***
Когда Адонис вместо того, чтобы спасать родителей от лап Ехидны, устроил собственную коронацию, его родители всерьёз задумались о поведении единственного сына. Супруги успели вдоволь пообщаться с простолюдинами, которые тогда попали вместе с ними в беду, из-за чего в голове царя и царица прочно засела мысль оставить Адониса на некоторый срок без прежних средств к существованию. Заставить юношу испытать на себе все тяготы бедности, чтобы больше его нос не задирался выше необходимого уровня. Кинир и Мирра не сразу смогли принять подобное решение, но что-то им подсказывало, что это пойдёт их наследнику на пользу. Поэтому через три дня несчастный принц остался полностью без единой монеты в кармане. Ему было разрешено взять с собой лишь пару простых хитонов, которые привели юношу в искренний ужас. Теперь местом его проживания стала небольшая старая халупа на окраине Афин. Парню предстояло провести полгода в статусе простолюдина, из-за чего тот готов был рыдать от досады. По-началу его раздражало абсолютно всё: стирка, готовка, уборка. На некогда прекрасных ладонях появились безобразные мозоли и царапины, волосы больше не блестели золотом на солнце, а одежда заметно износилась и стала в некоторых местах дырявой и грязной. Адонис ничего не умел делать по дому, так что даже попросту заштопать вещи не мог. Это приводило его в такое уныние, что аж жить не хотелось. Он не представлял, как быть дальше. Ведь если юноша не докажет отцу, что способен подняться самостоятельно с колен, то попросту потеряет всё. По-крайней мере, так ему сказал сам царь. Но когда в кармане ни драхма, никому не интересно слушать предложения нищего мальчишки по поводу бизнес-партнёрства. А деньги были очень нужны. Вариант работы Адонис стал рассматривать тогда, когда последние запасы еды просто испаряться, как по волшебству. На помощь изнеженному принцу внезапно пришёл Икар. Он был согласен с Герком, что их однокласснику необходимо ощутить на своей шкуре все тяготы простой жизни, но также придерживался с ним ещё одного мнения — надо немного помочь попавшему в беду человеку. Даже такому засранцу, как Адонис. Но Геркулес был почти всегда занят геройскими делами, поэтому не мог в ближайшее время уделить внимания блондину. Он сам еле успевал после уроков лететь на тренировки, которые нельзя было пропускать, иначе Фил за прогулы по головке точно не погладил бы. Кассандре Адонис был абсолютно неинтересен, с Еленой принц Фракии расстался незадолго до своей ссылки и та потом не захотела посадить на шею себе и своим родителям бывшего парня. Киннир ей также запретил помогать материально, так что первая красавица академии не могла избавить Адониса от проблем. Поэтому к нему пришёл только Икар. Черноволосый юноша не знал, что им двигало, кроме некоторого сострадания и человеческого желания как-то помочь однокашнику. Он удивился, насколько внешне изменился некогда холёный наследник фракийского трона: отросшие ногти чуть потрескались, волосы спутались, исчез бронзовый загар, появилась щетина. Выглядел он жалко. Как только Икар сказал, что пришёл на помощь блондину, у того глаза загорелись. Но сразу потускнели, когда сын Дедала объявил, что денег не даст. Вместо этого, предложил вместе пройти курс выживания в экстремальных условиях. И началось. Уроки домоводства пошли на пользу. Теперь они вместе осваивали азы ведения домашнего хозяйства, хотя частенько Адонис стремился слинять и скинуть всю работу на Икара. Но тот быстро ставил юношу на место, напоминая о его бедственном положении. Блондин шипел сквозь зубы и возвращался обратно. Ещё одним предметом, который заставлял лезть на стенку — труд с Дедалом. Тот, прознав про ситуацию ученика, стал нагружать