Что скрывается за невзрачной внешностью хрупкой девушки, похожей на монашку?

Я зашел в домик и за мной залетел ветер. Послышались легкие шаги и в прихожей появилась маленькая фигурка. Увидев друг друга мы оба замерли, как будто окаменели. Я первый пришел в себя и протянул Джейн руки. -Иди сюда, иди ко мне. Джейн, плача, бросилась ко мне на грудь. -Джейн, крошка моя дорогая! - шептал я, прижимая ее к себе. - С тобой все в порядке? Ты здорова? -Эдвард! - рыдала она, обнимая меня своими маленькими нежными ручками. - Как ты меня нашел? -Это не важно, важно - что нашел. Мы не расстанемся больше, да? Мы уедем отсюда куда захочешь. В Америку, Африку, Австралию, Индию, Европу, куда скажешь, хоть на Луну. Мы будем вместе и больше никто и ничто не разлучит нас. Я с надеждой посмотрел на ее лицо такое худое, бледное, осунувшееся, с темными кругами под грустными глазами, как будто она эти два месяца провела не на свежей деревенской природе, а в глубоком подвале без воздуха, на хлебе и воде. -Да, да, все что хочешь, все что скажешь. - плакала Джейн. - Я поступила как последняя дура. Я вся извелась, переживая за тебя. Лучше умереть, чем жить в такой тревоге. -Тише, тише, никто не умрет. - успокаивал я ее. Сжав руками ее лицо, я целовал ее лоб, щеки, глаза, прижимался губами к ее губам. - Не нужно больше плакать и страдать. Я тебя больше никуда от себя не отпущу, ты теперь будешь со мной навсегда. Да? -Да, да. - соглашалась Джейн. От её решительности, когда она меня оттолкнула в нашу последнюю встречу не осталось ни следа. Ее осунувшееся личико порозовело, в грустных глазах начал появляться обычный лукавый блеск. Близость Джейн, ее маленького хрупкого тельца, возбудила меня и я потерял над собой власть. Прижав ее к себе, к своему возбужденному мужскому органу, который чудом не разорвал мою одежду, я сжал ее грудь и поднял ее платье. -Нет, Эдвард, нет! - Джейн пыталась оттолкнуть меня. У моей девочки разум крепко сидит в седле, ее так просто не возьмешь, но даже и эту крепость можно взять, нужно знать как ослабить оборону. -Да, моя любимая, да. Ты теперь будешь моей. - шептал я, целуя ее и нежно лаская ее бедро. Моя рука крепко держала ее, а мой язык проник глубоко в ее ротик. Джейн перестала сопротивляться и обмякла. Продолжая держать ее одной рукой, моя вторая рука гладила ее по бедру и легла между ее ног. Мой палец проник в отверстие ее белья. Джейн снова попыталась меня оттолкнуть, но попытки были все слабее и слабее. Моя рука почувствовала густые волосы, нежные складочки мокрые от желания и наконец набухший пульсирующий бугорок. Я нежно поглаживал его: -Зачем упрямишься, дурочка? Зачем отказываешься и лишаешь себя и меня счастья? Ты этого хочешь не меньше, чем я. Глаза Джейн были закрыты, губы расплылись в блаженной улыбке. Если бы я не держал бы ее, она бы упала. -Ты ведь этого хочешь с того момента, как я первый раз тебя поцеловал. Я это чувствовал по твоим поцелуям, как ты не пыталась это скрыть. - я продолжал медленно ласкать ее, распаляя все больше и больше. - Поэтому ты отдаляла меня от себя, чтобы не сломаться. Кого ты пытаешься обмануть? Я по твоим глазам видел, что ты меня хочешь, умираешь от желания. И сейчас ты меня желаешь, маленькая притворщица. Я ласкал ее бугорок то быстрее, то медленнее, то сильнее, то слабее. Джейн изнемогала от желания. Я на мгновение перестал. -Эдвард! - простонала она. -Хочешь еще, маленькая плутовка? -Да. - прошептала она. Я продолжал ее ласкать, потихоньку проникая пальцем в глубину ее тела. Мне казалось, что еще немного и она сама сорвет с меня одежду и овладеет мной, но она смогла прийти в себя и оттолкнуть мою руку. Джейн вырвалась из моих объятий и тяжело дышала. Я снова прижал ее к себе. -Успокойся, моя девочка, успокойся. - Я гладил ее по волосам. - Я никогда не причиню тебе зла. Просто я не выношу ханжества и поэтому терпеть не могу проповедников. Мы полюбили друг друга и желаем близости. Это нормально, а не те мерзкие законы, которые не позволяют нам быть вместе. -Не нужно объяснять и читать мне проповеди. - тихо сказала Джейн пряча лицо на моей груди. - Мне от них тошнит еще с пеленок, с того времени когда я жила у тети. -В этих законах морали и нравственности есть и своя справедливость, но тебе еще трудно принять факт, что нет правил без исключения. Почему мы должны страдать и не можем наслаждаться духовной и телесной близостью? Кто придумал этот нелепый закон о невозможности развода с сумасшедшей? Я же не отказываюсь ее содержать, заботиться о ней, поместить ее в самую дорогую лечебницу или поселить в отдельном доме, где у нее будет куча прислуги и уход как за королевой. Присудите мне это и если я не выполню, то можете отправить меня за решетку. Но за что хоронить меня заживо? -Эдвард, - прошептала Джейн, обвивая руками мою шею и глядя мне прямо в глаза. - я буду с тобой, я буду твоей днем и ночью. Если бы ты ее бросил, я бы разлюбила тебя. Но не здесь, я не могу быть здесь с тобой. -Я заберу тебя отсюда. -Нет, не сегодня. Я не могу вот так все бросить и уехать. Я не могу подвести людей, которые помогли мне. Я должна предупредить, чтобы нашли новую учительницу. Чувство долга у моей Джейн превыше всего. -Хорошо, моя дорогая, ты права. Я сейчас уеду, а через несколько дней я пришлю за тобой экипаж и тебя отвезут в Милкот. Там ты остановишься по указанному адресу и будешь ждать меня. Я приеду туда и оттуда мы уедем в Лондон, а уже из Лондона на корабле мы покинем Англию, как планировали. У тебя есть деньги? -Есть, конечно! Мне же платят жалованье. - недовольно ответила Джейн. Ее независимость не изменилась! -Посмотри, нет ли кого-то на улице. Я не хочу, чтобы меня у тебя видели и я уеду. -Эдвард! - Джейн сжала мою руку, ее розовое личико улыбалось, глаза лукаво блестели. Мой маленький любимый чертенок! - А как поживают Адель, миссис Фейрфакс, остальные? -Адель я отправил в школу, а миссис Фейрфакс уехала к родным. Я ей плачу хорошую пенсию и старушка ни в чем не нуждается. Остальные переживают за тебя, даже Пилот меня о тебе спрашивал и Мезрур передал привет. -Мне жаль, что я не смогу общаться с миссис Фейрфакс. -Да, старушку хватит удар, если она узнает, что мы вместе. Было темно, к счастью шел дождь и людей на улице не было. Убедившись, что меня никто не видит, я вышел из дома и направился в трактир. Сев на Мезрура, я поехал домой.