Личность виновного

Часть 24 Пак Дэ просыпается от громкого шума. Множество врачей быстро передвигали ногами в сторону входа, озадаченно переглядываясь между собой. Парень протер глаза, полностью убирая сонливость и забывая тревожный сон. Любопытство сыграло свою роль и тот поднялся на затёкшие ноги, ступая вслед за всеми. Преодолев множество светлых коридоров и поворотов, он остановился у стены и выглянул, сразу ощущая прохладный воздух с улицы. Взгляд все маячил по помещению, в поиске причины столь большого скопления персонала больницы, пока не заметил знакомую обувь. Спортивные белые кроссовки, полностью испачканы толстым слоем грязи, впитываясь в такие же белоснежные шнурки. С опаской подняв взор, он громко выдохнул от шока. Среди толпы стояла тонкая фигура Джисона, в безвозвратно испорченной одежде и усталым взглядом. Кровавые ссадины портили его гладкую кожу, сразу бросаясь в глаза. «Что случилось?» — старшеклассник почти вышел из-за угла, как увидел, что на медицинской койке лежало двое. Ненавистный ему Ли Минхо, что был в сознании, но сильно хмурил лицо от глубокого ранения в ногу. Рядом стоял Сынмин, укладывая ХюнКи на ещё одну раскладушку. Та выглядела потрепаннее всех остальных и совсем растеряла живой цвет кожи. Лицо бледное, все покрытое разводами от грязи и косметики, волосы спутаны, а одежда наполовину расстегнутая с большим количеством пятен. Мин с каким-то трепетом смотрел на неё, поглаживая лицо своей дрожащей ладонью. Все происходило довольно быстро и Дэ не успел сделать и пары шагов, как толпа скрылась за поворотом, но гул от шагов и голосов долго доносился до слуха. Он решил снова пойти следом, почти потеряв знакомые очертания Хана впереди. Все врачи разбежались по своим кабинетам, увозя Минхо и ХюнКи в разные стороны. Ким ринулся за своей девушкой в палату, но того не впустили, строго наказав ждать снаружи. Черноволосый нервно почесал макушку и ушёл в сторону лестниц, кинув что-то напоследок второгодке. Они остались вдвоём, но Хан не замечал его, пока Дэ не решил сам оповестить о своём присутствии. Громко кашлянув в кулак, Пак заметил дёрганную реакцию, будто светловолосый все это время чего-то опасался и был в напряжении. — Дэ? — казалось, что он был в шоке, увидев своего друга в стенах огромной больницы, — Что ты здесь делаешь? — Хотел спросить о том же, — печально усмехнулся, присаживаясь на такой же стул, что и у палаты его сестры, похлопав по соседнему сиденью, как бы приглашая того сесть рядом. Хан послушно присел и пару минут хранилась напряжённая тишина, пока Дэ не подал голос. — Сестра выпила опасную дозу таблеток и я вызывал скорую, — разговор перешел почти на шёпот, — Никогда бы не подумал, что это совершит именно она. — Сонхи? Как ее состояние сейчас? — второгодка повернулся к нему лицом, обеспокоено вглядываясь в эмоции парня рядом. — Врачи сказали, что все обошлось, но ее ждёт долгая терапия, — Пак сжал кулаки, представляя, как трудно будет для девушки снова придти в себя и начать жить с чистого листа. — А мы наткнулись на пьяных. Старшеклассник вышел из своих переживаний за сестру, задавшись вопросом об этой странной компании. Что могло произойти, что двое первогодок и их «подчиненная» ХюнКи, столкнулись с Джисоном в одно время? Непредвиденные обстоятельства в момент заказа? Или общий сговор, о котором он даже не мог догадаться? — Что вы делали все вместе? — второгодка снова напрягся от вопроса, опасаясь именно того, что Дэ начнёт догадываться об их плане. — Решил, что на ХюнКи нужно больше компромата и повёл ее в клуб, ведь так, будет больше шансов удержать ее рядом с нами, если она захочет отказаться от работы. В самом клубе, что-то пошло не так и к ней пристали двое мужчин, которые пытались споить и увезти с собой. Я вступился, а на улице началась драка и откуда-то появились эти двое первогодок, — история была почти правдива, только вот не стоит ему знать, что перед дракой была полная договорённость и они знали тех самых мужчин, специально проникая в их логово. — Вот как, — черноволосый хмыкнул, вставая с нагретого места, — Надеюсь, что она быстро поправиться и сможет работать дальше. Хана постепенно накрывала злость на друга, которая уже давно пускала свои корни. Сколько ещё Дэ будет думать только о собственной выгоде, а не о жизни других людей? У него нет элементарного сопереживания? Светловолосый знал, что над Дэ тоже издевались в детстве, но это не