Семь утра.
Ещё рано.
Ещё очень-очень рано.
Громко и неприятно звенит будильник Михаила.
Новый день. Опять.
Парень решил пока не вставать, помня, что Арсению на работу надо к девяти, завтрак сделать успеет. И не только ему.
Тем более, когда Любовь Михайловна улетела в Китай. Ну как. Сначала приехала в Москву, оттуда — в Китай. И не приехала, а едет, наверное.
Только Миша прикрыл глаза, как на часах стукнуло ровно восемь.
— Ох ты ж блин. Японский городовой, — ругался парень, одновременно одеваясь в свою повседневную форму. Белая рубашка, чёрные брюки на резинке и галстук.
Миша выбежал из комнаты и стремглав направился на кухню. Спускаясь по лестнице, он заметил, что вся охрана была уже в сборе. Только среди них был один парень, которого дворецкий не знал и впервые видел, но тогда этому он не придал особого значения, направившись на кухню.
Одним движением надев кухонный фартук, Миша вооружился ножом, сковородкой, тёркой и прочими подобными предметами. Приготовить надо было много и качественно.
Прошло уже двадцать минут, скоро уже выйдет завтракать Арсений, а не готово и половины.
— Кажется, Вы не успеваете. Вам помочь? — тот самый новичок. Сероглазый брюнет, высокий и крепкий.
— Спасибо, конечно, но Арсений Сергеевич Вас не наругает?
— За помощь? Вряд ли.
— Помощь мне, честно, не помешала бы вообще.
— Что нужно делать?
Раздав несколько заданий новому помощнику, Михаил выполнял свои, очень торопился и в итоге порезался.
— Блин. Сушёный тунец, — огрызнулся дворецкий, рассматривая, как кровоточит рана.
— Ещё и это приготовить надо? Вы порезались? Пойдёмте, — новичок взял Мишу за руку и подвёл к раковине. Он включил кран и подставил раненую ладонь дворецкого.
— Ай, — неожиданно дёрнулся Михаил от такой резкости, пытаясь убрать свою руку от воды.
Парень наложил дворецкому бинты, крепко завязав.
— Можем продолжать?
— Спасибо, но в такой заботе я точно не нуждался.
— Простите.
Миша растерялся.
— Я не держал зла. Продолжаем готовить.
*****
— А как тебя хоть зовут? — задал вопрос Михаил новичку.
— Герман, а Вас?
— Михаил. А сколько лет тебе?
— Двадцать четыре недавно исполнилось, а Вам?
Дворецкому стало немного неловко, он неаккуратно почесал затылок и тихо произнёс:
— Семнадцать.
— Ого. Выглядите старше. А разве на работу можно несовершеннолетним?
Мише очень не понравилось последнее слово, отчего он нахмурился.
— Я не несовершеннолетний. И вообще у меня эмансипация с шестнадцати лет.
— Вы с кем-то в браке?
— Нет. Трудовой договор с Арсением Сергеевичем.
— А зачем Вам эмансипация в таком раннем возрасте?
— Понятно зачем. Ты слишком любопытен, — недовольно фыркнул Миша, завершив блюдо для Арсения.
— Всем доброе утро, — спокойно спускаясь по лестнице, поздоровался Попов.
— Герман, уже обосновываешься?
— Да, Арсений Сергеевич.
— Правильно. Миша, проведёшь потом экскурсию по дому этому мальцу.
«
Мальцу?!»
— Как прикажете.
Арсений сел за стол и быстро позавтракал, даже не все блюда попробовал.
— Всё очень вкусно, но у меня нет времени всё это попробовать. Благодарю. Не забудь Антона тоже покормить, хотя необязательно, — Попов хихикнул.
— Я вижу, у Вас сегодня хорошее настроение? — поинтересовался Михаил.
— Весьма. Не шалите тут, — этим Арсений завершил разговор и удалился.
— Очень редкое явление, конечно. Вот бы не испортить.
— Почему редкое? — полюбопытствовал Герман.
— В жизни нашего покровителя случилось очень много различных травмирующих событий, начиная с детства и заканчивая недавней потерей близкого и любимого человека Арсения Сергеевича.
— Что это за человек и почему его больше нет?
— Это была беременная жена Арсения Сергеевича, её убили.
У Германа округлились глаза.
— Я надеюсь, этого убийцу посадили?
— Нет.
У Германа в горле образовался огромный непроглатываемый ком, отчего он решил перевести тему.
— А кто такой Антон?
Миша неуверенно сел на стул и шёпотом произнёс:
— Антистресс Арсения Сергеевича.
— Антистресс? Типа...
Дворецкий хихикнул.
