Dawn

На следующее утро Роберта разбудила мама. Она делала так ещё с тех времен, когда он был маленьким. Подобная забота одновременно и умиляла, и заставляла чувствовать себя слегка неловко. - Моему маленькому мальчику пора вставать, - ворковала она, целуя его в щеку. Роберт потянулся и натянул одеяло на лицо. Спина, как, в прочем, и обычно, невыносимо болела от жёстких досок под тонким матрасом. - Ну ма-а-м, я уже взрослый. Дай поспать, пожалуйста. Ещё чуть-чуть... - Робби, завтрак стынет. Я приготовила твои любимые сендвичи с малиновым джемом. Мы с папой и Эмили будем ждать тебя за столом. Она вышла из его комнаты и закрыла за собой дверь. Роберт выдохнул и снова закрыл глаза, но сон был упущен. Посмотрев на часы, он опешил: Только восемь?! Нормальные люди в это время видят сны! Хотя была у утра и хорошая сторона: можно наблюдать за восходом солнца и пробуждением природы. Да только вот природы как таковой в промышленных графствах не имелось, разве что за городом. Следовательно, причин ненавидеть рано вставать у Роберта было довольно много. Он сел и протёр глаза. Тут в голову ударили воспоминания о троих извращенцах и сбитом человеке. От одной мысли о пустнной, дождливой улице стало страшно. А Роберт должен будет сходить в магазин, потому что надо подготовиться к учёбе. И плевать преподаватели хотели на его новую боязнь насильников... Вот это веселье, конечно... Он вспомнил об обещанных бутербродах и резко вскочил на ноги, чтобы натянуть первую попавшуюся футболку и домашние штаны. После длительных утренних процедур Роберт зашёл на кухню, где все уже доели свой завтрак. На тарелке лежал один средний ломтик серого хлеба с помидором и засохшим плавленым сыром сверху. - Доброе всем утро... - поздоровался Роберт, оглядывая блюдца в поисках желаемого деликатеса. - А где мой, который с вареньем? - Извини, сын, но ты опоздал, - сказал отец и вышел из-за стола. - Как опоздал? - А не надо дрыхнуть двенадцать часов в сутки. Всем пока, я опаздываю на работу, - мужчина взял сумку с рабочими принадлежностями и в спешке вышел из дома. Парень непонимающе посмотрел на него. Двенадцать часов?.. - Прости его, дорогой... - мама успокаивающе погладила Роберта по плечу, а затем опомнилась. - О, мне тоже пора! Вернусь сегодня немного раньше, уложи сестрёнку спать, хорошо? Позавтракаем вместе как-нибудь в следующий раз. Люблю вас обоих! - Л-ладно... Пока, мам. Он остался наедине со своей тарелкой и холодным чаем. Дом остыл за ночь, потому что родители часто экономили на отоплении, а печки почему-то не было. Застывший сыр по вкусу напоминал резину, а хлеб был словно сделан из опилок. Самые дешёвые продукты из самого дешёвого магазина. Конечно, Роберт не мог винить свою бедную маму, но он уже долго мечтал нормально поесть. Хоть бы раз проснуться и увидеть на столе яичницу с беконом, красным болгарским перцем и кофе со сливками... Это всё были его мечты. Яйца в холодильнике имелись, но их разрешалось только варить. Родители говорили, что жарить их вредно. И кто придумал этот бред? Бекон и сливки стоили немало, а надо было оплачивать коммунальные услуги. Перца по близости просто не продавали. Вот и все причины, по которым Роберт видел еду своей мечты раз в три месяца (это если повезёт!). На День рождения у него не было шоколадного торта со свечами. Последний раз мама пекла что-то на праздник полтора года назад. Вроде это были слегка подгоревшие рождественские кексы, он точно не помнил. Самым вкусным для Роберта казался хлеб с маслом, посыпанный сахаром, или же тосты с вареньем. На этот раз ему не повезло, с голоду пришлось доедать самое невкусное. Позавтракав, он поднялся в спальню родителей, чтобы проверить Эмили. Она мирно