В самом деле, Виктор, это же больница
3 июня 2022 г. в 00:09
Примечания:
найти меня можно в твиттере: @tothezhongli
— Итак, как ты держишься?
— Потрясающе, — сарказм в голосе Виктора очевиден. — Как и любой человек, который вынужден оставаться в палате ради обследований. Меня прервали за работой. Я определённо не могу быть несчастен.
Джейс смешливо фыркает. Ещё бы. Этот предатель был и есть тем, кто вынуждает Виктора посещать лучших пилтоверских врачей.
— Мой старый добрый ворчун, — голос Джейса мягок, а Виктор совсем не собирается прерывать свою игру ради того, чтобы обратить внимание, как запорхали хекстековые бабочками в его животе от фразы «мой». — Ты знаешь, что это ради твоего же блага.
Родные ладони тёплые. Кожа к коже, смуглая с бледной, сочетание экзотичное, вынуждающее Виктора нехотя скосить взгляд в сторону партнёра. Ему скучно. Ему плохо здесь. А что самое главное — он абсолютно беспомощен здесь. В коридорах Академии Виктор способен притворяться сильным, даже немного здоровым. Здоровее, чем есть на самом деле. Но в больнице прятаться ему негде, притворяться — тоже. Всем известно его состояние, ему — в том числе. Но Джейс настоял. Джейс думает об этом больше кого-либо. Поэтому Виктор выдыхает и глухо отвечает:
— Я знаю, — усмехаясь после. — Я прохожу данные унижения исключительно ради тебя, жестокий человек.
— О, уверен, я смогу искупить свою вину перед Вами, сэр, — ехидно щурится Джейс, уже двумя ладонями накрывая худощавое запястье, притягивая к себе, награждая поцелуем тёплым каждый тонкий палец и костяшку.
Несчастные обследования лишили их некоторых прелестей жизни в одной комнате.
— Ммм… — задумчиво и сосредоточенно, впрочем, какой еще звук можно ожидать от Виктора. — Полагаю, я знаю, как именно.
— Сладкое молоко?
— Я рассчитывал на нечто… куда более сладкое. О, гораздо слаще.
Иногда Виктор — самый бесстыдный человек, а иногда самый скромный, какого только можно встретить. Виктор далеко не всегда прямолинеен в своих желаниях. Чаще всего эти желания из него приходится выбивать самым любопытным и дразнящим образом, что сопровождается просящим жалобным стоном. Но сейчас, раздражённый на своё положение, на больницу, на немощность… сейчас он способен быть открытым.
До Джейса доходит не сразу, но перемена в выражении его лица забавная. От нахмуренных бровей до широко распахнутых глаз.
— Мы в больнице, Виктор! — шипит он больше от смущения.
— Да, спасибо, что напоминаешь об этом досадном обстоятельстве.
— И ты на больничной койке!
— Наблюдательнее с каждым часом, дорогой.
Джейс сжимает губы в тонкую линию, но быстро — чересчур быстро — поднимается с кресла, нависает сверху, ставит две руки по сторонам от головы Виктора. Последнему знаком этот испытующий взгляд. Сулящий ему чудесное времяпровождение.
— Ты — гений, но ты должен понимать, что если мы начнём, то факт нахождения палаты или приход медсестры сюда не станет для меня поводом остановиться, — Джейс говорит вкрадчиво.
— Какой скандал, — шелестит Виктор, его губы образуют ухмылку, за которую он не будет просить прощения. — Мистер Талис и его научный партнёр… прямо так, среди белого дня… Ты подаришь газетам сенсации.
— Ви.
— Ах. Конечно. Прошу прощения, — между ними — расстояние всего ничего. — Однако мне кажется, что я уже сделал Вам приглашение, мистер Талис. И до сих пор не могу понять, почему Вы все ещё не потрудились вжать меня в данную койку. Очень прочную, должен отметить.
Упомянутый мистер Талис отвечает ему поцелуем. Желанным для них двоих, разлучённых на каких-то несчастных два дня, но и этого срока достаточно, чтобы изголодаться по тому, кто дорог. Койка скрипит, когда Джейс перелезает на неё полностью, и Виктор мог бы попробовать забрать свои слова назад. Но, к счастью, его рот слишком занят чужим.
А обследования уже не кажутся вещью, которую стоит пропускать.