Личность виновного

Часть 22 — Запись пошла, ребят! — кричал женский голос за кадром. На экране старой камеры было двое парней, что усаживались за кухонный стол и старались немного пригладить волосы для удачного кадра. — Эй, не старайся, — язвительный голос разрезал секундную тишину неловкости — никто не привык сниматься на видео, — Все равно получишься плохо. — Ты посмотри лучше на своё огромное пятно на футболке, — Сынмин тыкнул другу в грудь, заставляя того опустить голову вниз и высматривать испачканный участок одежды, — Попался. Длинные пальцы Кима быстро юркнули вверх, хватая Хо за нос и лишь на секунду потянул вперёд к себе. Рыжий юноша звонко крикнул, недовольно отталкивая руку друга и стал потирать пострадавший участок лица. На дворе красовался снег, а в календаре намечалось уже пятнадцатое января, что значило о наступившем дне рождении Хюн Ки. Праздновать она особо не любила, да и позвать было попросту некого, ведь все знакомые остались в Пусане. Здесь, в Сеуле, девушка нашла двух первогодок, которые так быстро ворвались в ее окружение, что она и сама не понимала, как все так завертелось, и они, уже втроём, сидели за праздничным столом. Хюн Ки хотелось сохранить это воспоминание, записав на свою камеру хотя бы пару коротких видео. В кадре было уже трое: черноволосый Сынмин, одетый в белую рубашку и классические чёрные штаны, хоть девушка и просила одеться всех максимально комфортно; Минхо, который услышал просьбу подруги с первого раза и особо не наряжался, сидел в просторной серой футболке и таких же спортивных штанах, натянув длинные носки поверх штанин. Сама именинница, тоже не прибегала к чему-то вычеркнутому и просто накинула на себя свой любимый кардиган в клетку и свободные бежевые штаны на резинке, заколов волосы маминым крабиком, который бесхозно лежал на прикроватном столике. На улице была пурга, никто не хотел выходить из дома и морозить голые щёки, подставляя те под хлесткие удары ветра и крупинок снега. Второгодка немного переживала за маму — как она доберётся рано утром с работы, если заметет все дороги? — Сынмин, выйти надо, — Ли задумчиво протянул, показывая глазами на коридор у входа, — Ты сиди, Хюн Ки, мы быстро. Не прошло и секунды, как девушка растеряно осталась одна и совсем не ожидала резкого выключения света. Сердце затрепетало от страха и неожиданности, но улыбка начинала расползаться по лицу, как только в проходе появились двое парней, держащих большой торт с зажженными свечами. Они начали петь типичную песню в честь дня рождения, но от их тихих голосов исходил такой уют и спокойствие, что глаза девушки невольно заслезились. Ещё никто не поздравлял ее так. — Эй, мы не договаривались, что ты будешь плакать, — недовольно заныл Ли, вместе с Кимом пародируя плачущее лицо подруги. Хюн Ки засмеялась, чуть не сдувая огонь на свечах из-за резкого выдоха. Взволнованно прокричав на всю кухню, в попытках сохранить пламя, друзья стали подгонять ее быстрее загадать желание. Длинноволосая закрыла глаза и подставила сомкнутые пальцы в замок ко рту, максимально напрягая мозг, чтобы что-то придумать. Через секунду, длинные ресницы разомкнулись и вздохнув побольше воздуха, девушка с улыбкой задула пять маленьких свечей, расставленных в рандомном порядке. Комната снова погрузилась в темноту, но Сынмин быстро нажал на выключатель и наткнулся на светящиеся от счастья глаза подруги. Юноша застыл, чувствуя как в грудной клетке, сердце забилось с новой силой и буквально хотело выпрыгнуть на всеобщее обозрение. Ким откашлялся, стесняясь того, что кто-то мог заметить его за любованием Хюн, но эти двое уже стояли над столом и пытались равномерно разрезать каждому по кусочку. — Этот кусок будет моим! — крикнул Хо, оттаскивая тарелку ближе к себе. — На нем моя любимая кокосовая стружка! — обижено крикнула именинница, пытаясь