Причина, почему она вообще здесь
— Курогири, открой портал. Шигараки мялся над почти бездыханным телом про-героини слишком долго для того решения, которое вообще не планировал принимать. Он встретился с ней случайно, узнал её имя так же и здесь был по той же причине. И боялся того расклада событий, при котором ноги не занесли бы его на эту улицу, этой ночью. Он бы не встретился с ней случайно, не узнал бы её имя так же и вообще не был бы здесь по той же причине. Это так странно, но пугало его. Взгляд медленно очертил бледное личико по потёкам крови, спустился ниже, осмотрев изодранный костюм. Шигараки выдохнул и опустился на корточки, осторожно взяв её на руки: с приоткрытых губ слетел глухой выдох, а обмякшее тело еле ощутимо напряглось. Томура уложил его так, чтобы она была более компактной (тогда не будут сильнее ныть ранения, не появятся трудности с дыханием, не сдаст вестибулярный аппарат). Её голова наклонилась, уперевшись виском в его грудь, а тонкие брови чуть дрогнули, как и тоненький голосок. Томура отвёл взгляд в сторону, отказываясь признавать румянец на щеках, и шагнул в портал Курогири. Оказавшись в своей комнате, он поспешил вновь набрать его, перед этим осторожно уложив Неджире в постель. — Перенеси аптечку. — Ты ранен, Шигараки? — Эм..да, несильно. — Может, лучше я подойду, чтобы помочь? — Нет. Просто перенеси сюда аптечку. Прежде чем отключить вызов, Томура выждал секундную паузу, услышав тяжёлый вздох Курогири, и положил трубку с лёгкой полуулыбкой на лице. Небольшая окружность портала возникла в комнате мгновенно и, оставив аптечку, испарилась. Шигараки снял толстовку, оставшись в футболке, скинул кеды и подошёл к столу, подобрав с него резинку и сделав из уже сто лет как отросших волос небольшой хвостик. Из увесистой белой коробочки он достал бинты, антисептик и ватные диски. Взгляд упал на резиновые жгуты, лежащие рядом, и обезболивающие таблетки, но он решил, что это пригодится ему позже. Подойдя к кровати, он вновь замялся. По-хорошему стоило осмотреть её полностью на наличие других ранений, но...пока он остановился лишь на видимых. Пока. На этот раз Хадо не издала и звука, когда он дотронулся до неё. Влитая в рану перекись шипела — Томура припоминает, что это ощущение не из приятных, и чуть морщится. Было бы неплохо для начала промыть все ранения, но и этого он себе позволить пока не может. Ведь вынести её в ванну рискованно, а просить Курогири вновь открыть портал — подозрительно. Уж извини, Хадо, за неполноценную помощь. Шигараки вновь выдыхает, уже даже не пытаясь понять свои мысли. Что он сейчас делает? Лечит про-героиню, да. Зачем он это делает? Потому что хочет, как-то так, наверное. Это его смущает? ... Немного. Вроде бы даже настолько знакомые действия, как то эта несчастная обработка ранений, всё равно вызывают небольшое волнение и несильную дрожь в пальцах. Непривычно ухаживать за кем-то, заматывать кого-то в бинт, вытирать кому-то кровь. Обычно он делает это самому себе, когда не хочет рассказывать Курогири о своих повреждениях (ему везёт в этом плане, ведь толстовка отлично скрывает каждую забинтованную конечность). А Хадо она...она девушка, про-героиня, она этот кто-то и это ей он пытается помочь. Томура закручивает бинт вокруг её тоненькой ручки, безжизненно падающей на кровать, если он разжимает пальцы. Он отбрасывает последнюю упаковку и вытирает пот со лба, разглядывая свою работу. Сносно. Осталось дождаться, когда она очнётся, и придумать какую-нибудь причину, почему она вообще здесь....
