Осколки разбитого сердца

Антон проснулся от ярких лучей люстры, проникающих через тонкий плед, и от звонкого будильника. Он понимал, что через пару минут придёт Михаил, а Антону ну совсем не хотелось вставать, и он отвернулся от люстры. Вскоре, как и ожидалось, заявился Миша. — Доброе утро, Антон. Вставайте быстрее, — отчеканил мужчина, словно робот, стягивая с Шастуна одеяло. — Да сейчас.                                     ***** Антон уже принял ванну, обработал собственную рану и оделся в новое. Сейчас по расписанию должен быть завтрак. Тем временем Михаил уже мастерски орудовал различными кухонными принадлежностями и специями. Позже мужчина поставил приготовленное перед юношей. — Яичница, с ней рыба и немного овощей. А рядом творог и горячий шоколад, если захотите. — Это всё, конечно, безумно красиво и наверно вкусно, но я не хочу есть. — Хотя бы напиток выпейте. — Конечно, — Антон с охотой потянулся к горячему шоколаду. — Кстати, что это за ваза? — поинтересовался он, слегка толкая изящно исписанную нежно-розовыми цветами и зелёными лепестками чёрную небольшую вазу. Лилии, что ли? — Осторожно. Советую вам не трогать эту вазу, даже не дышать в её сторону. Она слишком хрупка. Ей весьма дорожит Арсений Сергеевич. Эта вещь досталась ему от умершей мамы. Он бережёт её как зиницу ока, и если она разобьётся. Я даже боюсь представить, что будет. — Интересно, — ухмыльнулся Антон.                                     ***** День прошёл скучно. Очень скучно. Хотя во время уборки Антон несколько раз упал, поскользнувшись. А ещё во время стирки цветные вещи к белым хотел закинуть, но Михаил вовремя его остановил. Прошло уже полдня, а Арсения всё не было. Шастун уже спрашивал у Миши, не знает ли он, но тот отвечал отрицательно. Дома было очень скучно. Антон решил позвонить Арсению. Гудок. Второй. Третий. Не отвечает. Юноша позвонил ещё раз, но процедура повторилась. Он не отступал, а количество звонков перешагнуло уже число восемнадцать. Только на двадцатый раз Арсений ответил. — Что-то случилось? — Милый, ты когда дома будешь? Я соскучился. Арсений сбросил. Но Шастун звонил ему ещё, ещё и ещё. Уже даже начал писать. Спустя тщетные попытки ему ответ всё же пришёл. Арсений. 13:35. Вечером поговорим, неугомонный. Антон лишь звонко хихикнул и отправился гулять по дому, собираясь изведать кабинет Попова, но чтобы Михаил не видел. Юноша придумал очень умную тактику. Он зашёл на кухню и попросил домохозяина что-нибудь сварганить типа борща, а сам рысью помчался к желанному кабинету. Стол, журналы, ноутбук. Все он это видел. Его больше интересовало окно. Да. Именно оно. Он заглянул туда и увидел зелёные луга, поля и леса, раскидистые высокие деревья разных видов. Они были искусно и великолепно подстрижены, делом занимался явно мастер со стажем. Зато ни одного дома поблизости не было обнаружено. На пороге кабинета уже тут как тут весь такой готовый стоял Мишаня. — Мы что, в лесу живём? — равнодушно задал вопрос Антон. — Нет. Это сад Арсения Сергеевича. Я вас уже неоднократно предупреждал, что сюда ход воспрещён. Я звоню Хозяину. — Так вот как вы его называете? — пошло улыбнулся Антон, замечая, что мужчина улетает со скоростью света. — Только попробуй! — кинулся за ним юноша. Эта схватка была очень мощной. Оба бежали очень быстро, но Михаил вдруг остановился, и об него споткнулся Антон, отчего они вместе дружно плюхнулись на пол. Шастун пытался удержать мужчину, нависая сверху. — Я стесняюсь спросить, что вы делаете? — Лидирую. Не видишь, что ли? Как истинная леди, Михаил надменно ударил наглого сорванца ниже пояса, а тот загнулся, ослабив хватку. 