спала в своей кроватке, а это значит, что у Роберта есть возможность быстро сходить в художественный магазин. Он не стал переодеваться, просто накинул сверху лёгкую куртку и прихватил с собой пакет, куда положил бумажник. Перед выходом Роберт увидел на полке папин одеколон и не смог сдержаться. Он аккуратно открыл крышку и брызнул немного себе на воротник. Один раз можно. Для последних дней лета на улице было слишком прохладно. Обычно в это время года не наблюдалось таких частых дождей и сильного ветра. Вчерашние лужи нисколько не высохли, потому что солнце вообще не светило. Роберт обходил мокрые места, дабы не намочить свою вторую и последнюю пару обуви. Он быстро дошёл до нужного магазина и забежал внутрь. Обилие различных принадлежностей поражало. Ему хотелось купить абсолютно всё и сразу, все виды красок, цветные мелки, карандаши, разную бумагу, палитры, резные рамки и настраиваемый мольберт. Но по расчётам у Роберта на это было только десять фунтов, не более. Он подошёл к полке с акварелью. Самая дешёвая, с маленьким набором цветов имела цену в пять с половиной фунтов. Делать было нечего. Краски, которые у него были дома, заканчивались. Роберт взял упаковку и пошёл дальше. Следующими надо было найти простые карандаши с различной твердостью. Выбор также пал на те, что дешевле. Два с половиной фунта. Бумага, к счастью, дома была, поэтому она отпадает. Остаются только приличные кисти за три фунта. Роберту за всё пришлось заплатить несколько больше, чем планировалось. Он не хотел уходить из магазина. Помещение было довольно просторное и большое, с красивым дизайном. Стены с картинами и декоративными вывесками привлекли внимание Роберта. Блондин неловко подошёл ближе к неизвестным шедеврам. Первая работа изображала времена года, природный цикл во всей своей красе. На второй возвышался банальный Биг Бен, густо написанный акрилом. В третьей рамке плескалось голубое море с коралловыми рифами. Тут Роберт снова загрустил и размечтался о далёких краях, невероятной красоты пляжах, по которым, по рассказам богачей из баров, разгуливают стройные девушки и пьют "Пина Коладу". Он сам хотел научиться плавать или хотя бы один раз вживую увидеть большую воду, но понимал, что это невозможно. Судьба навечно закрыла его в сером Лондоне, таков был удел бедных. Роберт обернулся, чтобы поглазеть на что-то ещё, но увидел, как из двери выходит человек с длинными чёрными волосами и в дорогой одежде, сзади очень похожий на... Нет, не может быть. Плант не знал, поздороваться с ним или нет. Это будет глупым решением, ведь они так и не помирились, а ещё вид Роберта выдавал его плачевное положение в обществе. Он какое-то время размышлял, а через несколько минут все же вышел вслед за парнем. Роберт, разумеется, опоздал, потому что никого поблизости магазина уже давно не было. Шанс утерян. Хотя одна его часть обрадовалась неудаче. По крайней мере, незнакомец не видел его домашнего образа бездомного дитя, а это, несомненно, к лучшему. Но Плант горел неистовым желанием с ним познакомиться. А если я ошибся? Вдруг это совсем другой человек? И что меня обязывает общаться с таким грубияном? Он не знал и не мог знать ответа на эти вопросы. Может, ему вообще всё померещилось... Роберт решил вернуться домой. Он не выспался, хотел есть и просто лежать на кровати целый день. Тем более тёплых вещей для длительных прогулок по холоду у него не было. Вернувшись и поставив пакет на стол, блондин оглядел свое унылое обиталище. Кстати о нём... Комната Роберта была размером с маленькую кладовку. Пол выложен скрипучими деревянными досками, стены и потолок с облупленной краской бетонные. Мрачные обои в углах совсем отклеились, пространство освещает