Яркие цвета

Стид Боннет Капитан Боннет "Так уж повелось, что люди становятся либо прилежными членами общества, играющими по правилам, либо пиратами, которые находят особое удовольствие в грабежах, хаосе и варварском искусстве. Отчего-то мне казалось, что я вполне смогу существовать прямо посередине, играя свою маленькую роль в спектакле под названием жизнь. Помнится, всегда хотелось попробовать себя в роли кого-то храброго, с прекрасными манерами, встречать опасность лицом к лицу. Я никогда не был сильным или смелым, а резкие гусиные крики вполне могли отправить меня на тот свет. Впрочем, когда я был ребёнком, мне казалось, что каждый малец частной школы пытался довести меня до потери сознания. Но моё детство не было настолько мрачным: я находил особую прелесть в чтении книг. Можно сказать, что я был окружён самыми удивительными, но, к моему глубочайшему сожалению, вымышленными людьми. Они делали вещи, которые казались абсолютно непостижимыми. Все эти места, великолепная еда и приключения - я жаждал этого, и в то же время боялся, потому что всё упиралось в команду. Неправильно подобранный состав был готов убить своего капитана вместо того, чтобы спешить к нему на помощь. Слепое доверие? Нонсенс. Каким же дураком должен быть такой капитан. У Мэри была земля, хорошее приданое, и, что самое главное, она была добра ко мне. Мы жили нашу совершенно обычную жизнь, как живут все замужние пары, зная о том, что на заднем дворе стоят наши надгробия, подаренные практичными родителями. Мы учились ладить друг с другом и обучали детей, как следует вести себя в обществе. Детям нравились мои истории и я наслаждался теми вечерами, когда они засыпали у меня на коленях, так и не дослушав, кто же забрал тот тяжеленный сундук с сокровищами. Они особенно любили пиратские байки. Полагаю, именно тот факт, что дети быстро растут, делал мгновения, проведённые с ними, совершенно особенными. Мне казалось, что они тянутся ко мне больше в моменты моей грусти. Возможно, они знали о том, что на самом деле их отец чувствовал себя совершенно несчастным. В один из множества таких вечеров я решил купить свой корабль. Не обязательно большой, но чтобы всей семье хватило места. Интересно, подумал я, что сказала бы на это Мэри. Близилась наша годовщина. Мэри стала задумчивее, а я пребывал в волнении. Моим подарком должна была стать уменьшенная копия корабля, который я планировал построить для нас. Как оказалось, Мэри ненавидела море. Я полагаю, о таком следует предупредить прежде, чем выходить замуж за человека, у которого есть мечты. Впрочем, никого из нас не спросили дважды, так что винить её мне было не в чем. По крайней мере, мы были не одиноки в своём горе: связанные несчастьем, обречённые быть вместе, пока смерть не разлучит нас. Я смотрел на её прекрасную картину с маяком и думал, есть ли у меня какой-то шанс облегчить ей жизнь. "У нас есть только одна жизнь и мы должны постараться друг для друга", вот что она сказала. Но за длинным столом в кругу семьи я чувствовал себя самым одиноким человеком на свете. Я должен был постараться для них, сделать свой уход как можно менее заметным, насколько это вообще было возможно. Моя семья ни в чём не нуждалась, а у меня появился корабль и своя команда. Надо сказать, что это был немного разношерстный экипаж, но они согласились на фиксированное жалованье. Вторым условием было постоянное наличие провианта на борту. Никакого мятежа, кроме случая нашего первого захвата корабля торговцев рыбой. Я действительно думал, что то растение освежало мою каюту. Я должен был быть счастлив, горд, что следую своей мечте, но призраки прошлого продолжали гнаться за мной, нашёптывая в уши. Каждая моя ошибка приводила к тому, что тоненький писклявый