оправдывало его внутренного монстра, который показывал себя каждый раз, когда что-то шло не по его прихоти. Джисон просто кивнул и ещё несколько минут наблюдал, как спина друга исчезает за первым поворотом. В руке грелся его телефон, весь покрытый непонятными разводами и трещинами на экране, но исправно работал, от чего Хан расслабленно выдохнул. В чёрном зеркале хранилось доказательство того, что именно Паксу и господин Чхве убили Мунбёль, занимаясь продажей наркотиков и прикрывали собственные задницы с помощью подкупных полицейских. Он даже не задумывался о том, чтобы передать эту запись в правоохранительные органы, ведь это снова замнут и в итоге просто заставят удалить, ведь побояться раскрытия их продажности. Идея пришла сама собой. Общество будет в ужасе, как только узнаёт о такой безответственной работе полиции и сами свергнут их, но нужны железные доказательства и развёрнутые неоспоримые факты. Он, как никто другой, знал, что кинутая интрига и слух, смогут вызывать почти анархию, ведь люди любят мусолить одно и тоже долгое время, пока кто-то не разрешит беспорядок. Сынмин вернулся к палате, присаживаясь рядом с Ханом и протягивает бутылку воды. Их молчание затянулось, ведь каждый был полностью выбит из сил, но не хотели покидать больницу из-за переживаний. Дома будет невозможно уснуть, зная, что двое из их компании находятся в шатком состоянии. — И что теперь? — Мин произнёс это с закрытыми глазами, устало откинувшись головой на твёрдую стену. — Я выставлю видео в интернет со всеми доказательствами, — послышался твёрдый ответ и первогодка резко повернулся к нему, игнорируя резкую боль в висках. — Но, тогда… — Я знаю, — перебил, все ещё смотря в собственное отражение в заблокированном телефоне, — Но я устал от несправедливости и лжи. Хватит с меня. Сынмин учтиво промолчал, не став переубеждать старшего и снова закрыл глаза, пока мысли перетекали в беспокойство о ХюнКи. Что же их ждёт? *** Прошло около двух часов и врачи вышли из палат, оповещая об улучшении состоянии двоих. Парни почти уснули, но расслабленно выдохнули от новостей и услышали торопливые шаги со стороны дальнего коридора. В их сторону шла обеспокоенная женская фигура, с потрёпанным хвостом и огромными мешками под глазами. Мама ХюнКи обвела всех взглядом, сразу задавая шквал вопросов. Сынмин лишь шепнул Хану о том, кто эта женщина и они оба встали, сразу начиная успокаивать ее выдуманной историей. Просто неудачная прогулка ночью и завязавшаяся драка между ними и парой пьянчуг, а ХюнКи случайно попала под руку одному из мужчин. Госпожа Дунг смотрела стеклянным взглядом, наполненным слезами и бурей эмоций. Она кричала на них за неосмотрительность и неосторожность, причитав о том, что не стоило им шляться ночью по городу и наживать проблем. Врач отвёл ее в сторону, успокаивая новостями об улучшенным состоянии дочери, но ещё несколько минут слышался ее недовольный голос, пока взрослые не скрылись в одном из бесчисленных кабинетов. Минхо вышел через пару минут, хромая на одну ногу и ободряюще выдавил улыбку. Лицо его было бледным, а сухие губы отдавали синевой из-за потерянной крови, но юноша держался, доказывая всем, что все в порядке. — Как она? — тихо спросил, поглядывая на двери палаты. — Уже в норме, но пока спит, — так же тихо ответил Ким, — Пришла ее мама. — Оу, — протянул рыжий, поджав губы, — С этой женщиной опасно связываться. — Как и с ХюнКи, — пошутил Хан и все трое добродушно улыбнулись, вспоминая тяжёлый взгляд подруги и ее сумасшедшую привычку записывать все на диктофон. *** Я открыла глаза. Резко, будто почувствовав опасность где-то рядом и организм задрожал, а сердце затрепетало в агонии страха. Дёрнувшись вперёд туловищем, ощутила неприятное покалывание в руке, замечая вставленную капельницу в вену. Боль в голове наступала постепенно, словно умелый официант наливал вино в бокал. Глаза болели от сухости, а горло першило до раздирающего громкого кашля, а дышать становилось труднее из-за непонятного комка в грудной клетке. Видимо, организм совсем ослаб от шока и холодного дождя и я слегла с простудой, но мозг все никак не мог собрать пазл произошедшего. В светлую палату зашла медсестра, сразу опуская меня обратно на кровать и попросила подождать врача. Сил хватало только на легкий кивок, после чего, я стала разглядывать помещение. Везде чисто и пахло каким-то лекарством, смешиваясь с запахом постиранного постельного белья. В