Стивен не спит

      Стивен вновь боится засыпать. Под глазами давно залегли темные круги, которые, кажется, не пройдут даже после хорошего сна. Он уже несколько раз засыпал в автобусе и с диким ужасом на лице просыпался, когда почти пропускал свою остановку. Он постоянно выглядит сонливым и растерянным на работе, за что получает косые и осуждающие взгляды от Донны. Стивен по своей природе не очень вспыльчивый человек, но после долгих месяцев без сна, его начали раздражать всякие мелочи и пару раз он срывался на ни в чем неповинных людей. Потом, правда, он очень сожалел и долго извинялся, из-за съедающего его чувства вины. Он задерживался на работе до поздней ночи, потому что не мог справиться с простыми делами из-за сильной усталости. Концентрироваться на чем-то не получалось от слова совсем, либо уходило на это слишком много времени. Рассеянность тоже вошла в привычку — биться об все углы и сталкиваться с любыми прохожими или посетителями музея стало обычным делом.       Конечно, ему не впервой не смыкать глаз всю ночь в течение длительного времени. Он так последние несколько лет только и жил. Однако теперь его не так сильно пугает вариант очнуться где-то в незнакомом месте, недоумевая как он здесь очутился, как не проснуться однажды вообще. Этот липкий страх засел где-то под ребрами или забрался куда-то глубоко под кожу, никак не желая оттуда уходить. В последнее время Стивен привык ощущать его где-то совсем близко, словно смерть, дышащая в затылок. Именно неприятное присутствие страха и постоянный круговорот дурных мыслей не дают ему засыпать и держат его глаза постоянно открытыми.       С тех самых пор, как Стивен узнал, что не является настоящей личностью своего тела, а на самом деле он лишь придуманная подушка безопасности Марка Спектора, страх вновь исчезнуть и провалиться в забвение не покидает его. Чувство бескрайней пустоты и одиночества все еще отчетливо сидят в памяти и прекрасно ощущаются каждой клеточкой тела, словно он вновь становится ничем. Порой ему кажется, что его тело снова превращается в песок, рассыпаясь на полу маленькими песчинками, которые легко может сдуть ветер где-нибудь на улице или небрежно смести в совок уборщик музея. Одна из таких галлюцинаций однажды довела его до панической атаки, и только спокойный голос Марка помог ему успокоиться.       Что касается самого Марка, то его очень беспокоит состояние Стивена. Он честно не понимает, что происходит и почему Стивен так изводит себя. Уж сколько раз он уговаривал своего альтера поспать, но тот находил миллиард отговорок лишь бы не закрывать глаза. За это время они уже успели не один раз поссориться — с раздраженным до чертиков Стивеном невозможно было нормально разговаривать, — и тогда Марку приходилось просто отступать, оставляя Стивена в покое. Что он мог поделать, если тот не принимал его помощи?       Марку физически больно смотреть на страдания Стивена через отражения в зеркальных поверхностях. Ему так хочется коснуться его, крепко прижать к себе, почти до хруста костей, и не отпускать. Хочется почувствовать его тепло, такое родное и обжигающе горячее. Поймать его дыхание на своей коже до табуна мурашек по всему телу. Хочется ласково провести своей рукой по его голове, а затем двинуться дальше к спине, успокаивая. Марку чертовски хочется поцеловать эту кудрявую макушку, а затем аккуратно уложить Стивена в кровать и прилечь рядом, касаясь ступня ступни. Взять бережно за руку и наконец уснуть вместе, переплетая их пальцы.       Как же Марка бесит, что они заперты в одном теле, что он не может ничего сделать, чтобы хоть как-то помочь своему Стивену. Никакие просьбы или уговоры тот не желает слушать, пропуская все мимо ушей или раздувая очередную ссору. Ему только и остается, что беспомощно наблюдать за страданиями Стивена со стороны. Марк все бы отдал лишь бы проломить эту чертову брешь ради спасения Стивена.       За окном давно стемнело, часы около кровати показывали далеко за двенадцать. Стивен все еще не спит, вчитываясь в одну из своих книг о Египте. Он пытается отвлечься, чтобы не уснуть, но буквы как назло расплывались по страницам книги. Слова прыгали одно на другое, словно играя в чехарду, а строки накладывались друг на друга, сливаясь в одну черную полоску. Стивен отбрасывает книгу в сторону, понимая, что больше так не может. Он стягивает очки, кладя их сверху, и устало трет переносицу, шумно выдыхая. Марк наблюдает за ним через зеркало. — Стивен, — аккуратно начинает Марк. — Стивен, пожалуйста, тебе нужно поспать. — Нет, — упрямо отвечает Стивен. Он откидывает голову назад, упираясь не читаемым взглядом в потолок. Ему не хочется опять начинать этот разговор. — Стивен, посмотри на меня, — Марк не просит, он уже умоляет надломленным голосом, пытаясь хоть как-то достучаться до Стивена.       Нехотя Стивен опускает голову, наконец встречаясь взглядом с Марком. Сердце неприятно сдавливает, когда он смотрит прямо в его глаза и видит в них столько боли, а также беспокойства на самом их дне. Стивен на секунду задыхается, словно из легких уходит весь кислород. Ему тоже становится больно от осознания того, что именно он виноват в страданиях Марка.       Стивен тянется к зеркалу напротив, кладя ладонь на его стеклянную поверхность, он хочет коснуться Марка. Находясь по ту сторону, Марк повторяет его движение, пытаясь дотронуться до Стивена, чтобы успокоить. Холодное стекло неприятно ощущается на коже обоих. Как же Марк хочет проломить этот дурацкий барьер, но, если бы это было в его силах. Стивен тихо всхлипывает. — Мне страшно, Марк, — тихо шепчет Стивен, но Марк ловит каждое его слово. — Я боюсь вновь исчезнуть. Боюсь, что снова окажусь в той пустоте, где не будет тебя.       Теперь Марк понимает, почему Стивен не спит, почему ему ничего не рассказывал. Он прекрасно понимает его чувства. Однако тем не менее Марку обидно, что Стивен не поделился с ним своими переживаниями. Уж кто, а он бы его прекрасно понял, ведь сам до сих пор боится потерять его. — Стивен, эй, — Марк тянет руку вверх, словно пытается коснуться его щеки и смахнуть эти непрекращающиеся слезы, но вновь натыкается на преграду. — Я не дам тебе исчезнуть вновь, обещаю. Тебе нужно поспать, милый. Я буду рядом, — успокаивает он, а затем нежно добавляет: — Пожалуйста, Стивен.       Стивен прикрывает глаза, пара капель оставляют за собой влажный след на коже. Он шумно вздыхает понемногу успокаиваясь. Все еще не открывая глаз, он представляет, как протянутая рука Марка все же касается его и ласково поглаживает большим пальцем. Стивен цепляется за это видение.       Стивен поднимается со стула и направляется к кровати. Ему все еще страшно засыпать, но Марк будет с ним рядом, он не даст ему исчезнуть, ведь он обещал. Обещание данное Марком немного утешает, но страх все еще остается. Он наблюдает за ним из темного угла квартиры, ждет, как хищник, когда его жертва будет слаба и попадется в его лапы. Стивен старается не думать о нем, пытаясь концентрироваться на бархатистом голосе Марка, который шепчет ему нежные слова.       Стивен ложится на кровать прямо перед зеркалом почти в полный рост, которое они с Марком положили здесь, чтобы видеть друг друга перед сном. Однако лишь Стивен видел, как засыпал Марк. Голова продолжает гудеть разными мыслями, но мягкий голос Марка отгоняет их на задний план. Стивен протягивает руку, касаясь стекла, и Марк тут же повторяет его жест. Стивен прикрывает глаза, почти сразу же проваливаясь в сон, но перед этим слышит: «Я люблю тебя, Стивен». Сознание ускользает в царство снов, а тьма принимает его с распростертыми объятиями. Через какое-то время Марк отключается следом, убедившись, что Стивен наконец уснул.

