***
Сегодня утром Элиас сидел на крыльце у входа в казарму и рисовал очередную картину. Никто точно не мог сказать, кто или что на ней. Однако Элиас прекрасно это знал. Он так же и знал, что его друг может догадаться. Ганс частенько смотрел картины Элиаса, и уже мог отличить, как минимум, свой портрет от чего-то другого. А именно его портрет и рисовал сегодня утром слепой художник. Рисуя, Элиас немного волновался. Вдруг Ганс увидит его рисунок? Ведь по два раза Элиас никогда никого не рисует. Кроме Ганса. Ради него, можно сделать и исключение. Закрыв глаза, Элиас представил своего друга. Он помнит его. Когда эксперименты только начались и Элиас был зрячим, они познакомились с Гансом. Именно таким, молоденьким и совсем недавно уехавшим с овцефермы, помнил его художник. Тогда веснушки ещё больше выпирали на ещё не бледном лице, волосы же были всё такие же зелёненькие... Послышались шаги. Они приближались от бараков. Тяжёлое дыхание и еле уловимый запах пота. Кто-то возвращался с тренировки. Элиас прислушался к шагам, чтобы понять кто это. — Ганс? Немо? — Г-Ганс, — радостно улыбаясь другу, сообщил зелёноволосый, — я с-сейчас на т-т-тренировке был, и т-ты не п-поверишь, ког-гда мы б-б-бежали с рюк-кзаками, Х-Х-Хельга весь п-путь бежала р-р-рядом со м-мной! — Ого! Поздравляю! — в этот момент Элиас ещё сильнее прижал к себе холст. Возможно, он уже даже испачкал свою униформу. Но это было не главное. Главное спрятать холст, чтобы он не увидел, не догадался. Не понял. Не понял его чувств.***
Элиас сидел в столовой и пил зелёный чай. Рука сама по себе бездумно водила кисточкой по холсту, вырисовывая никому не ведомые узоры. С кухни слышалось мерное постукивание тарелок – Дорис мыла посуду. Вчера ей с этим помогал Немо, сейчас же он опять возиться с Оливером в библиотеке. Треск! Разбилась тарелка. Судя по звуку, большая тарелка. Наверное та, на которой когда-то давно стоял овощной торт с сырыми яйцами. На весь этот звон Элиас не обращал ни малейшего внимания. Мысли его были заняты. Он думал о Гансе и Хельге. Элиас: «Интересно, а возможно ли такое, что Ганс её и не любит вовсе? К примеру просто притворяется, чтобы никто не заметил его истинных чувств? Хотя нет, навряд ли. Ведь если бы это было так, то он бы как минимум не краснел при одном только её упоминании...» Кисточка нервно слетела с холста и мазнула по столу, оставив на нём тёмно-зелёный отпечаток. Двери столовой открылись. По звону склянок и шелесту бумаги Элиас понял, что Яков вновь пришёл ставить свои алхимические эксперименты. Так как художник хотел сейчас побыть один, он допил чай и, по-быстрому собрав свои вещи, вышел в коридор. Зайдя в мужскую спальню, он сел на свою кровать и... Ощутил под собой что-то мягкое? Совсем близко доносилось чьё-то похрапывание. На кровати Элиаса кто-то спал. Художник дотронулся до щеки спящего. Ещё мокрый после душа локон коснулся его пальца. Неизвестный парень проснулся и быстро сел. Рука Элиаса, которую он не успел убрать, скользнула вниз и уткнулась в шарф, повязанный на горле парня. — П-п-прости я к-кажется кровати переп-путал, — как всегда заикаясь, начал оправдываться Ганс. — Ничего страшного. Бывает... — успокоил его Элиас. — Кстат-ти, а т-ты не м-мог бы на с-с-секунду вст-тать? — А? — Элиас быстро соскочил с парня, которому, как оказалось, он сел прямо на пах, — прости... Ганс слез с кровати, но потом передумал, и сел на самый край, похлопав по месту рядом с собой, приглашая сесть и друга. Элиас послушно опустился на матрас, который тут же скрипнул, как бы приветствуя хозяина. Какое-то время они просто сидели молча.***
Когда Ганс ушёл с крыльца, на котором сидел Элиас, он пошёл в душ, чтобы отмыться от пота. Почему-то сегодня, когда Хельга бежала рядом с ним, он не ощутил того, что ощущал обычно, когда разговаривал о ней, например с Элиасом. С Элиасом, его лучшим другом. При мыслях о слепом парне, щёки Ганса сами собой запылали румянцем. Парень испугался. Такого ещё никогда не было. Он быстро сунул голову под струю воды, надеясь смыть это наваждение, но ничего не получилось. Странное чувство и не думало уходить. Элиас, Элиас! Ганс помотал головой. Нет и ещё раз нет! Выйдя из душа, он направился в мужскую спальню. Там заправлял свою кровать Немо. Через пару минут он ушёл, и Ганс вновь остался один. Он взглянул на двухъярусную кровать. Сверху его, снизу Элиаса. От вновь нахлынувшего чувства, ноги парня подкосились. Забираться наверх не было сил, и Ганс рухнул на кровать друга, тут же уснув.***
Они молча сидели пару минут. Странное чувство, наваждение, какое-то стеснение, трепет и нежность? накатили на Ганса и он, вскочив с кровати и выкрикнув "П-п-пока, Эл-лиас!", выскочил из комнаты. Слепой художник остался один на один со своими мыслями.***
Вечер. Все сидят в столовой. Большинство ужинают. Один лишь Элиас сидит в спальне и не перестаёт думать о Гансе и их отношениях. Нет, со стороны второго это дружба.***
Шум и веселье. Раздав всем по порции и выслушав новую речь Якова о том, что его порция отравлена, Ганс сел на скамейку напротив Хельги. Место рядом с ним пустовало. Элиас ещё не пришёл. Возможно, и не придёт вовсе. Тяжело вздохнув, парень начал есть очередной "кулинарный шедевр" Дорис. Кусок не лез в горло. Есть вообще не хотелось. Хотелось... поговорить. Поговорить с Элиасом. Но парень сдержался. Он понимал, что с ним происходит, но пытался этому противиться, ведь осознавал, каков шанс того, что это взаимно. Шанс составлял примерно процента три, если не меньше. Нет, Элиас его точно не любит. И не полюбит никогда. Поев, он встал из-за стола. — С-с-спасибо, Д-Дорис. Б-б-было очень вк-кусно, — с этими словами Ганс вышел в коридор. Ноги сами понесли его в спальню к другу.***
Элиас лежал на кровати, смотря белыми глазами вникуда. И тут дверь резко распахнулась. В комнату ворвался Ганс, но тут же притормозил и остановился как вкопанный. — П-п-послушай, Эл-лиас, нам н-надо п-п-п-поговорить. Элиас лишь кивнул и сел на кровати. — Я к-к-кажется т-т-тебя л-л-л-любл-лю... — заикаясь сильнее обычного, выдавил из себя Ганс. Элиас вскочил с кровати, подбежал к парню и крепко обнял его. Точнее думал, что обнял его. А на самом деле он обнял воздух, но быстро поправился и окликнул парня: — Ганс, а ты сейчас где? — Т-т-тут! — подал голос парень и шагнул на встречу возлюбленному. Они крепко обнялись. — Я тебя тоже люблю... — прошептал художник.