Первый поцелуй в твои двадцать два

      Если бы Скарамучча знал, что Кадзуха будет таскать его по всему Ли Юэ и даже за его пределы — ни за что бы не согласился ехать с ним навестить тётю Бэй Доу и Нин Гуан. С обеими матерями возлюбленного у парня просто замечательные отношения (особенно с Бэй Доу и её прекраснейшей коллекцией рома), но неужели нельзя было остаться дома, в тёплой кроватке, а не шляться по лесу и лугам за городом, так ещё и когда по вечерам появляется туман?       — Если Эи узнает, что я шлялся с тобой ночью по лесам в поисках какой-то хреновой поляны, меня Мико засмеёт, — причитал Райдэн, пробираясь сквозь густые ветви песчаных деревьев. Кое-где встречались цуйхуа с их сладкими закатниками. Как раз начался сезон — июнь.       — Осторожней, милый: корни, — блондин аккуратно отводит любимого вредину чуть в сторону, избегая торчащих из-под земли корней. На его тонких губах играла фирменная каэдэхаровская улыбка. — Интересно, что узнает об этом твоя сестра, а засмеёт тебя её девушка.       — Будто ты не знаешь эту хитрую задницу.       — Знаю, и поэтому ситуация становится ещё более чуднóй.       — И за что мне только достался парень-музыкант-писатель-романтик, — темноволосый тяжко вздыхает, взбираясь на очередной небольшой холм. — Какие таланты ты ещё от меня скрываешь?       — Я отлично целуюсь, а так же безумно хорош в сексе. Кстати, это ты говорил мне неоднократно, любовь моя.       Казуха улыбается чуть шире, видя на лице Скара очаровательный лёгкий румянец, который сияет ещё ярче на его лице под пробивающимися сквозь крону деревьев последними лучами закатного солнца. Блондин посмотрел чуть вдаль и отметил для себя, что линия деревьев редеет, значит, конец леса уже близок. Каэдэхара отчётливо помнит, что за этим лесом находится сказочной красоты поляна с цветущими сейчас глазурными лилиями. Их нежные и прекрасные небесно-голубые лепестки прекрасно бы смотрелись в тёмных волосах его любимого. К тому же Казуха планировал просто идеально спланированную маленькую аферу. Учитывая то, что его обожаемый парень имел небольшие проблемки с запоминанием дат, то всё пройдёт лучше некуда. На очередной вопрос, куда же они, черт возьми, идут музыкант лишь очаровательно улыбался и уверял Райдэна, что они скоро прибудут к назначенному месту.       Пара и правда оказалась на просторной поляне спустя минут тридцать-сорок. К тому моменту солнце уже окончательно село, а на небе расцвели миллионы сияющих звёзд. Луна пока что сияла не так же ярко, как её спутницы, но несмотря на это была поистине прекрасна. Загоревшиеся сапфировым блеском глаза Скарамуччи говорили за него всё: вид и правда просто потрясающий — и, возможно, это даже стоило тех несколькочасовых мучений. Казуха тихо усмехается и, мягко переплетая пальцы возлюбленного со своими, ведёт его вглубь поляны. Им ещё нужно обустроить место своего пребывания здесь. Портфель за спиной блондина немного забренчал, словно соглашаясь со своим хозяином.       — Тебе здесь нравится? — спрашивает он у брюнета, растилая на траве яркое красно-белое клетчатое покрывало.       Скар лишь мимолётно окинул взглядом представленный вид и вернулся к разбору портфеля своего парня. Поставив на покрывало парочку небольших контейнеров с сэндвичами, фруктами и ягодами, он выдал:       — Сойдёт. — И, немного подождав, совсем тихо добавил. — Цветы красивые.       На это Каэдэхара довольно улыбнулся.       Буквально через пару минут он одевает на голову Райдэна кропотливо сплетенный венок из глазурных лилий. Тот недовольно дуется и причитает, что если Яэ Мико узнает, то ему буквально не жить — девушка его дражайшей родственницы будет вечно припоминать, мол, "ну вот, Скарамучча, дорогой, умеешь же ты быть таким милашкой". И всё бы ничего, если бы не этот издевательский тон и язвительный блеск в аметистовых глазах, подведенных красными тенями. Но недовольство парня утихает, когда он наблюдает за Казухой, который надевает такой же венок себе на голову. Его белоснежные волосы с этой красной прядкой в челке смотрятся просто волшебно с венком из глазурных лилий. Ещё и этот слегка туманный вечер, который перерастёт в ночь, а затем и в утро... Ладно, это свидание точно стоило несколькочасовой ходьбы по лесу.       