●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●
Йен решительно ненавидел музыку, включаемую при ожидании на линии. Субботним утром он сидел на своей кровати, слушая инструментальный проигрыш в четвёртый раз. «Ваш звонок очень важен для нас. Пожалуйста, оставайтесь на линии, и мы обязательно соединим вас с сотрудником медицинского отдела». Ага, конечно. Йен глубоко вздохнул и поёрзал, устраиваясь поудобнее. Он разжал стиснутую челюсть и заставил себя расслабить плечи, а не втягивать шею до ушей. Он покрутил в левой руке пустой пузырёк из-под лития, сосредоточившись на мелком шрифте внизу: «Осталось 0 пополнений». Как, чёрт возьми, он докатился до этого? Он никогда раньше не забывал обновлять рецепты. На этой неделе он заметил спад настроения. Почему, мать его за ногу, он не позвонил своему врачу в тот же день? Йен ущипнул себя за переносицу. Конечно, блядь, никуда он не звонил. День, когда он понял, что запас иссяк, совпал с днём собеседования на новую работу. Он сидел на этом самом месте, размышляя о жизненном выборе, отмахнувшись от мысли о необходимости получения нового назначения врача. «Ваш звонок очень важен для нас. Пожалуйста, оставайтесь на линии, и мы обязательно соединим вас с сотрудником медицинского отдела». Йен принял последние таблетки прошлым вечером, так что был вполне уравновешен — пока. Хотя казалось, что это вовсе не так. В голове зазвучал голос Липа, призывающий его выполнить мысленные упражнения, чтобы сохранять спокойствие. О чём именно он переживал? Не какие-то иррациональные опасения, а в простые, конкретные истины. Первое: перспектива новой работы. Из «Релианз» могут позвонить в любой момент. Они ясно дали понять, что предложение реально, однако он должен был предоставить рекомендации, которые не потрудился достать... Потому что больше не был уверен, что хочет получить это место. Ладно. Хорошо. Упорядочивание мыслей действительно помогало успокоиться. Второе: его нынешняя работа. С уходом Сэнди на него легло больше ответственности. Кроме того, сегодня должна была стартовать «Ночь Отрыва», так что его следующая смена продлится примерно двадцать четыре часа. Третье: личная жизнь. Серое облако заполнило голову Йена, накрыв нежелательные мысли. Но он должен был рассеять этот туман, не так ли? Доктор Хоффман всегда сначала спрашивал про отношения. Йен не гордился ни одним из своих романов и не мог… — Спасибо, что позвонили в компанию «Флагман Здоровья». Как я могу к вам обращаться? — мужчина говорил чётко, его речь не производила впечатление заранее заготовленной. Слава богу. — Йен Галлагер. Девятое мая тысяча девятьсот девяносто шестого года. Я сказал другой девушке, что мне нужно пополнить запасы лекарств, и она перевела меня на вас. — Конечно. Я просмотрел вашу карту и проверил расписание. У нас есть окошко во вторник, двадцать седьмого июня. Девять утра. Йен ощетинился, но взял себя в руки, прежде чем вскипеть. Он тяжело выдохнул. — Мне не нужно на приём, просто получить ещё лекарства. — Хм, — послышался стук клавиатуры. — В вашей карте пометка о том, что доктор Хоффман хочет встретиться с вами лично. Он должен убедиться, что ваша дозировка по-прежнему подходит, прежде чем продлевать рецепт. — До двадцать седьмого июня больше недели. Я не могу так долго не принимать лекарства. — Я понимаю ваше разочарование, но мы лишь служба поддержки. На выходных мы мало чем можем помочь. Если вы позвоните в офис в понедельник утром, возможно, они смогут ускорить процесс. Мы знаем, насколько это важно. Мы очень серьёзно относимся к психическому здоровью наших пациентов. Йен уставился в окно на линии электропередач, растянувшиеся по району. Ему нужно было на чём-то сосредоточиться, чтобы не выплеснуть своё разочарование на этого случайного парня, который и так делал всё, что мог. Что случится, если он не получит лекарства в течение следующих нескольких дней, недели, дольше? С момента постановки диагноза Йен придерживался строгого графика приёма. Оставалось надеяться, что он сможет продержаться. У него имелось некоторая подмога на случай необходимости. Номер круглосуточной горячей линии, прикреплённый к стене на уровне глаз. Он всегда мог позвонить кому-то из братьев или сестёр. У него был травяной чай, кроссовки и свечи с ароматом ёбаного жасмина. — Сэр, вы ещё там? Йен запульнул пузырёк из-под таблеток в мусорное ведро. — Запишите меня на двадцать седьмое, а я позвоню в офис в понедельник и попытаюсь получить рецепт раньше. Сохраняя спокойствие и не распаляясь, он вполне мог пережить выходные.●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●