голове только каша из череды вспыхивающих картин той ночи, но требовался разговор с кем-то из ребят, чтобы собрать все воедино. — Здравствуй, — женщина, в возрасте пятидесяти лет, зашла и закрыла за собой дверь, — Твои друзья просидели здесь всю ночь, но я отправила их в одну из свободных палат, чтобы они наконец поспали. Ребята. В груди проснулось теплота от осознания, что они переживали и ждали моего пробуждения. Стоит быстрее показаться им и развеять все плохие мысли. — Как они? — тихо спросила, тут же начиная немного покашливать. Голос был не ахти из-за простуды и звучал, как скрип давно не смазанной двери. — Двое в полной порядке, не считая мелких царапин и легкой простуды, но один из них, Ли Минхо, поступил к нам с ножевым ранением, — женщина говорила размеренно и спокойно, но услышанная новость заставила меня замереть и широко открыть глаза, — Сейчас все в порядке. Мы обработали и зашили рану, но ему стоит избегать нагрузок, чтобы швы не разошлись. Ваш друг хоть и был уставшим, но задавал много вопросов, связанных с самим процессом наложения швов. Видимо, его интересует медицина. «Минхо интересуется медициной? Никогда не наблюдала за ним этого. Хотя, он довольно скрытный и не особо любил болтать о себе» — внутри все расслабилось от осознания, что все остальные в полном порядке. — Я могу сходить к ним? — снова привстала, все ещё ощущая слабость в теле, но я так сильно хотела увидеть их, что больше не могла терпеть. — Сейчас уже четыре часа дня, а они легли спать в семь утра, — врач посмотрела на свои наручные часы, — Думаю, они будут рады увидеть, что ты в порядке. Я улыбнулась треснувшимися губами, проникая ступнями в больничные тонкие тапочки. Холод прошёлся по ногам, прогоняя мурашки по всему телу и помогая окончательно проснуться. Когда я уже собиралась встать, женщина подала голос, подходя к кровати поближе. — ХюнКи, твоя мама приходила сюда, но ей пришлось уйти из-за работы, — я испуганно повернулась к ней, открывая и закрывая рот как рыба, — Она приедет за тобой вечером, но… Было видно, что она немного мялась и подбирала слова, словно и не являлась взрослым человеком, а моим ровесником. Новость о матери меня напугала, ведь она и так работает сейчас почти без выходных, а тут я, загремевшая в больницу по сомнительной причине. — …Твои друзья сказали, что вы просто нарвались на двоих пьяных мужчин, пока гуляли по улице, но то, как вы выглядели при поступлении сюда, создаёт во мне кучу сомнений в том, что это правда. В твоём организме нашли частицы сильного наркотика, который находили в одной из недавних жертв, примерно твоего возраста, — сухая речь, состоящая из наблюдений врача, прошлась по мне словно бульдозером и вызывала полную картинку произошедшего ночью, — В твоём рту куча ожогов и нашли пепел от сигарет. ХюнКи, что случилось на самом деле? Я рассказала все, что смогла вспомнить, пытаясь сократить информацию к минимуму и разъясняла только то, что упомянула сама врач. Про то, что двое мужчин были маньяками, которые решили споить меня и накачать наркотиками до полной отключке и увезли за город, но друзья проследили за машиной и спасли. Женщина предлагала обратиться в полицию, но я осадила ее. — Они закроют это дело, даже не начав, — сжала ладони в кулак, — Я слышала о тех девочках, кто погиб при похожей ситуации и. полицейские просто закрывают глаза на то, что это убийство одного и того же человека, а одно дело закрыли с лживым фактом самоубийства. — Ты говоришь про ту девушку, что нашли в пригороде у водопада ещё зимой? — она поникла, немного побледнев от сказанных мной слов. — Да, она училась со мной в одной школе, — хмыкнула, окончательно вставая с кровати, — Не говорите маме о том, что нашли в моем теле. Мы знаем, что нужно делать. Подошла к двери и почти нажала на ручку, как почувствовала руку на плече. Я обернулась, замечая ее тревожный взгляд, будто сама мать смотрит на своего ребёнка. — Вы всего лишь дети, ХюнКи. Что вы сможете сделать? — она все вглядывалась в мое измученное лицо, пытаясь найти ответ в одном лишь взгляде. — То, что не смогли сделать взрослые, — я вышла из палаты, сразу натыкаясь на ту медсестру, что заходила ранее. Узнав о том, в какой палате находятся парни, я пошла быстрее, настолько, насколько позволяли трясущиеся ноги от усталости. Такая же белая дверь, что и все остальные, предстала передо мной и, помедлив минуту, открыла ее, сразу натыкаюсь на острый