жалкий качающийся светильник, а письменный стол на гнилых ножках почти разваливается, как и табурет. Возле него стоит проигрыватель с пластинками, лежит стопка из учебников по математике и черчению. Интересных книг про путешествия и любовь у Роберта не было, из-за чего он часто пытался найти подобные в библиотеке. Папа называл их "детскими сказками", "хламом", "пустой тратой денег" и категорически не разрешал покупать. Принадлежности для рисования пылятся в картонной коробке у крошечной тумбочки с одеждой. Окна завешены желтоватыми шторами, и это к лучшему. Панорамной картины на красивые улицы города нет, видны лишь столь же бедные дома и дорога с ямами. Мольберт у Роберта был старый, вечно шатался. Ему выделен отдельный, самый красивый уголок с фоновыми рисунками на стене. Этими небольшими произведениями парень очень гордился. Он изобразил на них свои мечты - холмы, водопады, замки Уэльса, многочисленные сорта цветов, различных животных на пастбищах, корабль далеко в океане, сказочный лес... Листы крепились к стене булавками и немного закрывали друг друга. Это было единственное красочное место в их доме, как считал Роберт. Возле своих работ ему не было грустно и неуютно. Они являлись воплощением его души - свободные, радостные и полные жизни. Кровать представляла собой, как говорилось ранее, доски на ножках с матрасом. Даже пружин не было. Подушки без наволочек, набиты опилками и торчащими перьями; одеяло очень старое, заправлено в дырявый пододеяльник. Вот и вся комната Роберта. Единственной отрадой служила лиана плюща в горшке на подоконнике, которую молодой человек выкопал на улице. В остальном помещении ситуация обстояла не лучшим образом. Всё ободранное, старое, бытовая техника сломана, а мебель испорчена временем. Ванная - самое ужасное место. Душ ржавый, раковина вечно грязная, пол очень холодный... Они были бедны настолько, что не могли позволить себе купить новые стулья на кухню. Все деньги уходили на пропитание, выплаты за дом, починку машины и - очень редко - одежду. Роберт носил одни и те же вещи до тех пор, пока на них не образуются огромные дырки. Мама даже не покупала ему трусы, были только единственные серые боксеры, наполовину протертые. В школе он считался самым нищим в классе, потому что в Вэст Энде живут в основном люди со средним достатком и выше. Но его семья переехала туда сразу после войны, из-за полной разрухи в Бирмингеме. Таких семей, как у него, было не так уж и много. Он не знал, почему родителям критически мало платят, ведь они работают наравне со всеми людьми... Роберт разобрал пакет и прилёг отдохнуть. Обычно хорошее настроение сегодня конкретно его подвело. Он не знал, чем занять себя. Рисовать не хотелось, аппетит резко пропал, на улице слякоть, с сестрой играть тоже желания не было. Роберт от скуки закрыл глаза и придался воспоминаниям из далёкого детства... ... Они приехали к его бабушке в валлийскую деревню. Свежий воздух, красивые места, любимая коза по кличке Рози и старое банджо... Десятилетний Роберт бегает по лужайке и собирает цветы для своей мамы. Он заходит все дальше и дальше в поле, откуда видны необычные красные деревья. Где-то за холмами, на вершине неизвестной ему горы стоит серая многовековая крепость. На башне маленькой точкой развивается бело-зелёный флаг с грозным красным драконом. Роберту на нос садится фиолетовая бабочка с бархатными крыльями. Он смеётся и падает на траву. Подняв взор наверх, мальчик видит только бесконечное голубое небо. Создаётся ощущение, что из облаков вдали сейчас вылетит тот самый дракон с флага и унесёт его с собой на скалу с водопадом... Этого дома уже давно нет. Родители продали его сразу после смерти бабушки, чтобы накопить деньги на ветхое жильё. Роберт до сих пор не может понять и простить этот поступок. Почему нельзя было переехать в Уэльс? Какой смысл до конца жизни находиться в мокром разваливающемся сарае с протекающей крышей? Роберт вздохнул, встал и пошёл на кухню. Он заметил, что вчерашний листок на календаре не оторван. Плант исправил это недоразумение, выбросив вчерашнее число в мусор.             