его работой по полной программе. Принцу приходилось несладко везде. И если бы не раздражающий, но необходимый оптимизм Икара, который стремился его подбодрить, давно бы сдался. Парни, на удивление, неплохо ладили между собой. Вместе делали уроки, облагораживали дом, искали подработку. Икар слушал рассказы Адониса о прелестях царской жизни, а принц — про приключения и новые изобретения самого гениального ума Греции. Даже странности в поведение первого не так сильно напрягали. В самом начале Адонис ещё пытался над ним прикалываться, но быстро понял, что это невыгодно. Икар был единственным человеком, протянувшим ему руку помощи, а лишаться необходимой на данный период поддержки не хотелось. Тем более, что «летуна» совсем не задевали его шутки. Поэтому вскоре Адонис стал просто беззлобно подкалывать «друга». Это было безобидно и похоже на ребячество. Они настолько привыкли к совместным дням и вечерам, что в какой-то момент «слишком близко подлетевший к солнцу» парень стал оставаться с ночёвкой. Сначала раз в неделю, потом на выходные, дальше на несколько дней. Было приятно просыпаться вместе по утрам, чтобы одновременно заняться чем-нибудь полезным по дому. Даже огород и клумба для такого дела появились. За месяц они смогли отремонтировать дом, найти нормальную подработку для наследника Фракии (если работа в кафе может являться достойной возможностью заработать на кусок хлеба для такого человека). Всё шло хорошо. Икар заметил изменения в характере одноклассника. От заносчивого эгоиста и вредного красавчика осталось лишь безобидное ехидство и гордая осанка. В остальном, перед ним теперь стоял другой человек, который всё ещё учился быть добрым и ответственным. Теперь он умел делать трудную работу, требующую физической силы без долгого противного нытья. Сетовал на хамское отношение к нему некоторых посетителей кафе, но продолжал честно исполнять свои обязанности, пытался совмещать работу с учёбой. Одним словом, Адониса можно было назвать более-менее приятным человеком с незначительными замашками принца. Эти изменения заметили окружающие, удивляясь незаконченному, но чудесному преображению. Даже Адонис перестал себя узнавать со временем. Икар гордился проделанной работой. Его одноклассник прошёл настоящий курс реабилитации и теперь был похож полностью на человека. Не то чтобы раньше он им не являлся, но сейчас на него было не так противно смотреть, по мнению Икара. С Адонисом можно было спокойно и беседовать, и шутить. Не без его фирменного сарказма, конечно. В один день Икар пришёл к нему за советом в любовных делах. Кассандра до сих пор, после событий с Цирцеей, воспринимала его только в качестве друга, без намёка на продвижение в отношениях. Поначалу парень пытался с этим смириться. Всё-таки окончательно терять свою Касю он не планировал и стремился быть лучшим другом вместе с Геркулесом. Вот только ему спустя время стало невмоготу видеть девушку с другим парнем, которого он не считал достойным этой «небесной красоты». И что Кася нашла в этом Мелампе? Он же полный придурок! Смотрит на неё щенячьими глазками, чуть ли язык не высунув. Готов на коленях ползать перед ней. Тьфу! Вот чем он мог её зацепить? С такими вопросами Икар пришёл к Адонису, спрашивая у бывшего первого красавчика школы, как ему сделать так, чтобы девушка мечты обратила на него внимание. Как стать желанным в её глазах? Адонис сначала рассмеялся и сказал, что в случае с Кассандрой он ему не помощник. Странная прорицательница была не в его вкусе, да и вела она себя не совсем так, как должны вести себя леди. Если она влюбилась в кого-то, то только его ухаживания будет считать прекрасными, а вот если ты был неинтересным ей парнем, который просто