— Не знаю. Всё может быть, но чаще всего Антон ходит битый.
— А почему Арсений Сергеевич на него срывается? Какая причина?
— Так Антон и есть убийца его жены.
Герман впал в ступор.
— Ого... А чего Арсений не сдаст его полиции?
— Этого я не знаю. Может, хочет издеваться, заставлять страдать и смотреть на это?
— Садист, что ли?
— Не кажется тебе, что наш разговор зашёл слишком далеко?
— Я просто смог Вас разговорить, — рассмеялся Герман.
— Хм. Если у Антона стоит будильник на восемь часов, почему его всё ещё нет? И почему Арсений Сергеевич не обратил на это внимание?
— Хорошее настроение ж.
— Точно. Ладно. Пусть спит. Надо только на столе прибраться.
— Может, я помогу?
— Конечно.
*****
— Ну вроде нормально, — осматривая стол и блюда со всех сторон, оценил Миша.
— Теперь экскурсия. Пошли.
Дворецкий провёл Германа к входу в дом.
— Значит так. Это кабинет Арсения Сергеевича, сюда заходить нельзя никому, ну кроме Антона. Там кухня. Дальше, — Михаил прошёл вглубь помещения вместе с Германом, оказавшись у ванной комнаты.
— Здесь ванная, — Миша открыл дверь Герману, чтобы тот рассмотрел апартаменты.
— Позже я объясню тебе, как стирать вещи.
Герман одобрительно кивнул, и они пошли дальше, на второй этаж.
Первая комната.
— Здесь гостиная.
Красовался огромный расписанный стол, а за ним много-много стульев из того же дерева и с такой же раскраской, далее диван и масштабный дорогой телевизор, висящий на стене.
— Как дорого выглядит, — удивился Герман.
— И так чисто.
Миша слегка улыбнулся, тихо сказав:
— Спасибо.
— Далее комнаты Антона, всего вашего охранного состава, моей бабушки и Арсения Сергеевича, как я предполагаю.
— У Вас здесь бабушка работает?!
— Ну да.
— А как её зовут?
— Любовь Михайловна.
— А у Вас есть комната?
— Есть.
«
И зачем он это спросил?»
Они продвинулись дальше, подойдя к ещё одной комнате.
— Тут первая кладовая, — Миша открыл дверь в неё и включил свет, зайдя вместе с Германом.
— Здесь лежит много ненужных или пока ненужных вещей, — рассказывал дворецкий, указывая на все эти вещи, стоя спиной к Герману.
Услышав музыку, Миша повернулся и застал такую картину:
Герман держал в руках какую-то шкатулку, изысканно расписанную золотом, внимательно рассматривая её и протирая от пыли. Она издавала прекрасную мелодию, убаюкивающую.
Дворецкий медленно подошёл и, дослушав мелодию, произнёс:
— Интересно, чьё это и как здесь оказалось?
— Разделяю Ваше любопытство.
Миша быстро бросил взгляд на Германа, думая.
«
Почему он ко мне на «Вы»? Я же младше него.»
— Что Вы так смотрите?
Миша, вернувшись в реальность из своих мыслей, быстро перевёл взгляд и почувствовал себя неловко.
— Ранее Вы сказали, что это первая кладовая, значит, есть и вторая?
— А, ну да. Только в неё заходить тоже никому нельзя, не знаю почему, но я предполагаю, что там обживается Арсений Сергеевич.
— Может, тогда посмотрим, пока его нет?
У Миши округлились глаза.
— Чего? Ты сейчас серьёзно?
— Серьёзнее некуда, — Герман слегка улыбнулся.
— Мне не особо интересно, что там...
*****
Герман аккуратно открыл дверь в кладовую, пропуская Мишу.
А здесь оказывается очень даже уютно. Кладовой не назовёшь. Целая комната с ещё несколькими. Большая застеленная кровать, рядом тумбочка, на которой стоит еще одна ваза в этом доме. Также рядом стояла большая красная лампа, и лежала...
...книга?
Миша подошёл ближе и глянул название.
«
И почему Арсений Сергеевич читал именно её?»
Герман, также посмотрев на название, произнёс следующие слова, подняв указательный палец вертикально вверх и сделав умный вид:
— Я — часть той силы, что вечно хочет зла, но совершает благо.
Миша удивился.
— Даже эпиграф знаешь. Похвально.
А здесь тоже есть окно. Прямо рядом с постелью. Заглянув в остальные комнаты, парни поняли, что там туалет, душ и ванная.
— Всё-таки моя теория подтверждена. Арсений Сергеевич живёт здесь! А я все думал, если на первом этаже его кабинет, то почему он идёт спать на второй. Не к Антону же.
