Преступление

— У тебя такая странная способность, — говорит Калеанна.  Она держит над рукой сферу, состоящую из чая, что десять секунд назад был в кружке. Девушка отпивает от сферы, что выглядит забавно, и Виктор улыбается. В последнее время девушка пьет только так, укрепляя свой дар.  — Почему странная? — спрашивает он, продолжая что-то рисовать карандашом.  — Ну, я о таких никогда не слышала. В кино говорят о многом другом, но точно не таком.  — Только поэтому? — Угу. — Я не считаю ее странной.  — А она тебе нравится? — Пожалуй, да.  — Даже несмотря на боль, которую ты получаешь? Ты рисуешь кровью, существа ее пьют. Это же неприятно.  — Я привык и уже не боюсь.  Виктор говорил, не отрываясь от рисунка. Он сидел на милой розовой подушечке, которую в угрюмую комнату притащила Калеанна. Несмотря на то, что Виктор отказывался иметь какой-либо комфорт а этой комнате, девушка наплевала на это, жалуясь на то, что ее пятая точка не выдерживает пола. Да и в принципе заниматься всякими непотребствами проблематично: Виктор несколько раз замечал, как Калеанна разбивала себе колени, локти, получала синяки, мозоли. В общем, комфорт стал необходимым, и согласиться пришлось. Даже если Виктору было плевать на свои побои, то на травмы Калеанны забить не мог. Уж больно ему не нравилось видеть это на хрупком теле. И жалобы слушать тоже.  Светловолосая заметила интересные элементы рисунка и наклонилась, чтобы посмотреть на него, прежде вернув чай в кружку. На бумаге была изображена Калеанна. Обнаженная и с венком на голове в чёрно-белом формате.  — Чертов фетишист! — краснеет она, глядя на Виктор.  — Это для коллекции, — отмахивается тот.  — У тебя ещё и коллекция? Какой же ты испорченный.  Девушка вдруг нагло забирает лист, и поднимается, чтобы ринуться бежать. Она знала, что такая наглость будет бесить Виктора, поэтому ноги надо делать как можно быстрее. Иначе головы ей не сносить. И тела в принципе.  — Я тебя поймаю, и ты будешь молить о прощении, — ухмыляется мужчина, давая Калеанне стимул бежать быстрее.  Ей удается вылететь из комнаты с визгом и смехом: в блондинке царил азарт и адреналин. Виктор торопливо идёт за ней, но не бежит. И когда Калеанна залетает в комнату вечеринок с криком о том, что ее насилуют, Виктор не даёт сделать ей и двух шагов, как закидывает себе на плечо.  — Тебе не хватило пары шагов, моя девочка, — ухмыляется Виктор.  — Нет, боже! — она смеётся и пытается вырваться.  — Хватит устраивать дурдом! — рычит Винсент, которого расчесывает Кассель.  Очень нежно и заботливо. Впрочем, забота о себе всегда нежная.  — О, что происходит? — из кухни вышел Рю, что-то жуя.  — Он опять с ума сходит! — жалуется Калеанна. — Отпусти-и-и.  — Забирать у художника картину — преступление, — отвечает Виктор и идёт к выходу. — Картина? Это порносборник с моим участием! — Тебе было бы легче, если бы ты не знала.  — О, да, где-то я уже это слышала. Напомни, где? — Понятия не имею.  Дверь закрывается. Парни переглядываются.  — Что происходит? — спрашивает Рю снова, садясь на полу.  — Мы сами не поняли, — жмёт плечами Рагнар, выдохнув дым кальяна. — Виктор как всегда все скрывает.  — Ага, а Кали от него переняла, — Себастьян мягко усмехается, потягиваясь, как кошка. — Но они хорошая пара. Гармоничная такая.  — Два идиота, — фыркает Винсент. — У тебя все такие, — возмущенно удивляется Рю.  — Не все, — возражает Кассель.  — Мнение о себе не в счёт.  Винсент закатывает свои сливовые глаза.  Тем временем Виктор снова оказывается в своей комнате. Калеанна на плече уже не дёргалась и не пыталась вырваться. Видимо, ее порыв активности иссяк. Блондин кладет ее на матрас и нависает сверху, укрывая от всего мира.  — Я жду твоих извинений, — говорит он.  — От этого ничего не изменится, я не буду извиняться, — Калеанна стеснительно отводит взгляд, прижимая рисунок к груди.  Она всегда была гордой и упрямой, хотя за ее неопределенным характером это мало видно.  — Ты права, — Виктор усмехается. — Но твое «извини» звучит очень очаровательно.  Калеанна прячет красное лицо за ладонями, и Виктор мягко убирает их, проводя языком по своим губам, будто хищник сейчас съест добычу.  — Виктор… Сними пирсинг с языка. Калеанне не нравилось целовать его с пирсингом. Говорила, ощущения неприятные, будто железную банку облизала. И Виктор снимал, всегда. Ну, почти всегда. Иногда они забывали о неудобствах.  В этот раз кванси тоже снял пирсинг и убрал в сторону. Для бонуса ещё и с губы. Калеанна улыбнулась. Ей было приятно, что Виктор заботится о ее ощущениях и слушает ее.  Девушка вырвалась из руки Виктора, положила ладошки ему на лицо и нежно поцеловала, то ли хваля за снятый пирсинг, то ли извиняясь за свой поступок. Но мужчина все же ответил на поцелуй. Наслаждаясь теплом губ Калеанны. Они были очень нежными, чувственными.  — Всё? — спрашивает девушка, строя глазки.  — М, нет. Мне мало будет.  Калеанна краснеет, она знает, что ее ждёт очень интересный извращённый вечер.