Вы очаровали меня своей красотой, мисс Грейнджер

С потолка свисали длинные вьющиеся искусственные ветви, унизанные сияющими кристаллами. Между рядами заставленными столами из стороны в сторону перебегали разодетые гости. Стоило отвлечься всего на минуту, чтобы окончательно затеряться в созвездии переливающихся цветов. На каждом столике помимо посуды стояли букеты с огромными лилиями. От цветов не стали отказываться, не взирая на то, что у жениха на них была аллергия. Все присутствующие оделись в соответствии с основными цветами праздника. Из голубо-белой массы выделялась всего одна девушка, остановившаяся у самой стены. Она покручивала в руках бокал с белым вином, явно понимая, что это последнее место, где она должна находиться. Её алое платье сияло, будто кровавое пятно на белоснежном полотне. Торжественная музыка звенела в ее ушах. Она отодвинула стоящий рядом стул и села на него, закинув ногу на ногу. Девушка довольно усмехнулась, представляя лицо Нарциссы Малфой, когда одному из гостей не достанется места. На великое празднество было приглашено по меньшей мере шесть сотен человек. За каждым именем было закреплено особое место, одно из которых уже вычлось из общего списка. О статусе Гермионы Грейнджер знали далеко не все гости, но никто не посмел выдворить её. Появление девушки на свадьбе было залогом правильного ответа, который должен был дать Драко Малфой, стоя под венцом. Фиктивный брак в планы бывшего Пожирателя смерти не входил, но родители не оставляли никакого выбора. Он согласился жениться на Астории Гринграсс, никогда не обещая сохранять ей верность. Грейнджер нагло помахала матери жениха, заметив ее настороженный взгляд. Женщина оценивающе оглядела единственного человека, которого пригласил на свадьбу ее сын, и закатила глаза. Гермиона послала ей воздушный поцелуй и взяла ещё один бокал с подноса проходящего мимо официанта. До церемонии оставались считанные минуты, и нервы Грейнджер натянулись до предела. Она блаженно прикрыла глаза, ощущая на губах сладковатый привкус алкоголя. Он объявил о свадьбе почти за месяц. На тот момент между ними не было ничего, кроме палящего желания, разрывающего обоих изнутри. Малфой сказал всего два слова, которых Гермионе хватило для того, чтобы она не слышала ничего из того отсчёта, что читал очередной министерский дурак. Сын восокопоставленного начальника отдела знал о происходящем в Лондоне не больше, чем случайный дворник, зато был готов описать случившееся с точки зрения всех присутствующих. Гермионе говорящий напоминал скорее клоуна, а распирающая изнутри злость вырвалась наружу. Её замечание оказалось уж слишком едким, а тон высокомерным. Девушке было плевать, выгонят ли ее с собрания, но Кингсли оказался в удивительно хорошем расположении духа. Он спокойно кивнул, заставляя вскочившую на ноги Гермиону сесть. Остаток отсчёта слушать было невозможно. Мальчишка, которому едва исполнилось девятнадцать, заикался, растерял всё высокомерие и былую спесь. Он старался походить своим поведением на Малфоя, даже прическу делал такую же, чем ещё больше вывел из себя Грейнджер. Гермиона нервно постукивала каблуком туфли и, не отрывая глаз, смотрела на сидящего перед ней Драко. С его лица не сходила самодовольная ухмылка, но даже Малфой устал от всего цирка. Жестом он остановил расстроенного Блэквелла, который едва не расплакался от замечания кумира. Бруствер поправил упавшую на бок шапочку и предложил коллегам удалиться. — Ты говоришь мне об этом только сейчас?! — вскричала Грейнджер, как только дверь захлопнулась. — Предпочла бы узнать из газет? — выгнув левую бровь, спросил Драко, — Я подумал, что тебе стоит знать. По крайней мере после того, что было. А было действительно