Хадо прикладывает ладонь ко лбу, морщится и пытается открыть глаза. Когда же веки тяжело поднимаются, она всё равно видит кругом сплошной мрак. Неджире моргает, щурится, хмурится, стараясь, наконец, прийти в себя и понять, где она. Взгляд огибает ободранные стены, открытое окно с выбитыми стёклами, какую-то старую мебель. Слева слабо мерцал холодный голубой свет, Хадо повернула голову в ту сторону, разглядев темный силуэт. По телосложению — парень, лениво покачиваясь на стуле, он шумно клацал по чему-то пальцами, яркие картинки на большом мониторе перед ним мигали, тихонько играла странная песня, не похожая на обычную музыку. — Где я?.. — Неджире не узнала свой голос: слабый, сиплый, еле слышный. Внезапно, с этим пришло и осознание того, что она не помнит ничего, что произошло. Уверенно сейчас она может говорить лишь о том, что у неё страшно болит голова, ноет всё тело и звенит в ушах. Всё остальное, как в тумане. Услышав голос, Шигараки вздрогнул, отложил джойстик и медленно повернулся. Чёрт, он всё ещё не уверен во всех причинах, которые придумал. Все они звучали как что-то не серьезное, не зловещее, не пугающее. Как просто отмазка учителю, почему опоздал на урок. Хадо приподнялась на локтях, сморщившись и стиснув зубы. Она вновь очертила взглядом комнату, но ничего не прозрело в памяти. Шигараки осторожно поднялся с кресла, стараясь двигаться медленно и аккуратно в ожидании чего-либо с её стороны. Но не последовало ни атаки, ни вопросов, лишь болевое шипение, сорвавшееся с её губ, когда она приложила пальцы к виску. Томура приблизился, присев на корточки рядом с кроватью. Его взгляд не отрывался от её лица, вглядываясь в реакцию. Когда Хадо посмотрела на него, он ожидал, что её сузившиеся от боли глаза распахнуться в испуге, но нет, они продолжали быть такими же прикрытыми, а взгляд там же потерянным. Выдерживая молчание, Томура протянул ей пластинку с обезболивающими. Неджире помедлила, прежде чем принять её. — Что произошло? Шигараки выгнул руку назад, дотянувшись до тумбочки и подал стакан с водой, продолжая пристально жечь её взглядом. Она прикидывается? Она врёт? Она действительно не помнит? Стараясь сохранять в лице нечитаемость, Томура ответил: — Ты пострадала после боя, но сейчас всё должно быть хорошо. Он не знал, насколько в её мозгу свежо сейчас: так же, как на улице, или так же душно, как в его комнате. Насколько она соображает, что она помнит, хотя, если учесть, что на него, на Томуру Шигараки, не было никакой реакции, очевидно, не помнит она многого. Стоит попытаться не вдаваться в подробности. — Пострадала после боя? А кто я? — Ты... — Шигараки коснулся пальцами шеи, подцепив нестриженными ногтями запёкшуюся кровь и соскребав её с зудящей кожи. — Жертва обстоятельств. Неджире нахмурилась, сжав пальчики на гранёном стакане, где всё ещё была вода. Ногти Томуры впились в шею сильнее, когда он заметил это, начав нервничать. — А кто ты? — настороженно уточнила Хадо. На какое-то время, Шигараки завис, почувствовав в голове абсолютную пустоту. Всего на секунду его брови изогнулись, выразив непонимание, но он быстро скривил губы, заменив эту реакцию на усмешку. — Что, совсем ничего не помнишь? — будто бы смеясь, спросил он. Хадо прожигала его недоверчивым взглядом. — Я...твой парень, Тенко Шимура. Улыбка исчезла с его лица, а ногти больно впились в шею так, что из ямок-полумесяцев просочилась кровь. Тенко Шимура...как давно он не вспоминал это имя. Но сейчас это лучших вариант, ведь, а что если вдруг, услышав настолько знакомое "Томура Шигараки", Неджире всё вспомнит? Он не мог этого допустить. Её глаза округлились, а брови убежали на лоб. Напряжение между ними в один миг исчезло, и Шигараки осторожно выдохнул. Хадо опустила взгляд, после вновь вернув его к глазам напротив. Сколько не силясь, она никак не могла вспомнить ни того, что ни у неё был парень, ни того, что его звали Тенко Шимура. Это имя казалось ей незнакомым, но вот образ человека, сидящего напротив, смутно вырисовывался в памяти. С трудом удерживая себя на одном локте, она протянула руку осторожно коснувшись чужой щёки. Томура вздрогнул. Её ладонь полностью накрыла его горячую щёку, а большой палец чуть огладил шершавую кожу. Она всматривались в его лицо так пристально, что Томура захотел куда-нибудь спрятаться. — Прости, но...я совсем не помню тебя... — мотнув головой, будто в подтверждение своим словам, сказала она. Шигараки поймал соскользнувшую с его лица ладонь, задержав её в воздухе на какое-то время, но потом опустил на кровать и накрыл своей. — Это хорошо....