отобрать кусок торта. Ким усмехнулся этой картине, быстро мазнув пальцем по верхушке десерта, собирая немного крема. — Дунг, — первогодка редко звал девушку по фамилии и из-за этого, она удивлённо повернулась к нему, хмуря редкие брови, — С днём рождения! На носу и щеке появились белые пятна, которые он оставил ей, быстро тыкнув пальцем. Хюн Ки даже не успела рта открыть, как Хо заржал с новой силой и стал тянуться к Мину, измазывая того полностью в креме. Белая рубашка быстро испачкалась, а одежда остальных тоже выглядела весьма «сладко» из-за остатков крема и крошек от мягкого коржа. Включённая камера захватывала в объектив все движения и выражения лиц, сохраняя в себе этот уютный вечер ровно до того момента, пока кто-то не захочет пересмотреть видео и вспомнить былое. Трое друзей смеялись, пока бегали по кухне, стараясь попасть по друг другу, но некоторые куски прилетали по столешнице и настенным шкафам. Пришедшая мать с утра будет очень недовольна такому сюрпризу, но подростки обязательно постараются все вымыть до блеска. Как только выспятся после плотного ужина. *** Ту ночь Сынмин запомнил с тёплом в сердце и с ещё одним пониманием, как сильно ему нравится второгодка из класса 2-Б. Она, впервые за долгое время, после объявления о смерти Мунбель, смогла искренне улыбнуться и заплакать не от боли, а от переполняющего счастья. Ему хотелось видеть ее такой чаще, чем удавалось на самом деле, но он обязательно постарается в будущем. Если спасёт ее сейчас. — Чего стоим? — Хан кричал шепотом, боясь выдать всю компанию, пока с заднего двора клуба, медленно выкатывалась чёрная машина, — За ним! У них не было никакого способа передвижения, но Минхо сразу заприметил парочку кинутых велосипедов у обочины и быстро приволок их к растерянным ребятам. Джисон прытко забрался на один, сразу крутя педали и юркнул в темноту за машиной. Двое первогодок нервно усаживались на второй велик, кое-как сохраняя равновесие на колёсах. Минхо сидел на багажнике, отдавая руль другу и выглядывал из-за его спины, чтобы разглядеть удаляющуюся спину второгодки. Им было трудно догнать спортсмена, но заприметив срезающую тропу между домов, они ринулись туда, надеясь, что угадали с тем, куда поехала машина. — Вот они! — Ли держался одной рукой за друга, а второй указывал вперёд и Сынмин закрутил педалями быстрее, чувствуя, как начинает подводить дыхалка. Все ещё холодный воздух улиц проникал в легкие. Но на это не было времени и погоня продолжалась до самого конца, пока они не стали приближаться к окраине города. — Вам не кажется эта дорога знакомой? — спросил Джисон, когда его догнали остальные. — Да, мы ехали по ней, когда была экскурсия с классами, — Ким отвечал прерывисто, выдыхая сипло и со свистом. Это ещё не конец и гнаться за чёрной машиной придётся добрых два часа, ведь каждый понял, куда именно везут Хюн Ки. *** — Сонхи, очнись! — кричал Дэ, дёргая сестру в разные стороны, но та, словно сломанная кукла, не отвечала на его зов и смотрела в потолок мутным взглядом. Рядом покоилась пустая пачка из-под таблеток и упавший стакан с водой. Ковёр пропитался жидкостью, неприятно хлюпая под коленями старшеклассника, пока все его внимание было направлено на посиневшие губы Сонхи. Ещё сегодня утром, она наконец-то вышла из своей комнаты и смогла проглотить пару ложек овсяной каши со всеми, а сейчас, юноша ничего не понимал и совсем отказывался принимать происходящее. Его близкий человек, его любимая младшая сестра, совершила попытку суицида. Он слышал от Джисона, что в первую очередь, от передоза помогает рвота. Было важно ее вызвать хоть как-то, чтобы из организма вышло все, что попало до этого. Это не спасёт ситуацию совсем, но намного облегчит и даст ещё больше времени, пока не приехала скорая. Дэ перевернул сестру набок, нажимая на ее впалые щеки и