много. Действительно много того, о чем Грейнджер порой жалела, но будь у нее возможность всё изменить, она не стала бы ничего предпринимать. С Малфоем она ощущала себя по-настоящему живой, хотя в то же время чувствовала, что ее загоняют в ловушку. Даже сейчас, сидя в банкетном зале, ей казалось, что она является маленькой частью большой игры. — Ты чокнутый, Малфой, определенно больной, — то и дело бросалась оскорблениями Гермиона, разгуливая по конференц-залу из стороны в сторону, — Чего ты хочешь, в таком случае, от меня? Мне кажется, у нас был уговор. В уговоре значилось следующее: ни парень, ни девушка не должны были заводить отношений на стороне, хотя сосуществовали только на грани любовников. Грейнджер сомневалась, что когда-нибудь всерьез согласится встречаться с Драко, хотя рядом с ним сходила с ума. Их отношения продолжались два месяца, и эти шестьдесят дней она смело могла назвать самыми яркими и насыщенными, если говорить о любви. — Ты же знаешь, что брак по расчёту, — спокойно парировал Малфой, хотя и сам едва держался, чтобы не сорваться, — У меня нет права на отказ. — А у меня не было права на то, чтобы начинать с тобой эту чёртову игру в сумасшедших любовников, но я почему-то решила, что для меня это не имеет значения. А ты снова загнал сам себя в ловушку, ты трус и мерзавец, вот ты кто! От репутации труса Малфой всячески пытался избавиться, потому и пошел в министерство, лишь бы снять с себя всю грязь. Грейнджер осознала, что перешла черту, когда оказалось слишком поздно. Оборачиваясь, она упёрлась прямо в грудь Драко. Даже на огромных каблуках она была ниже него почти на голову. Не дожидаясь разрешения, Малфой резко притянул девушку к себе. Он рванул рубашку, пуговицы которой разлетелись по деревянному полу кабинета. От прикосновений блондина Гермиона сходила с ума. Внешне он казался холодным и неприступным, но, оказавшись с ним в одной постели, Грейнджер убедилась в обратном. Ей казалось, будто его губы блуждают повсюду. Он опаляет шею своим горячим дыханием, крепко сжимает запястья и оставляет алые следы на шее. Последствия «общения» с привлекательным коллегой Грейнджер приходилось прикрывать при помощи заклятья или простого тонального крема. Девушка тихо застонала, чувствуя, как Малфой задирает ее юбку. Она ухватила его за шею и заставила поцеловать. Прикосновения его губ были лучшим подарком, ее персональным наркотиком. Попробовав однажды, девушка уже не смогла отказаться. До этого дня Малфой никогда не признавался ей в любви, чего девушка и не требовала. Сосуществовать на правах любовников оба были вполне согласны. Свои отношения они всячески старались скрыть, но по довольно странной причине уже спустя две недели об этом знали практически все. Грейнджер свадьба успела наскучить. Все приглашенные явно знали друг друга, а если нет, то спешили наладить стратегически важные связи. На нее если и смотрели, то с долей плохо скрываемого презрения. Хотя девушка и заметила на себя несколько похотливых или восторженных взглядов, но ни один из них не заставил ее даже улыбнуться в ответ. Особенным вниманием ее почтила мать жениха и ее подруги, которые вились вокруг нее, словно змеи на голове Медузы Горгоны. Отношения с Нарциссой Малфой у Гермионы не заладились с первого дня их близкого знакомства. Вероятно, все дело было в том, где именно случилось это знакомство. Пока Грейнджер в ответ на смешки пялилась в сторону женщин, позади них мелькнул мужской силуэт. Гермиона выпрямилась, стараясь рассмотреть подошедшего. Предчувствие ее не обмануло, перед ней стоял Драко Малфой собственной персоной. Серебряный костюм удивительно шел блондину, выгодно подчёркивая его и без того яркие глаза. От нежно-голубой рубашки он