Двадцать второе августа Обучение в колледже начнётся через девять дней. Роберт не знал, как скоротать время. Он так хотел познакомиться с новыми людьми, что просто не мог дождаться. Это должно сильно отличаться от школы. Здание в его представлении будет красивым и ухоженным, а люди не такими злыми. Он покажет свои лучшие стороны, чтобы подружиться абсолютно со всеми. Роберт даже подготовил одежду для учёбы - выглаженная кремовая рубашка и тёмные брюки с красным поясом. Он надеялся, что над ним не будут смеяться одногруппники, ведь у них, по идее, найдутся общие темы для разговоров. Например про картины или известных художников. И главное, что все обучающиеся там - творческие личности. Не то, что в школе, где один - сантехник, другой - врач, а третий - строитель. Роберт жил мечтами о том, как его будут хвалить ребята и преподаватели. Не только из-за картин, но и по поводу более сложных наук. Он хорошо разбирался в математике и черчении, и знал, что такие способности имеются далеко не у всех. К тому же в колледжах есть много конкурсов, за победу в которых дают грамоты и призы. Роберт хотел выиграть хотя бы в двух, чтобы доказать отцу, что всё это не зря, что он и правда талантлив и готов подниматься по карьерной лестнице. Он подумал обо всём этом и улыбнулся. Казалось, что обычное воодушевление потихоньку возвращается. Мечты о светлом, обеспеченном будущем заставляли радоваться и совершать что-то новое. Роберт думал, что в дальнейшем сможет купить себе большой красивый дом с садом где-то в Шотландии или любимом Уэльсе, будет путешествовать по миру, в далёкие края, интересные места, купит хорошую машину, много пластинок и одежды... Надо только немного подождать, и всё обязательно образуется. Но сейчас надо что-то делать, а не просто сидеть дома в странных раздумьях. Роберт всё же заварил чай и поднялся к Эмили на второй этаж (лестница, кстати говоря, тоже доверия не внушала). Они немного поиграли в прятки, повторили буквы и посмотрели телевизор. Плант хотел включить свое любимое музыкальное шоу, но девочка потребовала мультики. Роберт не мог ей противоречить, потому что она нажаловалась бы родителям. Он с грустью смотрел "Тома и Джерри", мечтая быстрее переехать. Остаток дня прошёл невыносимо скучно. Роберт просто сидел и смотрел, как его сестра издевается над ним, завязывает ему хвостики и смеётся. Он обожал её, но иногда хотел быть единственным любимым ребёнком в семье, потому что родительского внимания никогда не хватало на них обоих. А младшим, как всем известно, достаётся все самое лучшее. Тем более девочкам. Когда родилась Эмили, всегда строгий отец Роберта ещё больше отдалился от него. Жизнь мистера Планта состояла из работы и семьи, как и у всех. Но сын был для него обузой, который не послушал родительского совета и сам выбрал себе жизненный путь. Роберт был, как он считал, слишком нежным и наивным для настоящего мужчины. В то время, как все его сверстники интересовались машинами и старались завести семью, он погружался в непонятные девчачьи метания о добрых людях с цветами в волосах. Отец часто кричал на Роберта, старался сделать его более жёстким и сильным духом, но ничего не помогало. К огромнейшему счастью Роберта, через двадцать минут Эмили устала и захотела спать. Он уложил её, а сам решил