Неджире провалилась в сон, как только почувствовала облегчение. Шигараки закинул пластинку с обезболивающим в аптечку и закрыл крышку, постаравшись не щёлкнуть замочком. Он покосился за плечо: комочек тела Хадо продолжал размеренно вздыматься под одеялом. Томура помедлил, прежде чем подойти к кровати, вновь осев у изголовья на корточки. В темноте каких-то черт её личика было не разглядеть, но Шигараки отчётливо видел словно светящиеся пластыри на щеках: один квадратный, громоздкий для такого создания, как она, и три обычных, небольших, которые точно были бы розовыми, если бы Неджире выбирала их сама (либо, если бы их для Неджире выбирала Тога, о чём Томура даже боялся думать). Но их выбрал и бережно наклеил на ранки Шигараки. Это выглядело немного неуклюже, ведь он уже признался, что ухаживал за кем-то впервые. Это было странно. Это было нелегко. Томура протянул руку и, затаив дыхание, коснулся шершавой подушечкой пальца отклеевшегося кончика пластыря, прилепив его обратно на кожу. Взгляд спустился ниже, он всё ещё не дышал, пока смотрел на её пухлые приоткрытые во сне губы. Шигараки положил немного дрожащий палец на середину, чуть надавив, и склонился к её лицу. Он дрогнул, отшатнувшись, в тот момент, когда Хадо шумно выдохнула, поджав свои влажные губки. Её брови дрогнули к переносице, а пальчики слабо стиснули край подушки в кулачок. Томура нахмурился, убрав со лба чёлку и стянув с волос резинку: мягкие прядки мгновенно опали на плечи, а непослушная чёлка вновь сползла на лоб, но теперь это его мало беспокоило. Шигараки поднялся и вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь....
Вновь очнувшись, на этот раз ото сна, Неджире добрых десять минут пыталась понять утро сейчас или ночь? День или вечер? Какой вообще сегодня день (хотя бы недели)? Она смутно помнила недавний диалог с... Тенко? С её парнем Тенко Шимурой. Но всё ещё не помнила, что произошло до него. Кто она? — Жертва обстоятельств, — сказал Тенко, но это давало мало прояснений. Хадо, не без помощи рук, поднялась с кровати, медленно и неуверенно ступая по незнакомой комнате. Эта обстановка...совершенно не то, что она будто бы привыкла видеть. Здесь было очень темно, душно и...пыльно? Нет, скорее грязно, да, здесь было грязно. Всё, чем не были завалены столы, тумбочки и шкафы, валялось на полу. Неджире остановилась перед дверью, глупо уставившись на неё и неуверенно занеся руку над ручкой. Спустя минуту или две, замок всё же щёлкнул, и Неджире опасливо огляделась, прежде чем выйти наружу. Коридор был пуст и плохо освещён. Прогнившие половицы скрипели, словно вот-вот треснут, а какие-то и вовсе отсутствовали, и в эти дыры проглядывался этаж ниже. Хадо осторожно шла мимо множества дверей к лестнице, по которой, когда дошла, не захотела спускаться. Она выглядела настолько плохо, будто по ней пронеслось с десяток вагонов ближайшего метро. Хадо ухватилась за дрожащие вместе с её рукой деревянные перила и неуверенно шагнула на первую ступень. Дерево громко хрустнуло так, что из-под её стопы отлетели щепки, а из щели на стыке со следующей ступенью выбежал таракан. Хадо испуганно отпрянула, зажав ладонью рот. Когда мерзкое насекомое скрылось, она вновь осторожно подошла к перилам и выглянула, взглянув вниз. Высоко. Чертовски страшно. Неджире перевела взгляд на ступеньки, сглотнула и вновь занесла ногу над первой. Как, внезапно, за спиной раздался чей-то тоненький голос, что заставило её вздрогнуть. — Э-эй, ты же та, э-эм...