отказался, выбрав черную. Вместо привычной лилии в кармане красовалась белоснежная роза. В его лице не читалось ничего, кроме безразличия, но все же Гермионе показалось, что он очень взволнован. Его взгляд замер на ней. От него по спине девушки пробежала целая свора мурашек. Это платье подарил ей он сам, и догадывался, что на свадьбу та наденет его для него одного. Осознание того, как сильно он влюбился в Грейнджер, пришло к Малфою достаточно быстро. Он изнывал от желания прикоснуться к ней, услышать ее голос и посмотреть в темные карие глаза. Рядом с ним ее зрачки становились все больше, а от радужки оставался только золотой ободок. Рядом с Гермионой Драко прочувствовал всю суть выражения «сносит крышу». Она не была покладиста или всегда нежна, а споры с ней приносили ему огромное удовольствие. Особенно в тех случаях, когда после них следовало не менее приятное «продолжение». Привести любовницу в Минор было как минимум глупой затеей, но в тот момент родители отбыли на несколько дней. Малфой надеялся подарить девушке незабываемую ночь, и что ещё важнее — признаться ей в любви, хотя раньше ничего подобного он никому не говорил. Планы изменились за несколько часов до прихода Грейнджер. Сова принесла письмо от главы семейства Гринграсс, в котором он по неизвестным причинам звал Драко зятем. Может быть, Малфой и был мерзавцем, но только не глупцом. Родители уже не раз зарекались о свадьбе с Асторией, но дальше планирования дело не шло. Сейчас ситуация явно выходила из-под контроля. С Гермионой на тот момент Драко пробыл всего месяц, но для него срок был огромным. Асторию он знал с детства, хотя к ней не испытывал и доли тех чувств, что с головой уносили его, пока рядом находилась Грейнджер. Девушка стояла уже на пороге и, недолго думая, Малфой бросил письмо в камин. Огонь послушно обволок бумагу, и пергамент утонул среди потрескивающих поленьев. На вошедшую Гермиону Драко набросился так, будто не видел ее больше года. На деле им пришлось держать дистанцию всего неделю из-за частых визитов Люциуса и постоянного контроля на работе. Ненужная одежда оказалась на полу. Малфой повалился на диван, утягивая с собой девушку. Ее длинные кудрявые волосы разметались по обнаженной спине. Драко необычайно нежно для самого себя коснулся сначала ее шеи, и затем ключиц. Он надеялся перевернуть Грейнджер, но не рассчитал длину дивана. Оба кубарем свалились на пол. Смех Гермионы озарил гостиную. На мгновение Драко показалось, что ещё никогда эта комната была настолько живой. Девушка провела ногтями по его оголенному торсу, оставляя едва ощутимые поцелуи, стараясь пройтись по каждому миллиметру кожи Малфоя. Он издал хрип, который ещё больше раззадорил Грейнджер. Одним своим прикосновением она могла заставить его сойти с ума. Сними он с сотню девушек лёгкого поведения, ни одна из них не понимала, как доставить то же удовольствие. Гермиона медленно целовала Драко, стараясь растянуть удовольствие. Лежащим на полу он казался особенно красивым и беспечным. Обычно идеально уложенные волосы расстрепаны, домашний халат расстегнут, а в глазах бегают огоньки, отбрасываемые пламенем камина. Малфой сел, заставляя Гермиону оказаться сверху. В его руках она казалась хрупкой, а ее кожа почти фарфоровой. Драко привычно положил руку на ее бедро, а она оставила алые следы на его шее, ощутив исходящее от него желание. Малфой забылся, почти дошел до предела, но его отвлек характерный скрип входной двери. Грейнджер резко отпрянула и уставилась на парня огромными испуганными глазами. Драко приобнял ее за плечи и ухватился за лежавшее на диване покрывало. Зря он надеялся, что оно хоть немного спасет положение. На нем самом не было ничего, кроме тонкого халата, а