Йен сидел с Дебби на скамейке в Хоард-парке. Прийти сюда, чтобы понаблюдать за тем, как играет Фрэнни, было правильным решением. Особенно, если альтернативой было всё утро провести одному в своей спальне, постепенно себя накручивая. Нет уж, спасибо. Сидеть под деревьями на свежем воздухе оказалось приятным отклонением от повседневной рутины Йена. Ему нравился ритм, в котором дети качались на качелях. Ему нравились звуки смеха и пение птиц. Было около девяти утра, и температура ещё не достигла того уровня, когда ты начинал чувствовать себя как в сауне. Дебби внимательно следила за темноволосой кучерявой девчушкой. — Смотри, смотри, она снова это делает. Она использует свою балетную пачку, чтобы блокировать остальных, поэтому Фрэнни не может пройти мимо неё на мостике, — Дебби наклонилась вперёд, упершись ступнями в землю, будто готовая сорваться с места в любой момент. — Мама должна вмешаться. Подержи-ка мой кофе, — сестра передала ему термокружку, вставая. Йен улыбнулся предсказуемости Дебби. Он наблюдал, как она с криком направилась к игровой площадке, её пятки увязали в густой мульче, пока она шла. Йен взглянул на телефон и отправил сообщение Не Джетту. Йен [08:44]: Я сейчас в парке, наблюдаю за бегунами в коротких шортах. Жаль, что тебя здесь нет! Последние пару дней Не Джетт вёл себя странно. Он был... милым. Почти не язвил, не проявлял недовольства. Это началось после секстинга, когда парень сказал, что понял, что Йен настоящий человек. Будто это осознание заставило Не Джетта осторожничать. Йену это не нравилось. Ему нафиг не сдалась эта вежливость. Он хотел привычных ругательств и колкостей. Этим утром он согласился бы на просто ответ. Не Джетт сказал, что подписался на шабашку, и некоторое время с ним будет сложнее связаться. Йен хотел бы ему верить, но время было неподходящим. В сочетании с изменением динамики их отношений, казалось, что Не Джетт отдаляется. Дебби плюхнулась рядом на скамейку. — Я клянусь, давно пора начать выдавать запретительные судебные приказы в отношении трёхлетних детей. Йен убрал телефон в карман. — Ты же знаешь, что балерина гуляет в этом парке каждый день. Почему тогда продолжаешь приводить сюда Фрэнни? — Тут самые высокие горки. И Фрэнни нравится фонтан. Я не позволю какой-то бриджпортской швали вытеснить нас, — Дебби тряхнула волосами, насмехаясь над наглыми мамашами вокруг. — Хм. — Чего? — Ты просто проглотила свой гнев и всё равно приходишь сюда. Я впечатлён твоей сообразительностью. — Ой-ой-ой, — Дебби округлила глаза, развернувшись к Йену. — От тебя комплиментов днём с огнём не дождаться. Что случилось? — Найдётся пара свободных часов? — Йен лениво откинулся на скамейку. — Валяй короткую версию. — Мне нравятся два парня, и я облажался с обоими. — Ты двуличная шлюшка, — Дебби выглядела слишком гордой собой. — Вовсе нет. С одним мы общаемся по телефону, он даже имени мне своего не говорит, — Йен упоминал о Не Джетте раньше, поэтому знал, что сестра поймёт. — С ним я чувствую себя умным. И зрелым. И услышанным. Мне нравится, каким я становлюсь в общении с ним. Но, видимо, я слишком настойчив, и парень, похоже, начинает сливаться. — А другой чувак? — Это Микки с работы. Глаза Дебби загорелись. — Тот, у которого симпатичная кузина мотает срок? Йен кивнул. — Мы переспали на этой неделе, и это было потрясающе. С ним всегда удивительно. Но он прямо спросил, есть ли у меня кто-то ещё на уме, и я сказал ему. — Ты потрахался с парнем, а потом дал ему от ворот поворот? Это жестоко. — Да иди ты. Я вовсе не отшил его. Просто... Должен же я быть честным. Мы оба взрослые люди. Я не собирался лгать ему в лицо Дебби уставилась на него. — Уверена, Микки воспринял это совершенно нормально. Мысль, что сестра видит ситуацию куда яснее, была Йену ненавистна. Он скучал по тем дням, когда мог доверять собственным суждениям. — Микки мне очень нравится. Настолько, что я готов отказаться от новой работы и возможности карьерного роста, лишь бы оставаться рядом с ним. Но мы всегда просто развлекались. Никогда не думал, что он из тех, кто ходит на свидания. Дебби, казалось, всё больше раздражалась с каждым его новым словом. Она медленно покачала головой, будто умоляла высшие силы ниспослать ей терпения. — Тогда извинись, если потребуется — на коленях, и пригласи его на свидание. — Но что, если у меня всё ещё есть шанс с тем другим парнем? Дебби посмотрела на игровую площадку и перевела взгляд на Йена. Она откинула голову назад. — Господи, да ты никогда не изменишься. — В смысле? — Ты такой верный. Ты слепо, глупо и упрямо предан. — И что в