучали громче. Должно быть, их энтузиазм был вызван свежей выпечкой, но Чанд смотрел только на Лори.       – Девчонки, налетай! – сказала Прамила и поставила блюдо на стол.       – Ты про турноверы или про наших мальчиков? – с поддельным шёпотом уточнила Лори, и все рассмеялись.       Надо же, обычно Лори не искрила юмором на общих собраниях или в кругу знакомых. Только Чанд и Гитана были слушателями её каламбуров и шуток, и в этот момент Чанд почувствовал едва-едва уловимый укол ревности.       Музыка зазвучала сильнее и начались танцы. Чанд промедлил и не успел позвать Лори первым. Но тут же он похоронил свою обиду: с чего бы Лори рваться потанцевать именно с ним сразу же?       Пока его подруга и Тодд кружили в игре света и тени, он нашёл бутылки по 0,5 с настойками и бальзамами на забродивших ягодах. В голову тут же удалило, но Чанд сомневался, было ли это из-за настойки или из-за юбки Лори, развивающейся в танце, как парус в шторм.       Нет. Теперь никаких штормов. Не сейчас.       Первая песня закончилась. И Чанд даже не стал выжидать для приличия, чтобы пригласить Лори. Сбоку раздались посвистывания и улюлюканья, но он не слушал. Весь вечер теперь был заключён в её смехе, разлетающейся юбке и оранжевом свете кострищ.       Никто так и не понял, прошло несколько минут или часов, когда их прервала Нина.       – Я понимаю, что не в наших условиях отправлять Гитану на задания, но завтра желательно справиться на юг и привезти кое-какие лекарства.       – Справимся... – спокойно отозвалась Лори и повела в новый танец такого податливого в эту ночь Чанда.       Нина только покачала головой, но не смогла скрыть улыбки.       – Рассвет через часа два-три. Попробуйте отдохнуть, чтобы создать хоть подобие бодрости.       Чанд вдруг остановился. Он только сейчас понял, что Лори было бы полезнее отлежаться в комнате, чем вальсировать с ним нестройные круги под чужую гитару.       – Нет! – Лори капризничала. – Ты оттанцуем, а потом сразу сядем на Гитану.       Такие прихоти для обычно собранной и спокойной Лори были в новинку, и Чанд остановил её. Вглядевшись, моряк заметил, как ненормально блестят её глаза, как краснеют щёки. Он сам, должно быть, выглядел не лучше, но всё равно.       – Твоя крёстная права, Лори. Только ты ляжешь на кровать и тут же отрубишься, я обещаю.       – Я не хочу!       Бальзамы на забродивших ягодах ещё не выветрились из его головы, и Чанд, подхватив Лори, закинул её на плечо. Она попробовала соскользнуть, но за недели жизни на острове сильно похудела и скинуть крепкие руки Чанда просто не получалось.       – ...Чанд! Я твой капитан! Это приказ! – Выпившую девушку было не так легко унять, и она прибегала к последнему своему козырю.       – А мы не в море. – Чанд лихо поправил её на своём плече и понёс в "Пекарню".       Всю дорогу Лори грозила ему всеми карами земными и небесными, но она не знала, что её ругань он был рад слышать гораздо больше, чем мёртвую тишину в комнате по соседству.