— Судя по вашим рассказам об этих двух, возможно, и к нему, — посмеялся Герман.
— Кто знает.
— Миша, блять! — раздался резкий голос Антона.
— Что такое? — выглянул Миша из комнаты.
— Принеси мне водички, пожалуйста. Сушняк. Умираю.
— Как скажете, — Миша вышел вместе с Германом из кладовой.
Антон заинтересованно взглянул на новенького, улыбнувшись.
— А кто этот молодой человек?
— Я охранник здесь новый, — представился Герман, а Миша испарился.
— Я вижу, ты крепкий.
Герман не совсем понял посыл, но ответил.
— А... Я знаю.
Парень вспомнил, что Антон убил человека, и, понимая, что ему тоже может грозить опасность, поменялся в тоне и лице.
— То есть, спасибо.
— Слушай, а возьмёшь Мишу за сто баксов?
У Германа округлились глаза.
— Чего?..
— Ладно, согласен. Жёсткая шутка.
— Интересные у вас шутки...
— Спасибо, стараюсь.
— А как вы здесь оказались?
— Киса привёз.
— Кто такой Киса?
— Арсений Сергеевич, — хихикнул Антон.
Герман ещё сильнее удивился.
— И что, он в курсе того, что вы так его называете? Как реагирует?
— Ну обещал челюсть выбить, — опять хихикнул Антон.
— И вам это нравится?
— Честно? Мне очень...
Резко зашёл Миша.
— Вот стакан, как просили.
— Слушай, можешь на «ты», заебал, — после этих слов Антон залпом выпил всё содержимое стакана, а Миша и Герман переглянулись.
— Арсения нет дома?
— Нет.
— А Любы?
— Нет.
— А где она?
— В Москве, а, может, уже в Китае.
— Что она там забыла?
— Хочет арбуз купить и торт.
— Нельзя было в обычный супермаркет?
— Всё-таки отец Арсения Сергеевича — её друг, может, хочет для него особенное сделать, да и местность Китая глянуть заодно.
— Вот как... А ты, парень, откуда?
— Меня Герман зовут, если что.
— Ну так откуда?
— Я просто сын одного из друзей отца Арсения Сергеевича.
— Так вот почему Арсений Сергеевич к тебе так снисходителен.
— А почему ты сюда пришёл? Вроде должен быть не беден.
— Я и не беден. Сюда меня папа вклинил. Без понятия, зачем.
— Интересно, а сколько тебе?
— Двадцать четыре.
— А мне двадцать один.
— Выглядите младше.
— Ну спасибо. А какой рост у тебя?
— Это допрос или что?
— Мне просто интересно. Не скажешь?
Герман немного помолчал, но всё же ответил:
— Сто восемьдесят восемь.
— А у тебя, Миш? — резко обратил свое внимание на дворецкого Антон.
Миша удивлённо посмотрел на него и даже как-то растерялся.
— Не знаю. Наверное, где-то сто семьдесят три.
Антон сначала посмотрел на Германа, а потом на Мишу и многообещающе ухмыльнулся.
— Так вот. Я не просто так спрашивал, есть ли дома Арсений и Люба. Я знаю, где алкоголь. Давайте отдохнём, пока взрослых нет, — Антон подмигнул, игриво улыбнувшись.
Миша и Герман вновь переглянулись.
— Вы уверены, что это хорошая идея?
— Более чем. В конце концов, мне пиздец, а не вам. Всё под контролем, — Антон широко улыбнулся, прикрыв глаза.
— Ну и если мы ничего не разгромим, оставим всё без улик, он даже не догадается, что здесь что-то было. Остальных охранников пригласим тоже с нами тусить.
— Мы все можем быть пьяными. Думаете, Арсений Сергеевич не учует запах или не поймёт по поведению, походке?
— Умные мысли у тебя, Миша, — Шастун потрепал дворецкого по голове.
— Тогда придётся отдыхать по полной, громить всё и вся, с уликами. Всё равно буду отдуваться я. Не волнуйтесь.
— Пожертвуете собой ради остальных? — задал вопрос Герман.
Антон удивился.
— Не раздувай из мухи слона. К побоям я привык, а здесь хоть под кайфом буду. Кто-то из вас пил уже раньше?
— Я не пью вообще, — сказал Герман.
— Почему это?
— Я спортом занимаюсь.
Антон закатил глаза.
— Ох уж эти ЗОЖники. А ты, Миша?
Дворецкий замялся, отведя взгляд.
— Я не знаю. Не пил никогда.
— Даже на новый год?
Миша поменялся в лице. Ему стало тоскливо.
— Ага.
Антон положил ему руку на плечо и повёл на первый этаж.