взгляд Минхо. Все трое уже не спали, а сидели в тишине и каждый занимался своим делом. Сынмин разглядывал улицу за окном, Хан что-то печатал в телефоне с хмурым видом, а Минхо лежал на кровати и подёргивал здоровой ногой. Стоило мне зайти внутрь и закрыть за собой дверь, как я раскрыла руки в стороны и ярко улыбнулась. — Ребята! — те сразу кинулись в мою сторону, обнимая с трёх сторон и радостно подпрыгивали. Минхо издал болезненный стон, когда Сынмин задел его раненую ногу и мы остановились, укладывая парня обратно на кровать. Мы все ещё улыбались, радуясь тому, что все прошло не так плохо, как могло оказаться. Джисон рассказал о своём плане, попутно жалуясь на плохой интернет в больнице и умолял уже покинуть ее. Я прыснула от смеха, но с беспокойством отметила, что парень серьезно настроен выставить в интернет всю подноготную, в том числе, то, что он тоже участвовал в грязных делах. Он боялся. Я видела это в глубине его взгляда и по слегка трясущимся пальцам рук, но решила не уговаривать на обратное, прекрасно понимая, что это должно было когда-то случится. Все в этом мире вскрывается и любая ложь всплывает, вопрос лишь во времени. Я гордилась Джисоном за этот ответственный шаг, накрыв его трясущуюся руку своей, пока он распылялся в шутливом гневе на здешний интернет. Он замолк, замечая мой внимательный взгляд прямо в его глаза и увидел в них сочувствие, понимание и гордость. Хан отвернулся, но я успела заметить как его ресницы задрожали, а глаза наполнились слезами. Мальчишеские щёки покраснели от сдерживания эмоций, но он поспешил встать и начал собирать свои вещи. — Я останусь, — подала голос и все снова повернулись в мою сторону, — Мама должна за мной приехать. — Тогда и я останусь, — хмыкнул Минхо и скрестил руки на груди, — Она же съест тебя, прежде чем ты начнёшь оправдываться. — Нет, — отрицательно кивнула головой, прикрывая глаза в избежание головокружения, — Вы должны встретиться со своими родителями и все объяснить, а я справлюсь сама. Ребята недовольно согласились, медленно выползая из палаты и прощались. Сынмин задержался рядом со мной и как только за двумя парнями закрылась дверь, он прижал меня к себе. — Боже, я так испугался за тебя, — шепот раздался прямо у моего уха, щекоча своим дыханием, — Ты так мучалась в руках тех ублюдков, а мы только и могли смотреть, пока ждали сигнала Джисона. — Я все понимаю, Мин, и ни в чем не виню. Они получат по заслугам. Хан правильно сделал, что сдерживал вас и все снимал. Иначе, у нас бы не было доказательств, — подняла голову, вглядываясь в его красные глаза и сухие губы. — Но, ты… — Т-с-с, — поднесла палец к его губам, ненавязчиво перебивая речь. Приподнялась, прижимаясь к юношескому телу ближе и прикоснулась своими губами к его. Наши уста ощущались слишком шершаво из-за сухости, но Мин провёл языком и затянул в более глубокий поцелуй. Я держала его щеки в своих ладонях, пока жар разрастался в наших телах и поднимал температуру. Он прижал мое тело ближе к себе, подступая маленькими шажками к кровати. Мы разорвали поцелуй лишь на секунду, пока удобно рассаживались на мягком матрасе, слыша тихое шуршание одеяла под нами. Мы мяли мягкие губы друг друга и я снова почувствовала его брекеты, когда поцелуй становился глубже. Нижняя губа отдавала легкой болью из-за трещины, но я отказывалась обращать на это внимание, полностью сосредоточившись на приятном потягивании внизу живота. — Я так скучала по тебе, — шепот вышел с придыханием от нехватки воздуха, пока юноша опускал меня спиной на подушки. — Мы снова вместе, — он томно взглянул в мои глаза, опуская свою ладонь к моему животу и проник под футболку, — Теперь, я никому не позволю прикасаться к тебе так, как могу только я. Сынмин наклонился к моему лицу, затягивая в долгий поцелуй, более сексуально и смущающе медленно проводя языком внутри. Его рука гладила живот, полностью расслабляя и разгоняя приятное чувство по всему телу. Хотелось ластиться к рукам ближе и сильнее, чтобы ощутить каждую частицу слегка грубой кожи. Я поглаживала его спину и плечи, не зная куда деть руки, желая сделать ему так же приятно, как и он мне, но мешала больничная одежда. Юноша будто понял мои намеки и разорвал поцелуй, снимая футболку, пока я смотрела на его худое, но подтянутое тело. Плечи выглядели слегка подкачанными и, заметный рельеф рук, показывал все вздутые вены из-за напряжения. Коснувшись пальцами голой кожи, Мин