тебя показывали по телевизору... Хадо обернулась: позади неё стояла худощавая девушка в гольфиках, школьной юбке и объёмном свитере. Поначалу Неджире обрадовалась, ведь эта девушка пока что единственный человек, которого она встретила, и единственная, которая могла бы разъяснить Неджире всё произошедшее. Но стоило взгляду чуть опуститься по её образу вниз, как зрачки сузились на зажатом в ладошке ноже. Его лезвие сверкало, хоть и свет от лампы в коридоре был ужасно тусклый, и с него капала кровь, ударяясь о пол, впитываясь в прогнившие доски, просачиваясь в щели. Распахнутые в ужасе глаза взметнулись выше: поначалу озадаченное личико девушки, теперь искрилось радостью. Тога натянула на щёки улыбку, когда заметила, как чужой взгляд бегает по её телу, очевидно, подмечая всё больше и больше капель крови, в которой случайно, возможно, испачкалась Химико. Она приложила кровавое лезвие к пылающей щеке, вместе с кулачком другой руки. — Я вспо-омнила, кто ты...Правда ведь это выглядит мило, Неджире-са-ан?... Лицо Хадо исказилось в ужасе, когда девушка слизала стёкшую ей на пальцы кровь, её глаза закатились, а щёки запылали лишь большим румянцем. Химико вернула к Неджире взгляд, представив, как мило её личико будет выглядеть, если в него воткнуть нож, или, может, два, ну, хотя бы три. Её глазки так прекрасно выражали ужас, что вот-вот выпали бы из орбит. Тога хотела бы поиграть с этими шариками, покатать их по полу, поперебирать в руках. Она слышала пульсацию её жилки на шее и уже мечтала сделать там надрез и проткнуть мышцу своими острыми зубками. Взгляд Неджире заметался по пустому коридору, в поисках хоть чего-то спасительного, но находил только больше угроз: безлюдно, тихо и в руках этой девушки окровавленный нож. Вдруг, какая-то дверь в стене справа открылась, и из неё вышел Тенко. Его взгляд, только наткнувшись на Хадо, стал свирепым. Химико вскричала: "Томура-куун!", вместе с Неджире, которая выкрикнула: "Тенко!" Тога вытянула руку, в которой сжимала нож, к Шигараки, попытавшись второй поймать Хадо. — Томура-кун! Посмотри! Посмотри, кого я нашла! Неджире, вывернувшись из её хватки, отступила на шаг, но под ногой не оказалось ступеньки. Она запнулась, всплеснув руками, чтобы найти баланс. Томура среагировал мгновенно, сделав выпад вперёд и удержав стремительно падающую девушку. Он подхватил её на руки, игнорируя всплески смешанных эмоций Химико, и унёс в свою комнату, как хищник принёс бы ещё дышащую тушу в свою нору. Бросив её на кровать, Шигараки отошёл подальше, чтобы уберечь Неджире от вспыхнувшего гнева. — Не смей больше выходить из комнаты без моего разрешения! — яростно выплюнул он, отведя сверкающий взгляд и зарывшись пальцами обеих рук в волосы, когда бледное личико Хадо исказилось в неподдельном испуге. Нескольких секунд повисшего между ними молчания хватило Томуре для полного принятия сжимающего сердце странного чувства. Это было похоже на вину или на скрежет совести, но ни то, ни другое Шигараки не признавал. Однако что-то всё же заставило его приблизиться к поджимающей коленки под себя девушке, опуститься перед ней на корточки и заглянуть в блестящие хрустальными капельками зрачки. Её нижняя губа дрожала, как и слабо сжатый кулачок, прижимающийся к груди. Он поднял руку, нерешительно и пости невесомо накрыв ладонью прядки её голубых волос. Таких же голубых, какие были у него. — Прости... — осторожно шепнул он, заправив струящийся локон за ушко. — Ты ещё слишком слаба... Внешний мир для тебя очень опасен... Только сейчас у Томуры начал вырисовываться какой-никакой план дальнейших действий. Он не имел понятия как, но для начала необходимо внушить Неджире истину его существования, искоренив в ней всё так удачно забытое сейчас. Если она станет думать, как он, и во всём быть согласной, это будет самым лучшим исходом событий. Хадо прикрыла глаза, облегчённо выдохнув и прильнув к Томуре. — О, Тенко-кун, я так испугалась!.. Шигараки замер, чувствуя, как её тонкие руки в отчаянии цепляются за его спину, а футболка в районе плеча намокает. Потираясь о него румяным носом, Неджире лепетала, жаловалась, открывалась. Осознавать последнее для Томуры было самым сладостным ощущением, ведь это знаменовало практически минувшую середину в выстроенном им маршруте от точки А до точки Б....