просовывая два пальца, почти до самого язычка. Из девушки вырвался скрипящий вдох, а следом подействовал рвотный рефлекс. Сонхи не могла открыть глаз, пока из неё, словно из шланга, лилось все то, что она сегодня ела и пила. Желудок сводило от раздражения, а голова раскалывалась на две части, пульсируя так сильно, что хотелось кричать. За окном послышалась сирена скорой помощи, отражаясь мигалками в комнате и в глазах Дэ, заполненных слезами. Тот быстро стал поднимать девушку на руки, выбегая с той ближе к выходу, сразу передавая ее врачам. Родители сонно вышли на улицу, не понимая причины такого шума и истерики сына, пока не увидели собственную дочь на раскладушке, что быстро закатывали внутрь машины. Полуоткрытые глаза, посиневшие губы и разодранные прямые линии на кистях рук — такая картина предстала перед ними и мать шокировано прикрыла рот рукой, а отец поспешно зашагал к Дэ. — Что произошло? — твёрдый голос отца показывал всю натянутость его состояния, но младший не мог связать и двух слов, чтобы объяснить ситуацию. — Она. она выпила таблетки, — руки парня дрожали как и голос, но стоило ему увидеть закрывающиеся двери сзади машины, то ринулся вперёд, залетая внутрь и представился родственником пациентки. Водитель гнал как мог, объезжая все возникшие машины на дороге, но время все равно тянулось как эластичная резина. Дэ хотел, чтобы все обошлось и они вместе проснулись от кошмара, больше никогда не вспоминая этот момент. Он мечтал только о том, как они выберутся из этого состояния и будут долго смеяться, проживая свою лучшую жизнь. Вместе. *** — Поменяемся?! — кричал Минхо с багажа велосипеда, чувствуя, как друг все быстрее начинал выдыхаться, а руль все чаще юлить из стороны в сторону. Сынмин мотнул головой в отрицании и разогнался ещё быстрее, пока его икры на ногах уже разрывались от неожиданной нагрузки. Им пришлось ехать по обочине, чтобы не замелькать в зеркале заднего вида в машине и не вызвать подозрений. Съехав с главной дороги на мокрую и мягкую землю, парень понял, как трудно будет ехать, но ничего поделать попросту не мог. Машина свернула налево, заезжая в голый лес из плотно растущих деревьев. Здесь было почти невозможно проехать на велосипеде, если ты не находишься на самой дороге. Поэтому, юношам пришлось спрыгнуть со своего транспорта и со всех ног бежать. Непроглядная темнота не позволяла замечать ветки деревьев, что очень резко и больно били по лицу и оставляли свои мокрые следы, иногда царапая кожу. Грязь забилась в подошвы кроссовок, пачкая не только обувь, но и штаны, а ладони, которые цеплялись за каждый ствол, болели от занесённых заноз. Впереди ехала все та же машина, раздражая своим красным светом фар вдали, но они, словно насекомые, гнались за этим режущим глаза светом. В зрачках отражался этот красный цвет, а внутри самого взгляда, можно было разглядеть полную решимость всех троих парней. Каждому из них она была важна. Их подруга Хюн Ки. Минхо она помогала с пониманием других людей. Он часто не мог понять эмоции того человека, который общался с ним и всегда приходил к ней за советом. Второгодка спокойно объясняла ему причину множества эмоций и действий других людей, повествуя все довольно доступно и упрощённо для его осознания. В его глазах она была старшей сестрой, что осторожно к нему относилась, но всегда звонко смеялась с его злорадных шуток. Он считал ее крутой и прикольной, ведь не каждая сможет так смело заняться подобным, лишь бы восстановить справедливость. Ах, да, ещё у неё хранилось так много записей чужих сплетен! Минхо любил слушать их, хоть и многие хранили в себе грязные секреты чужих людей и сама девушка хмуро запрещала ему их брать из картонной коробки. Для Сынмина она являлась в первую очередь той, о ком он впервые подумал как о девушке и той, которая смогла поднять его взгляд