дрогнул, но не отстранился, а лишь накрыл своей ладонью и переплел наши пальцы. Он начал целовать мои щёки, нос и губы, плавно переходя ближе к ушам и спускался к шее. Я ошарашено вздохнула, почувствовав приятное покалыванием под его губами на шее, впервые подпуская чьи-то уста к этому месту. Посасывая кожу у ключицы, немного врезался брекетами в кожу, но никаких болевых ощущений не возникало. Было только наше громкое дыхание и обволакивающая нежность, которая опьянила обоих. Стоило нашим губам снова сойтись, как его рука под моей футболкой сделала движение вверх и коснулась обнаженной груди. На мне не было нижнего белья, ведь всю испачканную одежду забрали врачи и выдали стандартные пижамы. Я рвано выдохнула, чувствуя ещё большее возбуждение от его подушечек пальцев на моем соске. Сама приподнялась с подушки, снимая верхнюю часть одежды и наткнулась на изучающий взгляд парня. Ким медленно проводил пальцем по нижнему краю груди и коснулся выпирающих сосков с крупным розовым ореолом. Дрожь кольнула тело, вызвав мурашки, но я все упивалась его полуприкрытым взглядом из-под ресниц, полным желания и восхищения. Смущение окрасило лицо в красный. Щеки и уши горели у нас обоих, выдавая стеснение и подростковую неопытность. Мягко толкнув меня обратно на подушки, он стал снова проходить поцелуями по телу, захватывая губами нежную кожу груди. Из рта вышел неосознанный тихий стон, а парень стал опускаться все ниже, останавливаясь лишь у края белых штанов на резинке. Возбуждение било в голову, выкидывая все тревожные мысли и усталость, а его руки стали гладить мои бёдра через ткань. Он поднялся вверх к лицу, аккуратно начиная стягивать штаны. — Ты не против? — осознанность все ещё хранилась в глубине глаз и он спросил это, вглядываясь в мое смущённое лицо. — Н-нет, — тихо ответила, отводя взгляд в сторону, ведь его был таким острым и возбуждающим, что хотелось провалиться сквозь землю. Мое тело отмыли, пока я находить без сознания, ведь врачам требовалось все осмотреть и проверить наличие ран. Поэтому, я не чувствовала какого-то стеснения в плане гигиены или неприятного запаха. Сынмин, видимо, тоже воспользовался больничной душевой, от чего могла чувствовать легкий аромат мыла. Чтобы не смущать меня своим изучающий взглядом, он стал целовать за ухом и медленно повёл рукой ближе к сгибу ног и тазобедренной кости. Штаны так и остались лишь слегка спущенными, а его пальцы проникли под ткань, прикоснувшись к лобку. Как только я ощутила его между своих половых губ, я издала стон, осознавая, какая я влажная от возбуждения. Он проводил мягкими, круговыми движениями пальцев по комку нервов. Я тихо стонала от новых ощущений, так же почувствовав бедром его возбуждение. Заёрзав на месте, задела его половой орган и немного потерлась. Сынмин простонал мне в ухо, что я засмущалась ещё сильнее от его красивого голоса и хрипоты. Движение стали быстрее, пока один его палец не проник внутрь полностью и медленно добавлял второй, растягивая стенки. Я буквально захныкала от этого, накрыв его руку своей и стала контролировать скорость. Хлюпающие звуки и наше дыхание было громким, что я невольно задумалась о том, какая тут может быть звукоизоляция. Юношеские пальцы снова стали делать круговые движения на клиторе, размазывая всю естественную смазку по половым губам. Было так смущающе, но одновременно хорошо, что я прикрыла второй рукой рот, начиная стонать громче. Убрав ладонь с его, медленно запустила ее за край трусов Кима. Тот резко остановился, тихо шикнув и застонал от моего прикосновения к влажному члену. Я проводила по всей длине, в основном поглаживая пальцами головку и чувствовала как естественная смазка выделялась все больше. Длинные пальцы парня возобновили движение и мы так продолжали ещё несколько минут, упиваясь вздохами и стонами друг друга. Как только я начала чувствовать приближение оргазма, то сдвинула раздвинутые ноги ближе, немного сжимая чужую руку. — М-Мини, — его имя вышло перед самым громким стоном и накрывшим оргазмом. Тело задрожало и резко расслабилось, но я продолжила движение руки на его твёрдом члене, ощущая как тот немного дрожит, подходя к долгожданной разрядке. Сынмин уткнулся в мою шею, постанывая с каждым выдохом и все ластился, двигая бёдрами навстречу руке. Пока я делала быстрые движение, видела его головку члена, что показывалась из-под резинки штанов. Она была такой блестящей и вся покрыта