Гермиона ухватилась за одеяло, словно то было спасательным кругом. Находящаяся ранее в полутьме гостиная тут же залилась светом. Одним взмахом палочки хозяйка дома зажгла огромную хрустальную люстру, свисающую с потолка. Драко мог поклясться, что такого пронзительного крика он не слышал никогда. В руках Нарцисса брезгливо держала платье Грейнджер, которое было удивительно хорошо, но в порыве страсти Малфой не успел оценить всей его красоты. Щеки Гермионы залились краской, но она громко расхохоталась, увидев выражение лица миссис Малфой. Та нависла прямо над ней, бросив сначала платье, а затем чёрный кружевной лифчик. На лице Драко играла улыбка. Вывести родителей из себя он был всегда рад, особенно таким путем. Его любовные увлечения всегда вводили мать ступор. Оставалось лишь гадать, что о нем она подумала сейчас. — Как ты мог?! — в очередной раз взвизгнула Нарцисса, — Связался с этой дрянной грязнокровкой? Ты решил опозорить весь наш род! — Опозорить род решили вы с отцом, вступив в ряды Пожирателей. Я же никогда не спрашивал совета о том, с кем мне стоит спать. Улыбка решительно сошла с его лица. Страха за себя Малфой не ощущал, гораздо сильнее его заботила Гермиона. Внезапно он осознал, насколько дурной была идея притащить ее домой. Несколько лет назад в стенах этого особняка ее пытала его сумасшедшая тетушка, а сейчас мать, не слишком выбирая выражения, всячески старается унизить ее. Драко ощутил, как дрожит Грейнджер в его руках и понял, насколько велико желание прижать ее к себе и защитить от собственной матери. В попытке заставить мать замолчать, Малфой сам не заметил, как Гермиона сбежала. Она нырнула в случайную комнату, оказавшуюся за углом и быстро набросила на себя платье. Вернувшись в гостиную, она заметила на себе похотливый взгляд Люциуса, покручивавшего на указательном пальце ее трусики. — Не это ищете, мисс Грейнджер? — прошипел он. Раскрасневшаяся не то от стыда, не то от злости, девушка выхватила из его рук белье и выбежала на улицу. После слов о «грязнокровой шлюхе» Драко поклялся впредь не появляться в доме. Свое обещание он сдержал, но лишь на месяц. Главной целью для него стало заслужить прощение любовницы, которая сумела стать для него больше, чем простым увлечением. Люциус Малфой грозился выбросить сына из дома, лишить его всего наследства и потратить все сбережения только ради того, чтобы его выгнали из министерства, а вместе с тем и юную мисс Грейнджер. Превратить свою жизнь в ад Драко не хотел, но ещё больше не хотел рисковать Гермионой. Отец не был обычным манипулятором, в его руках находилась гораздо большая власть, чем во времена Волан-де-Морта. Заметив среди гостей девушку в красном платье, он порывался подойти к ней, но мать остановила его лёгким движением руки. Взгляд Гермионы задержался на нем слишком долго, он почти физически ощущал боль, которую заставил ее испытывать. В том, что она влюбилась в него так же сильно, как он сам, Драко не сомневался ни дня. Он не нуждался в словесном подтверждении, чтобы знать это. Этот факт казался ему простой истиной, очевидной и непоколебимой. Гермиона заметила, как сменилась музыка. Обычная нежная мелодия сменилась на торжественную, а гости рассеивались по своим местам. Грейнджер надеялась ещё раз увидеть Драко, но толпа уже уносила его. Девушка обречённо упала обратно на стул. Она слегка улыбнулась, заметив огромного, как кабана мужчину в сюртуке, едва сходившемся на нем, который нервно копошился возле стола. Она украла его стул, и ничуть не жалела о сделанном выборе. Гермиона не отказалась бы ещё от одного бокала вина, хотя уже потеряла им счёт, но официант вдруг скрылся в неизвестном направлении. Грейнджер принялась искать его глазами