от книжки и заставить взглянуть на реальный мир. Она рассказывала ему, каким мир бывает на самом деле жестоким и бессердечным, но вместе с тем, приносила в его жизнь новые краски. Хюн Ки изначально казалась очень закрытой и мудрой не по годам девушкой, что не посчастливилось повзрослеть слишком рано. Но стоило им немного сблизиться, как она открылась с новой стороны. На самом деле, второгодка была таким же подростком, как и все они. Со своими комплексами, чувством юмора и взглядами на жизнь. Ему было интересно ее слушать и каждый раз удивляться, как могла такая как она, дружить с бандами в Пусане. Сынмину хотелось видеть с ней целый мир и показать, какими бывают прекрасными уголки планеты, о которых пишут в разных прочитанных им книгах. Он посмотрел на неё по другому, когда она в очередной раз пришла к нему за помощью в уроках. Казалось бы, такая умная, но совсем не разбиралась в формулах по химии или в теоремах по математике. Он умилялся, когда видел ее озадаченное лицо и хмурые брови, пока не осознал, что вдруг резко захотелось ее прикоснуться и нежно провести пальцами по розовой щеке. Сынмин до сих пор помнит свой расширенный взгляд в этот момент и то, как он поперхнулся воздухом от шока. Хюн Ки тогда и не поняла, что для юноши началась новая страница жизни. Его первая любовь. Джисону с первых минут она совсем не понравилась. Казалась такой непонятной и будто напоказ выставляла себя умной. Первый раз, он заметил ее в коридоре школы, пока Хюн Ки с безучастным лицом бродила и хмуро оглядывала всех с ног до головы. Ему тогда взбрела в голову мысль, что интересно было бы посмотреть на ее сконфуженное лицо от какой-нибудь его выходки и, в следующие разы, как только их взгляды встречались, он подмигивал ей и улыбался. Ответом было ее каменное лицо, которое заставило больше сконфузиться его самого и он немного раздражался этому. А потом и вовсе забыл о существовании новенькой, полностью погружаясь в проблемы его «друзей». Когда судьба их снова связала и заставила вместе пойти по кривой дорожке, юноша удивился ее умению скрывать о себе все, но узнавать информацию о других. Хану становилось не по себе от осознания, что начинает считать ее довольно интересным собеседником. Позже, она и вовсе побывала у него дома и даже видела его в слезах, но юноша предпочитает не вспоминать эти моменты из-за стыда, хоть от них и веяло какой-то дружеской атмосферой. Если опустить все ситуации реали, то Хюн Ки бы могла быть его хорошим другом. Лучше, чем многолетняя дружба с Дэ. *** — Подождите здесь, молодой человек, — женщина в специальной одежде и с маской на лице, остановила взволнованного юношу, указав на рядом расположенные стулья. Дэ послушно сел, откинувшись спиной назад и завёл руки за голову, нервно почесывая макушку. На глазах все ещё была некая пелена слез, не позволяющая видеть изображение впереди более ясно. Он сморгнул, чувствуя как капельки упали на штанину. Когда последний раз Дэ плакал? Наверное, ещё в начале средней школы, когда другие одноклассники выбросили его вещи и угрожали отправить всем фото его переодевающейся сестры. Эти гадкие подростки умудрились заставить одну девочку сфотографировать Сонхи, пока та стояла без лифчика и натягивала спортивный топ. Дэ сам оказался чей-то жертвой. Безвольным животным, который выполнял любое прихоти других, чтобы Сонхи не стала опозоренной. Только не она. Маленькая Пак и так много натерпелась от родителей, выслушивая вечное сравнивание со старшим братом. Они заставили ее ненавидеть себя, указывая на любые, даже самые мелкие ошибки. Сонхи морила себя голодом, когда мать назвала ее свиньей, а позже возненавидела и брата. Кидалась в него предметами, игнорировала, называла его самой большой ошибкой предков, создавая на его сердце все больше рубцов. Дэ продолжал ее защищать, пока сестра этого не