diving into the deep.

       Золотое Побережье Австралии; остров Мако — в этих краях Рикки Чедвик провела своё детство и юность, а так же встретила взросление. Когда-то, девушке казалось что она там проведёт остаток своих дней; с верными подругами и любимым человеком. Это было, всего лишь, логичным. Так называемые 'вылазки' в океан стали её привычкой ещё с ранних дней после обращения, а посещение лунного бассейна, и вовсе, стало обычаем; своего рода традицией. Эта пещера была её личным убежищем(оправданно, ведь блондинка была в ней самым частым гостем, даже по сравнению с другими русалками). Это место помогало ей расслабиться; поумерить свой пыл, или же, просто поразмышлять.. в тишине, без посторонних раздражителей и докучливых прохожих. В этой пещере с ней происходили самые ужасные и самые прекрасные вещи. На пальцах было не сосчитать, сколько раз она едва ли не потеряла либо само убежище, либо собственную жизнь, будучи прямо там. Что бы не происходило в её жизни, лишь одно обстоятельство оставалось неизменным, постоянным — таинственный остров Мако, и уже родной лунный бассейн. Так было в течении нескольких лет, до тех пор пока юной Рикки Чедвик не стало. В фигуральном смысле, конечно. Дерзкая блондинка находилась в прекрасном состоянии здоровья, в самом расцвете сил. Её таковая 'кончина' произошла переходом из весны жизни в лето; тем самым, из простой девочки Рикки в непоколебимую Мисс Чедвик. С годами, черты её лица стали чуть грубее; будто подкрепляя внутренний стержень, проявляя всю истинную стойкость её нутра. Её светлые локоны уже давно не были собраны в небрежные пучки, или же оставлены за плечами дабы их смог потрепать солёный ветер; вместо этого, густые волосы были чаще всего собраны в строгие причёски. Женственные и холодные. Противоречивые, как и она сама. Рикки уехала из родного края следом за подругами, после смерти отца. Одна за одной, все они покинули территорию знакомых вод; рассеялись по миру. Все, за исключением одной, обрели семьи. Сама же блондинка, вовсе не имела постоянного места жительства; она часто переезжала, двигалась с места на место. Нигде не задерживалась, поскольку семьи у неё не было, а значит, не было и якоря. Будучи русалкой, она могла попасть в любую точку мира — эту способность она использовала яро. Её карьера в основном заключалась в нахождении редких подводных артефактов, которые она затем презентовала на выставках и отдавала в музеи или же на аукционы. Она даже написала книгу, в которой выставила себя дайвером со стажем, дабы объяснить феноменальный успех и способность обретать столь редкие материалы с невероятных глубин океана. В целом, жаловаться ей было не на что. Имея приличный заработок, который непосредственно вытекал из любимого занятия, девушка имела возможность жить в комфорте; не отказывать себе, пусть даже в глупых мелочах. Она не была богатой, далеко не была миллионершей, но учитывая финансовые сложности отца, которые непосредственно коснулись и её самой, в раннем возрасте — то что она имела сейчас, являлось настоящим состоянием. Так значит, жалоб на пропитание и возможность путешествовать у Рикки не было. Да и в целом, жалоб на жизнь у неё особо не было. Кроме одной; такой постыдной, беззаветно темной, почти детской.. ею было одиночество. Мисс Чедвик, порядком известная персона, была совершенно одна. Встречала рассвет одна, в холодных простынях очередной съемной квартиры. Провожала закат с бокалом красного вина на балконе; игнорировала обнимающиеся парочки что проходили по улицам внизу. Она работала и копила на жизнь, забывая при этом жить. Чувствовала себя по-настоящему свободной только в воде; в океане. Там, ей всегда была компания. Дельфины с которыми можно было порезвиться. Там можно было распустить свои локоны, позволить морскому бризу разносить их во все стороны. В тех заветных