Это утро Хадо уже привычно началось с поиска любого источника света, но как такового его также привычно не нашлось. Взглянув на циферблат компьютерных часов, Неджие убедилась, что сейчас всё-таки день. Опустив взгляд, она немного нерешительно улыбнулась, обнаружив спящего Томуру. Он уснул сидя, спрятав лицо в скрещенных на столе руках. Это показалось ей милым, и девушка протянула руку, чтобы чуть пригладить его взъерошенные волосы. Шигараки дрогнул, зашевелившись, чем заставил Хадо испуганно отдёрнуть пальцы и отшатнуться на шаг. Её глазки заметались, словно мухи между стёкол, хоть Неджире и не до конца понимала причину своего страха. Шигараки вёл себя вполне сдержанно в её присутствии: Хадо смогла это понять, сравнив его отношение к другим людям, с которыми они часто пересекались, когда Томура проводил её через коридор. Однако её по-прежнему переполняло ужасом, словно бы она жила в ожидании чего-то страшного, и в какой-то момент это осознание внезапно давало о себе знать. Она сверлила всё её сопящего Тенко взглядом, пока не удостоверилась, что он продолжает спать, но так и не осталась уверена в том, что его сон такой же крепкий, каким был, поэтому не решилась вновь прикоснуться к этой мягкой копне волос. Вместо этого, она посмотрела на мигающий экран компьютера, обнаружив там то, из-за чего не смогла сдержать улыбки. Её взгляд стал бегать от спящего Шигараки к монитору, уголки губ ползти выше, а ладонь прижиматься ко рту, чтобы заглушать смех. Но её похрюкивания всё же разбудили Томуру. Он поднял голову, пытаясь разлепить глаза, которые слепили не только свет экрана, но и спутанные на лице прядки. Спустя мгновение, он всё-таки разглядел трясущуюся от смеха над ним Неджире и спешно выпрямился, изогнув брови. — Что такое? Что смешного, эй! Хадо прижала второй ладонью первую, но сдавленное хихиканье продолжало срываться с её губ и сотрясать плечи. — И давно ты курочек кормишь? — набирая воздух, смогла произнести она. Шигараки моргнул, не сразу поняв, но перевёл взгляд на мигающий монитор и почувствовал, как в груди и щеках вспыхнуло смущение. Это явно был риторический вопрос, ведь Неджире могла прекрасно видеть светящуюся в углу звёздочку с сотым уровнем и бегающих по мини-загончикам зверушек вроде коз, коров, свиней и тех же самых курочек. Признавать действительность, в которой он рубился в ферму, было бы равносильно признанию поражения героям, поэтому Томура выбрал насупиться и обиженно молчать на её смех до тех пор, пока он не стихнет. Хадо хотелось бы прекратить, но ситуация казалась слишком комичной: её парень, Тенко Шимура, постоянно такой хмурый и серьёзный, словно бы на его плечах лежала ответственность за будущее всего мира, оказывается не прочь расслабить нервишки за прохождением совсем не эпичных локаций типичных стрелялок, а очень даже милых площадок банальной офлайн-фермы. И сложно не признать, что его дворик выглядел довольно уютно. Когда заливистый девичий смех постепенно стих, Шигараки был достаточно смущён, чтобы благодарить вечно царящий в комнате мрак. Ситуация выходила до жути неловкой, и Томура обязательно уничтожил бы любого другого человека, который заставил бы его настолько густо краснеть. Но Хадо находилась в совершенно иной категории раздражающих его людей. Её поступки зачастую бесили, — Шигараки не скрывает этого от себя, — однако вокруг её шеи не хотелось затянуть жгут, как, например, вокруг шеи такой навязчивой Химико. И её не хотелось обращать в пыль за какие-то глупые выходки, как того же Даби. Томура прощал ей всё....