смазкой, с розовым нежным цветом. Его невинность и неопытность возбуждала. Юношеские тело было молодым, а половой орган никогда не ощущал чужих прикосновений, поэтому он так стонал, пока опирался на дрожащие колени. Проходит несколько секунд, как его протяжный звонкий стон выходит из рта и вместе с тем, брызгает обильная струя спермы, пачкая мою руку, живот и ткань штанов. Ещё минуту мы пытались отдышаться и придти в себя после такого первого опыта мануального секса. Раскрасневшийся Сынмин приподнялся, замечая, что испачкал меня и сразу же извинился, потянувшись за салфетками. Мы вытерлись и оделись, неловко поглядывая на друг друга, но крепко обнялись, погружаясь в прилив любви и нежности. — Сынмин, — подала голос, прижимаясь к его груди щекой. — М? — Ты это тоже где-то вычитал? *** — Мам, я все объясню! — кричала я, пока родительница быстро шагала в мою сторону. Мы стояли у входа в больницу, а постиранные вещи покоились в пакете из какого-то магазина, который отдала добрая медсестра. Я осталась в больничной пижаме, не желая переодеваться в то, что уже и так было испорчено и в каких-то местах вовсе порвано. Сынмин стоял рядом, дожидаясь мою мать вместе со мной и приободрял все это время, что влетит мне от неё не так уж и сильно. Но мы то прекрасно понимали, что это не так. — ХюнКи, быстро в машину! — мать кричала, выхватив мой пакет и снова потопала от нас к автомобилю. Мы оба смиренно пошли следом, усаживаясь на заднем сиденье старенького Хендая, купленного матерью у одного знакомого, буквально за смешную сумму, где-то неделю назад. Мать несказанно радовалась приобретению, наконец исключив из своего пользования общественный транспорт, но очень любила ругаться за рулем на всех кого попало, выплескивая все скоплённые эмоции, которые обычно не показывает на работе или дома. — Здравствуйте, госпожа Дунг, — тихо поздоровался парень, привлекая к себе внимания разгневанной женщины. «Мда, помянем этого добряка» — подумала я, быстро отводя взгляд в окно, боясь наткнуться на устрашающее лицо матери, которая повернулась к нам. — Привет, дорогой, — она по-доброму улыбнулась, разворачиваясь обратно к рулю и завела машину. Я ошарашено посмотрела на них, не веря в происходящее. Сынмин, видимо, успел влюбить в себя и мою мать, ведь всегда, когда они виделись, он делал ей комплименты или что-то приносил вкусного от своей мамы. Вынув телефон из кармана, открыла заметки и написала то, что думала, повернув экран к лицу парня. «Ты гребаный волшебник» Ким прочитал написанное и с улыбкой хмыкнул, закатив глаза. Не получил поучительную тираду от моей матери и сидит, радуется. Ну ничего, скоро мы приедем домой и тебя встретит твоя мама. — Это ты про то, что было в палате? — тихо прошептал на ухо, заставляя снова раскраснеется и с огромными глазами пихнуть Сынмина в бок. — Чертов светофор. Вечно попадаю на красный именно здесь! — злилась мать, разговаривая скорее сама с собой, но приходилось слушать всем, кто находился в машине. Я глубокого вздохнула и закатила глаза, ощущая, что рука Сынмин накрыла мою. Мы перепрели пальцы, крепко сжимая ладошки и украдкой глянула на него. Ким повернулся лицом к окну, но была заметна лёгкая улыбка уголками губ. Мои губы тоже растянулись в улыбке, но тут же скривились от боли в трещине уголка. *** Минхо понимал, как дома обстоят дела и, что никто даже не волновался о его исчезновении. Всем просто все равно на его самочувствие, дела и проблемы, потому что существует другой сын, более сговорчивый и послушнее чем он. — Хо, что случилось? — Феликс окликнул его, стоило им пересечься на лестнице, — Ты хромаешь и… — Я в курсе, что выгляжу хреново, Фел, — не поворачиваясь ответил старший, продолжив идти в свою комнату, — Родителям ни слова, иначе, я расскажу про твою коллекцию дорогущих украшений, купленных на те деньги, что мать давала тебе на будущую учебу в институте. — Хорошо. — печально и тихо прошептал веснушчатый юноша, услышав, как хлопнула дверь брата. Эти двое являлись полными противоположностями, ведь Феликс получал всю любовь и внимание родителей, лишь потому, что принял участь будущего наследника. Хо отрицал такую судьбу, увлекаясь медициной, но его не приняли и стали гнобить за собственную волю. Нельзя утверждать, что старший ненавидел младшего из-за такого контраста отношения родителей к ним. Скорее, ощущалось тяжелое напряжение, как только эти двое пересекались где-то дома или на