этом плохого? — А то, что ты ведёшь себя как идиот, — её голос стал громче, настойчивее. — Помнишь Рождество, когда ты был в десятом классе? Лип спиздил ярко-синие Джорданы, чтобы подарить тебе. — Спиздил?! Мне он сказал, что их отдал ему Кев. — Ты можешь сосредоточиться? Ты отказался носить их, потому что не чувствовал себя достойным. Так и продолжал таскать свои задрипанные серые кроссы с потёртыми шнурками и отваливающейся подошвой. Полтора года! Ты цеплялся за эти дерьмовые развалюхи, потому что они были у тебя первыми. Ты не носил Джорданы до выпускного класса, когда они почти стали тебе малы. Фрэнни подскочила к ним и потянула Дэбби за руку. Сестра была слишком раздражена, чтобы обратить на дочь внимание. — Буквально у тебя под носом настоящий парень. Он горяч, он твоего возраста, он потрясающе трахается и говорит, что хочет тебя. А ты цепляешься за какого-то чувака, которого даже никогда не видел. Чего ради? Потому что сначала ты увлёкся им? Ты ему ничего не должен. Он не хочет тебя. Тебе нужно собраться, пока ты не упустил шанс с Микки. Йена словно оглушило воздушной сиреной. Он вызывающе скрестил руки на груди, как малыш на детской площадке. — Ты ошибаешься. У нас с Микки всё в порядке. Это всего лишь небольшой промах. — Если бы ты думал, что всё нормально, ты бы сейчас не накручивал себя, — она встала, чтобы пойти с Фрэнни. — Возьми себя в руки, в конце концов. Сделай выбор, Йен. Позволь себе иметь приятные вещи. Приходи в парк, даже если здесь обосновалась сучка-балерина. — Ты имеешь в виду, что мне нужно выбросить старые кроссы? — Именно, — она выглядела такой же несгибаемой, как любой из бывших сержантов Йена по армейской подготовке. — Надень уже чёртовы Джорданы.●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●
Веселись ночь напролёт на нашей 24-часовой вечеринке для подростков «Ночь Отрыва»! С 21:00 вечера до 09:00 утра. Прыгай до упаду, покоряй любые вершины и стреляй до последнего побеждённого противника.
По всей «тИгрозоне» были развешаны баннеры, анонсирующие грандиозное событие этой ночи. Энергия в батутном центре бурлила уже с утра. Сотрудники носились с места на место. У родителей было больше вопросов, чем обычно, они переживали, не слишком ли поздно записывать детей на мероприятие. Йен спрятал свою сумку и подушку за прилавком с закусками. На нём была его самая удобная оранжевая футболка с логотипом «тИгрозоны» на груди, выцветшая от многолетней носки. Он знал, что сегодня был тем связующим звеном, которое объединит всех, поэтому должен был оставаться компетентным и внимательным. Быть ответственным — тот ещё геморрой. Генриетта с дикими глазами промчалась через фуд-корт и перехватила его. — Дочка Тенли не может прийти сегодня, поэтому у нас освободилась одна запись. Мы отдаём место первому в списке ожидания или тому, чья сестра уже записана? — Второе. Братья и сёстры имеют приоритет. Тут же подскочил Амир, всучив Йену лист с пометками от руки. — Контрольный список. Тебе нужно пройтись по нему до открытия. У Йена глаза на лоб полезли, пока он просматривал бесконечные задачи. Подтвердить контактную информацию родителей. Проверить замки во всех закрытых зонах объекта. Убедиться, что все камеры наблюдения работают. Почему ни один из этих пунктов не имел отношения к лазертагу? Единственным желанием Йена было увидеть Микки. Он чувствовал, что не способен приняться за работу, пока не прощупает почву между ними. Пока он не сможет схватить Микки за талию и зацеловать его до смерти. Дебби имела совершенно неверное представление о ситуации. У них с Микки всё было по-прежнему хорошо. Должно было быть. Допустим, они едва общались за последние два дня. Допустим, Микки провёл вчерашний день, ныкаясь по углам. Но в ближайшее время они вернутся к перепихонам в потаённых местах центра. Йен был совершенно уверен в этом. Он кивнул Амиру. — Спасибо. Я разберусь со всем. Мне даже есть что добавить. Йен оставил коллег и направился по тёмному коридору в сторону «Шока и Трепета», пытаясь набраться смелости по дороге. В его голове зазвучал горн, призывая к действию. Он уже представлял, как застанет Микки одного и позволит своему телу говорить за себя. Он покажет Микки, что тот горячий, толковый, способный и полностью достоин внимания Йена. Что ничего не изменилось, что они всё ещё могут весело проводить время, как и раньше. Йен остановился у ряда обшарпанных шкафчиков, затаив дыхание, как в тот день, когда впервые увидел разъярённого брата Сэнди. Микки стоял в вестибюле в толстовке без рукавов, демонстрирующей всем его бицепсы. Джинсы и массивные ботинки