видела или делала вид, что не замечает. Позже, когда наступили каникулы перед переходом в старшую школу, Сонхи подошла сама, впервые извинившись за своё поведение. Он расплакался как дитя, ощущая долгожданное единство с родственником, которого действительно любил. Став ее опорой и верным другом, они проводили вместе все свободное время, навёрстывая потерянные годы. Дэ был счастлив видеть ее расцветающей в компании Чиа и тому, что она стала питаться лучше, делая больше уклон на спорт. Только вот, проблемы, которые надвигались на их семью со стороны работы отца, не выходили из его головы. Как же так получилось? Столько лет его отец был уважаемым человеком, а тут, его стали ставить на второй план, отдавая предпочтение отцу Минхо. Дэ и Сонхи это бесило. Им не хотелось оставаться без почетного статуса, снова становясь жертвами насмешек других детей, как это было в далеком детстве. Только не сейчас, когда им удалось поставить на место всех тех ублюдков. Тогда то Дэ и взялся за это грязное дело, впутывая в него старосту Чиа и своего лучшего друга Джисона. Он видел, как тускнели глаза этих двоих, стоило им вновь отправлять тех наивных девочек на заказы. Замечал, что они с каждым днём, все больше желали отдалиться от их семейки, испугавшись такого напора с его стороны. Да, Дэ бывал слишком жесток, как только начинал ощущать власть и понимать, что дело идёт как и было задумано. Довольная улыбка все больше окрашивала его лицо, когда отец приходил с работы счастливым и больше не срывался на его любимую сестру. Все шло как надо. до этого момента. Не выдержав такого удара от лучшей подруги, Сонхи не смогла заполнить дыру в сердце. Даже то, что рядом оставался брат, не делало ее счастливее, ведь она долгое время его ненавидела и мечтала, чтобы у неё никогда не было старшего брата. Младшей Пак было тяжело, настолько, что она пыталась вернуть себя в реальность нанесёнными порезами. Чиа была для неё больше, чем лучшая подруга. Сонхи это поняла слишком поздно. Когда ее больше не оказалось рядом, а напоминание о ней заставляло сердце сжиматься от боли. Хотя, боль иногда ощущалась и от того, как влюблённо смотрит Чиа на ее брата. Сонхи спихивала все на дружескую ревность, но как же она была неправа. Окутав себя ложью и в итоге оставшись с ничем, второгодка начинала сходить с ума. Она осознала все: ее невзаимную влюблённость в девочку, что считалось в их стране неправильным; то, что ее брат слишком заигрался в сутенера и, теперь, их могли раскрыть; и последний заказчик Мунбель мог убить Чиа, а следом, пойти и за ней. Дэ пытался доказать ей, что никакого преследования нет и Чиа на самом деле жива, но Пак не хотела верить. Ложь. Эта ложь и обман всегда следовали за ней, а вскоре прибавилось ещё и чувство всепоглощающей пустоты. Ее старосты больше не было рядом, так зачем проживать эту скучную жизнь, где каждый пытается вставить палки в колёса? Чиа была другой, более доброй и открытой. Только с Сонхи она могла секретничать и смеяться с глупых видео из интернета, а иногда и плакать ей в плечо от любви к Дэ, пачкая ее любимый свитер. Нет, Чиа бросила ее. Бросила, как надоевшую игрушку или разонравившийся элемент одежды, а Сонхи теперь страдает одна, осознав все чувства к ней. «Так больше нельзя жить» — подумала второгодка, в очередном приступе вынимая из пачки таблетку успокоительного. Что-то щёлкнуло в ее черепной коробке, заставив дрогнуть руку с банкой и высыпав на другу ладонь большую гость маленьких круглейшей. Она, как в тумане, видела изображение перед собой и лишь стоящее за спиной рогатое чудовище твердило об одном: — Выпей. Пустота стала ее кошмаром, сопроводителем и тем, кто сподвиг на этот радикальный шаг. Прислушалась к нему, она закинула горсть прямо в рот, чуть ли не заталкивая языком все горькие пилюли дальше в глотку. Прошло несколько