Шигараки передёрнуло, когда Неджире, наклонившись к его уху, прижалась грудью к спине, и он уловил её тихое горячее дыхание. — Томура-кун, — приглушённо произнесла она, заставив его затаить дыхание, чтобы чётко слышать каждое слово. — Т-ты...м-мы ведь...эм, пара?.. Шигараки осторожно сглотнул, перестав видеть игровой дисплей перед собой и чувствовать в руках джойстик. Он коротко кивнул. Неджире напряжённо выдохнула, ощутив, как неловко пылают щёки. Обойдя его и присев на колени рядом, она заглянула в бурую радужку, отыскав расширенные чёрные дыры. — Тогда почему мы...почему ты н-не... Она закусила губу и отвела взгляд, явно чувствуя себя неуверенно. Сердце Шигараки неприятно подрагивало всё чаще с каждой секундой, которую растягивала Хадо. — Ну...почему т-ты не... Он ожидал чего-то плохого, вроде вопроса о том, почему он может свободно выходить из комнаты, а она нет, либо почему здание, в котором он живёт, выглядит заброшенным, а все, редко встречающиеся здесь, люди, по меньшей мере, странные, да и в конце концов, почему из всевозможных аксессуаров, "просто для красоты, не спрашивай об этом больше, Хадо", на его лицо ложиться именно бледная гипсовая рука. Однако Хадо сумела удивить... — Почему ты ни разу даже не поцеловал меня? Неджире очень долго и много думала о причине, почему она вообще здесь. Её напрочь отшибленная память, её парень Тенко Шимура, её причуда, её условия существования, — всё казалось странным и непонятным. Будто неестественным. Она словно бы была в плену, а не дома, вроде принцессы, заточённой в башню. Со временем же ситуация становилась для неё всё запутанней, ведь к вечному мраку комнаты с редкими вылазками на первый этаж она смогла привыкнуть, а Тенко Шимура начал казаться вновь милым. Влюбиться заново в своего парня было довольно легко, однако...не отпускало ощущение, будто бы её парень сам не смог вновь полюбить её. Томура поперхнулся воздухом, вжавшись спиной в торец кровати и пытаясь убежать от пронзительных голубых глаз девушки. Чёрт, он упустил факт наличия гигантской бреши в своей стратегии. Терпеливо ждущая ответа Неджире действовала на нервы, как и всё, с чем он не может совладать. — Ну, э, — ну же, мозг, выдай что-нибудь хоть наполовину правдоподобное, — т-ты же п-пострадала, ну, тогда, и-и-и я, э, думал, не беспокоить тебя...какое-то время... Он заглянул сквозь колышущиеся пряди собственных волос, паутинкой растянувшихся на лице, в её глаза, в попытке оценить реакцию. Реснички Хадо запорхали, а личико чуть вытянулось. Молчание давило на виски, но и прозвучавшие дальше слова не внушили спокойствия: — Ну так теперь я в порядке. Шигараки вскипел, почувствовав невыносимый жар, и захотел провалиться сквозь землю. Эта недосказанность была призывом к действиям, ведь так? Боже, дай Томуре умереть спокойно, зачем такие извращения? Неджире придвинулась ближе, перекинув ногу через его колени, чем оседлала злодея и отрезала попытку побега. Томура сглотнул, стараясь контролировать лежащие у её бёдер руки и глаза, бегающие по пространству. Опустив ладони на его грудь, Хадо будто поставила точку в своих неозвученных намерениях. — Мне жаль, что я совсем не помню, как начались и развивались наши отношения, — тихо начала она, убирая с его лица волосы, — но я бы очень хотела вспомнить... "А я бы не хотел вспоминать," — пронеслось в мыслях Шигараки, вместе с картинками их случайных и не особо радостных встреч, когда Неджире атаковала его в составе геройской тройки, производя то впечатление, которое повлекло за собой тот поступок Томуры, когда он буквально выкрал её с поля боя. В раздумьях он потерял контроль над происходящим и не заметил приближения её лица, поэтому когда пухлые губы Хадо легли поверх его потрескавшейся линии, Шигараки