мимо проходил, то ничего тебе не светит. Эту мысль он попытался донести до одноклассника, чем вызвал у того депрессию. Икар всё понимал. Он не был откровенным идиотом. Но как принять жестокую реальность, когда так хочется любить и быть любимым?! Юноша больше не мог жить, зная, что его любовь, к сожалению, безответна. Он даже ни разу не целовался. Пианепсии не считаются, так как Икар спал и ничего не запомнил. От досады хотелось плакать. Адонис не знал теперь, как его утешить. Предложил начать встречаться с кем-нибудь ещё, но одноклассник громко объявил, что не намерен так просто сдаваться. Он покажет Кассандре, какого невероятного парня она теряет и тогда они будут жить долго и счастливо. Адонис покачал головой, но согласился всё же помочь. В конце концов он был в долгу перед этим безумцем. Сначала блондин хотел показать, как ухаживать не просто за любимой девушкой, а за самой настоящей принцессой. Приводил в пример себя и Елену, рассказывая про дорогие подарки, закрытые вечеринки для богатых, красивые наряды. Можно было посетить лучшие в городе, если не во всей Греции, рестораны, бутики и прочие места с заоблачными ценами. Но вскоре до Адониса дошло, что всё это лишь пустые разговоры ни о чём, так как никто из них двоих не мог позволить подобной роскоши. Пришлось думать над альтернативой. Икар предлагал банальную схему: «Быстропит» — прогулка по парку — поцелуй в саду его дома. А что делать после поцелуя, он не придумал, ограничиваясь только этим простеньким планом. Но по выражению лица Адониса понял, что скучнее схемы не придумаешь. Пришлось ещё сильнее напрячь не дюжий ум. Чтобы составить новый план идеального свидания, ребята дождались вечера и пустились гулять по городу. Есть в различных кафе они не стали, ограничившись беглым осмотром помещения и меню, а также вопросами к посетителям о здешней еде и качестве обслуживания. Дабы их не ругали работники заведений, придумали отмазку про какой-то школьный проект по домоводству. Потом искали места для ночных прогулок по Афинам: площади, фонтаны, беседки и т.д. Таким образом они обошли полгорода, выйдя в итоге в парк в нескольких метрах от дома, где проживал Адонис. Решили, что на сегодня хватит и можно продолжить поиск отличных мест завтра. Икар снова остался у друга с ночёвкой. Он, в отличии от Адониса, нисколечко не устал ходить по городу, поэтому взялся за приготовление ужина. Развернув свиток по домоводству, где записал во время урока очередной интересный рецепт, парень приступил к готовке. Всё только самое лёгкое: овощной салат, рыба и ломти хлеба, политые оливковым маслом. Из напитков только свежий виноградный сок. Но эта еда показалась им в этот вечер слишком вкусной и сытной из-за долгой прогулки по Афинам, поэтому они с удовольствием проглотили всё до последней крошки. А после Адонис стал развивать идею, как можно здорово провести время в домашней обстановке. — Ты умеешь играть на чём-нибудь? — спросил он Икара. — Могу смешным голосом говорить в стакан с дырочками. Хочешь, покажу как говорит Зевс? — простодушно ответил тот. — Нет, Икар, я серьёзно. — Но это очень смешно! — Икар. — Ладно-ладно, хорошо, не умею. Я актёр, а не музыкант. Но знаешь…я хорошо дую в флейту. — Ясно, тогда музыкальное сопровождение отпадает. — А ты? Ты умеешь? — Конечно, умею, я же принц. Все царские особы обязаны владеть музыкальными знаниями и талантом. — И тебе нравится играть? — Ну…только на лире. Она звучит красиво. — А на флейте? — А ты хочешь научиться играть на флейте? — Да, научи меня. Может тогда я смогу покорить сердце Каси великолепной музыкой. Девушки же любят музыкантов. — А ещё литых качков и богатых красавцев, — закатил глаза блондин. — Но я попробую