скорее подходили для уличной потасовки, чем для игр с подростками. Чёрт, Йен испытывал непреодолимое желание обнять этого человека. Но он не мог, не так ли? Не тогда, когда они оба работали. Не тогда, когда Микки болтал с каким-то папашей о регистрации на игру. Стоп. Сработали защитные рефлексы Йена, посылая импульсы энергии к кулакам и ногам. Микки выглядел слишком дружелюбным при общении с этим чуваком. Тип был высоким. Выше Йена. И широкоплечим, но не спортивного вида. Мужчина неловко бормотал: — Не думал, что буду так волноваться. Можете помочь мне с оборудованием? Кажется, у меня руки трясутся. Так и до нервного паралича недалеко, — у него была твёрдая линия челюсти и достаточно отросшая щетина, дающая понять, что он не особо заморачивается по поводу своей внешности. Микки указал подбородком в сторону девочки, болтающейся поблизости. — Ваша дочь тоже будет играть? — Ханна? Да нет, она та ещё надоеда. Уверен, она принялась бы нарезать круги вокруг меня. — Милая девчушка. Она как фейерверк, — Микки на самом деле улыбнулся собеседнику. Искренней, внимательной улыбкой. О, бляха-муха, нет. Йен ощутил на языке неприятный привкус железа, желудок сжался в тугой узел. В нём закипало желание вмешаться, чтобы отвадить этого хмыря от Микки. В его воображаемой вселенной всё складывалось совершенно иначе. Эта улыбка принадлежала Йену. Эти милые морщинки, проступающие в уголках глаз Микки от смеха, предназначались только ему одному. С Микки постоянно флиртовали, но это всегда были девушки. Чаще подростки. Йену нравилось наблюдать за скучающим выражением лица Микки, пока они хихикали рядом с ним. Но этот хрен с горы... этот назойливый ублюдок должен был свалить. Йен протянул руку и целенаправленно разулыбался. — Здравствуйте, я менеджер «тИгрозоны». Могу ли я предложить вам билеты в зал автоматов или бесплатный попкорн? — всё что угодно, лишь бы увести тебя подальше от арены. Верзила посмотрел на Микки, будто не был уверен, как ему реагировать. — Меня вроде как всё устраивает. Мы рады впервые сыграть в лазертаг, — он подчеркнул слова, будто только что обнаружил в себе любовь к стрельбе из игрушечного оружия. — Уверены? Нам есть что предложить. Если ваша дочь захочет попробовать свои силы на скалодроме, я буду рад проводить вас. Микки прикусил нижнюю губу. — Ты слишком очевиден, Галлагер. Йен встал перед отцом, оттеснив собою Микки и прошептал: — Можно тебя на минутку, пожалуйста? Есть разговор. — Разговоры — это не моё. Йен наклонил голову, демонстрируя ухмылку, которая обычно приводила его как минимум на вторую базу. — Нам не обязательно именно разговаривать. Микки наморщил нос, обдумывая ответ. Он посмотрел через плечо Йена на папашу, который теперь стоял один, ковыряя нитки своей вязаной кофты. Микки стиснул зубы. — В морозильной камере полнейший беспорядок. Разложи там всё как следует, чтобы я мог найти чёртовы наггетсы, когда они мне понадобятся. Выкуси, Дебби. Морозильник был одним из самых непристойных мест, где они трахались. Микки, вероятно, хотел повторить тот раз, когда они облюбовали дальний угол у хлебной секции, где завернулись в термоодеяло и дрочили друг другу, выдыхая облачка пара в попытке согреться. Йен изучал лицо Микки в поисках намёка на флирт. Ему нужен был знак, подмигивание, движение языка, что угодно, чтобы заверить его, что Микки присоединится к нему через несколько минут. Что-то, что позволит ему сорваться с крючка, чтобы не пришлось извиняться за неловкость последних дней. Микки остался непреклонен. Он лишь нетерпеливо выгнул бровь. — Я пока помогу Кайлу с экипировкой. Ну, знаешь... займусь своими прямыми рабочими обязанностями. Предлагаю и тебе сделать то же самое. Он обошёл Йена не оглядываясь.●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●
В секции десертов морозильной камеры Йен наконец понял, как сильно облажался. Его дыхание клубилось перед лицом, а руки дрожали, хотя на нём были специальные перчатки. Он сортировал картофельные оладьи, затем корн-доги, а после сэндвичи и мороженое. Он успел соскрести куски намороженного льда с сотни крошечных коробок, и всё ещё был один. Микки так и не появился. Поставленная им задача по сортировке продуктов заключалась буквально в сортировке продуктов. Обычная и при этом тяжёлая работа. Микки наказывал его. Йен чувствовал себя никчёмным. Он чувствовал себя самым обычным сотрудником, сосланным в ледяную коробку, пока какой-то неуклюжий отец-одиночка строил глазки его мужчине. Неужели Дебби была права, и Йен всё это время был слепым мудаком, не понимая, что чувствовал Микки? И когда это, чёрт