***
— Что ж, а теперь ты, — Игорь наклонился к Северусу и поцеловал в губы. Мужчина вздрогнул, а потом расслабился. Младший пустил в ход руки, лаская нижнего. Северус млел, ресницы его подрагивали, а уста выдавали тихие вздохи и стоны. — Прелесть, — выдал Игорь, облизываясь и наслаждаясь картиной, в создании которой самолично принимал участие. Наклонившись к шее, начал усыпать ее поцелуями и засосами, ни грудь, ни живот, ни тазовые косточки. Все тело Северуса дрожало и одновременно расцветало багряными «цветами». — Видит Мерлин, я не сам, меня довели, — облизав собственные пальцы, Игорь направил их прямиком к губам партнера, — Сев, детка, оближи. И мужчина не мог сопротивляться, послушно пропуская в свой рот пальцы, смачно облизывая их и причмокивая. Вытащив их, младший направил руку ко входу, сначала поглаживая вокруг, а затем и проникая внутрь. Северус еще больше задрожал и начал насаживаться на фаланги, еще громче постанывая и всхлипывая. Через некоторое время Гончаров решил, что растяжки достаточно. Поэтому, аккуратно приподняв ноги партнера, пристроился ко входу и начал медленно вставлять, продолжая растягивать внутренности Северуса. — Какой ты узкий, малыш, — войдя на всю длину, Игорь дал время мужчине привыкнуть к размеру, одновременно наслаждаясь узостью стенок, обхватывающих его возбужденную плоть. Через пару минут старший партнер начал двигаться, с каждым толчком ускоряя темп. Вид был то что надо. Раскрасневшееся лицо, слезки на глазах, приоткрытые губы, сбившееся дыхание. — Великолепный, потрясающий, мой, — наклонившись к уху, прошептал Игорь и куснул его, чувствуя, как сжался его малыш. — Милашка. Ты так мне член оторвешь, — и продолжил двигаться, в скором времени доводя Северуса, а затем и себя до оргазма. — Все, я больше не могу, — выдохнул мужчина, раскидывая руки в разные стороны, — Я слишком стар для таких марафонов. — Во-первых, не старый, а во-вторых, это еще не марафон. Вот чуть позже, когда привыкнешь, тогда и устроим марафон, со всеееми моими истинными партнерами. И подмигнул. — Изверг! — воскликнул Северус и закрыл глаза. — Ладушки, спатки пора, — накрыв одеялом партнеров, поцеловал обоих в лоб и улегся между ними, обнимая, — Завтра ж на охоту, — и погрузился в сон.***
Саня, безусловно, понимал, что Игорь — свободная птица. Понимал, что на него будет засматриваться весь Хогвартс, и точно, сто процентов знал, что Гончаров этим воспользуется. Но… Блять, обидно. Нет, окей, пускай он трахается с этим светловолосым гадом — ему никто даже слова не скажет, окей. Но брать его с собой? Серьёзно?! Да Сука! Он с размаху ударил в каменную стену и тут же сложился от боли, в два раза превышающей боль от удара. — К-как-кого… — начал он, как из-за спины услышал чужой насмешливый голос: — Такого Сань, что Хогвартс всё чувствует. — назидательным тоном произнёс Позов, подходя ближе. — И я тебе скажу даже больше, — он похлопал по плечу друга и наклонился, шепча в самое ухо: — Хогвартс теперь тебя ненавидит. Саша прокашлялся, отхаркивая на пол кровь и подтёр подбородок предплечьем, вставая, наконец, в полный рост. Он развернулся лицом к собеседнику, и, недобро ухмыльнувшись, гневно процедил: — Да похуй мне. — сплюнув алую слюну, сложил руки на груди. — Остальные в какой жопе? — Прошёл до дивана и плюхнулся прямо на него, прикрывая глаза. — Нам, так-то, скоро выходить. Чужие шаги эхом отдались от стен, пока Дима безмолвно навис над другом, оценивая общее состояние, и просто мотнул головой. — Совсем ты себя не бережёшь. — Цокнул четырёхглазый, закатывая глаза. — Хотя бы раз сдержал бы свои эмоции, да подумал бы, блять, бошкой, какого чёрта между вами происходит. Петров мгновенно подскочил на диване, распахивая глаза, в которых предупреждающе сверкнула молния, пока он выдал тихо, но чётко: — Даже не думай. — Уже поздно. — В тон ему ответил Дима, устанавливая зрительный контакт. — Я заебался смотреть на тебя и видеть побитую собаку. — он прижался ближе, хотя кажется, что ближе уже некуда. — Я, блять, заебался решать все ваши проблемы, когда вы прибегаете на грани, так не доводи меня сейчас до точки кипения, пока сам не дошёл до апогея. — И, резко выдохнув, кареглазый крутанулся на сто восемьдесят, уходя от нерадивого собеседника прочь, стараясь остыть.***
