Странные

21:00 Вместо тишины его встречает легкий стук посуды, доносящийся с кухни, вместо пустоты – совершенно неожиданно – Химчан, яростно соскребающий со дна кастрюли остатки лапши. Дэхён хмурит брови в недоумении – ведь сегодня все должны были разъехаться по родственникам, кроме него. Напрашивается вполне логичный вопрос. - Хён, что ты здесь делаешь? Почему не уехал? - О, привет, Дэ, - Химчан, наконец, оставляет в покое посуду и как-то слегка виновато улыбается. – Не мог же я оставить своего любимого тонсэна без домашней еды. Он делает премилую рожицу, но Дэхён видит только усталые глаза, стараясь пропустить мимо себя напускную радость слишком красивого старшего. У Химчана сейчас черные волосы, но цвет не натуральный, он очень глубокий, слишком темный и даже кажется Дэ каким-то металлическим. Интересно, если взять прядь волос в рот, можно отравиться, как ртутью? Хотя, ртуть же бело-серебристая, да... У самого Дэхёна на голове выжженное пепельно-грязное непонятно что, но оно кажется уже привычным и почти родным. Чанни – единственный человек в группе, которого ему никак не разгадать, от этого порой даже неловко находиться с ним рядом. После кривой улыбки младшего Химчан, видимо, думает, что тема исчерпана – он ставит на стол лапшу и лезет за чем-то в холодильник. - Садись ужинать. Как прошла репетиция? Вопрос задан скорее на автомате, но отчего-то тепло все равно разливается внутри. Как будто попал домой, к маме. - Хорошо. Ты со мной? - Конечно. Когда Химчан садится по другую сторону стола, откуда-то появляется бутылка виски, и после пары глотков Дэхёну уже не так неловко. Из-за усталости его плющит не хуже, чем в иные времена от половины такой же бутылки. 22:00 Пьяные, они едва добираются до дивана – кровати расправлять или еще как-либо шевелиться лень. Места очень мало, поэтому Дэ ложится на бок и обнимает хёна, как любимую плюшевую игрушку. Это не странно, не стыдно, сейчас это никак. Химчан – унылая уставшая тень самого себя, а Дэхён тоже слишком устал за день. - Почему ты остался? Чанни громко тяжело вздыхает, как будто из воздушного шарика выпускают воздух. Дэ даже хохочет ему в плечо, но тот не обращает ни малейшего внимания. - Я так и знал, что ты докопаешься, - Химчан поворачивается, что на таком узком клочке пространства сделать не так-то просто, но теперь в полумраке видно, как блестят его глаза. Они черные, даже намного темнее, чем его ртутные волосы, потому что в них можно запросто потеряться. – Меня бесит, что иногда Ёнгук ведет себя так, словно я его собственность. У Дэхёна сначала перехватывает дыхание, но почти сразу отпускает – у Химчана осуждающий взгляд. - Но это ведь не так? - То, что он – мой лучший друг и хён, не дает ему право мной командовать. Я сказал, что не поеду с ним, но и к своим не захотел. У меня иногда такое чувство, что там меня разрывают на части. - Все хотят пообщаться с тобой, пока есть возможность. Это нормально. Химчан всегда казался Дэхёну активным и не мыслящим себя без постоянного общения, но оказывается, и у этого человека наступают моменты, когда он хочет побыть один. Или почти один. - И мне кажется несправедливым, что всех отпустили погулять, кроме тебя. Это обидно. - У меня вокал, что поделать. Я не мог пропустить. - Но ты ведь еще не до конца вылечил простуду. Это нерационально, заставлять тебя сейчас так напрягаться. Дэхён просто пожимает плечами в ответ, ответить, по сути, нечего. 23:00 За ленивыми разговорами неожиданно быстро проходит целый час. - Хён, зачем ты поцеловал меня в Китае? В первую секунду Химчан так натурально удивляется, что Дэхён уже сам начинает сомневаться, был ли этот поцелуй. - Когда это? Менеджеры и организаторы сработали так четко, что уже через полчаса после приземления группа оказалась в гостинице. Дэхён в преотвратнейшем настроении мило улыбался фанатам, но в дележке номеров участвовать не стал. Когда Химчан практически силком утащил его в номер, он не стал сопротивляться, еще не зная, что перед сном испытает самый огромный шок в своей жизни – получит поцелуй в губы от хёна. - Ааа... Это разве поцелуй? Мне было так жалко тебя, ведь в тот день ты поссорился с Ёндже и был таким грустным, загруженным, непохожим на себя. Я пожелал тебе спокойной ночи, а ты даже не ответил. Тогда я просто чмокнул тебя. Ты даже не отреагировал, только лицо попроще стало. Дэхён внимательно