минут, прежде чем подросток решила запить неприятное послевкусие, но не успела поднести стакан ко рту, как ощутила резкое головокружение. Тошнота, боль в голове, желание уснуть и больше не просыпаться — все, что чувствовала Сонхи на данный момент. Она опустилась на ковёр, замечая, как рисунок на нем становится все больше расплывчатым. Она надеялась, что выпила ту дозу, которая быстро заберёт ее с этого света. Ведь, больше нет сил терпеть то, что никто не поймёт. Не поймут родители, которые с самого ее рождения и не понимали; не поймёт брат, ведь он всегда смеялся и оскорблял тех, чья ориентация не была нормой общества в Кореи. Никто не сможет понять ее, ведь Чиа ушла, забрав с собой ее желающее теплоты сердце. Холод распространятся по телу, застыв в ступнях и ладонях рук, а посиневшие губы соприкоснулись с ворсом ковра, как только сознание девушки отключилось. Вот она, долгожданная пустота без боли. То, чего так долго хотелось ощутить. Дэ нашёл ее еще через пару минут, как только услышал за стенкой удар. Боялся, что сестра могла пораниться или снова видела кошмары, но и подумать не мог, что кошмар начинается наяву. *** — Вот оно, — запыхавшийся Сынмин облокотился на собственные колени, пытаясь восстановить дыхание. Множество капель пота стекало по его лицу, загораживая взор и щекоча кожу. Двое парней выглядели так же, измученно щурясь на мелькающие впереди огни. Перед ними показался тот самый водопад, где их школа проводила экскурсию. Если бы они знали, что это место станет той самой точкой невозврата для Мунбёль, они бы не позволили экскурсии произойти. Но, к сожалению, никто не имел способности предсказания, а спасти первогодку так и не оказалось возможным. Дверь машины резко открылась, выпуская крупного парня. Тот пошагал вдоль транспорта, открывая раздвижную дверцу и с лёгкость перекидывая тушу школьницы на плечо. Та немного задвигалась, имея возможность только слегка дергать пальцами рук. Паксу понёс свою жертву дальше по узкой тропинке, не замечая за собой слежки из-за голых деревьев. Джисон нажал на головы остальных, как только маньяк обернулся назад и стал оглядываться, с прищуром всматриваясь в темноту за ветками. Не найдя ничего выделяющегося, тот продолжил путь и школьники смогли немного выдохнуть. Как только впереди показалась небольшая поляна, все заметили ещё одного мужчину, который расслабленно курил толстую сигарету. — Это тот, который разговаривал с Хюн Ки. Видимо, самый главный в их шизанутой компании, — шепнул Минхо, кивая в его сторону. У Сынмина затряслись поджилки, ведь они наверняка не смогут повалить двух здоровых мужчин и выхватить Хюн Ки. Те были крупнее их и бесспорно сильнее, но черноволосый все равно сжал кулаки сильнее, уже порываясь ринуться вперёд, но его грудь накрыла ладонь Джисона. — Не сейчас, Мин, — выдохнул тот вместе с паром, — Я дам сигнал из того угла. Хан указал вправо, отдаляясь от них и тихо пошагал, иногда подглядывая в сторону мужчин. Минхо понял намёк, тоже ускользая от растерявшегося Сынмина в левую сторону. Они разделились, чтобы стать непредсказуемой засадой для этих ублюдков, но Мин на подкорке сознания предполагал, что у тех может оказаться оружие, ведь они чем-то убивают своих жертв. А вот, у трёх школьников не было ничего, кроме парочки больших веток под ногами и камней с острыми углами. Но первогодока молил всех богов, чтобы каждый из них сегодня вернулся домой живым. Тем временем, Паксу бросил тело девушки на застывшую грязь, сразу пачкая ее одежду и волосы. Мужчина стоявший рядом, докуривал свою тлеющую сигарету. *** Погода ночью была довольно морозной, ведь на календаре отсчитывал свои дни серый февраль. Холод — это первое, что я ощутила, стоило сознанию снова приходить в себя. Болела спина от удара об землю, покалывало то место, куда вонзили укол и разрывалась голова, но