Ненависть

Никогда не поздно поумнеть. Даниэль Дефо. Джинни Уизли — седьмой ребенок в семье Уизли. Юная и единственная девочка в семье одних мальчишек. На протяжении своих недолгих четырнадцати лет познала много лишений и ущемлений, как от семьи так и от окружающих, желающих показать ей её место. Раздражающий рыжий цвет волос стал призывом к отвращению других. А веснушчатое бледное лицо не красило Джинивьеву. Не давало ей той аристократической красоты, которой хвастались слизеринцы. Как же ей хотелось хоть раз получить внимание, а не отвращение. Ей хотелось быть в кругу красивых и влиятельных людей, заставляющих других жадно смотреть на каждое совершенное ими движение. Чтобы только бросив взгляд на заинтересовавшего её человека, он сам был покорен её красотой. Таким вниманием пользовались исключительно слизеринцы. — Джинни, посмотри как одета Паркинсан! — воодушевленно воскликнула подруга. — Это же Слизеринцы! — гневно сказала Джинни. — Не нужно на них так смотреть. — бросив все же взгляд на одежду, она завистливо прикусила губу. И с каждым взглядом на них Джинни все больше убеждалась в том, что Слизни выиграли эту жизнь, не прилагая особых усилий. Чёртовы богатые дети, родившиеся с золотой ложкой в заднице! А что делать ей? Ребенку из небогатой семьи, в которой внимание уделяется исключительно мальчикам и их прихотям. Может быть она и папина принцесса, но правит балом мама. — Джинни, посмотри какую я мантию нашла! Тебе будет в самый раз! Девушка скривила нос при виде старой помятой в катушках черной мантии, которая утратила свой первоначальный красивый цвет. Пришитый логотип Гриффиндора и вышитое идеально Молли Прюэт сильно подпортило настроение и так расстроенной девочки. — Но, мам! Разве мы не можем купить мне новую? — Не будь такой эгоистичной, Джинни! — нравоучительно начала она. — Близнецам и Рональду нужны новые мантии. — Но, вы же покупали их в том году! — стояла на своем она. — Джинни. — гневно сведя брови, строга посмотрев на дочь, Молли сказала. — Наш разговор окончен. Молли Уизли крайне раздражала малышку Джинни. Своей правильностью, приверженностью к старым традициям. Она хотела вбить ей в голову, важность мужчин. Их желания и потребности всегда должны быть первыми, а её последними. Джинни же все больше отвращалась в своей матери. Ведь она учила её одному, а вела себя по другому. Какого черта, она должна холить и лелеять братьев, если для них она пустое место? — Не мешайся под ногами, Джинни! Видишь я работаю! — раздраженно воскликнул Билл, читая газету. — Ой, прости, Джин! Я не заметил тебя. — извинился Фред, обходя её. — Да, прости, Джин. Ты такая незаметная. — сказал Джордж. — Джинни, уйди! — вытолкнул из своей комнаты её Рон, громко хлопнув дверью. Самым любимым для неё был Перси. Он не выгонял её, не грубил. Читал книги на ночь и опекал по своему, но слишком привержен свету. — Бомбарда! — со всей ненавистью бросила заклинание в слизеринца, бьющего её брата. Крик боли раздался по всему коридору. Мальчишка прижал к себе окровавленную руку без нескольких фаланг пальцев. Дико смотря на холодное бесстрастное лицо рыжей, он скуля убежал вместе со своими приспешниками. Перси же неотрывно смотрел на неё. С трудом поднявшись, он жался к стене, будто боялся её. — Перси. — Чудовище. — прошептал он, направляя на неё палочку. Джинни проходила мимо лестницы, ведущей прямиком на первый этаж и дальше в столовую, из которой были слышны голоса и смех. Не сильно голодная, но все же заинтересованная в принятии пищи, она решалась стоит ли спуститься и присоединиться к другим или лучше пойти в свою комнату, почитать книгу о зельях. Легкое чувство голода обманчиво дразнило её. Желудок призывающие забурчал. Нахмурившись, она всё же решила пойти вниз. Развернув ногу в направлении к лестнице, Джинни замерла на месте, услышав громкий стук. Тихо повернувшись к источнику шума, Джинни вглядывалась в темноту, потихоньку различая силуэты братьев. Фред вытянул руки Джорджа вверх, сцепляя их над головой другого. Свободной рукой он держал его за челюсть и жадно целовал, проталкивая язык в рот Джорджа. Джордж беспомощно сжимал руки, впиваясь ногтями в кожу. Со злостью смотрел в такие же как и у него голубые глаза, желая избавиться от близости брата. Но в то же время он