смотрит в смеющиеся глаза, по-прежнему поблескивающие в сгущающейся темноте. Хочется ударить Химчана прямо в лоб, чтобы не ржал. - Ты Ёнгука тоже целуешь на ночь? Хён перестает смеяться – взгляд мгновенно становится серьезным. - Нет. Даже в голову никогда не приходило. С тобой просто как-то спонтанно получилось. «Все у тебя просто». Может быть, и стоило жить вот так, проще? Не заморачиваться над каждым своим словом и действием? Возможно, в следующем действии виноват алкоголь, возможно, Химчан, но Дэхён собирается с духом, закрывает глаза и целует хёна. Он не виноват, нет. Вот так же спонтанно он хочет ощутить то же самое, что тогда, в гостинице – то чувство, когда лопаются какие-то пузырьки счастья внутри, к груди подступает душащее волнение, а щеки покрываются румянцем удовольствия. И он его получает сполна - даже чересчур, когда Чанни отвечает на поцелуй. Его язык оказывается горячим, проворным, он творит всякие штуки во рту Дэхёна, сплетается с его языком, отчего пузырь счастья у младшего в животе поднимается и лопается на миллионы пузырьков где-то в груди. Вообще весь Химчан горячий, хотя Дэ очень долго не решается зайти дальше поцелуя, он прекрасно понимает, что хочет этого. Все же в какой-то момент его рука осторожно, как воришка, пробирается под домашнюю футболку хёна. Осваиваясь на новой территории, он поглаживает живот и грудь Химчана, слегка задевая сосок, отчего старший судорожно вздыхает. Хочется сделать ему приятно и очень больно одновременно, и это странно. Задирая футболку Чанни, Дэ, наконец, перестает рефлексировать. Он полностью отдается своему желанию, инстинктам и освобождает голову от ненужных мыслей. Зачем думать, когда все происходящее кажется таким неправильным, странным, абсурдным, но таким обжигающе-сладким? Он никогда, даже в самых неприличных снах и фантазиях не представлял себе, что будет вот так жадно целовать парня, проводить языком по его совершенно плоской груди, трясущимися руками расстегивать его штаны, внутренне уже мелко подрагивая от нетерпения. Сейчас Дэхён понимает как никогда, что может сделать подобное только с Химчаном, который так приятно пахнет, так сексуально вздыхает, так послушно переворачивается на другой бок в его руках, что это просто неимоверно бесит. Хён послушный, как разогретый пластилин. Дэхён старается не представлять себе, что будет, если этот привлекательный розовый кусочек пластилина возьмут чужие грязные руки, а не его собственные. Это отвратительно. Он ловит губами краешек уха Чанни и облизывает его, особенно уделяя внимание мочке, после чего дразнит, засовывая туда кончик языка. Ушная раковина слегка горчит, но зато Химчан дергается в его руках и издает звук, похожий на тихий хриплый стон, от которого у Дэхёна в глазах стоит туман, а пальцы на ногах поджимаются. Он медленно, с наслаждением ведет ладонью по животу хёна, ловя его вдохи, слегка царапает кожу и, наконец, запускает руку в трусы. Когда Химчан громко стонет, Дэ кажется, что он готов кончить прямо сейчас, даже не прикасаясь к себе. Он спускается ниже и начинает покрывать поцелуями шею старшего, медленно двигая рукой. Химчан протестует, толкается в его ладонь сам, но в итоге подстраивается под неторопливый ритм. Он выгибает спину и закрывает глаза от удовольствия, даже когда Дэхён кое-как спускает свои джинсы и трется своим членом об него, попадая между бедер. Темп постепенно становится все быстрее, и вот Чанни уже хватает воздух ртом, нещадно закусывая губы. Он понимает, что Дэхён тоже на пределе, поэтому, упираясь одной рукой в диван и сжимая до треска обивку, подается назад и сам трется об него. В итоге они кончают практически одновременно, что, в принципе, неудивительно при их состоянии, причем Дэ умудряется еще вцепиться зубами в шею старшего. - Ты обкончал мне задницу, - Химчан не поворачивается, пытаясь сначала отдышаться. Фраза звучит как-то капризно. - А ты мне – руку, - младший тепло улыбается и вытирает сперму об свою майку, после пытаясь вытереть ей хёна. Когда Чанни поворачивается и обнимает его, Дэ сильно пугается – хён кажется таким неправильным, таким... пустым. У него в глазах нет больше ничего, абсолютно, и та черная бесконечность, в которой Дэхён сейчас больше всего на свете хотел бы потеряться, оказывается вовсе не бесконечной. Звезды на миг гаснут, покрываясь ледяным серым пеплом, но в следующую секунду он думает, что хён и есть хён, каким бы он ни был, даже без вечности в глазах, поэтому Дэхён крепко обнимает Химчана, прижимаясь к нему максимально близко. 