— Ничего. Научу. Герман, за нами!
*****
Прежде, чем начать, Антон принял душ, обработал свою рану, позавтракал, оделся в чистую одежду и, наконец, позвал за стол ещё трёх охранников и двух, которые стояли на улице.
— Пока Арсения Сергеевича нет дома, можно отрываться по полной. Во сколько у него заканчивается рабочий день?
— В 18:00.
— Нам вполне хватит, — заверил Антон, улыбнувшись во все зубы.
— Я всегда непрочь бесплатно побухать, — воскликнул один из охранников.
— Согласен, — ответили несколько остальных.
— Я тогда на всех накрою, — сказал Герман.
— Я помогу, — вызвался Миша.
Антон ушёл куда-то на второй этаж, а позже пришёл с четырьмя бутылками разного вида алкоголя.
Он присел за стол и начал:
— Как Вы относитесь к Арсению Сергеевичу, господа?
— Я лично его боюсь.
— Да, я тоже. Он избить может по щелчку.
— Я отношусь нейтрально.
— Мне вообще похуй. Я вертел его.
— Уверен? — поинтересовался Антон.
— Конечно. Безобидно выглядит.
— А если резко нападает? Мало ли, что у него в голове взбрендит.
— Вы на опыте говорите? — посмеялся шестой охранник.
Антон поддержал его смехом.
— Конечно, на опыте, — он поднял кисть и показал всем свои сломанные пальцы. Миша и Герман одновременно обратили внимание.
— Он сломал мне их за длинный язык. А ещё на моём теле два глубоких пореза, которые он мне сделал просто так.
— Просто так?
— Если честно, то нет. Долгая история. А ещё буквально вчера он меня опять порезал!
Миша отвернулся, вспоминая вчерашнюю ситуацию.
Антон приподнял штанину и показал своё забинтованное колено.
— А это за что?
— Что-то его разозлило, и он решил на мне оторваться, — нахмурился Шастун.
— Так что не бойтесь. Весь удар приму я. Можете делать сегодня всё, что хотите.
— Кстати, Антон, — заговорил Миша, — Арсений Сергеевич уходил сегодня в хорошем настроении. Может, он смягчит Вам вечером наказание или вовсе закроет на это глаза.
— Хочу надеяться на это, — посмеялся Антон.
*****
Когда еда была уже готова и накрыта на стол, тут-то и начались беседы. Разные.
Антон мимолётно налил Мише в стакан вина и начал:
— Ребята, у нас здесь новичок. Давайте поддержим. Пей!
— До дна! До дна! До дна! — кричали все охранники, кроме Германа, который наблюдал за реакцией Миши.
В это время дворецкий уже кое-как допивал напиток. И когда наконец выпил, ему сразу начали подавать закуски.
— Просвещение в мир алкоголя! Это повод, — воскликнул один из охранников, наливая всем, Мише в том числе, в рюмки водку.
— Я пока повременю.
— Как хочешь, — после этой фразы Антон и остальные пьющие звонко чокнулись рюмками, громко смеясь и тут же выпивая залпом.
— Ой-ёй! Ядрёная какая! — воскликнул один из сидящих за столом, взяв в качестве закуски зелень.
Резко встал Герман и, подняв свой стакан сока, произнёс:
— Предлагаю выпить за здоровье.
— Хороший повод, Герман. Я за, — Антон тоже встал, за ним последовали и остальные, опять чокаясь рюмками, стаканами, бокалами.
*****
Так прошло около четырёх часов. Антон уже был полностью на веселе, Миша еле как ходил, кто-то почти засыпал. Самым трезвым был только Герман, единственный, кто не пил алкоголь за этим столом. Он сидел и переписывался по телефону со старшей сестрой, узнавая о том, что она подружилась с какой-то Анжеликой.
Один из охранников положил на плечо Германа руку, пьяно улыбаясь, заикаясь и проговаривая:
— Слушай, бр-раток, ты один остался трезвый. Может, присоединишься к нам?
— Пожалуй, откажусь, — ответил Герман, заблокировав телефон.
— Чего так?
— Во-первых, я спортом занимаюсь, а, во-вторых, кто будет вас в свои комнаты отводить?
— А, ну-у тоже верно.
— Всё же для поднятия настроения надо попробовать разок, — подмигнул Антон, облокотившись о стол.
— Полностью поддерживаю! — кто-то сказал из толпы и поставил рюмку виски перед Германом.
— А чо ты ему сразу виски набухал. Надо было с водки начинать. Мало ли не пойдёт.
— Да он выдержит. Смотри какой крепкий.
Герман разом посмотрел на всех и, выдохнув, выпил виски.