улице. Мин давно осознал свою проблему в понимании эмоции других людей, боясь как-то излишне нагрубить брату, получив ненависть и от него. Юноша хотел, чтобы хоть кто-то в этой семье относится к нему на каплю лучше. Феликс не настаивал на своей компании и только тайком восхищался Минхо, за его твёрдую точку зрения и трезвый взгляд на мир. Младший был мечтателем и довольно мягким, позволяя творить родителям его судьбу. Он даже не понимал, плохо это или хорошо, ведь не ощущал ничего по отношению к будущему грузу, в виде акций отца и огромных обязанностей. Трудно одному выносить эту мысль, но к сожалению, так и не смог отказаться от такого. Ли все не знал, что вообще хочет от этой жизни и от чего его сердце будет биться быстрее, как только поймёт своё место в этом мире. Было бы легче, будь рядом с ним брат, но… он снова боялся чужого гнева. У Фела не было друзей, лишь парочку богатых знакомых, которые выгодно скажутся в его будущем, но все было не то. С ними нельзя обсудить вероятность другой профессии, попробовать что-то новое или убежать с уроков, прогуляв их в какой-нибудь лапшичной. А у Минхо были друзья, которых младших заметил совсем случайно и слегка завистливо проводил взглядом. Они смеялись, весело шагая по вечерней улице и пытались перекричать друг друга в каком-то нелепом споре. Впервые за долгие годы, он увидел искреннюю улыбку на лице старшего брата. Дома, тот был хмур и запирался в своей комнате, выглядывая только для перекусов. У Фела было все, кроме настоящих друзей и поддержки брата. Минхо же, не имел ничего, кроме его стальной веры и присутствие понимающих друзей. *** — Сынок! — матушка обняла сына, крепко прижимая морщинистыми руками родное тело. Хан обнял ее в ответ, устало упираясь подбородком на макушки и прикрыл глаза. Было больно смотреть на ее волнующееся лицо, с такими глубокими родными глазами, что вызывали в нем стыд и жгучую жалость. Ему жаль за собственное существование. — Пошли на кухню, — женщина медленно потянула его в указное место, усаживая и поставила тарелку с ещё дымящимся супом. Живот громко заурчал, оповещая о том, что последний раз он ел вчера вечером перед клубом, любезно предложенным батончиком от ХюнКи. Иногда, парню было страшно есть. Особенно, если кто-то находился рядом и мог стать свидетелем его неожиданной тошноты. Из-за стресса, организм будто отвергал еду, даже, если юноша дико хотел есть. Мама учтиво молчала и не задавала вопросов о его засохшей крови на костяшках и таком измотанном виде. Хан захватал ложкой только один бульон, ощущая на языке приятный привкус. Тошнота отступила и парень расслабленностей выдохнул, закидывая тарелку в раковину. — Мам, я гулял с друзьями и подрался, — повернулся к матери лицом, замечая, что та печально разглядывала узор на стене. — Сынок, я знаю, что ты трудишься не покладая рук, чтобы помочь мне, но. — женщина перевела на него взгляд полный слез, а комок в горле не давал произнести речь спокойно, — Пожалуйста, не пропадай больше так долго и без какой-либо весточки. Я так боюсь за тебя. Хан ощутил, во второй раз за день, прилив слез к глазам. Первый был в больнице, когда ХюнКи смотрела на него почти так же, молча придерживая легким прикосновением к руке. Он зажмурился, позволяя слезам скатиться по щекам и понял, как ему стыдно перед единственным родным человеком. Сколько он обманывал ее, зарабатывая деньги неправильным путём. Сколько заставлял ее переживать, когда возвращался домой поздно и иногда побитым. Сколько ещё боли она ощутит, когда он расскажет все сам и сдастся под суд? Джисон не хотел представлять, но боль тянула сердце и разрывала на части. — Прости меня, мама, — прошептал еле слышно, хныча как маленький и утирал слёзы руками. — Что ты, сынок, я все понимаю, — она поднялась со стула, снова утягивая его в свои тёплые объятия, — Не стоит плакать. Они успокоились спустя несколько минут и юноша отправился в свою комнату, ощущая дыру в груди. Сколько ещё ждало его впереди, но сейчас, он нуждался в крепком сне, выпив пару таблеток снотворного. *** — Спасибо огромное, госпожа Дунг! — громко говорила мама Сынмина, когда мы выходили из машины. Знакомое здание дарило тепло и уют. Наконец-то, мы оказались дома и могли спокойно понежиться в родной кровати, но перед этим, предстоит разговор с обеспокоенными матерями. Я снова тяжело вздохнула, прощаясь с семьей Ким на лестничной клетке и уже слышала, как его мать схватила