немного прибраться в доме, чтобы родители лишний раз не упрекали его за безделие. И вообще, кто сказал, что бедность мешает чистоте? Первым делом Роберт подмёл мрачную прихожую, потом помыл пол на кухне со страшной плиткой на стенах и вытер в зале пыль. Небольшую гору грязной посуды он вымыл и аккуратно расставил на полку, чтобы всё выглядело красиво. Плант вытряхнул в окно родительской спальни поеденный молью ковёр, потому что пылесос перегорел, а тереть щёткой было бы слишком долго. Он даже умудрился протереть окна и зеркало, не оставив разводов. Его собственная комната была относительно чистой. По крайней мере, она не выглядела так, будто пережила бомбёжку. Всего лишь походила на тюремную камеру с удобствами... Роберт впервые за долгое время захотел приготовить что-то на ужин, чтобы мама могла отдохнуть вечером. Заглянув в холодильник, он нашёл остатки сливочного масла, один огурец, половину капусты, ненавистный затвердевший сыр, бутылку молока, несколько яиц и... всё. Это если не считать мешка картошки у плиты и пачки муки. Соль, сахар, чай и хлеб лежали на полке. Ситуация, если честно, обстояла не так уж и плохо, как бывало. Теперь осталось придумать, что можно приготовить из такого набора продуктов. Роберт решил сделать омлет. Он достал три яйца, помолившись о том, чтобы они были не протухшие, и разбил их в железную миску ножом. Из-за того, что опыта готовки у него не было, половина скорлупы упала в вязкую жидкость. Роберт попытался её достать, но не очень успешно. Он сделал только хуже, раздавив всё на мелкие части и испачкав руки желтком. - Черт, только не это... Ладно, ничего страшного. Когда он пожарится, то ничего не почувствуется, - Роберт вымыл ладони под краном и решил забыть о проблеме. Он налил слишком мало молока, высыпал туда четыре кружки муки и чайную ложку соли. Роберт чуть-чуть перемешал тесто с множеством комочков, которые не исчезли, и разогрел сковородку, залив её ароматным подсолнечным маслом. Чугун раскалился так сильно, что горячие брызги не давали подойти достаточно близко для того, чтобы пожарить тесто. Поэтому Роберт закрыл глаза, отвернулся и буквально выплеснул будущий омлет на сковороду с расстояния примерно в один метр. Половина попала на плиту и моментально подгорела от пламени, а все остальное он быстро накрыл крышкой. - Фу-у-х... Это было опасно. Роберт протёр столешницу, часть плиты и приготовил тарелки с вилками. Родители должны вот-вот вернуться домой. Он налил в маленький чайник кипяток и попытался насыпать туда немного трав. От волнения получилось всё как обычно: вместо желаемой щепотки в воде оказалось чуть ли не пол пачки крепкой заварки. Плант потёр шею и решил выловить излишки, чтобы убрать обратно. Они точно обрадуются сюрпризу. Он выключил газ и снял крышку, чтобы проверить "блюдо". Когда Роберт поднял омлет лопаткой, то понял, что низ полностью сгорел, а верх совсем не прожарился. Сверху стекало сырое жидкое тесто. И что, что он плохо выглядит... Главное, какой вкус, верно? Он порезал его на треугольники и разложил по тарелкам. Роберт не сдержался и откусил немного от своего куска. Боже мой... Это резина... Чистая яичная резина... Из-за отсутствия соды и перебора с мукой тесто слиплось, к тому же он пересолил его и перепутал масла. Вкус был ужасен, и Роберт испугался, что отец убьёт его за трату дорогих продуктов. К своему ужасу он услышал, как открывается входная дверь, и сделал вид, будто всё хорошо, хотя сердце бешено билось. - Мы дома! - послышался голос мамы. - Д-да, привет, мам! Папа с тобой?.. - он боялся даже идти встречать их. - Конечно! Представляешь, он специально отпросился с работы, чтобы раньше прийти сегодня домой. - А-а... Это здорово, - Роберт думал, что у него сейчас случится сердечный приступ. - А чем это так пахнет? - спросил отец. - Ты что-то спалил? Мне конец - Э-э... Нет, нет! Я... Я приготовил вам ужин... Родители молча зашли на кухню со странным видом. На уборку никто внимания не обратил, чему Роберт расстроился. - ...