Жидкость быстро и неприятно проползла внутрь, будто обжигая. Герман сразу стал закусывать.
«
Ну и мерзость.» — подумал про себя он.
— Я предлагаю, включить громко музыку и танцевать до потери пульса, — проговорил Антон.
— Согласен, — широко улыбаясь и часто моргая, сказал Миша.
— Другое дело, — хихикнул Антон, уходя опять на второй этаж.
Позже он пришёл с какой-то огромной колонкой. И откуда он её вообще взял? Подключив прибор к сети, Шастун стал разыскивать какую-нибудь подходящую музыку для танцев.
Пока Антон выбирал трек, Герману слегка поплохело, и он решил отойти в туалет, оставив свой телефон на столе.
Всё-таки Шастун отдал свой выбор песне
Supermassive Black Hole — Muse
Миша ехидно улыбнулся и прошептал:
— Отличный выбор, — выходя в центр комнаты.
Антон, понимая, что увидит сейчас что-то прекрасное, взял чей-то единственный телефон на столе и начал съёмку.
Миша начал двигаться, как только запел певец.
Он плавно двигал руками и ногами, разворачивался и изгибался, нагинался, передвигался из стороны в сторону, выставляя руки прямо перпендикулярно полу и подпевая, пьяным взглядом прожигал камеру. Будто не Миша танцевал под музыку, а музыка играла для Мишы. А ещё с его лица не сходила улыбка, пластичности и страсти этого парня не было предела. Он чувствовал каждую ноту и придумывал движения на ходу, импровизировал и покорял этим всех смотрящих.
У Антона горели глаза, он восхищался и одновременно вместе с Мишей передвигался, снимая его с разных ракурсов.
Дворецкий не останавливался ни на секунду, потом резко упал на колени и элегантно изогнулся, облизнув свои губы, не переставая смотреть в камеру. Затем он перевернулся на спину, раздвинул ноги и медленно провёл собственной рукой вертикально по своему телу от паха и до самой шеи, прикусив губу. Ему явно это нравилось.
Антон запечатлил каждый момент, в съёмке у него, видимо, есть опыт.
Миша наконец встал на ноги и начал протягивать руки к камере, будто приглашая на танец и одновременно красиво двигаясь, прислоняя свои руки ко лбу и шее.
Когда песня уже заканчивалась, дворецкий присел на пол, приподнял голову и закрыл глаза, хаотично расставив ноги по сторонам.
Антон выключил камеру и положил телефон на стол, протягивая руку Мише.
— Надо же. Какой талант ты скрывал, Дворецкий.
Парень встал и, улыбнувшись во все зубы, выразился:
— Благодарю. Я старался вложить всего себя, — затем он сел за стол, подставил руки и облокотил о них свою голову, прикрывая глаза.
— Что, выдохся уже? — посмеялся Шастун.
— Мне надо немного отдохнуть, я очень редко танцую.
— Как захочешь, — закончил диалог Антон, выбирая следующую какую-нибудь энергичную и уже русскую песню.
*****
Герман сунул себе в рот два пальца и пытался вырвать из себя алкоголь, что пока не получалось.
— Ну и гадость. Ненавижу алкоголь.
Услышав какую-то песню, Герман заинтересовался.
— Что там происходит?
Только ему сейчас не до этого было. Герман решил выпить достаточное количество воды из крана, чтобы вызвать рвоту. Выпил он, конечно, много, только опять ничего не сработало. Он начал злиться, но пришёл к выводу, что надо немного подождать. Так, он был прав. Вскоре его стошнило, и всё вышло.
Герман вернулся на кухню, застав сидящего и чуть ли не спящего Мишу за столом, несколько своих коллег, стоящих рядом с Антоном и непосредственно самого Шастуна, который что-то искал в своём телефоне. Видимо, новый трек, под который можно отжигать.
На этот раз это оказалась песня
WI-FI — Ольга Бузова
Антон и остальные охранники начали прыгать, танцевать и двигаться как не в себя, а Герман сидел рядом с Мишей и наблюдал за оной ситуацией, удивляясь такому умопомрачительному выбору.
— Если хочешь, давай! Себя на всех раздавай! — подпевал Антон.
— Если ты не мужчина! — подыграл один из ребят.
— А WI-FI! — продолжил ещё один парень.
Таким темпом они двигались ещё около полутора часа, слушая песни Ольги Бузовой. Затем они сменили направление на другую певицу.
*****
— Так манят облака!
— В чужие берега!
— А я поранилась тобой нечаянно!
Опять испытывала свои способности в пении эта тройка.
— Твои глаза... Такие чистые!
— Как небо!
— Назад нельзя!
— Сколько это ещё будет продолжаться? — задал вопрос вслух Герман, закатывая глаза.