и, наконец, заметила. Поправив галстук, молодой человек вышел из-за угла. Он послушно подошёл к машущей ему девушке, чтобы та смогла взять очередной бокал. Официант вдруг остановился там же, отдал поднос бежавшей мимо прислуге и устроился рядом с Гермионой, облокотившись на белоснежную колону. Теперь Грейнджер могла как следует его рассмотреть, хотя за весь банкет так и не бросила на него даже короткого взгляда. Темно-русые волосы идеально уложены на ровный пробор, в левое уха вставлена маленькая серебряная серёжка. Холодные серо-голубые глаза вновь заставили Гермиону вспомнить о Драко, парень чем-то напоминал его, хотя черты официанта казались несколько мягче. В них не было аристократичности, присущей Драко. От созерцания парня Гермиону отвлекли бурные аплодисменты. Ей пришлось подняться, чтобы увидеть все происходящее, хотя гости продолжали сидеть. Астория в свадебном платье шла под руку вместе со своим отцом. Мужчина напомнил Грейнджер Люциуса Малфоя, который сам стоял подле алтаря около сына. Платье Астории отвлекало на себя всё внимание. Выглядела девушка поистине по-королевски. Темные волосы собраны в высокую прическу, которую венчает диадема с сапфирами. Длинное платье волочилось длинным шлейфом. Его поддерживали сотни маленьких фей, летящих у самой земли. Корсет расшит крохотными лилиями, а драгоценные камни переливались в свете дневного солнца. Вряд-ли время для церемонии было выбрано случайно. Нарцисса продумала все до мелочей, чтобы выгодно подчеркнуть особенности наряда невестки. — Она красивая, но не такая, как ты, — неожиданно сказал официант. Грейнджер вздрогнула, как будто ее облили ледяной водой. Она не понимающе уставилась в серые глаза официанта. Было в нем что-то до боли знакомое, заставляющее девушку чувствовать себя неуютно. Молчаливым кивком она поблагодарила за комплимент. Только безумец мог сравнивать ее с Асторией. Безумец или... — Это ведь ты, — ошеломлённо сказала Грейнджер. — Я? О Мерлин, точно! — парень ударил себя по лбу, — Я же официант, а потому должен разносить напитки. Вы очаровали меня своей красотой, мисс Грейнджер, и нагло заставили отвлечься от своих прямых обязанностей. Официант бросился расставлять напитки на столах, а Астория приближалась к своему жениху. На лице Малфоя застыла немая улыбка, но вышла она слегла неумелой. Отец подбадривающе положил ему руку на плечо, хотя, скорее Люциус просто боялся, что сын решит сбежать прямо из-под венца. Гринграсс стояла всего в нескольких шагах от ступений, ведущих к арке, украшенной лилиями. Грейнджер осенило. У Драко не вышло бы и минуты простоять около такого числа цветов. Он мог вытерпеть запах лилий в огромном зале, но не прям у арки. В самый последний момент ее заменили, причем инициатором стал сам Малфой-младший. Гермиона явилась на торжество почти что первой, спокойно сидела в углу и наблюдала за хлопотами Нарциссы. Девушка приподняла длинное атласное платье и бросилась за официантом. Ее глаза разбегались от числа людей, одетых совершенно одинаковым образом. В голове ясно звучал голос: «Вы очаровали меня своей красотой, мисс Грейнджер, и нагло заставили отвлечься от своих прямых обязанностей». Голос принадлежал Драко Малфою, а не случайному официанту. Эту фразу Гермиона не смогла бы спутать ни с какой другой. Малфой работал в министерстве уже почти год, но ни разу за это время не имел возможности провести с Грейнджер столько времени. Она мучалась от его постоянных придирок и шуток, которые со времен Хогвартса стали гораздо изощрённее. Сейчас он не хотел ее обидеть, гораздо интереснее оказалось наблюдать за её реакцией. На каждую колкость она отвечала ехидством, даже не старалась скрыть своего гнева и смешно краснела, когда он отпускал