голос самодовольно твердил: "жалкий Боннет", предвосхищая очередной провал. Я действительно подготовил себя к взаимодействию с пиратским сообществом, но в конечном итоге проклятые испанцы обвели нас вокруг пальца. Меня пырнули ножом, поставили на шаткий табурет, накинули петлю на шею и предложили право последнего слова. Говорят, в такие моменты жизнь проносится перед глазами. Вот и моя жизнь замелькала размытыми серыми пятнами, когда я соскользнул с треклятого табурета. Даже задыхаясь, я отчаянно хотел, чтобы моя жизнь стала ярче, хоть на мгновение. Тогда бы я знал, что всё было не зря. И вот тут кто-то вышел из тени и спросил меня, тот ли я джентльмен-пират. Зрение всё ещё не позволяло сфокусироваться в одной точке. Я прищурился, уточняя, слышал ли этот человек обо мне, и тот человек сказал, что знает обо мне всё. Мой мир наконец-то взорвался красками. Теперь я понимаю, что это была просто кровь, возвращающаяся в привычное русло. Из-за раны я потерял чертовски много крови, потому тут же потерял сознание. Но когда я открыл глаза, ты был рядом. Сидел на моей кровати, с видом провинившегося человека, который не причинит никакого вреда. Я отметил про себя, что выбор чёрного прекрасно подчёркивал седину в этой потрясающе густой бороде. Ты был так добр ко мне, а я был так жалок, когда показывал тебе каюту и гардероб, придерживая бинты, морщась от боли. Но ты принял меня. А как блестели твои глаза. Я больше не чувствовал себя одиноким. Я бы хотел никогда не покидать своих покоев. Вернуться в любую из тех ночей на корабле, когда все рассказывали истории, увести тебя в каюте и сказать, как сильно я нуждаюсь в тебе. Я думал, что по сравнению с твоей командой я покажусь тебе скучным. Боже, как же я ревновал тебя к тому ужасному, неотёсанному мужчине, который так легко увлёк тебя за собой на остров. А ты так радовался всем этим глупостям, что я... Я не хотел причинять тебе боль. Всё, чего я когда-либо хотел, так это видеть улыбку на твоём лице. Я облажался. Ты сказал, что я делаю тебя счастливым, в то время как я знал, что непременно огорчу тебя. После той ужасной ночи я вернулся к семье. Конечно же, они не нуждались во мне. Мы поговорили с Мэри и спланировали моё убийство. Я взял лодку и отдался во власть морских вод, которые милостиво направили меня к моей команде — тем, кого ты оставил на том островке. Я думал, что если записать слова, то смогу найти те нужные, которые смогут передать моё раскаяние, но когда я нашёл свою команду... Глянусь Господом, я верну свой корабль и мою команду. Даже не смей поджигать его или отдавать этому ворону Иззи, предупреждаю тебя..." Стид задумчиво закусил губу. За горизонтом маячила полоска рассвета. Он был один на палубе очередного пиратского корабля. Всё ещё преследующий свою мечту, только вот вектор немного сместился. Он снова склонился над страницами с пером. "Для меня всё это так ново - вся эта атмосфера насилия. Без Люциуса невероятно сложно вести записи. Надеюсь, что ты обращаешься с мальчиком хорошо, иначе я буду крайне разочарован, Эдвард." Эдвард. Эд. Стид не был уверен, имеет ли он право вообще произносить теперь это имя вслух. "Полагаю, до тебя также доходили слухи о новом, невероятно жестоком пирате. Поначалу я думал, что никогда не попаду в поле зрения Чёрной Бороды, а наша первая встреча будет последним днём, когда я вообще вдохну солёный воздух на своём корабле. Только вот день нашей встречи стал днём начала моей жизни. Для меня было честью быть твоим вторым капитаном. Вряд ли я смогу подобрать правильные слова, чтобы выразить, как мне жаль, и как сильно я хочу искупить свою вину за боль, которую причинил. Не торопись, делай всё, что посчитаешь нужным. Не так уж важно, сколько времени