возьми, он начал думать о Микки как о своём мужчине? Йен вздрогнул, выйдя из морозильника. Он закрыл за собой дверь и попытался согреться в относительном тепле коридора. Он хорошенько пнул стопку запасных матов, тех самых, на которых они с Микки лежали в среду во время отключения электричества. Тех, на которых Йен так облажался, пытаясь быть честным и зрелым. Нахуй зрелость. Ему не стоило говорить Микки о своих чувствах к кому-то другому. Он должен был крепко поцеловать его и заставить почувствовать, что он для Йена единственный во всей вселенной. Йен ворвался в фойе лазертага. Чувства всколыхнулись в нём с удвоенной силой, посылая миллионы импульсов тепла по всему телу. До него доносилась какофония смеха и скрипа пружин с батутного поля, смешавшаяся со звуком поступающих на его телефон уведомлений. Он проигнорировал всё это и направился прямиком к Микки. Йену пришлось снять свои очки цвета Не Джетта. Пришло время проигнорировать очарование таинственного незнакомца, поселившегося в его телефоне. Ему нужно было оценить того, кто был прямо перед ним. За каким хреном Йен провёл последний месяц, пытаясь убедить себя, что Микки плохой человек? Почему он упорно старался найти в нём недостатки, а затем так их преувеличить, что по ним можно было бы проехать на грузовой фуре? Йен добрался до стойки регистрации. Микки оторвал взгляд от компьютера и развернулся, чтобы уйти. Йен поднял руку в останавливающем жесте. — Мне нужно с тобой поговорить. — У тебя есть три минуты до окончания этого раунда, — футболка плотно облегала мышцы плеч Микки. Вена на его лбу запульсировала от раздражения. — Тогда давай поговорим вечером. Микки указал на один из баннеров с надписью «Ночь Отрыва». — Ты имеешь в виду сегодня, когда ты будешь гоняться за подростками, а меня и вовсе тут не будет? Желудок Йена упал. — Разве ты не работаешь сегодня вечером? — он предполагал, что Микки будет рядом всю ночь. Он рассчитывал на это. — Я ухожу в девять, как всегда. Это указано в расписании. — Тогда измени свои планы. — Не могу, — голос Микки сорвался на хрип. — У меня семейное дело. Сердце Йена сжалось, его охватило беспокойство. Его больше не волновали собственные желания, не тогда, когда образовалась проблема посерьёзнее, грозящая поглотить всё вокруг. — С Гектором? Во что он тебя втянул? — он подошёл ближе к Микки, почувствовав необходимость защитить. Йен хотел схватить его за руку, укрыть, удержать подальше от зыбучих песков, воплощением которых был его дядя. Раньше он никогда не стеснялся прикасаться к Микки. Господи, Йен ненавидел это напряжение между ними. Микки попятился к двери арены. — Это не твоя забота. — Ты нужен мне здесь. Я не имею права просить тебя остаться, но я хочу, чтобы ты был рядом со мной. Рот Микки приоткрылся, желваки заиграли на скулах, он провёл рукой по лицу. — О, так теперь я тебе нужен? Знаешь, что? Не надо мне твоих сраных одолжений. На мониторе статистики за стойкой регистрации высветилось предупреждение: «Осталась последняя минута». Каждый чёртов день их постоянно отвлекали дети, звонки, коллеги, почти не оставляя времени побыть вдвоём. Йену приходилось буквально выдавливать из себя мысли, и он ненавидел это. — Я понятия не имел, что ты чувствуешь, — слова повисли в воздухе, останавливая время, пока он ждал реакции. Взгляд Микки был холоднее, чем морозильная камера. — Ну, это, блядь, ничего не меняет, не так ли? — Я думал, мы весело проводим время. Считал, что ты не ищешь ничего серьёзного. Да я вообще полагал, что в половине случаев ты меня ненавидишь. — Поздравляю. Хоть в чём-то ты не ошибся. — Что я должен сделать? — испытывая зуд от потребности коснуться талии Микки, Йен инстинктивно поднял руку, тут же её отдёрнув. До боли желая погладить его по лицу, он сдерживался, чтобы сохранять нейтралитет и уважать право Микки на личное пространство. — Хочу, чтобы между нами всё снова стало нормально. — В этом весь грёбаный смысл, Йен. С тобой «нормально» меня не устраивает. Это был конец. Удар под дых. Завыли сирены и пол под ним разверзся. Йен понял, насколько серьёзен Микки. Он понял, что облажался безвозвратно. Губы Йена задрожали. Он хотел, чтобы Микки замахнулся на него, ударил, причинив боль, просто чтобы снова уравнять их позиции. Разрушить твёрдую скорлупу, образовавшуюся вокруг него. Боже, он был таким идиотом. Грудь Йена вздымалась так тяжело, что было больно говорить. — Ты хотя бы пришлёшь мне сообщение, когда закончишь с делами? Просто отписка в «Развлечём». Да что угодно, чтобы дать мне знать, что с тобой всё в порядке. Кадык Микки дёрнулся, когда он сглотнул. Он оглядел Йена с ног до головы с большей мягкостью во взгляде, чем тот заслуживал. Загорелась красная лампочка над дверью арены «Шока и Трепета». Раздался звонок. На настенном экране вспыхнуло: «Игра окончена». — Пожалуйста, — Йен осмелился дотронуться до руки Микки. Одно крошечное касание. — Скажи, что сделаешь хотя бы это. — Ага, — Микки посмотрел на арену: работа ждала его. — Я дам тебе знать, что не умер.●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●