Арс боялся. Да что там боялся — он был в ужасе! Он не знал, что делать и как себя вести, однако понимал только одно — паниковать нельзя, иначе Тоша совсем свихнётся. Кстати об Антоне… — Тох, ты где? — Он обошёл очередной этаж, стараясь найти своё чудо, но всё без толку. В такие моменты Шаст предпочитал наложить на себя маскирующее и заглушающее, да свалить куда подальше — потому что ему так легче. Сколько Попов ни старался переубедить Антона, что ему не всё равно — тому хоть бы хны. Как об стенку горох. Но Арсений не был бы Арсением, если бы не знал, где сейчас находился зеленоглазый. Именно поэтому он, вспоминая вчерашний диалог, нёсся сломя голову к чёртовой иве, что приняла их как родная. » — Знаешь, а тут прикольно, — любуясь закатом, усмехнулся Шаст, падая в чужие объятья. — Думаю, что если бы я жил здесь — это место стало бы любимым. Арсений на это лишь хмыкнул, стараясь по возможности пожать плечами, и чмокнул кучерявый затылок, пахнущий любимым шампунем.» — Шаст! Открывай, медведь пришёл! — дебильно прокричал брюнет, осторожно пробираясь под иву. — Я же знаю, что ты здесь. — прошептал он, улыбаясь. — Здесь никого нет, тебе кажется — безэмоциональный, отдающийся эхом, любимый голос, чей обладатель явно сидел где-то близко, насупившись. — Ну Тош, — ещё шире улыбнулся Попов, присаживаясь на корточки, и протянул руку ближе к иве. — То-ша — по слогам, и тёплая ладонь, так сильно контрастирующая с холодными кольцами, легка прямо в собственную. — Я правда боюсь, Арс… — Сдавшись, выдохнул Антон, пуская юношу в своё пространство. — Очень сильно боюсь. — Он всем существом прижался к единственному на всей земле человеку, сумевшему оградить от всего мира. — А что если мы, ну… — он всхлипнул, комкая ткань на спине старшего. — не вернёмся — одними губами, но Арсу большего и не нужно. — Солнце, посмотри на меня. — кротко осклабился темноволосый, переплетая свои пальцы с чужими, — Мы всё сможем, слышишь? — ему в ответ кивнули, не переставая всхлипывать. — Ну-ну, золотце, тише, успокойся. — он вновь прижал шатена к себе, покачиваясь из стороны в сторону. — Я всегда буду рядом — прямо на ухо, отчего пробежали иллюзорные стада мурашек, и Антон уткнулся носом ещё сильнее в шею, вдыхая аромат Попова. — Я никогда не брошу своё чудо. — поцелуй в лоб. — Никогда — уже совсем беззвучно, повторяя как мантру скорее для себя, нежели для Шастуна, не выпуская из рук младшего ни на секунду.***
Первым проснулся Люциус. "Боже, ну и ночка. Давно у меня не было такого... Я себя так потрясающе чувствую. Задница, конечно болит, но все же..." Пока еще Малфой закатил глаза от воспоминаний, которые мелькали в его светлой глове. Люциус повернулся на бок и почувствовал какой-то большой предмет. Это оказалось тело, от которого шло тепло, манящее блондина прильнуть к нему. И Люци прильнул, не противясь.***
Когда проснулся Северус, время уже близилось к полудню. Он также вспоминал прошлую ночь и улыбался. Сев так долго мечтал найти свою пару. И это наконец свершилось. Вся прошедшая ночь казалась сном. А когда он понял, что не спал в тот момент, подумал, что это чудо! Ни что иное, как чудо... И он был рад, счастлив. Наконец он кому-то нужен!...***
Игорь не спал все то время, пока просыпались его будущие супруги. Он тихонько наблюдал за ними и умилялся."Они такие прекрасные. и МОИ!"
***