— У меня сейчас трубочки в уши скрутятся, — пьяным голосом говорил Миша, целуясь со столом.
— Видно, Вы тоже немало выпили. Так почему все танцуют и поют, а Вы нет?
— А я уже станцевал. Инсульт чуть не схватил.
— Вам всего семнадцать. Какой инсульт?
Миша поднял глаза на Германа, засмеявшись.
— Я шуткую так, хаха.
Герман явно не оценил креатизм собеседника и только предложил:
— Может, Вам спать?
— А, может, уютное кафе включить?
— Ни слова больше! — выкрикнул Антон.
— О нет.
*****
— Уютное кафе-е-е! — пел Антон.
— На улице с плетёной мебелью! — включился Миша.
— Где красное вино-о-о! — хором запела пара охранников.
— Из местных погребов, больших Шато! Ты можешь говори-и-ить, — вытягивал Антон.
— Что это только глупые-е мечты! Но в планах у меня-я-я! — продолжил один из охранников.
— Всё, видимо, немного кру-уче-е! — допел Миша.
— Ага, очень круче, — буркнул Герман.
*****
— А я иду такая вся! — начал один из охранников.
— УЙ!
— В Дольче Габанна! Я иду такая вся! — продолжил Михаил.
— На сердце рана! Слезы душат, душат! — подпел Антон.
— Вроде коллектив неженский, а такие песни, — высказался Герман.
*****
Прошло ещё полтора часа.
— А, может, к чёрту любовь! — совсем пьяный в стельку пел Антон.
— Всё понимаю, но я...
— Опять влюбляюсь в тебя! — снова добавил Миша.
— А, может, к черту любовь!
— Всё хорошо, ты держись. Раздевайся, ложись! — пропевали хором остальные.
— Раз пришёл, — закончил Антон.
Убавив громкость песни, Шастун подошёл к столу, налил всем в рюмки водки и произнёс:
— Итак. Я предлагаю выпить, дорогие друзья!
Все парни сразу столпились у стола, шатаясь и хихикая.
— Миша-а-а! Не спа-ать!! — немного толкнул дворецкого Антон, вручая ему рюмку.
— А... Что? — сонными глазами смотря на всех, Михаил всё же взял рюмку.
— Какой повод?
— Чтоб Лобода долго жила!
— Хороший повод, Антон! Я бы ей... — после этого все дружненько выпили и айда опять на импровизированный танцпол, а Миша опять опустил голову на импровизированную подушку.
На этот раз играла песня
Chipi-chipi-chapa-chapa — Playarrow
Антон вместе с остальными опять прыгал и дико двигался. Сколько же в нём энергии?
— Пиздец, как песня качает!
А пока эти бро получали кайф и эмоции от происходящего, Герман и Миша начали беседу.
— Герман.
— Что?
— Какие женщины тебе нравятся?
— Что это за вопрос такой, Михаил. Вам правда пора спать.
— Рано ещё. Мне убираться после всех.
— Я могу убраться.
— Так какие женщины тебе нравятся? — настаивал на своём Миша, хитро улыбаясь.
— Мне не нравятся женщины.
— Что-о?! — у Мишы округлились глаза, и вся сонливость будто бы пропала.
— Я шуткую так. Хаха.
Миша хихикнул.
— У меня лучше шутки выходят.
— Конечно-конечно.
— Кстати, посмотри, сколько времени там уже натикало?
Герман глянул в телефон и отчитался:
— 18:12.
— Что?! Ёб тво..
*****
Арсений выходит из детского сада, направляясь к своей машине.
— Арсений Сергеевич! — окликнул того Алёша.
Попов обернулся и удивился, подойдя к мальчику.
— А почему тебя ещё не забрали?
— Тётя Надя на работе задерживается. Арсений Сергеевич.
Мужчина опустился на присядки.
— Что такое?
— Вы не знаете, где мой старший брат Антон? А то он пропал, а я скучаю...
— Я знаю, где он. Тебе привести его в ближайшее время?
— Конечно же! Я буду просто на седьмом небе от счастья!
Арсений умилённо улыбнулся.
— Только родителям ничего. Хорошо?
— Так точно! — сразу серьёзным стал Алёша, выровняв осанку.
Попов вновь улыбнулся.
— Всего хорошего, — на этом они разошлись.
Арсений сел в машину, завёл её и выехал. Вдруг зазвонил телефон.
— Алло.
— Здравствуй, сынок.
— Привет, пап. А чего ты звонишь?
— Захотел услышать тебя да и встретимся уже совсем скоро. Как ты поживаешь?
— Нормально. В деньгах не нуждаюсь, можешь поменьше скидывать.