Йен рассеянно крутил свисток, прислонясь к столбу у края батутного поля. «Ночь Отрыва» была официально в самом разгаре, что означало громкую музыку, неоновые огни и отсутствие необходимости в постоянном контроле с его стороны. В обычные рабочие дни ему приходилось всё время быть начеку, дети то и дело падали, ушибались, набивали шишки и зарабатывали синяки и царапины. Сегодня вечером центр заполнили подростки, а они не нуждались в таком тотальном контроле. Они умели прыгать. Они знали, что на батутах надо снимать обувь. Йену всего лишь нужно было присутствовать, лишний раз не отсвечивая. Изредка напоминать не целоваться по углам, не курить вейпы и не мусорить. — Эй, тигромен, — обратился к нему парень с соседнего батута с фиолетовыми волосами и в полосатых носках до колен. Его зубы светились в темноте. — Мы собираемся распылить тут взбитые сливки и прыгать в них. — Даже не думайте. — Тогда крем для бритья. Ну же, дава-а-ай соглашайся, чувак. Его будет легче отмыть. У Йена не было причин злиться. Парень спрашивал разрешения, вместо того чтобы просто взять и набедокурить. — Нет. Ни средства для мытья посуды, ни пудинга. — У вас есть пудинг? Йен рассмеялся. Он оценил, что ребята обращаются к нему. Почти все здесь были завсегдатаями, которых Йен время от времени видел в центре. С самого начала мероприятия они проверяли, насколько далеко можно зайти, носясь повсюду и разбрасывая там и сям свою обувь и рюкзаки. С Амиром и Джем у них была довольно приличная команда — трое взрослых на двадцать подростков. Несмотря на вопросы о взбитых сливках, Йен вполне мог расслабиться. Большие аналоговые часы на дальней стене показывали одиннадцать часов. Йен нащупал свой телефон в заднем кармане. Он отчаянно ждал звонка и вибрации, оповещающих о новом сообщении. В это время он обычно писал Не Джетту. Вечер казался потраченным впустую без общения с его другом. Йен [23:01]: Ты тут? Йен не был уверен, как ему вести себя с Не Джеттом после сегодняшнего. Дебби сказала, что он должен чуть ли не игнорировать парня, но он не хотел этого делать. Йен хотел присутствия Не Джетта в своей жизни, даже если только в качестве друга. Но схема «просто друзья» никогда не работает как надо, не так ли? Не Джетт [23:03]: ненадолго Не Джетт [23:03]: жду когда дятел-братец заберёт меня Йен огляделся, чтобы убедиться, что подростки справляются сами. Он был рад ответу и не хотел терять время. Йен [23:04]: Мне нужно кое-что знать, ладно? Йен [23:04]: У меня вообще есть шанс с тобой? Ты когда-нибудь захочешь встретиться или я зря трачу время? Йен [23:05]: Потому что я не могу продолжать биться головой об одну и ту же кирпичную стену. Не Джетт [23:06]: какая муха тебя укусила? Не Джетт [23:06]: чё случилось? Я беспокоюсь о своём боссе. О, и знаешь, я, возможно, влюбляюсь в него. Йен глубоко вздохнул. Йен [23:07]: Я слегка взвинчен, потому что у меня закончились лекарства Йен [23:07]: Прошлым вечером. Йен [23:07]: Я в норме. Всё в порядке. Йен [23:08]: Но я не могу получить таблетки, пока врач не соизволит назначить мне встречу Не Джетт [23:09]: чёрт что тебе нужно? Йен [23:10]: Думаю, поговорить с кем-нибудь Йен [23:10]: Может, немного непристойностей по телефону ;) Йен покраснел от осознания, что вообще-то находится на работе. Он окинул помещение взглядом, убеждаясь, что в непосредственной близости никого нет. Дети попрыгали в бассейн с пенопластовыми кубами, что было против правил, но он закрыл на это глаза, чтобы продолжить переписку. Не Джетт [23:11]: да нет же извращенец, я имею в виду что конкретно ты принимаешь? Йен [23:11]: Литий и Латуду. Не Джетт [23:12]: дозировки? Йен был удивлён уточняющими вопросами. Обычно Не Джетт был уклончив. Он и именем-то Йена не интересовался, но хотел знать дозировки Латуды? Йен [23:13]: 60 мг Латуды. 