пошлые комментарии по поводу ее внешнего вида. Драко был в министерстве на особом счету, поэтому ко многим документам доступ был запрещен. Его приставили к Грейнджер, которая, совсем как в школе, здесь была в числе лучших. Она уверила Кингсли в том, что Малфой готов к полноценной работе, лишь бы тот заставил блондина отцепиться от нее. Ответ Бруствера оказался совсем не таким, как ожидала девушка. — В таком случае предлагаю продолжить работу вам вместе. Отделам все равно часто приходится сотрудничать. Обычно спокойная и сдержанная Гермиона швырнула все документы и книги в Малфоя, едва не сбив его с ног, и хлопнула дверью с такой силой, что эльфам пришлось всей бригадой выносить слетевшую с петель дверь. По правде сказать, ее нужно было поменять примерно три сотни лет назад, держалась на месте она чудом, но для нового хозяина кабинета имела особое значение. Ее Кингсли хранил, как реликвию и ещё долго припоминал Грейнджер ее выходку. Догнал Драко напарницу уже в библиотеке. Гермиона сидела за тем же столом, что и всегда. Мисс Хаппфел смиренно закрепила его за своей постоянной гостьей, которая наведывалась сюда чаще, чем сама библиотекарь. Малфой сел напротив, вывалив всю кипу документов на стол. Он злорадно улыбнулся, но Грейнджер никак не отреагировала. Ее нижняя губа подрагивала от злости, а глаза нервно сверлили сидящего напротив коллегу. — Неужели не рада? — язвительно поинтересовался Малфой, — Любая отдала всё, лишь бы быть с таким красавцем, как я. А тебе выпала возможность проводить со мной большую часть рабочего времени. Грейнджер громко захлопнула книгу, которую держала в руках. Она бережно отложила ее на стол, слегка поглаживая по корешку, как бы извиняясь за свою грубость. — Ты мерзкий хам, самовлюблённый кретин и похотливый дурак! Отдам все деньги мира, лишь бы держаться подальше от тебя. Драко лишь устало пожал плечами. Следующие несколько часов они провели в полной тишине. Сотрудники министерства перебрали почти все бумаги, и работа успела изрядно надоесть Драко. Он оценивающе посмотрел на стол, разделяющий его с Грейнджер, и усмехнулся. Девушка была слишком занята, чтобы заметить изменения в его настроении. Драко поднял ногу и провел носком лакированной туфли по ноге девушки. Грейнджер вздрогнула, но не помешала ему. Он старательно поддел ткань юбки, задрав ее вверх. Гермиона резко вскочила со стула, который с грохотом отъехал назад. Спинка ударилась о стенку. Малфой мысленно поблагодарил мисс Хаппфел, что она уже ушла с работы, как и все другие посетители библиотеки. На улице стемнело, в читальном зале зажглись висящие у потолка свечи. — Что ты себе позволяешь? — прошипела Гермиона. — Если бы ты была против, то уже поправила свою юбку, не демонстрируя столь соблазнительные чулки. Девушка вспыхнула ещё сильнее прежнего. Она бросилась поправлять юбку и не заметила, как Малфой подобрался совсем близко. Он резко ухватил её за талию и усадил на стол. Драко медленно развел ее ноги в стороны, останавливаясь напротив лица девушки. Теперь они были почти на равных. — У нас много работы, мистер Малфой. — Вы очаровали меня своей красотой, мисс Грейнджер, и нагло заставили отвлечься от своих прямых обязанностей. На мгновение их взгляды встретились. Доли секунды хватило, чтобы Драко нашел в них желание. Девушка резко притянула его к себе. Она запустила руку в его волосы. От безупречной утренней укладки не осталось и следа. Грейнджер не любила, когда он выглядит идеально, словно застывшая статуя. Сейчас он был живее, чем когда-либо. Руки Малфоя скользили по ее спине. Он быстро сбросил на пол ее жакет, аккуратно проводя по плечам. Прижимаясь к ней сильнее, он ощущал частое биение сердца. На вкус столь желанные губы