научить тебя играть на флейте, ладно. — Спасибо, Ваше Высочество, — Икар отвесил ему низкий поклон, весело рассмеявшись. Они вышли во двор, где уселись на удобную лавочку, которую некогда Адонис сделал своими руками. Первая законченная и самостоятельная работа по труду. Втайне юноша гордился этой неидеальной лавочкой, словно она стоила целое состояние. Он никогда не ощущал такого удовольствия от достигнутого тяжёлым трудом и потом результата. — Но у нас же нет флейты. — Нет, — согласился Адонис и зачем-то расположился за спиной одноклассника, прижав к себе двумя руками и больно надавив на живот. — Эй, полегче! Ты чего вдруг обниматься полез?! Можешь хотя бы не так сильно давить мне на мочевой пузырь! — Ой, какие мы нежные! Поверь, обниматься с тобой не входило в мои планы. Это всего лишь дыхательное упражнение. Вот, — он вынул из-за пазухи полую деревянную трубку. — Я начну надавливать тебе на живот, а ты постарайся мягко и медленно дуть в трубку. Твой выдох должен быть долгим. — А, вот в чём дело. — Готов? Поначалу Икар постоянно срывался на смех из-за того, что не мог выполнить это упражнение. При каждом надавливании он издавал смешной звук сквозь вытянутые губы. Адонис снисходительно закатывал глаза, глядя на ребячество одноклассника. Перед ним был большой ребёнок, которому требовалось повышенное внимание со стороны взрослых. Или ответственных товарищей. Но спустя некоторое время у Икара стало чуть-чуть получаться. Юноша понял, как сохранять достаточное количество воздуха и не растрачивать его слишком резко. Адонис одобрительно мычал ему на ухо, не переставая менять силу надавливания. С каждым разом у его единственного друга получалось всё лучше контролировать собственное дыхание. — Ну что? — отвлёкся ненадолго Икар, взглянув Адонису в глаза. — У меня получается? — Ага, — односложно ответил принц. — Значит, завтра начнём осваивать флейту? — Думаю, да. У нас есть ещё один выходной. Так что…не вижу проблем. — Круть, — кивнул Икар. — Круть, — ответил ему тем же Адонис. В какой-то момент они одновременно перевели взгляды на губы друг друга. Летун находился в неком подобии крепких объятиях, мягко сжимая обвивающие его руки, пока блондин откровенно прижимал к себе тощее тело. Воздух вокруг стал, как будто холоднее, из-за чего такое тесное сплетение тел было неплохим вариантом согреться. Их лица находились в сантиметре друг от друга, грозясь сократить это расстояние. Но парни просто продолжали пялиться. Они оба были, мягко говоря, встревожены происходящим. Не выдержав напряжения, ребята медленно отвернулись друг от друга, но не планировали разрывать объятия. — Ты…ты… — неуверенно начал Икар, отчаянно краснея. — Ты хотел меня…поцеловать? — Эм…ну-у-у… — в несвойственной ему смущённой манере протянул Адонис. — Д-Да. — Но ведь…мы не станем это делать? — Нет, нет, нет! Конечно, нет! Мы же просто дру-друзья? — К-Конечно. Тем более, что я того…ну…влюблён в Кассандру…да-да… — Да-да, естественно. И мне ведь до сих пор нравится Елена. П-Просто мы немного поссорились и всё такое… — Вот-вот. Так что… — Д-Да…мы ведь просто… — Друзья? — Друзья. — Тем более, что ты ещё и принц. Тебе нужна принцесса. — Полностью с тобой согласен. — Без обид? — Конечно! — Ну да, какие уж там обиды… — Пойдём укладываться спать? — Да, хорошая идея. Сон — залог здоровья. — Верно. Здоровье должно быть на первом месте. — Да. — Да. Но они ещё минуту сидели и обнимались, не предпринимая никаких действий, пока Адонис злобно не прорычал и не повернул обратно к себе лицо «друга». Икар даже пикнуть не успел. Румянец резко вспыхнул на скулах обоих, пока губы плотно прижимались друг к другу в невинном детском поцелуе. На большее парни пока были не готовы, да