Осколки разбитого сердца

Антон почувствовал резкий холод и сразу понял в чем дело. Порезы резко начали болеть и кровоточить. Сломанный палец он не чувствовал, но смотреть на такое всё равно было неприятно. — Подонки. Он аккуратно завернулся в плед, так уже не чувствовался холод, позже уснул.                                     ***** «Не отвечает» — подумала Анжелика, названивая Шастуну. Позже она приехала к нему домой, но ничего и никого не обнаружила, кроме исчезнувшего ножа. Всё было чисто, аккуратно, даже не привычно для Антона. — Что-то здесь не так. Анжелика пыталась найти зацепки, думала на похищение, но каждый раз выбрасывала эту мысль из головы. Затем она решила позвонить Наде, может, Антон у неё. — Надь, здравствуй. — Это её парень. Мы ничего не знаем. Больше не звоните сюда. Рыжая ничего не успела сделать, как собеседник сбросил трубку. Но она поняла одно: — Надя тоже в опасности. Это опять проделки Арсения? Тоже хотят заманить меня в эту ловушку? — она обратила взгляд вниз, тут же заметив небольшое пятно крови на ковре. Анжелика решила заявить в полицию. Только она вышла из дома, как он взорвался. «Мрази! Решили улики уничтожить! Но почему дом взорвали именно тогда, когда я вышла. Чтобы уничтожить свидетеля, можно было подорвать и раньше. Ладно, всё равно надо заявить хотя бы о взрыве..» — она направилась в полицейский участок, но её преследовала чёрная машина, она запомнила номера и марку.                                     ***** — Спасибо, что поставили нас в курс дела. Мы обязательно попытаемся выяснить из-за чего случился взрыв. — Надеюсь на вас, — только и выдала Анжелика, удаляясь. Та самая машина стояла неподвижно на стоянке, рядом с полицейским участком. Рыжая пыталась приглядеться, опознать водителя, но позже обнаружила, что там никто не сидит, а сзади послышались очень быстрые шаги. Она шустро увернулась от него, высокого блондина с зелёными глазами, нанеся удар в бок. Он устоял, пытался поймать Анжелику, но она хорошо умеет уворачиваться и драться. Именно она научила Антона всему этому. Девушка опять увернулась от удара незнакомца и пнула его в коленную чашечку, отчего он упал. Она поставила свою ногу ему на лицо, вопрошая: — Кто тебя подослал? — Твоя смерть, — смеялся он. «Где-то есть второй» — и она тут же увернулась от усыпляющего дротика, спрятавшись за здание. Кто в неё целился, она пока понять не могла, поэтому просто спросила: — Зачем я тебе? — А зачем тебе Антон? «Арсений, мать его» — Он мне как брат. Очень дорог. Мы прошли с ним через воду и огонь. Я не могу вот так взять его и бросить. Это же ты его похитил, чёртов псих? — Может, мы поговорим в приличном месте? — С тобой не сяду за один стол никогда. — Будь по-твоему, — Попов начал приближаться. «Если я резко выпрыгну, нанесу удар по пистолету, он может вылететь, дальше буду манипулировать уже я» Анжелика очень резко появилась, даже Арсений такого не ожидал. Она нанесла удар по пистолету, но Попов удержал его. Тогда девушка очень быстро ударила его в колено, достала такой же нож, как у Антона, и приставила его к шее Попова, шепча: — Не ожидал, выродок? — Имей уважение, милочка. Я как-никак твой прошлый учитель, вообще взрослый человек. — А прошлых учеников вы в плен берёте, значит, да? — Арсений выловил момент, схватил Анжелику за руку и перекинул через плечо. Она жёстко приземлилась на спину. — Таких непослушных, как ты, и таких конченных, как Антон, да. — Как ты его назвал? — Анжелика закричала и ударила ненавистника в лицо ногой, вследствие чего он отпустил её. — Знаешь, обычно я девушек не бью, но сегодня походу придётся, — он с разбега пытался ударить рыжую, но она увернулась вновь. Тогда в ход пошли руки, Арсений нанёс Анжелике сильный удар в живот, затем ещё один, приправил всё это ударом ногой по рёбрам. — А ты такая же упрямая. Даже сильнее Антона. Так хочешь спасти его шкурку? Попов медленно подошёл уже к сидящей, прижал её руки к стене и сказал на ухо: — Я обязательно сегодня всё передам Антону от тебя, — он нанёс ещё один удар в живот, достал пистолет с дротиком, прицелился. Уже хотел стрелять, но услышал звуки приближающихся шагов и разговоров, скорее всего, полиция. Он быстро сел в машину, которая как раз подъехала и скрылся.                                     ***** Антон легко справился с этой пятёркой. Перехитрил одного, успел ударить второго, у третьего забрать биту, четвёртого и пятого снести ей и нокаутировать оставшихся. Шастун избил каждого до крови и отключки. Всех обшарил и нашёл ключ от двери. Он решил его не использовать в ближайшее время, только куда его прятать. У Антона, конечно, есть одна идея, но она абсурдная. Тем более, ключ длинный.                                     ***** Арсений вошёл в дом, переоделся, попросил Любу приготовить ужин и направился в подвал. «Где вся охрана?» — задумался Попов, открывая дверь в комнату. Антон мирно сидел, укутавшись в плед, будто ждал чего-то. — Привет, — первый отозвался он. Арсений осмотрел подвал, заметил сразу пятерых вырубленных парней и деревянные сломанные биты неподалёку. Он чуть продвинулся вглубь, удивляясь: — Что здесь произошло? — Ты забыл, что я превосходно дерусь? За биты, кстати, спасибо, ты облегчил мне задачу. Попов, не теряя ни секунды, набросился на Антона, схватив его одной рукой за шею, а второй за запястье руки, в которой был ключ от подвала. — Ну зачем так грубо, — задыхаясь, возмущался Антон. — Отдай мне ключ, чёртов ублюдок. — Отдам. Если поцелуешь меня в лобик. Арсений сжал шею и запястье Антона до посинения. Шастун пытался отбиваться ногами, но противник правда был сильнее и крупнее, поэтому ему не составило труда удерживать парня. — Я переломаю тебе все кости, до единой. Всю ночь я буду мучать и пытать, выслушивая твои крики боли. — А, может, крики удовольствия, — усмехнулся Антон, но Арсений продолжал: — Твою дурацкую просьбу я выполнять не буду. Как ты вообще мог у меня такое попросить. Тебя убить мало. Прямо сейчас бы размазал по стене, но. Попов прошептал пленнику на ухо. — У меня есть кое-что поинтереснее. Позже Арсений отпрял, разбудил пострадавших ребят и отвёл наверх.                                     ***** — Что ты делаешь, подонок! — только и кричал Антон, будучи прижатым лицом к стене с отведёнными за спину руками, которые уже связывал Арсений. Поэтому он лишь прорычал: — Я думал, тебе такое по вкусу. Шастун замолчал. Не оттого, что боится, а оттого, что не ожидал. Типа.. Что это было. Странный поворот. Пользуясь моментом, Попов заклеил юноше рот чёрным скотчем и грубо повалил на пол. — Веди себя послушно и, может, я тебя пощажу, — Арсений временно куда-то ушёл, затем вернулся с двумя небольшими мешками. Антон недружелюбно посмотрел на него. Из первого мешочка Попов набрал горсток.. соли? В голове пленника появилась не очень хорошая мысль, которая очень подходила к данной ситуации. Впрочем, интуиция Антона не подвела. — Это будет больно. Очень больно, — под конец фразы Арсений добавил немного хрипоты и шёпота, сев на корточки. Он убрал плед куда подальше, принимаясь сыпать соль на первый порез Антона — на животе. Шастун тут же почувствовал очень неприятное разъедание и жжение, резко громко замычав от этого. «В действительности очень больно..» Попов также поступил и со вторым порезом — на бедре. Страдающий отреагировал идентично, отвернувшись в другую сторону. Он сдерживал слёзы, и ему с трудом удавалось дышать. — Приятно смотреть на то, как ты страдаешь, — почти неслышно выразился садист, жёстко стянув скотч с лица Антона. — Ну что, по второму кругу? — задал вопрос он, держа соль над раной парня. Шастун, недолго думая, повернулся к нему, улыбнулся и сказал: — Лучше бы меня уже по второму кругу пустил, — Попов без раздумий посыпал раны солью, а Антон закричал. — Если у тебя такой недотрах, я могу устроить это, но участвовать не буду. — Задействуешь свою охрану? — посмеялся пленник. — Знакомых, вышедших из тюрьмы, — в глазах Арсения виднелось безумство, и это очень пугало. — Расслабься. Я пошутил. — Дурацкие у тебя шутки, придурок, — пробормотал Шастун. — Что ты сказал? — Проведёшь меня в туалет? — В смысле? Сейчас? — Можно и сейчас. Держусь уже второй день. Ты же не хочешь, чтобы твой подвал стал грязнее? Арсений, сидя на корточках, подозрительно смотрел на Антона около минуты, но всё же согласился, развязав его.                                     ***** Здесь горел свет. Стены были обклеяны чёрными обоями. Всё было сделано в строгом стиле. — Тут так тепло, — ныл Антон, ища глазами любые часы. Нашёл. 01:54. Наконец они дошли до пункта назначения. Арсений предупредил: — Только без глупостей. Я пока буду у себя в кабинете, — и ушёл. «Странный он, но ладно» — подумал про себя пленник, заходя в туалет. Первым делом Антон, конечно же, справил нужду, ведь он не врал. Вторым тихонько вышел из туалета, пытаясь найти хоть какой-то телефон. Спустя минуты четыре стараний он всё-таки нашёл. Кнопочный, старый и почти сломанный. Шастун зашёл в ванну, закрылся и начал набирать номер Анжелики. «Ответь, молю..» Не ответила. Антон позвонил ещё раз, уже слыша шаги за дверью. Четыре мучительных гудка, и она ответила. — Здравствуйте. Кто это? — Анжелика, это я! Арсений меня похитил! — Антон? Боже! Я так и знала! — Он держит меня в подвале, в холоде, издевается и пытает, — Попов уже открывает дверь от ванны ключом. — Анжелика, отследи меня по телефону! Пожалуйста, помоги! — голубоглазый молча отобрал у него телефон, разбил и куда-то отнёс. Позже он пришёл и тут же ударил Антона по лицу. — Я разве не говорил, без глупостей? — Попов взял пленника за шею, прижимая к стиральной машинке. Ванна была достаточно узкой и тесной. — Не помню такого, — еле улыбнулся Антон, получая удар в живот. — Может, хочешь освежиться? Могу окунуть тебя в ледяную воду. — Прекрати издеваться надо мной. — Ты мне будешь указывать? — Арсений грубо взял кудрявого за волосы, ведя к подвалу. — Перестань! Я и сам могу идти! — Ещё одно слово, и я изобью тебя. — Валяй. Придурок.                                     ***** Антон проснулся в подвале. Без пледа. Было холодно, но терпимо. Он попытался подвигаться, но тело так и ныло. Всё, что было вчера после звонка Анжелике, Антон и вовсе не помнит. Но одно он всё-таки вспомнил. У Арсения получилось отобрать ключ от подвала. Вдруг заходит Люба с подносом, полным еды. «Так всё-таки он её не уволил..» — Добрый день, Антон. — Добрый. Как Вы поживаете? — Я-то отлично, ты как? Очень волнуюсь за твоё здоровье, — женщина поставила перед Антоном поднос. — Держусь, только после вчерашней ночи с Арсением всё тело болит, — Любовь Михайловна еле заметно улыбнулась, интересуясь: — Может, мне опять вам плед принести? — А Арсений Вас не уволит? В прошлый раз так распинался на эту тему. — Не уволит. Я ему как мать. Ещё в детстве он лишился своей биологической мамы, погибшей в автокатастрофе. Арсений Сергеевич долго отходил от этого. Теперь у него остался лишь отец, у которого здоровье на неутешительном уровне, поэтому он заранее всё переписал на Арсения Сергеевича. И дом, и слуг, и деньги, но не дворецкого. Шестьдесят два года уже, осталась неделя до его дня рождения. — Вот как.. Люба временно ушла из комнаты, вероятно, за пледом. Позже она пришла, укрыла Антона и продолжила: — Арсений Сергеевич всегда очень трудно переносил смерть или разлуку с кем-то из близких. Прошу меня простить за мою разговорчивость, я пойду, пожалуй, приятного аппетита. — Спасибо. Люба закрыла дверь, Антон начал трапезничать, рассуждая: — Интересно, его охрана лежит в больнице? — и смеясь.                                     ***** — Что-то я подустал, — мысли вслух. Антон удобно расстелил плед. Повезло, что он широкий и длинный, на нём можно одновременно лежать и укрываться, что впрочем и сделал Шастун, уснув.                                     ***** Прошло часов так пять. Антона что-то заставило открыть глаза. Как только он их открыл, сразу же увидел свет, а рядом Арсения, сидящего на корточках. Он спокойно наблюдал за мирно спящим Антоном. И сколько он тут так уже сидит? Шастун в ответ буравил Арсения взглядом, но тот молчал. Обстановка была, конечно, как во сне, но Антон всё же закрыл глаза, продолжая дальше сопеть.                                     ***** Глубокая ночь. Антон не может шевельнуться. Судя по всему, у него связаны руки. Сквозь темноту он смог увидеть рядом с собой тёмный силуэт, который произнёс: — Помнишь, ты порезал мне щиколотку? — голос будто он пьяный и покурил недавно. — А ты живучий. Днём так не глагольствовал, — он получил удар в живот. — Я всё думал как сделать тебе больнее, но сегодня Арсений Сергеевич мне предложил весьма хорошую идею, идеально подходящую под твою ориентацию. У Антона на время встал ком в горле. Сначала он не понимал о чем идёт речь, затем задумался, что же Арсений мог такого предложить и не врёт ли сейчас этот тип. Он закрыл Антону рот... верёвкой? А потом Шастун уже понял, что сейчас произойдёт. Мужчина прижал пленника лицом к стене, трогая его за филейную часть. Его руки были холодными и шершавыми. «Мерзость.. Отвратительно.. Фу..» Он зачем-то сильно стукнул Антона лицом об стену, что тот чуть не потерял сознание, еле устояв на ногах. Мужчина, пользуясь этим, быстро и грубо вошёл в парня. По коже Шастуна прошли колючие мурашки, и его будто что-то в один момент обожгло изнутри. Ниже пояса была режущая боль от такой резкости и неприятная пульсация. У него проступили слёзы, но обидчик на этом не остановился. Он рвано, резко и неаккуратно двигался, а Антону оставалось лишь терпеть. Ему было ужасно больно. Он молился, чтобы хоть кто-нибудь зашёл и спас его, но этого не случилось. Шастун позже и вовсе отчаился, сильно разревелся. «Прекрати.. Перестань.. Хватит.. Мне больно.. Я не хочу..» — сейчас только эти слова были на уме у юноши. Эта пытка длилась около двадцати минут, Антона уже не держали ноги, и он упал. А мужчина избил его напоследок. Тут Шастун точно отключился.                                     ***** Выходной. Утро. Антон уже не спит. Он в апатии. Просто сидит в пледе и пялится в одну точку пустым взглядом. Вспоминает вчерашнюю ночь и глаза на мокром месте, хоть они у него и так опухшие. Наплакался на три года вперёд. Неожиданно кто-то зашёл. Антон обратил на это внимание. Это был Арсений. Шастун готов был расплакаться, убить Попова и его подчинённого. — Доброе утро, — прозвучало из уст старшего. Антон ничего не ответил. Арсений подошёл к нему ближе, внимательно разглядывая. Он присел на корточки. Ему вдруг захотелось приспустить плед, что он и сделал, тут же удивляясь: — Что это за синяки? — он приспустил плед сильнее и увидел красные пятна, царапины и... засосы? — Что это? — Арсений был в шоке. У Антона наконец нашлось сил посмотреть ему в глаза. Он ответил, сдерживая слёзы: — Может, не надо строить из себя дурака? — В смысле? — Один из ваших подчинённых изнасиловал меня этой ночью по вашему приказу, — на собственное удивление Антон сказал это достаточно спокойно, но его удивляло другое. Почему Арсений ведёт себя так, будто не знал об этом? А в то время у Попова глаза на лоб полезли, он сначала думал, что ему послышалось. Его глаза наполнились злостью, гневом и будто понимаем. — Кто это сделал? — Почему вы делаете вид, что ничего не знаете? Вы издеваетесь? — Я правда ничего не знаю. Так кто это сделал? — Арсений встал, сжал кулаки и был недружелюбно настроен. — Я не знаю его имени, но при похищении меня, я ему щиколотку резанул. — Я понял. По моему приказу, значит. Интересно, — он ушёл, а Антон принялся плакать. Слёзы сами пошли. Он возненавидел этот мир.