это займет, главное, чтобы ты меня выслушал. Даже если это будут мои последние слова, теперь я точно знаю, что скажу при нашей следующей встрече." Капитан Боннет акууратно положил пушистое перо, которое ему любезно одолжил капитан, в середину своего бортового журнала и бережно закрыл, убирая подмышку. На горизонте мелькнул первый отблеск рассвета. До встречи с Эдвардом он всегда просыпал этот момент, но в тот день, когда они поменялись одеждой, он впервые не спал всю ночь, разговаривая с этим удивительным мужчиной. Грозный на вид, но такой мягкий на деле. Ему безумно шли вещи Стида. Эдвард уснул и доверчиво ткнул локтем в больной бок Стида, и тот проглотил беззвучный стон, лишь бы не будить пирата. Тогда-то ему пришло в голову, что непременно стоит угостить Эдварда джемом. А если что-то посещает светлую голову капитана Боннета, то реализация, как правило, не заставляет себя долго ждать. Он ещё поборется за право совместного завтрака. Ну, или умрёт, пытаясь. Ведь такова жизнь настоящего пирата? Эдвард Тич Чёрная Борода Эд Кракен Было чертовски неприятно провести ночь в одиночестве на этом чёртовом пляже. К чёрту холод, проблема заключалась в том, что он сидел в одиночестве, и ждал Стида как какая-то там дворняга. Если Эдвард Тич что-то и знал наверняка, так это то, что иногда нужно просто сплюнуть за борт и продолжать грести. Эд смотрел на фок-мачту корабля Стида, ловящего первые лучи солнца, и гадал, собирается ли мужчина вообще вернуться. Он провел следующую ночь в капитанских покоях и думал о том, как разозлится, когда Стид его разбудит, но знал, что это будет недолго. Легко было простить этого мягкого человека с глупой улыбкой. Сначала Эдвард решил дать ему немного времени, но было очевидно, что Стид сбежал к своей семье. Все эти богатые избалованные мальчики такие мягкотелые, а лицо Стида было слишком нежным для мужчины... Он должен был догадаться, что его ждёт. Эд лежал в своей крепости печали из подушек и одеял в том красивом халате, который был на Стиде, когда они в последний раз пили чай, и думал о своей жизни. Когда Эдвард стал пиратом, он был властным, грозным, молодым, и, что самое главное, у него было много свободного времени. Наиболее вероятный исход, когда всё может пойти наперекосяк, так это — тот момент, когда вы слишком уверены в своих силах и дурачитесь почём зря. Ему наскучила его разгульная жизнь, все дни казались похожими. Он трахал любого, кого видел, брал всё, до чего мог дотянуться. Но чего-то всё ещё не хватало. Его мир никогда не был особенно ярким: как и у всех пиратов, в нём преобладали темные краски, а воспоминания по большей части были пропитаны кровью, страхом и блеском сокровищ. Ох уж эти причудливые кусочки металла. У Стида тоже были такие: не просто безделушки с рынка или претенциозные вроде тех, которые обожали монархи… ну, как и должно быть у человека со вкусом? Они были скорее... изысканными, как и сам Стид. Он отличался от других мужчин, в этом и была проблема. У вас никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление, но Стиду и это удалось. Его реакция на приглашение посетить корабль Черной Бороды была на удивление дерзкой. Он будто бросал вызов пирату. Немногие могли похвастаться, что имели удовольствие привлекать внимание Эда. Он нутром чувствовал, что они похожи. Сидя в кресле рядом с кроватью бледного мужчины, встречая восход солнца, у Эда начало возникать ощущение, что это — уже не визит вежливости, а странное, отчаянное желание узнать больше об этом странном человеке. Ему понравились покои капитана, и он отчаянно хотел поговорить с этим "джентльменом". Впервые он был готов играть по правилам, которых не знал, но Эдвард Тич быстро учится. "Мне так жаль, Мэри, так жаль," — прошептал