и не способны. Когда им удалось друг от друга отлепиться, Икар приложил к горячим щекам ладони, отходя от произошедшего. — А знаешь, — начал он, смущенно поглядывая на такого же красного блондина. — У нас ведь даже…получилось…ну это…свидание, хе. — Что? — удивился Адонис. — Мы гуляли по городу, парку, смотрели на фонтаны… Потом у нас был совместный ужин, затем вот…дыхательные упражнения. Адонис, обработав полученную информацию, неожиданно тихо рассмеялся. И глядя на столь искреннего в этот момент некогда напыщенного принца Фракии, Икар почувствовал, как сердце сделало кульбит. И пускай дальше поцелуя они не дошли, в эту ночь парни спали под одним чуть колючим теплым пледом.***
— Наверное, ты права, Кассандра, — улыбнулся Икар. — Эх, вот бы снова вернуться в те месяцы! — Разве сейчас твоя жизнь не стала только лучше? — Но это так скучно! Все эти приёмы, балы, однообразные лица. Красиво, да, но так надоедает… Хотя недавно один такой праздничный вечер вполне неплохо закончился. — И что же произошло? — поинтересовалась Елена. Икар чуть заметно покраснел на этих словах.***
Киннир и Мирра случайно узнали об их отношениях, но почему-то даже обрадовались выбором своего сына. Может на них так сказались частые гости в лице земных родителей Геркулеса, а может ещё что-нибудь. Они после познакомились с отцом Икара, который до их прихода не был в курсе о романе единственного сына. Неожиданно Адониса снова вернули во дворец, но с условием, что больше принц не будет ставить себя выше всего мира. Юноша согласился с требованием и потребовал также выделить место для Икара, к удивлению прежних знакомых. Даже сам мистер «близко подлетевший к солнцу» был под впечатлением от поступка своего парня. Хотя богатая жизнь была для него несколько скучновата-то. Теперь уже блондин стремился его научить всему, что знал о проживании во дворце. Показывал, как нужно вести себя за столом, при общении с кем-нибудь из высокопоставленных лиц, на важных мероприятиях. Как и с уроками игры на флейте, не всё получилось на первых порах. Да и вряд ли бы Икар стал полноценным аристократом. На одном из уже приевшихся банкетов в честь одного из богов, юноша тосковал где-то в углу огромного зала, вспоминая прежние тихие вечера в домике на окраине Афин. Всё было как-то проще и роднее в бедной, но тёплой обстановке, где многое было сделано своими руками. Икар зевал себе в кулак, мечтая поскорее уйти с этого бала. И видимо, Адонис прочёл его мысли. Он ловко скрылся в толпе, чтобы потом неожиданно отвести Икара в прекрасный дворцовый сад. — Скучаешь? — усмехнулся блондин. — Немного, — слукавил чуть-чуть летун, но тут же добавил. — Мне не хватает того времени. — Честно? — Угу. — Буду откровенным, мне тоже хочется иногда убежать отсюда. Никогда бы не подумал, что стены моего дворца будут на меня давить. — Может сбежим? Ну их всех! Свалим — и только нас и видели. Я достану крылья и мы вместе… — Только не на твоих крыльях! Я всё ещё хочу жить, знаешь ли. — Но…разве тебе не хочется уйти? — У меня есть идея получше. Пойдём со мной. Он повёл его в самую глубь огромного сада, где стояла просторная походная палатка. Икар усмехнулся, поняв, что Адонис приготовился к этому вечеру заранее. Они только успели переступить порог, как принц подхватил на руки своего парня под его тихое: «Ой». Он с хитрой улыбкой на лице понёс свою ценную ношу на стоящую за полупрозрачным занавесом кровать. Икар сразу же напрягся. Несмотря на то, что они официально состояли в отношениях уже длительное время, юноша даже целоваться не научился толком. Это было очень странно, но между ними не возникало той страстной искры, которая могла заставить подростков кинуться в пучину пламенных чувств