Туцидан

«Пришли Святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме надетых на всех новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20-ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого-нибудь ознаменования этого времени…» Воздушные хлопья снега продолжали падать, окутывая белым покрывалом весь город. Это было единственным волшебным событием грядущих святок, по мнению Даяны. Этот день много лет не является для нее чем-то особенным. Все те же люди, улицы, угощения, костюмы и сказки… или нет. Множество слухов и преданий ходит о этом дне. О битве двух богов, отца и сына. О нечисти, выбирающейся из своих убежищ. Юная княгиня знала об этом не понаслышке. В такой же безмятежный день двенадцать лет назад пропала её мать, и спустя несколько часов погиб отец. Всего лишь в пятилетнем возрасте оставшись сиротой, росла под присмотром дяди, который является князем здешних земель. Для народа он был эталоном, по праву занявшим трон после своего брата. Как каждого правителя, Илью осуждали за его миролюбивые действия, ведь народ, находившийся в состоянии войны несколько веков, не может так быстро сложить оружие. Потеря брата стала для него трагедией. В миг 20-ти летнему мальчику, пришлось взять на себя ответственность за тысячи людей, забыть о забавах и стать их опорой. Его отдушиной стала Даяна, девочка, ставшая его дочерью и самой большой любовью. Сегодня, как и в предыдущие годы, она проводила время на могиле отца. Закрыв и скоропостижно убрав книгу в сумку, девушка вышла из беседки. Оглянувшись, увидела заметно побелевшее кладбище, на котором не было ни души, и только вдали виднелись трое черных, как уголь щенков. Подойдя к величественному надгробию из белого мрамора, протянула две белоснежные, как её волосы, розы. Секунду спустя, по румяным от мороза щекам, скатилось несколько слезинок. Подняв взгляд на памятник, увидела фразу, написанную на нем: «Человек намного сильнее, чем он может представить». Ей показалось, что слов банальней она не слышала, но почему тогда они способны и успокоить, и приободрить. Вдруг её мысли потревожили громкие отчаянные лаи щенят. Быстро поправив капюшон, который окантовывал черный соболиный мех. Княжна отряхнулась от снега и помчалась прочь. Свернув спустя пятьдесят метров в лес, который внушает страх своими размерами. Где вековые сосны трещат под гнетом снега, и предугадать, когда та или иная ветка под этим весом решит сломаться, кажется невозможным. Пройдя еще пару минут, девушка обнаружила свою лошадь, которая больше походила на сугроб. — Марта, девочка, иди ко мне, — лошадь не спеша подошла — давай помогу тебе. — девушка стала избав-ляться от снега и ледяных корок, покрывавших кобылу. За этим монотонным занятием Даяна вновь погрузилась в мысли, касающиеся родителей, её прошлого и будущего. И вдруг, она провалилась в темноту. Последнее, что ощутило тело, это холодная твердая корка снега. Чувствуя колючий плед сверху, княгиня медленно открыла глаза. Комната, где она очнулась была крохотная, стены из дерева, из него же была почти вся мебель, за исключением большого обтянутого клетчатой тканью кресла. По ощущениям прошло не меньше трех часов, голову невозможно было поднять, будто она весила не меньше десяти килограмм. Пошевелиться не было даже мысли, конечности вовсе ей не принадлежали. В двери появился изящный женский силуэт, пытаясь сфокусировать на нём взгляд, девушка потеряла сознание. Придя в себя, она увидела знакомое лицо, находящееся у кровати. — Ты не хочешь мне ничего объяснить? Ария, ты не считаешь, что усыплять меня посреди белого дня, немного странно и неправильно? — Хватит пищать! И это мне стоит задавать тебе вопросы. Ты головой хоть иногда думаешь? Как можно идти в то месте, где их находится больше всего. Твоя защитная магия слишком слаба для этого. Или твои шрамы давно затянулись? Я… я просто не понимаю, зачем подвергать себя такой опасности?! — Не нужно нравоучений, мне уже не 5 лет. Я взяла мамин кинжал, ты знаешь о его силе. И даже если ты не совсем вила, защита на мне хорошая, никакая нечисть меня бы не учуяла. Твоим навыкам, особенно в целительстве, завидуют все в городе. Ты меня хорошо обучила. После этой фразы напряжение в воздухе спало. По Арии нельзя было понять каков её возраст, выглядела она замечательно, столь же белоснежные волосы, но глаза были темнее, янтарные карие. В них виднелись и страх с нотами скорби, и безграничная любовь к этой своенравной, самоуверенной девчонке. Которую столько лет она воспитывала, обучала, учила готовить, лечила. Почему-то именно в этот момент вилла почувствовала, что её девочка выросла. Но скрип двери развеял пелену воспоминаний, со входа вальяжно стал приближаться мужчина, обволакиваемый солнечными лучами со спины. Стало понятно, что время близится к закату. Он с обеспокоенным лицом подошел к княгине. По пути, не забыв нежно поцеловать жену в щеку. — Ваше высочество, что же с вами. Разве вы не должны готовиться к праздничному балу? — Дядь Душан, ну вот не надо этого. Мы же договаривались. После того, как ты мне подгузники менял, будешь мне выкать? — Ладно, но вопрос мой не поменялся, какого черта ты тут валяешься? — уже более встревоженный, он ожидал ответа. В разговор встряла Ария: — Кое-то решил проверить силу моей магии и свои навыки воина, именно сегодня ей нужно было су-нуться на кладбище, — постепенно закипая говорила она. — Так, милая, тише, — сказал воин. — я все еще жду слов Даяны. — Я не могла не прийти к нему сегодня, он же был твоим лучшим другом, он считал тебя братом, ты обязан меня понять. — чуть ли ни плача отвечала девушка. — Я тебя понимаю, как никто другой, уж поверь. Но больше не ходи туда одна. И советую тебе поспешить. Князь рвет и мечет. — ухмыльнувшись проговорил Душан. Когда он снова посмотрел на кровать, обнаружил лишь скомканный плед. Девушка уже накинула плащ и стремительно приближалась к выходу. Кратко оглянувшись, она проговорила. — Люблю вас. — И мы тебя любим. — в унисон проговорила пара. Ария легко смахнула слезу и проследовала за мужем на кухню.