--
Пустые бокалы упали со стола, когда тот начал трястись под совокупным весом двух человек. Звук небьющегося стекла раздался в капитанской дежурке, на короткий момент заглушая вздохи и стоны. — О Боже, Джим, да! Ещё! Она была такой громкой, громкой и отвлекающей. Он просто хотел закрыть глаза и погрузиться в её жаркую влагу и не думать ни о ком и ни о чём, но картины с водяным душем, зелёно-голубыми глазами и едва ощутимыми прикосновениями сменяли друг друга в его мозгу, поэтому он вторгался в Эбби всё жёстче. Он был слишком пьян, чтобы осознать, насколько грубо он себя вёл.Глава 22. Как всё неправильно понять
28 декабря 2022 г. в 13:08
Когда смена закончилась, Джим тут же направился в комнату отдыха. Ему нужно было что-то, что поможет ему убить время, что-то, что отвлечёт его от размышлений о Хане и не даст ему снова оказаться в своей каюте (где сейчас наверняка и был Хан). Он реплицировал себе саурианского бренди без льда и уселся в углу дивана, где никого не было.
— Капитан Кирк.
Джим поднял взгляд и увидел перед собой Эбби — восхитительную как никогда. Она держала наполовину пустой бокал мартини.
— А, Эбби! Привет, как ты? И зови меня Джим.
Она одарила его сдержанной улыбкой.
— Джим. Всё в порядке. Вот, прихожу в себя после долгого рабочего дня.
— Пожалуйста, садись.
Она устроилась рядом с ним на диване.
— Тяжёлый день?
— Да, я думала, что уже закончила, когда доктор Маккой позвал меня к себе в офис. Я ушла оттуда минут пятнадцать назад.
В голове у Джима тут же прозвучал сигнал тревоги.
— Доктор Маккой? А что он хотел?
— Поговорить о Хане, что же ещё? И о…
Джим проглотил остатки бренди и вопросительно изогнул брови, как бы поощряя её продолжить свою мысль.
— И?..
— И о тебе.
— Обо мне? Он хотел поговорить с тобой обо мне?
— Ну, мы же с тобой друзья, да? — сказала она, качнув головой, чтобы убрать волосы с лица.
— Да-да, конечно, — он посмотрел на её бокал, отмечая, что тот уже пуст. — Хочешь ещё выпить?
— Да, давай.
Он отправился к репликатору и заказал ей «кардассианский рассвет», а себе — ещё один бокал бренди.
— Так что там Боунс хотел у тебя узнать?
— Он сказал, что ты говорил ему, что проводишь теперь больше времени с Ханом. Вот об этом-то он и хотел поговорить.
— И что ты ему ответила?
Эбби ухмыльнулась, пригубив своей напиток.
— Правду, конечно. А что? У тебя есть какой-то секрет?
Твою мать. Сколько всего она вообще знала? И сколько она рассказала Боунсу?
— Правду? Какую именно правду?
— Видишь ли, Хан разговаривает со мной. Он рассказывает мне о каждом вашем свидании.
— Никакие это не свидания.
— Ой, тебе ли не знать.
— Погоди-ка, это он тебе сказал, что это были свидания?
— Да ну, нет, — она опустила взгляд. — Просто прикалываюсь. Но он рассказывал мне, какой номер ты отмочил, решив устроить ему допрос с пристрастием. Не очень-то красиво с твоей стороны, знаешь. А ещё он пересказал мне, как вы двое обсуждали грядущие миссии, водопады, кулеры и водяные души… Ты настоящий любитель поплавать, да?
— Он тебе всё это пересказал?
— Он любит говорить о тебе. Пока он больше ни с кем не подружился, и он очень счастлив проводить с тобой время и всем делиться. — Она допила остатки и протянула ему пустой бокал. — Налей мне ещё, будь добр, а? Не знаю, что это такое, но оно очень вкусное.
— «Кардассианский рассвет», — объяснил Джим, поднимаясь. — Вся фишка в декоративной обсыпке.
Он вернулся с двумя бокалами, думая над тем, как бы сформулировать свой следующий вопрос.
— А про вчерашний вечер он тебе тоже рассказал?
Упс, наверное, бренди ему уже достаточно.
— Ты имеешь в виду своё приглашение отправиться с ним вместе в отпуск?
— Ну, я бы не назвал это отпуском. В лучшем случае каких-то полдня.
Она подалась к нему чуть ближе.
— Джим, ты же понимаешь, почему он отказал тебе, да?
Хан сказал ей, что он отказал Джиму?
— Нет. Он… Он не объяснил.
— Да ладно, Джим, это же очевидно. Он не хочет, чтобы ты или кто-либо ещё неправильно всё понял.
— Это он так тебе объяснил?
— Ну, он не вдавался в подробности. Ты же знаешь Хана.
— Я не понимаю. С чего я должен неправильно всё понять?
— Он не хочет, чтобы ты думал, будто он к тебе подкатывает. В его время, в той среде, где он жил, нечто подобное навлекло бы на него неприятности, так что если он решится заявить о своей ориентации — со всеми, по его мнению, вытекающими последствиями — он сделает это лишь ради глубоко небезразличного ему человека, а не ради хлипких дружеских отношений или, тем более, случайной связи.
Джим допил остатки своего напитка и уставился на пустой бокал. Хан-то как раз попытался подкатить к нему вчера вечером, и Джим был уверен, что в свете того, что ему рассказала Эбби, это значило что-то важное, что-то, что он мог бы понять, будь он хоть немного трезвее. Ну да ладно, в задницу это всё.
— Я пойду налью себе ещё. Ты будешь?
— Да, пожалуйста.
Примечания:
Всех с наступающим!)