--
Его каюта выглядела так же, как и в самом начале. Но когда он побывал в ванной и оделся, готовясь к альфа-смене, он начал замечать мелкие изменения: рядом с раковиной стояла вторая звуковая зубная щётка, во второй части его шкафа, пустовавшей до этого момента, теперь лежала одежда, которая точно ему не принадлежит, на полках стояли старые бумажные книги, а ещё он нигде не мог найти ни протеинового батончика, ни сухпайка. Хана тоже нигде не было.--
Принимая во внимание всё произошедшее, он мог сказать, что альфа-смена прошла вполне нормально. Ему удалось как избежать встречи с Макмаллином, так и убедить Спока опустить некоторые «пустяковые детали» в своём докладе относительно прошедшей миссии («на чём мы действительно должны сосредоточить своё внимание, так это на том факте, что эта опустевшая планета когда-то была обитаема, ты ведь согласен, Спок?»). Ещё он договорился о встрече с Эбби, что этим вечером они посидят и что-нибудь выпьют вместе в общей комнате отдыха. Может, хоть на этот раз ему повезёт с ней. Только не с Ханом, который спит в метре от тебя, шепнул голосок у него в голове, но он проигнорировал его. В конце концов, это была его комната, и он мог вытурить из неё Хана на пару часов в любой момент, когда заблагорассудится. К пяти часам дня Джим уже собирался закончить работу. Он вошёл в пустой турболифт, собираясь доехать до пятой палубы, разумом витая где-то вдалеке отсюда и мечтая о горячем душе (что было невозможно) и о том, как пораньше ляжет спать после свидания с Эбби (вот это уже было более реально, раз уж он это запланировал). Он не сразу осознал, что турболифт остановился, пока внутрь не вошёл Хан и дверь за ним не закрылась. Ощущение было такое, как если бы кто-то вдруг проделал дыру в корпусе корабля — воздух вокруг внезапно похолодел и стал будто разреженным. Хан ткнул в кнопку аварийной остановки, и сердце Джима ушло в пятки. — Что ты делаешь? — Хочу, чтобы мы поговорили наедине, капитан, — ответил Хан и двинулся вперёд к Джиму, пока тот не отступил к самой стене. Их лица были в сантиметрах друг от друга. — А что? Вы… напуганы? Предательские рефлексы Джима чуть было не заставили его кивнуть в ответ, и это взбесило его чуть ли не больше, чем настрой Хана. Он расправил плечи и добавил гнева в голос. — Чего ты хочешь, Хан? — Я знаю, что не нравлюсь вам, капитан. Я предоставил вам для этого достаточно уважительных причин. — В этом, чёрт возьми, ты прав. — Я плачу за свои ошибки так, как вы этого хотели, разве нет? Ведь вы сами запросили для меня испытательный срок на суде. — И что, я правильно сделал? Аугмент сощурился и подался ещё немного ближе. — Во мне сочетается многое, капитан, но желания изнасиловать кого-то у меня нет и в помине. Джим смягчился. — Нет, нет. Разумеется, нет. Я никогда такого не говорил. — А вам и не надо было. — Я знаю, что ты пытался помочь мне. — И всё же, вы отталкивали меня и умоляли остановиться. Джим зажмурился и попытался отогнать от себя те воспоминания. — Прости меня, ладно? Мне жаль, что я так себя повёл. Я был не в себе, эти грибы… — Вам не нужно пытаться оправдать себя. Джим вновь открыл глаза и обнаружил, что Хан отступил назад. — Знаю. Но мне правда очень жаль. Я хочу, чтобы между нами всё было хорошо. Ты же будешь на моём корабле ещё как минимум целый год, и я хочу… Мне нужно, чтобы всё было нормально, — мгновенное решение пришло ему в голову, и он тут же выложил все карты на стол. — Нам просто нужно проводить вместе больше времени, вот и всё. Я сделаю усилие над собой, если ты его тоже сделаешь. Ну? Как тебе такая мысль? Нахмурившись, Хан обдумал слова Джима, но в конце концов кивнул. — Супер. Можем начать с того, что поужинаем сегодня в нашей каюте. Звучит неплохо? Да, конечно, и забудь про Эбби, Джим. Хан снова кивнул. — Я буду в восемь, — сказал Джим, после чего нажал на кнопку аварийной остановки и кнопку ближайшей к ним палубы. Он вылетел из турболифта за считанные секунды, матерясь про себя всё то время, пока доставал из кармана коммуникатор и набирал Эбби сообщение о том, что сегодня вечером он будет недоступен. И что за идиот отказывается от свидания с такой роскошной женщиной в пользу ужина с парнем, с которым из общего между ними была лишь неприязнь?