Кладезь смыслов

***

      Шура чувствует, что всё плохо, когда буквы в книге, которую он получил от Ангелины совместно со взглядом, способным убить, если он не прочтёт текст за следующие два дня, стали прыгать перед глазами. Громко шмыгнув носом, он закрывает книгу и стукается об неё лбом, сгибаясь в три погибели.       — Соловей, сделай чай, пожалуйста! — Саша снимает с кровати плед и кутается в него, будто во вторую кожу.       Ответом ему становится тишина и сверлящие стену соседи. Шура хмурится. Он даже не заметил, как Артур покинул их квартиру, не слышал, чтобы тот хлопал дверью или хотя бы прощался.       Передвижения по квартиры похожи на мучения. Плед не спасает от холода ни капли. Трясясь всем телом, активно шмыгая носом, Алиновский ставит чайник. Сил, чтобы достать чай с каким-нибудь зигги-шмыги-бум вкусом, не было, так что Саша решил ограничиться обыкновенным чёрным, непонятно как оказавшемся на их кухне. Соловей не любит простой чай, для него это слишком скучно. Смешать пакетик зелёного и какого-нибудь карамельного? Ради тенюшек, пожалуйста. Налить в одну кружку улун и закинуть туда малинового варенья, а сверху аккуратно положить листочек мяты? Дайте два. Саша как-то смирился, что у них ни кухня, а место экспериментов, даже привык. Чёрный чай и правда был скучным. Зато был горячим и знобило от него не так сильно.       А знобит ой как. Не уверенный, что собственные ноги способны выдержать, Шура садится за стол, обматывая плед коконом вокруг себя. Движения отдают болью по всему телу. Даже к лицу невозможно прикоснуться. Саша кривится от осознания.       Заболеть перед зачётом Ангелины, мысли, мнения? С вероятность в сто двадцать процентов он умрёт сначала от температуры, потом его вернут обратно и убьют уже в библиотеке. Может, Соловей заступится за него, но того не наблюдалось в квартире, чтобы просить защиты. Отчаяние разливалось вокруг также сильно, как сопли из носа. Спустя пару минут пар от горячего чая немного снял заложенность, зато открыл нескончаемый поток слизи. Горло царапает при каждой попытке сглотнуть.       Дальше — хуже. Допив чай и едва удержавшись на подгибающихся ногах, Алиновский добрался до дивана. Рухнул на него и тут же замычал от ломоты в костях. Будто катком переехало, чесслово. Натянул плед до самого носа и сам не заметил, как уснул.       Ему почему-то снилось, как они с Соловьём оседлали тенюшек и летали вокруг американских горок, когда голос вполне реального Артура пробирается в вольные фантазии Саши.       — Шур, Шур, — его аккуратно трясут за плечо и шепчат почти на ухо. — Шур, я градусник принёс. Надо поставить.       Не осознавая происходящего, летая где-то на маленькой тенюшке, Саша немного опускает плед, позволяя Соловью оттянуть ворот сырой от пота футболки и аккуратно поставить градусник. Артур самостоятельно возвращает плед обратно, подоткнув концы, и снова куда-то исчезает.       Провалявшись пару минут теперь уже где-то в районе египетских пирамид, Шура чувствует, как его снова раскутывают и забирают термометр. Не дождавшись реакции, он разлепляет глаза и смотрит на всполошенного Артура.       — 38 и 7, — Соловей кусает губы и крутит градусник во все стороны, рассматривая ртуть внутри. На секунду поднимает взгляд и смотрит белому как простыня Саше в глаза.       Артур аккуратно поднимает с пола дымящуюся кружку, протягивает её Шуре и тянется за коробками с таблетками. Алиновский при всём желании не сможет запомнить названия этих таблеток, так что он молча забирает их из тёплых рук Соловья и, закидывая все разом, запивает сладким чаем. Артур снова что-то намешал. Вкусно.       — Я в аптеку сгонял, когда услышал, как ты шмыгаешь носом. Не думал, что всё так плохо будет, — Соловей аккуратно дотрагивается до лба Шуры и хмурится.       Забота согревает что-то в районе сердца, но Саше не нравится тревожное выражение лица Артура, так что он выпутывается из пледа и отводит чужую руку от своей головы. По телу проходит дрожь от прохладного воздуха, и Алиновский снова натягивает на себя источник хоть какого-то тепла.       — Холодно?       И снова это тревожное выражение лица. Соловей смотрит на него всего мгновение, прежде чем укладывается рядом.       — Иди сюда.       Артур оплетает его руками и ногами, мгновенно согревая. Невесомо касается лба губами, задерживается на мгновение, а после возвращает голову на подушку. Саша не признается ни себе, ни ему, что очередные мурашки прошли от этого жеста, а не от озноба. Соловей соткан из солнца, он тёплый и светлый. Шура отпирается всего пару секунд, прежде чем силы снова оказываются на нуле.       — Заболеешь ведь, — бубнит куда-то в плечо, хватаясь руками за вязаный свитер и притягивая ближе.       — Я же персонаж, забыл? Не заболею, — Артур перебирает тёмные волосы, накручивает единственную светлую прядь на палец и, когда натыкается на внимательный взгляд, с улыбкой дует на чужой нос.       — Засыпай, Шур.       — Спасёшь меня от Ангелины? Зачёт ведь.       Соловей смеётся прежде чем ответить:       — Спасу, конечно. А теперь точно засыпай, тебе надо отдохнуть. Потом будем думать, как спрятать тебя от Ангелины.       Шура действительно засыпает, с улыбкой и в тепле, прижимаясь к горячему Артуру.