отшатнулся, вытаращив на её прикрытые веки глаза. Было сложно признавать свою неопытность в этом вопросе, однако Томура не позволил сомнениям взять верх и спешно ухватился за гибкий позвоночник Неджире, вынудив его прогнуться, а её — прижаться к себе сильнее. Хадо вытянула глухое "ах", и Шигараки с удивлением понял, что идёт в правильном направлении. Может, стоит попробовать подняться выше? — Ммгх.. Угадал... Но если с руками всё более-менее понятно, то вот, куда поворачивать выше, он понятия не имел, поэтому немного неловко повторял за Неджире, которая явно чувствовала себя более уверенно. Прошло не так много времени, как Томура освоился и пригрелся к новым правилам их небольшой игры, и поцелуи чаще стали уже его инициативой. Хадо тоже не переставала сдавать позиции, начиная настаивать на сне в одной постели, а не как до сих пор: она на кровати, а Шигараки на диване. Томуре казалось это всё подозрительным, будто не он был похитителем, а наоборот, однако на слова девушки: — Я хочу вернуть тепло наших отношений. Он находил ответ лишь: — Но ты ведь даже не помнишь, было ли оно! А вот уже на её: — Я уверена в этом! И вовсе не знал, что сказать. Ну не мог же он поведать ей, что их отношения начались не с цветочно-букетного периода и сопливой влюблённости, а с тет-а-тет поединка в ТЦ и ещё ряда подобных встреч в сопровождении других героев, злодеев и фраз от "я упеку тебя за решётку, гадёнышь" до "провалила пробы only fans и пошла в герои, а, тяночка". — Тенко-кун, — Томура уже даже не вздрагивает, когда слышит это имя. — Мы ведь с тобой пара, так? — он вздыхает, откладывая джойстик, и подпирает подбородок рукой. То, как она наглеет, начинает ему нравиться. — Я хочу на свидание. В кафе. — Нет. Шигараки ни минуты не думает над ответом, даже зная, что дальше последует её нытьё. Неджире определённо хотела взять инициативу в свои руки и довести их "отношения" до победного конца, где Хадо бы вспомнила каждую прожитую ими совместно минуту. Он бы мог позволить ей обмануться, выстроив те розовые замки, что она так хотела увидеть, но это могло оказаться большим риском, а он не собирался ставить на кон всё. Однако чего Шигараки не мог предвидеть, так это того, что Неджире обидится....
— Тенко-кун, здесь так красиво! На восторженный лепет Хадо Шигараки мог лишь глубже уходить в капюшон и нервознее расчёсывать шею. Выбрав самое отдалённое от города кафе, он никак не мог ожидать здесь аншлаг из районных жителей. Это было так глупо, так чертовски глупо послушать скрежущий в голове тоненький голос. Пусть бы обижалась, пусть бы дулась, сколько ей было угодно. — Тенко-кун, я рада, что мы здесь! — А я-то как рад... — неслышно шипит Шигараки, косясь по сторонам. Каждое лицо кажется ему подозрительным и каждый взгляд словно бы наблюдающим. Но он старается вести себя неприметно, частично поддерживая боевой настрой Неджире, которая была достаточно воодушевлена возвращением своей памяти путём развития их любви, что уже не видела границ, ведя себя в стиле влюблённой дурочки. Это было на руку. Томура открыл меню, заказав первое, на что упал взгляд. Хадо же взяла только мороженное, попросив парную трубочку: всё-таки она пришла сюда не есть, а подыскивать воспоминания. Это казалось ей неплохой идеей, ведь верни она хоть частичку утерянного — должно вернуться всё. А так как Шигараки довольно узко ограничил поле её деятельности запретами на общение с кем-то кроме него, просмотр новостей и выхода из комнаты, ей оставалось ухватиться за единственную вроде как нить спасения. Да и, чем плохо желание вернуть пылкость их любви? Хадо была ты не против вновь почувствовать влюбленность, а раз уж Тенко ей по-прежнему симпатичен, даже после потери памяти, значит, не всё ещё было потеряно! Она закусила