сына за ухо и громко причитала о бестолковости. Боясь такой же участи, я шла за родственницей поразительно бесшумно и почти добралась до своей комнаты, как мама остановила меня. — Куда это ты собралась? Ничего рассказать не хочешь? — она скрестила руки на груди и посмотрела именно тем взглядом, которым обычно запугивала подчиненных на работе. — Мы решили погулять вечером, но заболтались и не заметил, что солнце село уже давно, — начала свой рассказ, нервно перекатываясь с пальцев на пятки, — Ребята решили проводить сначала меня, но по пути показались пьяные мужчины. Слово за слово и завязалась драка, в которой я случайно получила по лицу, — указала на порванную губу, изображая лицом эмоцию боли. — Вы бы хоть написали кому-то из родителей, что гуляете, — спокойно произнесла с выдохом, прикрывая уставшие глаза, — Больше всего меня разозлило то, что я узнаю о вас от врача, который позвонил мне на работу. Я стыдливо опустила взгляд, шаркая носком по полу. Мне не было оправданий, я знала это и, поэтому спокойно принимала любые слова. — Я пойму, если ты сделаешь наказание, — мать отрицательно повертела головой и обняла меня, немного покачивая из стороны в сторону, похлопывая по спине. — Ты для меня всегда будешь маленькой девочкой, ХюнКи. Я не хочу наказывать тебя, а просто прошу не забывать обо мне и сообщать о возникших проблемах, — она отпрянула, держа мои плечи в своих ладонях, — Даже, если я работаю или сплю после смены. Договорились? — Да, — кивнула, снова утягивая маму в объятия и ощутила то тепло, которого не хватало уже долгое время. Из-за ее работы и моей учёбы, с заботами о раскрытие убийцы, мы совсем отдалились и перестали элементарно перекидываться какими-то новостями. Раньше мы могли болтать о чем угодно, перепрыгивая с темы на тему и обсуждали всех вокруг. Сейчас же. у меня было слишком много секретов, чтобы беззаботно болтать, из-за чего разрастались огромная тоска по старым временам. Как же я скучала по ней… *** Черноволосый старшеклассник стоял около кровати сестры, наблюдая, как та медленно открывала глаза. Ее худое лицо стало выглядеть болезненно и отдавало мертвецки бледным оттенком кожи. Острые скулы, потухший взгляд и покусанные сухие губы — эта картина пугала его до чертиков, заставляя умолять всех богов, чтобы она поправилась. — Дэ? — тихо прошептала, посмотрев на него потерянными глазами. Тот поспешно помог ей приподняться и дал отпить из стакана воду. Ее тонкие ручки совсем ослабли от голодовок и пережитой прочистки желудка. Ей требовалось лежать под капельницами ещё пару дней, но Дэ знал, что родители заберут их раньше и заставят снова садиться за уроки. Черноволосый не знал как защитить сестру от этого, чувствуя себя беспомощным дураком, которым являлся в средней школе. Как же ещё ему выкрутиться, чтобы их семья была в порядке? Разве всех стараний было мало? — Как ты? — вопрос казался риторическим, ведь и так понятно, что ей плохо и больно. Сестра промолчала, оглядывая свои обработанные и забинтованные кисти рук, проследила за тонкой трубкой капельницы. Ноги покалывали от затёкших мышц, находящихся в одном положении долгое время. Спина ныла, а голова ходила ходуном, не говоря уже о горле, что драло из-за ночной рвоты. — Что случилось? Что со мной? — растерянно спросила, подглядывая на брата с наступающей паникой. — У тебя была передозировка таблетками, Сонхи, — присел рядом на кровать и легонько коснулся руки девушки, — Тебя успели спасти, но нужно походить по врачам, чтобы полностью вылечится. — Зачем? — слёзы накатывали. Пак начинала ощущать гнев и отрицание, — Зачем ты спас меня? Я хотела уйти отсюда, чтобы больше не чувствовать этой боли, а ты вернул меня и заставляешь испытывать все по новой? Дэ ошарашено смотрел на родную сестру, замечая в ее взгляде злость и обиду. Как же так? Он спас ее, но получает ненависть в ответ, которая откидывает снова в те времена, когда Сонхи не принимала его. — Послушай… — Убирайся! - крик вышел хрипло, а кашель следом разрывал гортань от нагрузки. Врачи зашли в палату, отодвигая шокированного парня подальше и подошли к пациентке, пытаясь успокоить. Пак вырывалась, выдергивая капельницу из вены и стала громко плакать от отчаяния и боли. Дэ больше не знал, как стоит поступать и что говорить. Все уже казалось таким бессмысленным и потерянным, ведь самый близкий человек возненавидел его. Да, он выдернул Сонхи из лап смерти, но все равно потерял.