1:1. Но Антон не сдался, хоть и получил такой позорный пинок. Миша был уже в секунде от звонка Арсению, как Шастун налетел на него, вновь повалив. Телефон улетел на два метра вперёд. — Алло? — послышался голос Арсения на громкой из трубки. «Всё-таки успел.» — Блять, — выругался Антон как можно тише, осознавая свое поражение. Он тут же прикрыл рот домохозяину ладошкой. — Эй. Не матерись в моём доме! — Срал я на твои хоромы. Да и ты не говорил о таком правиле! Сам сколько раз тут бронился! Ай-яй-яй! — Эти хоромы дороже всей твоей семьи. — Но не дороже твоей жены, — Антон тихо рассмеялся, а Миша лишь удивлялся. — Вот ты ублюдок, конечно, но прошло уже шесть лет, так что шути сколько хочешь. Я уже привык к этой боли. — К какой боли? То, что я шучу? Или то, что жёнушки нет больше? — Антон рассмеялся громче. — Завали уже своё хайло. Почему ты звонишь с номера Миши? Ты что, держишь его в заложниках? — Конечно. Прямо сейчас спущу его в подвал к тому ублюдку. — Спускай. Я с удовольствием посмотрю на реакцию Любовь Михайловны. «Точно. Он же её внучок.» — Ладно. Твоя взяла. Просто во двор выгоню. Арсений в трубке громко рассмеялся, отчего на лице Шастуна появилась довольная улыбка. — Шутишь ты, конечно, очень неудачно, но вряд ли Миша будет звонить мне просто так. Он что-то хочет сказать? — Конечно, хочет. — Ты был в моём кабинете? — в его голосе можно было распознать моментальный металлический холод, режущий по ушам. — Нет. Я разбил твою вазу, — вырвалось из уст Антона, отчего он сам испугался. — Что? — очень тихо, жутко и безумно устрашающе задал такой вопросик Арсений. — Я выезжаю, — и он отключается. — Блять, — тихо матернулся юноша, убирая руку от лица Михаила. — Вы придурок, я извиняюсь? Решили из так плохой ситуации сделать ещё хуже? Тем более, соврали. Я буду лишь молиться, чтобы вы выжили. — Я что-то тоже захотел. Как там читать надо? — Интересно, что на этот раз он применит? Ножи? Воду? Соль? Кулаки? — А может, всё вместе? — Если вы хотите избежать этого, очень советую вам прям с порога сказать Арсению Сергеевичу, что никакую вазу вы не разбивали, а просто зашли в его кабинет и тут же обратно отправить его на работу. — Думаешь, за чистосердечное не так сильно покалечит? — Очень надеюсь. Небольшая неловкая пауза. — Может, вы в конце концов уже слезете с меня, Антон?! — А ой. И тут же раздался звонок, а затем и щелчок. — Он уже в доме, — шёпотом проговорил Антон, собирая всю храбрость в кулак. — Держу за вас кулачки. Уже слышались шаги. Совсем рядом. Антон храбро выскочил из комнаты и чуть не умер со страху, увидев Арсения. — Я.. В-всё объясню, Арсений! — он даже заикался, отходя назад. — Ваза не разбита, я просто ляпнул, не подумав, — Попов остановился. — Так ты ещё мне и соврал? — вновь пошёл на юношу. — Нет. Постой! Я просто зашёл в твой кабинет и посмотрел из окна на твой же сад! — тут уже Арсений фору не давал, поэтому вмазал Антону прямиком в живот. — А я тебе разрешал? — А я независимый, — ещё один удар, от которого Антон по стеночке скатился на пол. — Ублюдок, это ещё не всё, — плюнул Попов, развернулся и стал уходить. — Ещё раз ты позвонишь мне по ложному вызову, искалечю так, что родная мать не узнает. — Подонок! Нет чтобы поддержать, а ты меня бьёшь. — Бьёт — значит любит, — резко вдал Михаил с улыбкой до ушей, но тут же понял, что это было лишним. Очень неловкое молчание. — Ты уволен. — Простите меня. Не смог удержаться. — Ты всё равно уволен. — Интересно, что скажет Любовь Михайловна? — присоединился Антон. — Да вы что, сговорились? — Арсений захлопнул дверь. Опять это минутное молчание. — Миш, ну про бьёт реально было лишним.                                     ***** Уже вечер. Арсения не было за столом, как вообще и дома. Антон опять ужинал в одиночестве, любуясь прекрасной вазой. Что-то у него на душе было неприятное. Будто осадок какой-то остался, от которого очень хочется избавиться. Только как? Извиниться перед Арсением? А это можно. Шастун, вдохновленный этой мыслью, тут же побежал к телефону, набирая Арсения. Вдох-выдох.. ..и мы опять играем в любимых. Несколько гудков, несколько попыток и ничего. Но в конце удача наконец поворачивается передом, и Арсений поднимает трубку: — Что опять? — грубо, устало, уныло и тоскливо. — Я, — Антон запнулся. — Я бы хотел.. — Что? — Я бы хотел извиниться за сегодняшнее. Вышло правда очень нелепо и дурно. Молчание. «Он думает или всё ещё обижен???» — Опять шутишь? — Ты что, не веришь мне? — Риторический вопрос. — Вот так ты, значит? Аривидерчи, больше не подходи ко мне, — отключился. Неожиданно для самого Антона из него выплеснула агрессия, а причины-то особой и не было. Очевидно было, что Арсений ему не доверяет. Даже дураку понятно-то. Шастун решил поспать и вскоре провалился в крепкий сон.                                     ***** Ночь. Глубокая ночь. Какой-то шорох разбудил Антона. Кажется, это открылась дверь в его комнату, и пробрался тёмный силуэт. «Неужели сонный паралич?» А вот и нет. Антон мог двигаться, но пока только очень нелепо. Первым делом он, конечно же, встал с кровати. — Ты кто? Зачем пришёл сюда? — Отомстить, — голос того самого ублюдка. — Что ты тут делаешь, выблюдок?! — Я же уже сказал. У Антона срочно зачесался глаз, и он принялся чесать его. Используя момент, насильник ногой пнул нижнюю челюсть юноши, отчего тот до крови прикусил язык, прикрыв рот рукой. Мужчина и тут не терял времени. Схватил юношу за волосы и принялся бить об стенку, тут же что-то вкалывая. Антон с локтя ударил его в лицо и откинул от себя ногой. Шприц оказался у него в спине, и вытащить ему его было сложно, но он вышел в коридор, чтобы было безопаснее и там убрал с горем пополам от себя шприц. — Не подходи ко мне, — со слезами на глазах просил Антон, но бездушный не слушал. Юноше пришлось идти спиной в тьму длинного коридора. Они шли так около минуты, а Антон всё повторял: — Не подходи. Не подходи. Не подходи, — с каждым новым словом юноше было сложно говорить из-за крови и сильной боли. Кроме того, юноше сильно хотелось спать, ноги тряслись и почти не держали. Он вот-вот был готов потерять сознание. Вдруг Шастун в кого-то упёрся, в кого-то высокого и крепкого. От такой неожиданности он даже ахнул, радуясь своему спасителю. Это был Арсений. Он волок железный лом, который жалобно и раздражающе скрипел по полу, резал уши, приближаясь к насильнику. — Как ты выбрался, ублюдок? — первый удар. Громкий и мощный. Второй такой же. Последующие идентичны прошлым. Арсений не переставал обрушивать на проказника свою злость, а тот в свою очередь уже во всю скулил и ревел от боли. Просил прекратить. Попов за волосы утащил его в подвал и запер, после возвращаясь к Антону.                                     ***** Антон чувствовал себя очень непривычно и странно. Внутри всё жгло. Ещё немного и он был бы готов уже огнём дышать. Эта раздирающая, жгучая, колющая и неприятная боль внутри очень заставляла нервничать и чувствовать себя некомфортно. Вдобавок у него будто чувствительность взлетела до невообразимых высот. Каждое прикосновение было для него неожиданным, болезненным. Он сейчас стоял в ванной комнате с Арсением перед зеркалом. Попов упрашивал Антона прополоскать ротовую полость тёплой водой с перекисью водорода, чтобы очистить рану. Сначала парень сопротивлялся, все ещё был обижен, но потом понял, что такие выходки никакой пользы ему самому не принесут, поэтому сделал то, что велели. — А теперь открой рот. — Не буду я его открывать, исходя из того, что ты сделал в прошлый раз после такой же просьбы. — Я по-хорошему тебя прошу. — Напуга.. Арсений словил хороший момент, когда у Антона широко открыт рот на букве «А». Он вставил три пальца юноше между зубов. Два — на верхний ряд, один — на нижний. Парень пытался сопротивляться, но так как он только недавно ото сна, да ещё со странной слабостью внутри, не смог противостоять. Мужчина сунул Антону вату под язык и убрал руки. — Нужно остановить кровь.                                     ***** Антон и Арсений молча сидели на кухне уже минут десять. Младший уже хотел закрывать глаза, но ему не позволил Попов. — Вату, — односложно и просто приказал он. Шастун вытащил то, что от него требовали. Кровь наконец остановилась. — После каждого принятия еды ополаскивай рот подсоленной водой.                                     ***** Антон уже лежал в своей кровати. Довольный и улыбающийся, но не спал. Рядом сидел Арсений. Просто наблюдал. Через пару молчаливых минут Попов начал уходить. Шастун резко схватил его за руку и тихо попросил: — Останься, пока я не усну.