— Что значит поменьше? Я сейчас в два раза больше скину.
— Ну всё-всё. Я хотел сказать, что у меня в доме новый человек.
— Новый человек?
— Да. Мой друг. Живёт у меня временно из-за форс-мажора.
— И что же случилось?
— Дом сгорел.
— А ты как всегда добряк. Весь в маму.
— Отец, — недовольно произнёс Арсений.
— Всё-всё, молчу. Так как зовут твоего друга?
— Антон.
— И как долго вы живёте вместе?
— Не знаю. Что-то около недели.
— У меня для него есть вступительные экзамены.
— Чего? Какие ещё вступительные экзамены? Ты его в нашу семью вклинить захотел?
— Ну кто знает, что у тебя на уме, — посмеялся Сергей Александрович.
— Папа! Это на что ты намекаешь?!
— Ну так вот. В моём особняке живут три очень токсичных и неприятных типа. Если Антон сможет отправить их в больницу, я буду хорошо к нему относиться, может, даже бизнес отдам.
— Что за бред? Папа, ты не пьян случайно?
— Ну есть немного, — хихикнул мужчина.
Арсений вздохнул.
— Надеюсь, Альберт тебя там контролирует.
— Конечно, Арсений Сергеевич, — послышался тяжкий голос дворецкого на заднем плане.
— Так вот, если твой Антон окажется непростым парнишкой, будет ему моё уважение.
— Ладно. Будь по-твоему, но я тебя предупрежу. Он очень опасный противник, даже убить может. Тебе настолько плевать на своих слуг?
— На тех трёх да. И ты так уверен в Антоне?
— Конечно. Я своими глазами видел.
— Ну хорошо. Вот и увидим. Доброй ночи, сынок.
— Доброй.
Сергей Александрович положил трубку, а Арсений уже почти подъезжал.
*****
Проезжая мимо собственного дома в гараж, Арсений не заметил наружной охраны, что смутило его. Когда Попов всё-таки припарковал автомобиль, он пошёл к дому. Из-за суровой зимы с температурой минус шесть Арсений был одет очень тепло. В длинное тёмное уплотнённое пальто, кожаные перчатки с мехом внутри, чёрная обувь типа сапог, всё это заканчивает длинный шарф такого же тёмного оттенка и отсутствие шапки.
Когда он наконец отворяет дверь в свой дом, то видит данную картину:
Выключенный свет, громкая музыка, много голосов и какое-то движение на кухне.
Арсений хлопнул дверью, но всё равно никто не услышал. Далее он включил свет на кухне, тут наконец все обратили внимание. Попов с пассивной агрессией осмотрел всех, особенно Антона, который единственный улыбался как довольный кот.
Позже была отключена музыка, и Попов собрал всех в шеренгу.
— Ну? И чья это была идея?
Недолго думая, Антон сделал шаг, еле устояв на месте.
— Моя.
Арсений цокнул и, взяв Антона за запястье, грубо пододвинул его к себе. Да так сильно, что Шастун не смог устоять на ногах и шлёпнулся на колени, сдерживая кряхтения от боли.
— Блять. Это же надо так пить. А вы какого хуя согласились?
— Арсений Сергеевич, я единственный не пил, — поднял руку Герман.
— Ага, молодец. Приберитесь тут с Мишей, остальные — спать, а с тобой, — Арсений обратил свой взор на Антона, — серьёзный разговор.
После этого Попов кое-как смог заставить Антона подняться и пошёл вместе с ним в свой кабинет.
Зайдя туда, Арсений швырнул Антона, но тот смог устоять и забрался на стол Попова, сев на него и положив ногу на ногу.
— Я не понял, ты что устраиваешь тут в моё отсутствие? Откуда взял алкоголь, колонки?! Как ты вообще на это уговорил Мишу? — Арсений хотел было приблизиться, как Антон выставил ногу, хитро улыбаясь.
— Всё по порядку. В твоё отсутствие я устраиваю вечеринки, чтобы не было скучно. Алкоголь и колонки — места знать надо. Как я уговорил Мишу? Я просто сказал, что вся ответственность лежит на мне, да и в остальном сподвигла его толпа.
Попова злил поступок Антона прямо сейчас.
— Убери свою ногу, иначе я её тебе сломаю.
— Какие мы злые. Бубубу, — Антон чуть прикрыл глаза, но всё же убрал ногу.
Арсений же воспользовался этим моментом, схватил Шастуна за обе руки, повернул к себе спиной, заломал и нагнул на стол, взяв его ещё и за волосы.
— Ещё раз ты устроишь что-то подобное, от тебя живого места не останется, — произнёс Арсений Антону на ухо.