губу, вглядевшись в его профиль. Эти черты лица по-настоящему нравились ей, как и некоторые черты характера. А его поведение сейчас казалось милым. Многое в нём казалось ей милым. Когда принесли мороженное, Неджире вставила трубочку в центр и подвинула тару до середины, привлекая шуршание внимание Тенко. Шигараки дрогнул, изогнув брови на заискивающие взгляды девушки, которая, зажав трубочку между зубов и игриво качая головой, явно на что-то намекала. Он опустил взгляд и понял, на что. Щёки слишком быстро стали красными, что он не смог проигнорировать, ведь, кажется, каждый день, проведенный с Хадо, стал менять его, причём в лучшую сторону. Он стал предавать значение как своим эмоциям, так и чужим, стал чаще смотреть в зеркало, уделяя внимание внешнему виду, заботиться о чистоте тела и одежды, и даже задумывался об генеральной уборке в комнате. Вновь покосившись на неровные ряды столиков и червями кишащий людей с искрящейся радостью на лице, Томура неуверенно чуть склонился вперёд, подбирая губами кончик розовой трубочки. Довольное хихиканье Хадо заставило его перевести взгляд к её личику. Личику, такому же радостному, как и все здесь. Для Шигараки это было удивительным, почти пугающим открытием: они проводили здесь время, как обыкновенная пара. Как обыкновенная пара людей, которых связывают общие интересы и которые увлечены друг другом, а не проблемами в мире. Эти мысли пробудили в Томуре неясные чувства, и он почувствовал, как уголки губ, натягиваются на щёки....
Неджире лепетала о чём-то разобщённом, жмясь к его согнутой в локте руке и улыбаясь, когда сердце Шигараки замерло, а взгляд зацепился за поблескивание чужих глаз. На них смотрели сквозь толпу. Томура почувствовал, как дрожь пробивает тело, отрезвляя его затуманенный мнимой влюбленностью разум. Х, ну конечно, как он мог позволить себе расслабиться: этот мир продолжает быть не так прост и беспечен, как чудится всем глупым парочкам, населяющим города. И хоть в такой шкуре бесспорно быть легче, это не тот путь, который уготовлен Шигараки и по которому он уже много лет неспешно шагает. Осторожно продвигаясь в гуще людей, злодей чувствует преследование и уходит во мрак безлюдных подворотен, словно бы возвращаясь в привычный взору мир. Хадо озирается, дёргая его за рукав и распахивая губы, чтобы спросить, куда они свернули, когда её тельце отбрасывают в сторону, вырывая из вытянувшихся для захвата, чужих лап. Неджире не чувствует ног. Она отступает назад, пытаясь удержать равновесие, когда дрожащие чёрные точки вонзаются в один миг посеревшее человеческое тело под рукой Шигараки. Она наблюдает за тем, как расходятся трещины, и оно оседает горсткой пыли на асфальт. Её дыхание учащается, когда мысли замедляют ход. Томура поворачивается к ней и убирает руки в карманы. Вот и всё кончено. Кончена его недолгая сопливая сказка. Этот взгляд осознания он не спутает ни с чем....
Хадо шагала по торговому центру. Вернувшись к геройской рутине, она погрузилась в заунывные мотивы будней, и каждый прожитый час как новый стальной прутик становился перед ней. Четыре ободранных бетонных стены не казались той клеткой, которой кажется свобода передвижения сейчас. Хоть она и была обижена на Шигараки за то, что он выставил её глупо. Он не позволял ей спрашивать, но позволил думать и размышлять, а Неджире и разошлась на полную катушку. Из-за чего сейчас чувствовала стыд: те попытки выстроить замок из песка у кромки моря были действительно жалкими. Слишком уж хорошо всё получалось для суровой реальности. Слишком они были счастливы для этого общества. Она не простит этого ни ему, ни себе. Хадо вздрогнула, на какой-то миг почувствовав лёгкое касание до её костяшек. Она остановилась, обернувшись. В толпе неспешно скрылся чёрный капюшон.