я смогла продрать веки. Первое, что удалось увидеть, это звёздное небо. Такими яркими огоньками они могли переливаться только где-то за городом, ведь свет мегаполиса затмевал их. Созвездия крутились перед глазами, голова все ещё ходила ходуном и не стерпев такой «карусели», я повернула голову налево. Темнота затягивала в себя все четкие очертания, оставляя лишь мутные разводы силуэтов. От одной только огромной тени парня, я поняла, что передо мной не кто-то из друзей. Воспоминания полились в больную голову рекой и я расширила глаза от страха, как только поняла, что надо мной возвышался никто иной, как сам Паксу — студент медицинского института и просто психопат, не щадящий никого. — Очнулась? — голос послышался справа и я резко повернула голову, замечая того самого господина, что разговаривал с нами ранее. — Да, но она пока ещё не до конца понимает всю ситуацию, — студент присел рядом, касаясь ладонью одетую в перчатку до моего лица. — Думаю, это ее отрезвит, — господин усмехнулся и подошёл ближе. Опустившись на корточки, он зажал пальцами мои щёки, а другой ладонью стал засовывать в рот все ещё тлеющий бычок сигареты. Я завыла от боли, ощущая жжение на языке, дёргая головой из стороны в сторону, но так и не смогла вырваться из его сильных пальцев. Запах никотина врезался в легкие, вызвав приступ кашля, а стекающий внутрь пепел так и хотелось выплюнуть и прополоскать рот с мылом. Через пару секунд, он откинул мою голову назад и я забилась в кашле, повернувшись набок. Рядом была небольшая лужа, в которую я поспешила сплюнуть и немного пришла в себя. Такой выпад точно смог окончательно разбудить и перед глазами стояли лишь слёзы, но я быстро их сморкнула, вновь утыкаясь взглядом в лицо Паксу. — Ч…что происходит? — отдышка все ещё не позволяла говорить нормально, а замершие пальцы рук отдавали покалыванием. Я хотела поднести левую руку к лицу, но почувствовала режущую боль и немного приподняла голову, замечая, что обе ладони закреплены стяжкой. Белый пластик врезался в кожу и от каждого движения, рана становилась все глубже. Оглядев округу затравленным взглядом, заметила до боли знакомую поляну. Примятая зимняя роза совсем осунулась, не выдерживая такого издевательства над собой и опрокинула почти все лепестки на землю. Молниеносная мысль пробежала в сознании, заставив меня дрожать от подступающей истерики. Я лежу именно на том месте, где нашли мёртвое тело Мунбёль. Дыхание снова участилось, а память подкинула ещё пару кадров, сопоставляя все нужные моменты для осознания ситуации. Меня поймали. Как ту самую глупую мышку, что не увидела уловки, пока бежала за куском сыра. Какая глупая была идея, идти прямо в логово монстров, не имея никаких шансов на удачу или хотя бы плана Б. Моя туша беззащитно лежала между двумя мужчинами, мы находились в полной глуши и рядом нет никого, кто мог бы помочь. Какая «удача». Все шпионы мира бы просто стоя хлопали, завидев такую просранную миссию. — Что ж, раз ты пришла в себя, то говори, — Паксу с наигранным интересом наклонил голову в бок, мерзко ухмыляясь уголками губ, — Интересно послушать ту, что искала про меня информацию. Сильно была шокирована, когда поняла, что на фото был другой? Ох, обожаю проворачивать такое. Глубоко вздохнув, он присел ещё ближе и потянулся к моему укорочённому пиджаку. Я дёрнулась от испуга в сторону, не понимая его мотивов. — У тебя выпал наушник, — поднял полупрозрачную технику, держа ее почти около моего носа, — Дай угадаю. С тобой был тот рыжий парниша? Кажется, вы ещё вдвоём уходили в туалет и о чем-то шушукались, но пока опустим это. — Эй, хватит языком трепать, — господин Чхве снова закурил, выпуская изо рта клубки ядовитого дыма и грозно посмотрел на Паксу, — Узнавай у неё все и дело с концом. — Хорошо, — поклонился, снова натягивая на лицо лицемерную улыбку