и сладких ощущений. Поцелуи были милыми, нежными, невинными. Не больше, не меньше. А тут вдруг непонятная кровать. — Адонис, — с ноткой осуждения протянул Икар, когда его уложили на шикарные простыни. — Что? — как ни в чём не бывало улыбался блондин. — Разве тебе не хочется просто поспать вместе? Помнишь, как мы спали в той лачуге? — Просто спать будем? Тогда ладно. На воздухе спать даже полезнее. — Ну не совсем спать, — почесал затылок Адонис, явно смущаясь. — Ты никогда не думал о том, чтобы…перейти на…на «новый уровень»? — Новый уровень? О чем ты? Думаешь, нам ещё есть, куда стремиться? — Есть. — Оу…и что тогда делать? Как перейти на «новый уровень»? Адонис тяжело вздохнул, приготовившись объяснять простые вещи. Но его тут же остановили. — Нет, не надо ничего говорить, — он крепко обнял принца, уткнувшись лицом в грудь. — Я понял, о чём ты говорил. Просто…просто это слишком… — Тяжело? Хочешь повременить с этим? — …странно. Ты же знаешь, что я ни с кем до тебя по-настоящему не целовался. А сейчас мы хотим сделать кое-что посерьёзнее, чем простой поцелуй. — Сказать честно, я тоже в некотором смятении. Я ведь тоже в этом деле новичок. Ни разу не спал ни с девушкой, ни тем более с парнем. Но я понимаю, что хочу быть с тобой более взрослым человеком. Ты мне помог стать чуть лучше. — Только чуть? — выгнул дугой бровь юноша. — Ладно-ладно, разноцветные глазки, ты меня неплохо так преобразил. — И теперь…теперь ты хочешь со мной заняться л-любовью? — Только если ты не против. Будь честным со мной. Знаю, я тот ещё засранец… — Павлин. — Неважно, — Адонис мягко сжал его пальцы, глядя проникновенно в глаза. — Мы можем просто пойти гулять по Афинам, сбежав ото всех, а можем…можем попробовать. Икар глупо улыбнулся. Он сильно нервничал из-за всей этой ситуации, но это больше смахивало на приятное волнение. Юноша прикусил нижнюю губу, глядя на Адониса из-под ресниц. — Я…я бы хотел попробовать. Эти слова были спусковым крючком, так как после них следующий час прошёл в попытках узнать друг друга получше. В итоге Икар узнал, что тазовые кости — его слабое место, а Адонис — что горячие поцелуи в основании шеи слишком приятны. Всё делалось медленно, неторопливо, наугад. Но в конце концов оба остались довольны этой ночью.***
— Это так романтично, — прослезилась Елена, вытирая платком уголки глаз. — Я так рада за вас. Хорошо, что Адонис, благодаря твоей любви и терпению, смог стать настоящим благородным мужчиной. — Меня сейчас стошнит, — произнесла Кассандра, но тоже придерживалась мнения красавицы школы. — Знаете что, девчонки? — внезапно сказал Икар с неким задором. — Адонис, конечно, тот ещё засранец. Но я его люблю. — А он? — Кассандра! — чуть возмутилась Елена. — Он? — Икар загадочно улыбнулся. — По крайней мере, вчера он только об этом и говорил. — Когда целовал? — Когда я его от бати моего спас. Тот хотел ему хотел «скипетр» укоротить, чтобы «неповадно было им размахивать». — Боги, — закатила глаза прорицательница, но тут же решила перевести тему. — А кто-нибудь Герка видел в последнее время? Что-то его не видно и не слышно стало, после объявления об отношениях психа и царского индюка.***
Где-то в Подземном мире, в кровати Аида… — Кому-то достаются герои, кому-то — принцы, — Геркулес прижался к широкой груди Повелителя Смерти. — А мне достался… — Царь, — гордо произнёс Аид, поглаживая упругие ягодицы. — Ага, Царь мертвецки уставших от жизни людей. Счастливый билет я, однако, вытянул. — Чем-то недоволен? — Да. — Ого. И чем вы недовольны, гроза всех учителей хореографии? — Тем, что скоро нагрянет мой отец сюда. Так сказать, «Узнать, кто себе очередной путь к Олимпу прокладывает без родительского на то благословения».