горечь на языке

Таван, блядский Таван. Ему хотелось по роже дать из-за Кинна, а после похищения Че всё кипело яростью внутри. Порш, казалось, связан кандалами весом в тонну; а Таван смеялся словно умалишённый и пинал брата в рёбра. Порш вырывался, пытался хоть что-то сделать, но верёвки только стирали кожу с рук (он бы не пожалел обе руки и самого себя на костёр бросил, если бы это чудесным образом увело Че подальше отсюда). Вегас сделал ситуацию не лучше. Порш наверное бы посмеялся над тем, что оба сына мафиозной семьи разбили его доверие в кровь. И оба - с помощью Тавана; но Че лежал без сознания до сих пор и до сих пор был в опасной близости от пары безумцев. Порш смотрел на Вегаса, когда на него набросился Таван со своими длинными руками и диковато-счастливой улыбкой; Порш не видел ничего, что было в глазах Кинна. Внутри кольнуло пониманием этой игры: у Порша были верёвки на руках, их обрубить можно, но Вегас дёргал за нити в сознании Тавана с упорной лёгкостью. Вегас поднял взгляд на Порша, а он не мог не посмотреть в ответ. Между ними полметра расстояния – подойти и сгоришь к чертям; между ними тысячи километров и миллионы невысказанных слов. Боль внутри разъедает не хуже кислоты, а Порша оглушило будто, но Вегас продолжает смотреть. Звук выстрела возвращает движение мира вокруг, даёт потеряться в хаосе, не задумываясь о том, что рука Вегаса дёрнулась ближе. Не задумываясь о том, что Порш сам бы потянулся к нему, если бы не проклятые верёвки. Биг говорит, что Кинн его любит. Биг просит позаботиться о Кинне, а сам еле дышит и Порш до сих пор связан. Биг меняет свою жизнь на жизнь Порша; а он внезапно понимает, что был идиотом. Под рёбрами болит, под рёбрами кровью пахнет; Порш ненавидит себя за то, что Кинн открытый как никогда, а сам он заковался в тысячу цепей и замков. Вегас получает сообщение вечером, с номера Кинна, и разносит всю комнату в злости и боли, в отчаянии. "Я не выполню обещание" Вегаса выламывает от осознания.