600 мг Лития. Йен [23:13]: А что? Йену, вероятно, следовало насторожиться. Если бы этот вопрос задал кто-то другой, он бы ещё дважды подумал. Но он чувствовал себя спокойно с Не Джеттом. Уравновешенным, значимым. Не Джетт [23:15]: я знаю одного парня Не Джетт [23:15]: мой приятель Не Джетт [23:16]: он может продать тебе таблетки недорого Не Джетт [23:16]: по цене ниже уличных Йен [23:17]: Ты серьёзно??? Не Джетт [23:19]: могу дать ему твой номер Не Джетт [23:19]: думаю в течении одного-двух дней он найдёт что нужно Не Джетт [23:20]: по крайней мере это поможет продержаться пока не получишь рецепт Руки Йена задрожали от переполнившего его облегчения. Он словно балансировал на уступе колодца, а его друг бросил ему спасательный круг. С самого первого дня Не Джетт был рядом, предоставляя Йену возможность высказаться, всегда отвечая быстро, раздавая советы и прикалываясь вместе с ним. А теперь это. Решение проблемы, мучившей его весь день, заставляя нервничать и сомневаться в своих способностях. Не Джетт [23:22]: мне пора Не Джетт [23:22]: так как, ты готов встретиться с ним? Йен [23:22]: Чёрт возьми, да. Держа телефон в обеих руках, Йен закрыл глаза. Его друг позаботился о нём. Не так, как Йен изначально хотел, но так, как это было отчаянно ему необходимо. И как он должен был отпустить Не Джетта?●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●
В три часа утра Йен сидел на огромном батуте у баскетбольной площадки. Музыка была выключена, неоновые огни тоже. Он был в толстовке и пижамных штанах, чтобы не замёрзнуть ночью. Половина детей спали, отключившись в спальных мешках, разложенных по залу. Каждый на своём батуте, как горошины в стручках. Остальные уселись вокруг Йена с фонариками в руках. Девушка по имени Кира в пушистых тапочках свернулась калачиком под одеялом, разговаривая почти шёпотом. — Давайте посмотрим. У меня пирсинг в пупке. Прошлым летом я работала в волшебной лавке моей тёти, отбеливая черепа. Я целовалась с двумя братьями в один и тот же вечер. Подростки вокруг неё зашептались. Они играли в «Две Правды и Одну Ложь», поэтому нужно было отгадать, какое из её утверждений было выдумкой. Блондинка Либби наклонилась вперёд. — У тебя даже серёжек нет. Ни за что не поверю, что ты проколола пупок, — она победоносно высунула язык. Кира пожала плечами. — Ты меня раскусила. Финн и Чак Бейкеры, прошлое лето, спортивный лагерь по каратэ. Йен молча потягивал чай без кофеина. Когда ты должен на сто процентов быть доступным для других, ты можешь отложить свои собственные проблемы. В ближайшие несколько часов путаница в его личной жизни не разрешится. Сейчас он был сосредоточен на том, чтобы присматривать за детьми, пока Амир и Джем спали. Тощий парень по имени Уайатт в футболке «Сокс» прочистил горло. От него пахло дешёвым вином, которое ему, должно быть, удалось незаметно пронести в центр. — Йен, твоя очередь. Ребята ахнули и повернулись к Йену. Они что, хотели, чтобы он сыграл с ними? Он оглядел этот круг из десяти соседских подростков, которые были младше его всего на несколько лет. Возможно, они видели в нём больше ровесника, нежели авторитетную фигуру и хотели вытянуть из него какие-нибудь пикантные признания. Йен поставил свой напиток на стол. — Хорошо. Он перебрал в уме все реальные факты своей жизни, пытаясь остановиться на наиболее подходящих. Я сделал кое-кому минет на этом самом батуте. Я танцевал в ночном клубе за деньги, будучи несовершеннолетним. Я грабил, обманывал и шантажировал людей, чтобы выжить. Кира, Либби, Уайатт и все остальные уставились на него в ожидании. Йену нравилось общаться с ними. — Давайте посмотрим. У меня пять братьев и сестёр. Раньше я служил в армии. И... — он сглотнул, прежде чем произнести последнее: — У меня есть бойфренд. Амир вышел на батутное поле. Его борода примялась, как будто он спал прямо на ней. — Ладно, хулиганы, пора отпустить Йена, — он потёр глаза и потянулся. Йен подхватил свой чай и телефон, вставая. — Ребята, это было весело. Дети застонали, закатив глаза, и принялись умолять его остаться. Уайатт казался самым разочарованным из всех. — Ты хотя бы должен сказать нам свой ответ. У Либби была та же хитрая понимающая ухмылка, которую она демонстрировала Кире. — Ага, это чувак из лазертага. Он твой бойфренд? — боже, она что, работала в разведке? Видела ли она их с Микки вместе? Йен сжал губы и изобразил, что закрывает их на воображаемый замок и выбрасывает ключ. — Извините, я закончил. Думаю, вы никогда не узнаете. Йен пожал руку Амиру, чтобы отметить передачу вахты, и отправился в медпункт. Он закрыл за собой дверь, отсекая умоляющие голоса подростков. Йен прислонился к двери. Почему он использовал слово «бойфренд»? И почему его сердце забилось быстрее, едва он это произнёс? В его голове мелькнул образ Микки, поедающего картошку фри в закусочной и облизывающего пальцы после каждого ломтика. Это было так