податливо открывал рот, терпя давление на челюсти. Румянец залил ему всю шею и уши. Фред, перестав сжимать челюсть, переместил руку на разгоряченную шею, почти что пылающую. С громким чмоком, он отпрянул от другого, оставляя тонкую нить слюны на губах. — Ублюдок! — прошипел на него Джордж. — У нас одна мать, братишка. — упрекнул его он, гладя шею другого. — Не будь таким грубым к ней. — Как ты посмел. — не мог сдержать свою злость он, отворачиваясь от чужих прикосновений. — Я сделаю это вновь. — не слыша его недовольный тон, стоял на своем Фред. — Пока ты не признаешь свои желания. — Я не гей, Фред. Мне нравиться Кэтти. — нахально улыбнулся он. — У тебя нет шансов, брат. Фред спокойно выслушал этот коротенький монолог. Наклонившись к лицу в отвращение сморщившегося Джорджа, он положил руку на ремень джинс. Выражение лица младшего резко переменилось. С новой силой, задергав руками, Джордж плевался ядом, ненавидя всей душой своего брата. — Не смей! — Мне не нужно твое разрешение, Джорджи. — насмешливо протянул он, спускаясь рукой ниже и касаясь возбужденного члена. — Ох, у тебя стояк. Джинни резко отвернулась от картины, которую ей пришлось созерцать. Игрища этих двоих стали для неё постоянным явлением в этом доме. Пожалуй одна она замечала эти переглядки, частые касания и флирт. Другие же слепы. Они не видят романтической драмы между ними. А ей приходиться просто наблюдать за развитием таких отношений и молчать, поражаясь их игре на публике. Почесав за ухом, Джинни отогнала от себя этими мысли. Тихо опустившись на ступеньку, она продолжила спускаться, надеясь что старые половицы не сильно скрипят. *********** 4 августа. 1995. Франция. Гарри с протяжным стоном поднялся на кровати, лениво потягиваясь. Шелковые простыни приятно ощущались на коже. Подушка смятой кучей валялась за спиной. Тонкое одеяло прикрывало его наготу и дарило тепло от утреннего прохладного ветра, проникающего в комнату, благодаря настежь открытым стеклянным дверям, ведущим на просторный балкон. Полюбовавшись на мгновение красотой представленного ему вида, он радостно улыбнулся, представляя как хорошо проведет этот день. Проведя рукой по пустой половине кровати, Гарри надеялся погладить нежную кожу своей спутницы, но почувствовал лишь холодные простыни и лежащий одиноко кружевной черный лифчик. — Сбежала? — спросил он больше для себя чем, для кого либо. — Каждая умная девушка сбежала от такого бы изверга! — внезапно нравоучительно сказала Луиза, заставляя Гарри стыдливо прикрываться. — Какого черта, Луиза! — закутавшись шелковым одеяльцем, хмуро смотрел на неё Гарри. — Чего теперь то прикрываешься, Мистер-Секс? — ухмыляясь, спросила она, подходя ближе к кровати и аккуратно поднимая за брютельку лифчик. — Что ты делаешь? — О, думаю как опознавать твою Золушку. Как видишь туфельку она не оставила, только лифчик. — Не занимайся ерундой. — пнув ногой, Луизу под бок, он встал с постели, обмотанный одеялом как гусеница. — Прежде чем пойдёшь в душ, убери свои презервативы! Мне не прельщает желание убирать эту мерзость. — скривившись, она отошла от кровати и с наслаждением села в кресло, кладя лиф на журнальный столик. Гарри бросил на неё убийственный взгляд. Кряхтя как старик, он нагинался собирая использованные презервативы. Занимаясь такой неблагодарной работой он нашёл и черные трусики. Широко ухмыльнувшись, Гарри подобрался ближе к сестре, задумчиво смотрящей в окно. — Думаю тебе понадобиться целый комплект, чтобы найти её. — сказав это, он бросил черные трусы в Луизу. Они плавно приземлились ей на бедра. Медленно повернув голову, Луиза не заинтересованно посмотрела на ноги. Увидев черные трусы, она скривилась ещё больше. — Ну ты и мудак. — швырнув со всей силы прилетевший презент ему в лицо, она вернулась в исходное положение, сохраняя равнодушие. Вся веселая атмосфера между ними изменилась, когда белая сова влетела в комнату и бросила письмо Гарри в руки. Гарри, нахмурившись на изогнутый с завитушками почерк, открыл конверт, доставая исписанный пером пергамент. Мистеру Поттеру от Лорда Делакура. Прошу Вас посетить наше поместье сегодня вечером для обсуждения поведения моей младшей дочери вчерашней ночью. Надеюсь у вас есть разумное объяснение тому к чему вы приложили руку, Мистер Поттер.