Ты уверен, что это съедобно? - спросила мама и посмотрела на него с подозрением. - Да, конечно... Оба родителя сели за стол. Отец даже не поздоровался с ним! Роберт наблюдал, как меняется папино лицо, когда он пробует его творение. Тут вдруг раздаётся звук треснувшей на зубах яичной скорлупы. Молодой человек смиренно закрыл глаза. Всё, сейчас начнётся... Отец прокашлялся и переглянулся с матерью. - Ну, знаешь ли... - начал он. - Я так и знал. Ты не умеешь готовить, но все равно взялся за это. Ты хоть понимаешь, сколько мне теперь надо работать, чтобы возместить убытки? Почему от тебя нет никакой пользы? Роберт, ты вечно всё портишь и делаешь только хуже! Что нам теперь есть несколько дней? Вот кто тебя просил это делать?! Роберт остолбенел. - Ну... Там осталось много картошки... Извини, пап, я хотел вас обрадовать... - А-а, картошка, значит? Хорошо. Ты две недели будешь питаться картошкой. Без ничего, даже без соли. Устраивает?! Обрадовать он хотел... Лучше бы ты учился математике! - Н-но папа, почему?.. Почему ты всегда так злишься на меня? Я старался. И я не виноват, что никто мне не показывает, как правильно это делать. К тому же я достаточно хорошо знаю высшую математику. Отец встал и близко подошёл к нему. - Да потому что мне стыдно за тебя! У всех нормальные сыновья, а у меня растёт бездарность! Ты променял меня и моё мнение на свои жалкие рисунки! Как ты вообще будешь жить в будущем?! Даже готовить не умеешь! Я в любой момент могу от тебя отказаться, и что ты тогда будешь делать, а?! Кто тебя спасёт? Кому ты вообще нужен?! Роберт не мог ничего ответить. Отец никогда не разговаривал с ним вот так. Он просто прошёл мимо него, чтобы уйти куда подальше от беспочвенной ругани и ядовитых слов. - Сынок, послушай папу! - сказала мама, и от этого стало ещё хуже. Никакой поддержки. Роберт зашел в свою комнату, запер дверь и сел, облокотившись о стену. За что ему такая жизнь, такие жестокие родители? Бездарность... Мысли безудержно уносили его к этому слову. В голове вдруг зашумело, он на секунду не мог встать, а в носу почувствовалось это ужасное неконтролируемое покалывание. И правда, кому я нужен?.. Роберт не любил плакать. Чтобы избежать рыданий, он лёг на спину прямо на пол, согнул ноги в коленях и зажал рот рукой. Это впервые не помогло. Слезы потекли по вискам, впитываясь в волосы. Грудь сотрясали первые судороги, звук очаяния застрял у него в горле. Он закрыл глаза и всхлипнул. Гуляя по улицам, Роберт видел такие же бедные семьи, но у них всё было хорошо. Он видел, как мальчики играют вместе с отцами в футбол, как старшие учат их чему-то новому, хвалят, поощряют... А его отец ненавидел его. Он был полностью разочарован в Роберте и сам признал, что с лёгкостью может от него отказаться. А мама поддерживала мужа абсолютно во всём, соглашалась с ним, слушалась, не понимая всей той боли, которую они вдвоём причиняют своему же ребёнку. Деньги, деньги, деньги... - вот, что имеет для них какое-то значение. Роберт присел на кровать. Было бы сейчас не так поздно, он бы точно позвонил Джону, чтобы спросить совета. Но он уже, наверное, крепко спит вместе с Пэт. Вновь всплыли мечтания о хороших друзьях, которым можно всё рассказать, доверить секреты и поведать о проблемах в семье. Он представлял себе другую, более счастливую жизнь, как у его некоторых одноклассников. Роберт лёг, укрылся холодным одеялом и обнял подушку, в