напоминали ему сладкую клубнику с шоколадом, что он так любил в детстве. — Я ненавижу твой чертов парфюм, — выдохнула Гермиона прямо в его губы. — Почему? — Я схожу от него с ума. Грейнджер вновь вдохнула приятный до мурашек аромат дорогого парфюма. Он смешивался со свежим запахом яблочного шампуня. Она ощутила знакомые нотки горькой мяты и табака, от которых всегда начинало драть горло. Малфой сильно сжал ее бедро, заставляя издать приглушённый стон. Гермиона провела ногтем по его пуговицам, податливо расстегивающимся под ее напором. Она положила руки на накачанный торс. Девушка приподнялась, начиная целовать его шею. Пылающие засосы оставались на его ключицах и груди. Грейнджер почувствовала, как ее собственная блузка соскальзывает на стол. Парень задрал ее юбку к поясу, изучая доступное ему тело. Она скользнула по его ремню, дернула молнию, и брюки медленно сползли. Малфой резко ухватил девушку, заставляя обвить себя ногами. Грейнджер крепко схватилась за его плечи, чтобы ненароком не упасть. Он впился в ее губы, тщательно исследуя рот своим языком. Драко уселся на стул, так, чтобы девушка оказалась сверху. Она вздрогнула, ощутив как по всему ее телу разливается тепло. Малфой запустил руку в ее волосы, слегла оттягивая их назад. Он поддел зубами лямку лифчика, освобождая больше места для поцелуев. Грейнджер нисколько не смущало, что она сидела сверху на Малфое, брюки которого были спущены до колен, а девушка была полностью обнажена, не считая болтавшейся на талии задранной юбки. Чувство наполненности, его тихое рычание во время каждого толчка и томные вздохи от ее стонов заставили Гермиону забыться. Манящее и соблазнительное ощущение эйфории разливалось по всему телу. Часы пробили двенадцать и, совсем как в сказке, карета превратилась в тыкву. Грейнджер внезапно осенило, что она переспала с Малфоем в библиотеке, и более того, ей даже понравилось. Она вырвалась из цепких объятий Драко и поспешила одеться. Пуговицы с блузки разлетелись по полу. Ей пришлось застегнуть жакет, несмотря на довольно жаркую погоду за окном. Девушка мысленно поблагодарила себя, что с утра все же сделала выбор в пользу верхней одежды, способной хоть что-то прикрыть. В первый день их близости за Гермионой бежал Малфой. Он не давал ей прохода, пока не понял, что на разговор девушку вызвать не удастся. Буквально при следующей встрече всё повторилось, впрочем как и на ещё одной, второй, третьей и четвертой. От количества желания не становилось меньше, напротив, оно продолжало расти. Сейчас за Малфоем бежала сама Гермиона, моля, чтобы чудом этим парнем все же оказался Драко. Она точно видела, как официант покинул зал и пошел по длинному коридору, ведущему к выходу. Грейнджер едва поспевала за длинноногим парнем, смешно цокая каблуками. Девушка остановилась как вкопанная. Мужской силуэт исчез, а она почувствовала себя обманутой. Грейнджер успела только взвигнуть. Она больно ударилась о стену, чьи-то сильные руки крепко прижимали ее. Гермиона широко раскрыла глаза, увидев того самого официанта. На его лице играла знакомая язвительная улыбка, которая сейчас казалась одновременно довольной и торжествующей. — Пойдешь со мной? — прошептал парень. — Куда? — испуганно спросила Гермиона, коря себя за глупость. — Мне всё равно куда, Грейнджер. Гораздо важнее с кем. Гермиона коротко кивнула, до сих пор не понимая, в какую авантюру она ввязалась. Парень широко распахнул окно и протянул ей руку. Грейнджер крепко ухватилась за нее, останавливаясь рядом. Ветер обжег лёгким холодом ее плечи. Она закрыла глаза, к горлу подступила знакомая тошнота. Придя в себя, девушка едва не упала. Она широко распахнула глаза и не поверила им. Перед ней стоял Драко. Только теперь