8:00 Похмелье быстро выгоняет Дэ из объятий сна, и он торопится открыть глаза, обнаружить себя по-прежнему на диване и пойти в ванную. Химчан на кухне, уже пьет свой любимый кофе и возится с завтраком. На нем все та же мятая светлая футболка, словно ничего не изменилось прошлой ночью, и Дэхён невольно вспоминает о своей заляпанной майке, лежащей на полу. У него все еще куча невысказанных вопросов, ответы на которые можно и не дождаться. - Доброе утро, - Химчан ставит перед ним тарелку с простой яичницей и чашку кофе. Он такой же заботливый, как всегда, такой же светлый, и это бесит Дэхёна не меньше, чем неизвестность, в которую он ступил. Ему кажется, что для хёна ничего не изменилось в их отношениях, и это обидно до слез. Вместо того, чтобы орать и бить посуду, Дэ быстро, как хомяк, запихивает за щеки еду, пытаясь подавить позывы разреветься, как маленький ребенок, у которого отняли любимую игрушку. Кофе бодрит и немного приводит мысли в порядок. - Хён, однажды, когда мы с Ёнгуком-хёном напились, он рассказывал мне одну историю. Он говорил, что наша компания... менеджеры продали тебя какому-то продюсеру, чтобы он помог нам раскрутиться. Это правда? Химчан не отводит взгляд даже под пытливым взглядом младшего. Он только слегка съеживается, как от холода, и все больше становится похож на сдувшийся шарик, который вчера изображал. Или на пустую планету, которая не нужна никому, даже Дэхёну. - Правда. Дэ обязательно подавился бы кофе, если бы заранее не знал ответ. Ёнгук никогда не врет, даже по пьяни. И все равно становится так больно, так пусто, что слезы все труднее сдержать. - Как ты это пережил? - Он был либо импотентом, либо извращенцем, но он ничего не сделал. Только отсосал. Химчан говорит сухо, спокойно, но Дэхён все равно чувствует, что его ударили под дых. Все его ссоры с Ёндже, смертельные обиды и конфликты с людьми до этого момента кажутся ему детской возней в песочнице. Он не представляет, как те же хёны, которые каждый день улыбаются ему, учат чему-то новому, позволяют достигнуть своей мечты, могли сделать такое с самым жизнерадостным и открытым человеком в их группе? Как они могли вот так распорядиться тем, что им не принадлежит, - чужой жизнью? Но хён по-прежнему спокоен, ни один мускул не дрогнул на его лице, и кажется, что ему все равно. Но когда он порывисто встает, чтобы поставить свою кружку в раковину, когда он слегка поводит плечом, отвернувшись, Дэхён ясно понимает, что ему далеко не все равно. - Я долго молчал. Чувствовал себя грязным, мерзким. Но потом нашел в себе силы, чтобы вернуться к вам, в мир нашей группы. С вами мне спокойно и уютно. Ты присоединился чуть позже, а остальные помнят, как я несколько дней не разговаривал. Только Гук знает, по какой причине. - Хён, - у Дэ снова перехватывает дыхание, когда он резко встает и, быстро сделав пару шагов, обнимает Чанни. – Ты не мерзкий. Ты – лучший человек из всех, кого я знаю. Я хочу быть с тобой. - Это будет проблематично. От этих слов у младшего внутри все холодеет. Химчан поворачивается к нему, обнимает в ответ, и, как ни странно, у него в глазах снова вселенная, бесконечные миллиарды миров, звезд и галактик. - Будет проблематично выселить Ёнгука из нашей комнаты. Дэхён выдыхает с облегчением. Химчан вовсе не кажется отстраненным, напротив, он живой, теплый и настоящий. Мелкий красный прыщик на щеке, лучистые ясные глаза, тонкие пальцы, огромный фиолетовый синяк на нежной коже шеи, оставленный самим Дэ. Он наклоняется и целует рядом с неровным темным пятном, на котором можно рассмотреть следы зубов. - Если ты сегодня не наденешь водолазку, все узнают, что мы делали этой ночью. Хён в ответ только усмехается. - Вампир хренов. У меня даже плечо немного тянет от этого синяка. Выглядит укус и правда не очень. Дэхён опускает руки и с особым наслаждением гладит округлые бедра Химчана, тянет его к себе. Хён проводит пальцами по его щекам и целует в губы. Дэ не предполагает – знает, что ни на миллиметр не приблизился к разгадке тайны под названием «Ким Химчан». Может, только на половину миллиметра. Но, каким бы ни был хён, - непонятным, грустным, усталым, ненастоящим, пустым, смешным, Дэхён никогда не устанет его разгадывать.