Ближайшие часа полтора-два Скарамуччу не устраивала одна-единственная вещь: Казуха его не целовал. Обнимал, укладывал к себе на грудь, кормил даже с рук кусочками ягод и фруктов (что Райдэну, естественно, нравилось, но для вида же нужно немного повыпендриваться и недовольно пофыркать), но не целовал. Лёгкие касания губами его лба, щеки и носа не считаются. Именно поэтому сейчас раздраженный брюнет сидел на торсе своего парня и, оперевшись на руки по обе стороны от его головы, буравил его недовольным взглядом.       — Что-то не так, мой свет?       — Ещё спрашиваешь? — Скар ещё сильнее хмурит брови. — Где, блять, мои поцелуи, Каэдэхара?       — Какие поцелуи?       Скарамучча с раздраженным рыком наклоняется к блондину и уже хочет его поцеловать, но тот ловко уклоняется, повернув голову в другую сторону. Парень снова пытается поймать его губы, но Казуха снова уклоняется. А потом и вовсе ловко и резво вылезает из-под разъяренного брюнета. На губах его сияет невинная улыбка. Раздается тихий рык: да он издевается над ним!       Следующие минут пятнадцать Скарамучча буквально бегал за Каэдэхарой. Тот со всей своей танцевальной грацией ловко ускользал от него. Точно издевается. Ещё и улыбается.       — Блять, ты меня заебал уже!       — Ну-ну, милый, не преувеличивай. — Казуха очаровательно улыбается. — Тебя я пока что не ебал.       И под громкие визги и маты Райдэна блондин валит его на землю. Брюнет сминает под собой траву и глазурные лилии. Он чувствует, как Каэдхара вклинивается между его ног, практически заставляя развести их шире. Его нежные ладони с ощутимой силой прижимают запястья Скара к земле, а мягкие губы наконец-то накрывают его собственные в манящем, неистовом и одновременно нежном поцелуе. Блондин сминает его губы своими, проводит кончиком языка по нижней губе, словно прося позволения войти им в рот возлюбленного. Скарамучча бы чисто из гордости, принципов и мести ради не позволил бы ему это сделать, но это ведь Казуха. Как ему вообще, черт возьми, можно отказать?       Наконец оторвавшись от любимых губ, Казуха снова очаровательно улыбается:       — Поздравляю тебя с твоим первым поцелуем в двадцать два года.       — Сегодня семнадцатое число? — спустя долгие пять минут молчания выдаёт Скарамучча.       — Семнадцатое число, — утвердительно кивает блондин, — и ты снова забыл про свой день рождения.       — Я отвратительно запоминаю даты.       — Именно на это я и рассчитывал, любовь моя. Но это ещё не весь подарок.       Райдэн непонимающе хмурит брови, но его фиолетовые глаза тут же распахиваются в осознании и он сразу же выпаливает:       — Нет, Каэдэхара! Нет! Мне хватило твоих экспериментов в парке аттракционов. Нас чуть не засекли!       — Не поймали же, — блондин с особым удовольствием закидывает ногу возлюбленного себе на плечо, предварительно отпустив его руки. Он коротко целует внутреннюю сторону бедра. Рубиновые глаза сияют озорным блеском. — А здесь только ты и я. Так что можешь не сдерживать свой прекрасный голосок — стони вдоволь.       — Каэдэхара, я тебя-! Твою мать! — брюнет прикрывает рот, да и лицо, собственно, ладонями, сдерживая позорный стон. Казуха улыбается и ещё раз кусает внутреннюю сторону бедра Скара, оставляя следы от зубов. У его парня всегда были очень чувствительные ноги.       — Какую из них? — с издёвкой спрашивает Казуха. Он медленно спускается короткими поцелуями вниз по ноге, второй рукой расстегивая шорты возлюбленного.       — Казуха, я тебя убью, — выпаливает брюнет и всё же не сдерживает стона, когда рука любимого проникает под нижнее белье. Ладони теперь сами тянутся к Каэдэхаре: он притягивает его к себе ближе за шею, а собственная нога соскальзывает с плеча вниз, к коленям. — Если у меня будет потом болеть спина, то я тебя выебу.       — Мм, — парень отвечает на поцелуй и с оскалом произносит, — болеевероятно то, что ты попросишь, чтобы мы повторили.       И вновь раздаётся короткий громкий стон, который ласкает слух музыканта.