Резня в квартале красных фонарей.

Кровь. Очень много крови. Было ужасно трудно разобраться в том, что происходит вокруг по запаху. Приходилось ориентироваться на слух. Шея адски болела, но на этом нельзя было зацикливать внимание. Нужно спасти. Спасти хоть кого-то! Всюду крики, мольбы о пощаде. Крики младенцев – самое болезненное, что только переносили его уши. Они были громкие, душераздирающие... но хуже всего становилось от того, что они резко затихали. За ними слышались уже крики матерей, что только что потеряли ребёнка, но и они не звучали долго. Отвлекаться нельзя, нужно сражаться. Танджиро. Где сейчас Танджиро и Иноске? А вдруг они уже мертвы? Тогда всё пропало. Он один не сможет выстоять против такого количества демонов, что уж говорить о защите. А всё из-за него. Зачем он делает им так больно? Зачем есть тех, кого в начале пытался защитить?! А всё из-за чего?! Что могло его заставить совершать настолько ужасные вещи?! Зеницу не понимал. Хотелось проснуться и узнать, что всё это только страшный сон. Но даже этого он сделать не мог, так как иначе он наоборот попадёт в место, гораздо хуже кошмара. Реальность. Кровавая, страшная, мерзкая реальность. Кажется, он слышал голос Танджиро. Надо бежать к нему как можно скорее. –Танджиро, где сейчас Иноске?! – попытался как-то перекричать этот шум Агацума, но Камадо вряд ли сейчас его услышит. –Он не обладает таким блестящим слухом, как ты. – послышался до боли знакомый голос за спиной. Сейчас Зеницу не мог выстоять против него. Нужно было бежать, что мечник и сделал, воспользовавшись своей скоростью и быстро скрывшись. Он прислушался, в надежде услышать, что среди этих гор трупов ещё остались живые люди, которых можно спасти. Но не слышал. Агацума не слышал ничего, кроме звуков битвы. Он за это время почти никого не спас. Чем, спрашивается, он занимался? Просто задерживал демонов. Но этим монстрам вовсе не мешало то, что перед их глазами мелькала фигура мечника. Они продолжали поедать тела, изрубленные на мелкие кусочки, уже погибших людей. Кто-то же не особо привередничал, откусывая что-то или срывая плоть с ещё живых. В такие моменты Зеницу желал перестать слышать. Оглохнуть на всю жизнь, но никогда больше не слышать эти адские звуки. Вдруг парень смог расслышать что-то со стороны горы, состоящей почти полностью из мёртвых тел. Ключевое слово "почти". Плакал ребёнок. Скорее не плакал, а тихо всхлипывал, надеясь, что его не увидят и не услышат больше те люди, которые убили его родителей. Зеницу тут же подскочил к этому ребёнку. Это оказалась... совсем крохотная девочка. Она крепко сжимала руку мамы, стараясь не закричать при неожиданном приближении. Агацума улыбнулся от счастья, что он может сейчас спасти эту бедняжку. Он опустился перед ней на колени. –Здравствуй. Пойдём, пожалуйста, со мной? Я спасу тебя. Обещаю, ты выберешься отсюда живой, если пойдёшь со мной. – парень был готов умолять девочку о том, чтобы она пошла за ним без криков и возмущений. Он не хотел, чтобы их услышали демоны. К его счастью девочка быстро закивала, подбежав к Зеницу и крепко вцепившись в мечника, явно не планируя отпускать. Парень тут же подхватил её на руки, побежав так быстро, как только мог. Он спасёт её. Поможет ещё одному из немногих людей. –Скажи, пожалуйста, как тебя зовут? – он решил завязать с бедняжкой разговор, чтобы ей не было так страшно от звуков боя и падающую на землю плоти. В начале девочка явно не особо хотела говорить своё имя, но позже послышалось несмелое: –..о..ши.. –Что-что? – Даже Зеницу со свои сверх слухом еле мог разобрать бормотания девочки. –Тошико! – уже громче сказала девочка. Зеницу удивился, но ничего не сказал по поводу имени, лишь улыбнулся. –Приятно познакомиться, Тошико. – сказал парень нежно, погладив девочку по голове. Больше он живых людей поблизости не слышал, так что не планировал замедляться. Очень и очень зря, ведь если бы он замедлился, то Макио – одна из жён Тенгена – не размазала бы голову этой девочке. Она предсказала то, что Зеницу вряд ли замедлится, поэтому нанесла удар примерно в то место, где может оказаться голова Зеницу через несколько секунд. Только вот совсем немного промахнулись, размазав голову девочке у него на руках и немного задев плечо. Парень прекрасно слышал это. В это время разум затуманился. Он не мог вспомнить ничего из своих будущих действий, но он прекрасно запомнил скатывающиеся по щекам слёзы и свой вопль. Плакал и кричал он вовсе не от боли. Ему банально надоело уже всё это. Он устал давать обещания, которые не может выполнить. Тут.. парень открыл глаза. Он посмотрел вниз... на нём до сих пор висело тело мёртвого ребёнка. На месте головы была каша. Палата заполнилась криком примерно в два часа ночи. Этот крик разбудил находившихся в этой же палате Танджиро и Иноске, которые ужасно испугались, посмотрев на рыдающего друга, который прижимал руки к груди. Примерно на том месте, где висела та девочка. Танджиро тут же подскочил к другу, который явно выглядел напугано и не понимал, что происходит. –Зеницу? Зеницу, это просто кошмар. Сейчас всё уже хорошо, видишь? Ты живой. Мы все живые. Всё в порядке... –НЕТ! НЕ ВСЕ! Я.. Я НЕ СМОГ ЕЁ ЗАЩИТИТЬ! Я ПРЕКРАСНО ЗАПОМНИЛ ЕЁ ТЕЛО БЕЗ ГОЛОВЫ! НО Я ТАК И НЕ УВИДЕЛ ЕЁ ЛИЦА! Я ПОМНЮ ЕЁ ГОЛОС! НО Я НЕ СПАС ЕЁ! НЕ СПАС! – парень разрыдался только сильнее, крепко обнимая одеяло. Танджиро гладил его по голове, слушая всё это и подбирая слова. – я п-пообещал ей, что спасу... я не сдержал обещание.. я виноват.. если бы там был ты, то точно спас её!.. п-почему там был именно я?!... –Зеницу... там.. умерло очень много людей. Я тоже много кого не смог спасти. Я виню себя до сих пор. Мною тоже были даны обещания, которые я не смог выполнить. Много людей погибло так же из-за меня... – Танджиро... тоже заплакал, вспоминая всё это. Запах крови, вид тел мёртвый людей. – мне тоже снятся кошмары. Это будет продолжаться ещё какое-то время и будет очень тяжело, но мы обязаны это пережить, чтобы отомстить за всех них. Зеницу неожиданно прижался к другу, уже просто плача. От этого Камадо заплакал только сильнее, поглаживая Агацуму по голове и тоже обнимая. Они имеют право поплакать, хотя бы сейчас показаться слабыми, хотя бы один раз позволить себе оплакать тех людей, которых не удалось спасти, позволить себе выплеснуть эти эмоции. –.....шумные.. идиоты.. – пытался казаться грубым Иноске, хотя сам сейчас плакал, а позже всё же подсел к ним, прижавшись к друзьям в надежде, что так ему тоже станет легче.