доброжелательности, — Слышала? Выкладывай, иначе я начну ломать с каждой минутой молчания по одному пальцу на твоих хрупких ручонках. В доказательство своим словам, тот дёрнул за мой указательный палец и громко засмеялся, когда я немного прикрикнула от испуга. Столько дней я пыталась найти этого ублюдка и так ненавидела себя за смерть Мунбёль, чтобы в итоге сгинуть на этом же месте? Какой позор. Я действительно не способна вынести такого груза и раскрыть дело до конца, ведь сейчас они услышат то, что и хотели, а потом я сгнию в этой холодной и мокрой земле. Худшая участь, для худшего в мире детектива. — Ты убийца, — слова выходили с неким шипением и злостью, — Это ты убил Мунбёль! Я чувствовала то, что хотела ощутить уже очень давно — выплеск эмоций. Вся злость, обида, ненависть и печаль, копились во мне, наполняя до краев огромный кувшин под названием «Терпение». Заставляла себя держаться и не срываться на других, но теперь. теперь я могла выговориться. — Что? Какая ещё Мунбёль? — Паксу приоткрыл рот, задумчиво мыча и всматриваясь в небо, — Ох, ты про ту, с которой я решил развлечься? Да, помню. Печальная пташка, что сама завела меня сюда и предоставила такое отличное место для убийства. Все трындела о том, как хотела приехать сюда с мамой, но вот беда! Та подохла, так и не порадовав свою дочурку… — Заткнись! Закрой свой поганый рот! — мое тело извивалось, я хотела сесть и вгрызться ему в лицо своими зубами, но выходили лишь жалкие пыхтения, — Не смей так говорить о ней! — А что, она была твоей подружкой? Наверное, много болтали на переменах и гуляли, делясь сокровенными секретами с друг другом, — студент скрипуче засмеялся, хватая мои волосы в крепкий кулак, — Говори быстрее, твоя минута почти на исходе. Он нажимал на мой палец все сильнее, выгибая тот в обратную сторону и услышав первый щелчок костей, я закричала и невнятно заговорила. — Стой, — господин Чхве махнул рукой, приказывая младшему прекратить, — Пусть говорит. — Я узнала о ее смерти, а позже и вовсе услышала, что все выставили за самоубийство, — глаза иногда сильно зажмуривались от дикой боли и я шипела сквозь прочно закрытые зубы, — Узнала, кем был ее последний клиент и решила сама довести дело до справедливости. — Вау, — оба мужчин усмехнулись, а рука Паксу задрала мою голову ещё выше, заставляя широко открыть рот от боли, — Маленькая школьница решила поиграть в детектива. Пока он тряс меня в разные стороны и мерзко ржал, я лишь могла представлять, как выкалываю его темные глаза и закапываю живьём бесполезное для мира тело. Господин Чхве бы тоже не остался обделённым моей местью и лёг бы рядом с ним, но это лишь придел мечтаний. Куда мне, такой мелкой и хлипкой девушке, против двух огромных мужланов. — Это круто, да, — парень закивал головой, — Думала, что все получится и я буду гнить за решёткой? Нет, дорогая, это ты станешь удобрением для этой замечательной поляны. А потом, мы найдём и твоего рыжего друга, закрепив ваш крепкий союз одной могилой. Романтично, правда? Я плюнула прямо ему в лицо, получая в ответ сильную пощёчину. Губу резануло и во рту появился противных привкус крови. Измученно засмеявшись, наблюдала, как он вытирал лицо и кривился. — Это все? — господин Чхве кинул в меня не затушенную сигарету, опускаясь ближе, — Знаешь ли ты, девочка, какими делами мы занимаемся? Тишина покрыла поляну, а вдалеке были слышны лишь карканье вороны, которая одиноко кружила над нами и наблюдала. — Этот мозговитый юноша хорошо умеет пудрить дамам голову и отменно штампует разные виды наркотиков, которые мы либо продаём, либо пичкаем в своих жертв. Тогда нам крупно повезло, что кто-то закрыл рот полицейским ещё до нашего вмешательства, но поверь, — мужчина наклонился к моему лицу ближе, опаляя своим дыханием с запахом никотина, — Это была бы для нас сущая мелочь.