невероятно мило. Он сказал «бойфренд» и подумал о Микки. Он сказал «бойфренд», и чёртовы подростки подумали о Микки. Йен снял обувь, почистил зубы над раковиной из нержавеющей стали, наблюдая через окно за движущимися лучами фонариков. Как бы прошла эта смена если бы Микки был рядом с ним, если бы они были счастливы и вместе? Они бросили бы этим ребятам вызов в игре в вышибалы. Они бы загрузили автомат с попкорном под завязку и затеяли драку за еду в фойе. Он бы по-тихому затащил Микки в кинотеатр, чтобы они могли раздеть друг друга на последнем ряду. До сих пор Йен не осознавал, насколько важным было присутствие Микки в его жизни, насколько они были связаны друг с другом. Микки был его поводом приходить на работу каждый день. Он заставлял его смеяться и получать удовольствие от всяких глупостей, тогда как Йен старался повзрослеть во всех других аспектах своей жизни. Почему, чёрт возьми, нужно, чтобы человек оказался далеко, чтобы понять, что он для тебя значит? Йен лёг на койку и натянул на себя шерстяное одеяло, от которого всё тело чесалось. До шести утра, когда ему придётся встать, чтобы приготовить завтрак, оставалось всего несколько часов. Нужно было попытаться немного поспать. Он ещё раз проверил телефон. От Микки сообщений по-прежнему не было. Что если Микки так и не вернулся со сделки с Гектором? Что если он пострадал? А если он решил покончить с Йеном? Вдруг он взял номер того папаши, и они сбежали вместе? Фрэнни когда-нибудь надерёт задницу той балерине? Сможет ли Йен попасть на столь необходимый приём к врачу? Приятель Не Джетта поможет ему с лекарствами, чтобы продержаться до получения рецепта? Ему когда-нибудь перезвонят из «Релианз»? И у кого, чёрт возьми, он собирается попросить рекомендации? Довольна ли Чара конференцией лидеров, что проходит в эти выходные? Заказал ли он достаточное количество яиц на утро? Нормальная ли успеваемость у Липа в колледже? Вопросы множились, требуя немедленного решения. Мысли Йена путались, пока вконец не умотали его. Впервые за три года он заснул, не приняв лекарств.●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●
Йен распахнул глаза. Ему потребовалась секунда, чтобы сориентироваться, потому что он спал в непривычном месте. В медпункте было темно. Он больше не слышал приглушённых голосов и не видел света фонариков. Его голова казалась тяжёлой на подушке, во рту ощущался пастообразный привкус, а мышцы ног ныли из-за невозможности полностью вытянуть конечности. Менее чем в полуметре от себя он услышал щелчок закрывающейся двери. Вместе с ним в комнате был кто-то ещё. Он различил крадущийся на цыпочках силуэт. Внутри Йена всё встрепенулось. Это был Микки. Микки, чёрт возьми, был здесь. Йен выпрямился на кушетке, готовый к разговору. Готовый к драке. Готовый делать всё, что захочет Микки. Микки положил руку на его плечо. — Нет, тс-с, не надо. Он скинул ботинки и скользнул на койку. Его тело было холодным, слишком холодным. Он вклинился между Йеном и стеной, его мышцы дёрнулись, и он поёжился. Глаза Йена привыкли к тусклому свету, поэтому, обхватив лицо Микки, он увидел свежую ссадину на его щеке. Он обнял Микки, потому что иначе не мог. Он упёрся кончиком носа в нос Микки, удерживая их лица близко друг к другу. Губы Йена нашли губы Микки в темноте, движение было автоматическим, отчаянным, всепоглощающим. Он почувствовал вкус крови на рассечённой губе. Почувствовал сухость дыхания Микки. Он целовал Микки так, словно мог заполнить трещины в его душе и сделать её цельной. — Мне жаль. Мне так жаль, Микки, — Йен напал на него с голодом, которого никогда раньше не испытывал. Боже, казалось, его сердце разорвётся, если он не сможет прижать Микки к своей груди. Его руки будут гореть, если не смогут убаюкать голову Микки. Мышцы Микки расслабились. Он просунул свои ноги между ногами Йена и опустился на койку. Он задрожал, тяжело выдохнул и затих. Что за пиздец случился сегодня вечером? Что бы это ни было, они справятся с этим вместе. Потому что Микки пришёл к нему. После всего этого дерьма он хотел быть рядом с Йеном. Йена затопило счастьем, адреналином и надеждой на будущее. Господи, он не мог принять жизненно важное решение прямо сейчас. Нет, пока не получит свои лекарства. Пока не будет уверен, что он в своём уме. Йен не мог оборвать связи с Не Джеттом, когда его друг только что предложил весомую помощь. Но, будь он проклят, он сделал свой выбор. Между ревностью, разлукой и абсолютной необходимостью заботиться о Микки, он знал. Он, блядь, знал. Он выбрал Микки. Он был готов надеть чёртовы Джорданы.●▬▬▬▬▬๑۩۩๑▬▬▬▬▬●