***

      Полдень воскресенья встречает яркими солнечными лучами, залитыми по всей квартире. Марк просыпается в своем теле, чувствуя себя невероятно выспавшимся и отдохнувшим впервые за последние месяцы, ведь состояние Стивена сказывалось и на нем. Он сладостно тянется в кровати, разминая мышцы, и немного щурится от яркого света. Он совершенно не удивлен, что проснулся первый, ведь Стивен так долго не спал, поэтому решил дать ему немного больше времени на сон.       Марк поднимается с постели и идет в душ, наслаждаясь приятным ощущением легкости и расслабленности во всем теле. Он делает завтрак, хотя точнее уже обед, исключительно без мяса и со всем тем, что так любит Стивен. Он надеется, что тому после хорошего сна понравится обед, который он приготовил. Однако чувство тревоги начинает закрадываться, когда на часах время показывает уже около пяти вечера. Обед давно остыл и не выглядел таким аппетитным, как пару часов назад. — Стивен? — обеспокоенно зовет его Марк, но в ответ лишь тишина. — Стивен!       Марк подбегает к первому попавшемуся зеркалу, смотрит в отражение, выискивая своего альтера, но кроме него самого на него больше никто не смотрел. Марк вновь зовет Стивена, но тот так и не отвечает. Марк отчаянно продолжает звать Стивена, срываясь уже на крик, даже не беспокоясь о соседях за стенами. Ему абсолютно плевать на них, ему важнее, что случилось со Стивеном, почему он до сих пор не просыпается и не отвечает.       Проходит несколько часов. Марк обессиленно сидит на полу напротив того самого зеркала, ожидая, когда его отражение наконец сменится и за этим проклятым стеклом покажется Стивен. Его голос сел от непрекращающегося крика, а взгляд стал совершенно пустой, словно Марк и не жив вовсе. Словно у него вырвали сердце и оставили тут одного разлагаться. Марк безотрывно вглядывается в свое отражение, но ничего кроме жалкого подобия себя самого он не видит. Спустя еще несколько часов он с ужасом понимает, что Стивена там больше нет.