глубинах, её слёзы мешались с солёной водой. Её юность возвращалась. Контакт с Клео, Эммой или Беллой был едва ли закономерным. Телефонные звонки, иногда даже по видео связи; пустые обещания и планы о скорой встрече. Неловкость от обсуждения их нынешних жизней; мужей или желанной беременности. С прошедшими годами и обретённым стилем жизни, Рикки стала ещё более закрытой личностью. Она была приватна во всем, как и когда-то раньше; только, теперь, рядом не было утешающей Клео или рассудительной Эммы, чтобы затащить её в гости на чай. Она вообще не помнила, когда последний раз была в гостях у человека, а не компании, фирмы или очередного агентства. Безусловно, она имела некую личную жизнь.. или, её подобие. Она знала много разных людей; некоторые, считали её другом, но она их — лишь 'знакомыми', в ответ. Никто не имел возможности к ней пробиться; её броня приросла к ней, словно ещё одна чешуя, которую девушка вовсе не желала отпускать. Мужчины влюблялись в неё, а она в них — нет. Были лишь природные потребности и послабления по случаям особенной уязвимости. Полнолуния Рикки ненавидела особо страстно — пусть и имела контроль над ними, спустя года, но не могла вынести душераздирающего чувства непригодности. Будто её предала сама жизнь, позволив быть одной, зная что девушка так и останется. 'Тридцатник не за горами, а ты все бегаешь..' — фраза из её последнего разговора с Клео. Подруга была права, конечно. Рикки лишь рассмеялась и пожала плечами; беззаботна на поверхности, ранена в душе. Клео знала; наверное, догадывалась. И все же, не давила. Эту тему они вообще редко поднимали, так как блондинка чаще всего сразу замолкала или вспоминала о каком-то 'важном деле'. Очередная выставка артефактов проходила в очень необычном для неё месте. Слишком близко к дому. Это была её работа, и пусть ностальгия и была одной из причин по которым было выбрано данное место, Рикки не рискнула добраться до родного пляжа, или острова напротив. Слишком много воспоминаний были в песке и на волнах. Этот океан хранил её секреты, а ветер развеивал депрессивный туман с её ума. К счастью, ей было суждено провести всего несколько дней на данной локации, так что она должна была сдержаться — не вернуться туда где гуляла каждый день больше десяти лет назад, не пойти по пирсу чтобы проверить было ли их кафе ещё на месте. Возможно, она просто не хотела знать, называлось ли оно по прежнему в её честь. Каким бы ни был ответ на данный вопрос, она была бы разочарована. Если нет — то разочарована в Зейне, ведь он не решил сохранить хотя бы призрак её в своей жизни. Если да — то разочарована в себе, ведь мужчина все ещё имел заведение с её именем на вывеске, а она.. наказывала себя уже долгие годы, за собственную гордость. Выставка едва ли прошла успешно, ведь трое подростков(и, как в последствии выяснилось, рождённых русалок) перервали её планы попыткой украсть один из представленных ею артефактов. Сложившиеся таким образом обстоятельства привели к очередному происшествию, благодаря которому Рикки снова почувствовала себя 'девочкой'. Впервые за долгое время она валялась на полу в обличии непринятом нормами, лихорадочно пытаясь высушить себя прежде чем охрана ворвалась в комнату и увидела её, пусть и элегантный, хвост. Затем, она чувствовала себя пристыжено; металась в сомнениях между моралью и здравым смыслом. В конце концов, она сохранила чью-то жизнь — вернула мать детям, пусть и косвенным путём. Она не жалела о своём поступке, пусть тот и был убыточным для неё.. а так же, нелегальным. После всего этого, она снова очутилась в лунном бассейне. Не одна. Ей даже предложили вступить в стаю. Ей было так хорошо, что она даже обещала подумать над этим предложением. Сказала, что оповестит подруг — тем самым, обязуя себя набрать их номера первой, а не в ответ. Идти на поправку. Не прятаться.