— Судя по тому, в какой мы сейчас позе, ясно, каким образом ты от меня живого места не оставишь, — посмеялся Шастун.
Арсений тут же отстранился.
— Фу, блять. Тебе ещё не надоели такие шутки?
— Мне по нраву смотреть на то, как ты всё время пытаешься их отрицать и злишься, — Антон опять посмеялся.
— Всё равно ты сейчас не в трезвом состоянии. Спать иди, придурок.
— А можно повежлевее? Мне всё-таки обидно, — наигранно сделав грустную моську, говорил Антон.
Проходя мимо, Антон немного замедлил шаг, быстро глянул на Арсения, ударил его по ляхе и побежал из кабинета. Попов устремился за ним, выкрикивая:
— Ах ты ублюдок!
А Антону было весело, словно ребёнку. Миша и Герман сначала переглянулись, а потом наблюдали за этими двумя. Один убегал и смеялся, а второй злился и догонял. Вскоре Антон побежал на второй этаж, и тут Арсений его чуть не поймал. Здесь, на втором этаже, была своего рода ловушка Антона, в которую попадётся и он сам, и Арсений.
Шастун упорно бежал до конца коридора, а потом резко остановился, обернулся и прижался к стене. Арсений еле-еле успел остановиться, чтобы не врезаться в Антона.
«
Блин, надо было ещё резче!»
Шастун нагло пялил на Арсения, а тот смотрел свысока и дал Антону пощёчину.
— Кто тебе разрешал трогать меня?
— Я по твоим глазам видел, что ты хотел.
Ещё пощёчина.
— Иди спать, пока я тебя не избил.
— Напугал. Бебебе, — повредничал Антон, направляясь в свою комнату.
Арсений, проводив взглядом Шастуна до того момента, пока тот не зайдёт в комнату, сам направился спать.
*****
Но спустя буквально две минуты Антон аккуратно вышел из своей комнаты и пошёл на кухню.
— Эй, вы ещё тут?
Миша сидел за столом и чуть ли не засыпал, а Герман всё мыл и убирал. Антон сел рядом.
— И кто в итоге одержал победу? —поинтересовался Герман.
— Конечно же, Киса. Ну я поддался просто.
— Антон, а чего Вы Арсению Сергеевичу отпор не дадите? — поинтересовался резко Миша.
— Я даю отпор, только иногда он неуместен. А давайте, кто громче скажет «хуй»?
— Давайте, — сразу согласился Миша, хихикнув.
— Мне кажется, это плохая идея, — вздохнул Герман, дальше моя посуду.
— Хуй, — шёпотом сказал Антон.
— Хуй, — чуть громче сказал Миша.
— Хуй, — уже вслух сказал Шастун.
— Хуй, — немного повысил голос Михаил.
— Хуй! — достаточно громко сказал Антон, тут же прикрывая рот от смеха.
— Хуй! — еще громче проговорил дворецкий, тоже смеясь.
— Хуй! — уже выкрикнул Антон, открывая широко рот в немом смехе.
— Хуй! — тоже крикнул Миша.
Антон, выдержав паузу, заорал на весь дом:
— Хуй!!! — и тут же улетел на Юпитер от смеха.
— Ладно, Антон, Вы победили.
— Я пойду, проверю, не встал ли этот, — шёпотом выразился Шастун, тихо идя к лестнице.
Только он зашёл за угол, как увидел Арсения и даже дёрнулся от неожиданности.
— Если я услышу ещё хоть один звук, я разобью тебе лицо, Антон, а тебя, Миша, запру в твоей комнате. Вы меня поняли, блять?!
— Поняли, Арсений Сергеевич, — тут же сказал Миша.
А Антон молча прошёл мимо, поднимаясь на второй этаж и улыбаясь вновь как чёрт, до последнего поддерживая с Арсением зрительный контакт. Попов тоже пошёл спать.
— Герман, ты ещё долго?
— А что?
— Я жду, пока ты меня проводишь в мою комнату.
— Ааа... Хорошо, сейчас, — Герман сразу же ускорился и управился со всей посудой и бутылками минуты за три.
Миша уже благополучно уснул за столом, посапывая, словно ребёнок.
Герман слегка улыбнулся, любуясь таким зрелищем, но потом всё же разбудил, чтобы дворецкий спал в более удобных условиях.
— Теперь уж точно спать пора.
— Не то слово, — дворецкий зевнул, встал и выключил свет на кухне, Герман пошёл за ним.
Когда они наконец оказались у комнаты Миши, дворецкий облокотился о дверь и начал:
— Всё, спокойной ночи, Герман.
— И Вам спокойной.
И наконец все легли спать.