мужчина, и единственное, что пришло в голову пирату, было: "Кто, чёрт возьми, эта Мэри?". И тут мужчина, наконец, открыл глаза. Почему-то Эд импульсивно остановил попытку мужчины подняться с кровати властным жестом руки, едва касаясь голой кожи. Это лёгкое касание было похоже на удар током, но он должен был вести себя прилично. Следующее утро было очень ярким. Может быть, это было из-за солнца, которое редко появлялось в его собственной каюте, но ему казалось, что виноват был сияющий мужчина рядом. Одетый во все чёрное, Стид Боннет искрился, как чертов маяк. Каждый моряк знал, что следует остерегаться маяка, иначе можно нарваться на скалы. Стид определенно был чудным человеком, но казался донельзя честным. Он был открытым, готовым учиться и учить. Когда он что-то рассказывал, в его тоне не было снисхождения, наоборот, он стремился поделиться знаниями. И ещё Эду чертовски нравилось, как Стид смотрел на него со смесью восхищения и волнения. Это не было для него чем-то новым, но всё же, он был польщен. Ему нравилось такое внимание, и уж тем более было приятно получить власть над толпой на той вечеринке — на корабле с разодетыми франтами, куда они пробрались под ложными именами. Стид был таким неуклюжим в своих тактических играх со светским обществом и болезненно неловким, когда привлекал всеобщее внимание очередной глупостью, сказанной невпопад. Толпа моментально потеряла к нему интерес, сосредоточившись на Джеффе-бухгалтере. И Стид был таким восхитительным, когда вступился за Эда, разрушая на глазах чужие жизни. Последний человек, проявивший «характер» перед ним, чуть не пошёл ко дну вместе с кораблём по прихоти Чёрной Бороды. Стид же создал хаос так элегантно, жонглируя словами как ножами, а затем сделал Эдварду комплимент, как будто Тич был из тех парней, которые действительно заслуживают такое обращение. — Ты хорошо носишь красивые вещи, — сказал Стид. В тот момент Эдвард захотел фехтовать с этим невероятным мужчиной. Как только пирату представился шанс, ему захотелось увидеть больше. Он знал, что при достаточном уровне стресса любой человек раскрывает то, чего о нём мало кто знает, и ему отчаянно хотелось знать, как Стид поведет себя. Стид был так близко, и боль была настолько реальной, что Эдвард почти забыл, кто он такой. Кто же он такой?.. Его старый друг – Иззи, сукин сын, – напомнил ему. — Дурацкий акт милосердия, — проворчал Эд, потянувшись за банкой с вареньем. Он действительно верил, что это сработает для них. Тупой Эдвард Тич, рождённый на пляже. На самом деле, Эдвард умер на том причале. Эд умер, когда Стид ушел. И если он ушёл, остался только один человек. Никто на этом корабле не заслуживает улыбаться. Никому не позволено быть счастливым на его чёртовом корабле. Никаких больше прикосновений и ласковых слов, никаких обещаний и больших надежд. Жизнь несправедлива, он должен был это знать. Теперь всей команде придётся научиться справляться с его гневом. Но тёмными ненастными ночами он все ещё ненавидит то, как его пальцы стремятся выскользнуть из тёмных перчаток, жаждут прикоснуться к красному халату Стида, запертому в сундуке под его кроватью. Он забрал корабль, часть экипажа Боннета, выпустил из клетки шумную птичку Люциуса, но сколько времени понадобится, чтобы склеить разбитое сердце и заставить исчезнуть те светлые воспоминания? Достаточно, чтобы опуститься на дно бутылки на всю оставшуюся жизнь. Если только ты не хочешь снова забраться в эту безопасную лодочку со всеми этими страданиями и шептать его чёртово имя каждый раз, когда ударяет молния и никто не слышит твои мольбы о том, чтобы это закончилось как можно скорее. Чёртов Стид Боннет получит по заслугам, если посмеет ещё хоть раз показаться ему на глаза.