которую тихо плакал. Он очень долго не мог уснуть. Такая глупая ссора показала самую злую сторону его отца. Как можно с легкостью обзывать родного человека? Я ведь хотел, как лучше... Он надеялся, что учёба поможет отвлечься от переживаний, займёт свободное время, как было в школьные времена. Лето в этом году выдалось особенно тяжёлым в плане отношений с отцом. Он стал чаще придираться к мелочам, кричал на ровном месте. А все потому, что Роберт сам выбрал варианты будущих профессий - дизайнер интерьера или, если не повезёт, художник. С тяжёлым ощущением в груди, Роберт всё же заснул. Ему виделись какие-то кошмары, непонятные сюрреалистичные эпизоды и просто неприятные вещи. Он даже один раз вскочил, чуть не закричав. Такого раньше не случалось, поэтому этот случай очень испугал его. На следующий день они с родителями не общались. Утром Роберт специально не вышел их провожать, а когда все ушли, он спустился и не обнаружил на столе завтрака. Пришлось перебиваться коркой хлеба с маслом и одной жареной картошкой. Да, он наплевал на запреты отца и приготовил себе жалкую порцию картофеля. Роберт сходил с сестрой погулять, потом попробовал нарисовать что-то, но ничего не вышло. Он не стал выкидывать листок, потому что бумага была дорогая (по словам мамы). Потом он ещё раз поспал после обеда, перегладил форму для колледжа и домашние вещи... Благо, утюг работал. День прошёл скучно, нудно и в раздумьях. Про незнакомца Роберт практически забыл. Он смирился с тем, что никогда не увидит его и радовался, что тот не написал на него заявление в полицию. Неприятный осадок оставался только от тех трёх страшных людей, хотя на улице никаких происшествий за два дня не случилось. Ещё через несколько дней Роберт окончательно подготовил картины для вступительных экзаменов. Всего их он нарисовал пять. Три рисунка отсылали к скандинавской природе, один изображал построение вазы, а последний был листом со сразу несколькими композициями (точнее сказать, натюрмортами). Фрукты, бабочки и цветы получились настолько реалистичными, что казалось, будто это и не картина вовсе. Роберт любил использовать тёплые оттенки, в основном жёлтый, ярко-зеленый, красный, оранжевый... В общем, самые яркие и весёлые. В заключительные дни месяца Роберт очень переживал. Он каждый день проверял свой наряд, часто смотрелся в зеркало, поправлял причёску, перекладывал учебные принадлежности в сумке. А родители становились всё нервнее и злее, даже мама. Время скоротать не удавалось, но Плант был рад, что больше не попал ни в какие неприятные ситуации... И вот, этот день настал. Тридцать первое августа. Роберт был просто не в себе. Он от волнения начал грызть и заламывать пальцы, дёргать раздраженного папу глупыми вопросами и начищать старые туфли. Он думал, что сейчас взорвётся или просто умрёт на месте. Уже завтра в его жизни появятся новые знакомые, преподаватели, новое место обучения и новые предметы, наподобие истории искусства. Это ведь так по-другому! И главное, что Морин тоже будет учиться вместе с ним. Роберт не знал, как выспится этой ночью. Новая жизнь совсем скоро... Главное - всем понравиться и не быть в стороне. Мама с папой не понимали его энтузиазма и предпочитали молчать. Конечно же они не собирались приходить и поздравлять сына с первым учебным днём, это не удивительно. Да и сам Роберт не сильно расстроился по этому поводу. Он старался не замечать проблем и постоянно твердил: "Мама, я буду учиться, представляешь? Папа, папа, я стану художником! Ура!" Можно себе представить выражение лица старшего мужчины... В девять часов вечера, не в силах больше ждать, Роберт увалился спать с сильно бьющимся сердцем и ненормальной улыбкой на лице.