вместо свадебного костюма на нем была простая белая рубашка и светло-голубые брюки. — Как ты поняла? — улыбаясь, спросил Малфой, — Ты ведь даже не сомневалась, что это я. — Только ты в сравнении с той королевой мог назвать красивой меня, — фыркнула Гермиона, — Куда ты меня притащил? — В первый отель, что пришел мне на ум. Номер оплатим следующим утром. Темные шторы плотно закрывали окна. Внутрь проникали лишь несколько едва уловимых солнечных лучей. Драко по-прежнему держал девушку за руку, он подвёл её к постели и лег на спину. Грейнджер опустилась сверху, дразня задирая оголенную ногу. И без того откровенный вырез показался до нельзя вульгарным. — Ты сбежал ради меня со свадьбы, — скорее себе, чем парню сказала Грейнджер, — Помнишь, я говорила тебе, что ты чокнутый? Ты определенно чокнутый, Малфой. — Я люблю тебя, — выдохнул Драко, — Вероятно, это ещё одна форма безумия... Гермиона не дала ему договорить, она требовательно поцеловала его, давая понять, как долго она ждала этого дня. Драко уложил ее на подушки, всем своим весом наваливаясь сверху. Он провел по ее волосам, вытаскивая шпильки, держащие аккуратную прическу. Темные кудри вихрем разметались по постели. — Ничего не хочешь сказать в ответ, Грейнджер? — настойчиво спросил Малфой, забрасывая на себя ногу девушки. — Жаль, что не увижу лица твоей мамаши, когда вместо тебя перед ней возникнет официант в свадебном костюме. Хоть бы оборотное зелье перестало действовать прямо после заветного «да». Остаток дня прошел, будто в тумане. Гермиона потеряла счёт сотне поцелуев, атласное платье безвольно лежало на полу, а сама она валялась на кровати в рубашке Малфоя. Парень сидел на стуле около нее. Девушка сбросила ноги ему на колени, забираясь на самый край кровати. Драко с наслаждением выкуривал сигарету, а Грейнджер вдыхала едкий запах дыма. — Готов простить магглам всё только из-за твоего появления на свет и создания этой дряни. — Кажется, курение ты любишь даже больше, чем меня, — улыбнулась Грейнджер. — Даже не смей так думать. Нет ничего, что я любил бы больше. Малфой ухватил девушку за талию, и опустил на свои колени. Она обвила его шею, всем телом прижимаясь к его оголенному торсу. Драко натянул брюки, чтобы ненароком не замёрзнуть, но даже не подумал об обуви. Он нервно постукивал голой ногой по полу. Блондин опустил окурок в пепельницу. Гермиона ухватила стоявшую на столе бутылку вина и сделала несколько глотков. Малфой облизнул губы, и она поднесла бутылку к его рту. Лившееся вино оставило капли на рубашке и безвольно текло по обнажённому торсу парня. Грейнджер опустилась к его шее, слизывая оставшиеся капли алкоголя. Она вынула из пачки ещё одну сигарету, Драко поднес к ней зажигалку. Гермиона крепко зажала ее между зубами, ставя на место бутылку. Она вдохнула горьковатый дым и слегка поморщилась. — Я люблю полусладкое вино, а ты слишком крепкие сигареты. Мы слишком уж разные, Драко, но... — Но? — Но это не отменяет того факта, что я люблю тебя. И ты прекрасно знал это, Малфой, не смотри на меня так, — засмеялась Гермиона в ответ на его самодовольную улыбку, — Чёрт, я влюбилась в тебя за несколько месяцев до нашего рандеву в библиотеке. — Я влюбился в тебя в первый день, Грейнджер. И сегодняшний поступок последний, о котором я стану жалеть. Он поцеловал её с необычайной нежностью, которая была такой странной для него. С ней он старался быть настоящим, не боясь слабости и неловкости. Она могла принять его абсолютно любым. Ее он считал идеальной во всех отношениях, чего не мог сказать о самом себе. Они дополняли друг друга, словно свет и тьма. За окном вечерело. На Лондон опускался ярко-алый закат, из открытых окон пролился на пол теплый свет уходящего солнца.