--
Приборная панель возвестила о приходе Эбби как раз в тот момент, когда Джим наносил гель на волосы. — Входите. — Капитан Кирк, — поприветствовала его Эбби, входя в комнату и тут же оглядываясь, по-видимому, в поисках своего пациента. Она была одета в короткое чёрное платье, которое заканчивалось как раз так, чтобы дать разгуляться воображению, её волосы ниспадали волнами, а взгляд Джима тут же остановился на красной помаде на её губах. Ему пришлось напомнить себе о том, что это деловая встреча, а не свидание. — Пожалуйста, зовите меня Джим. Садитесь. Я как раз собирался реплицировать ужин. Как вам денобуланские сосиски? — Отлично. Джим уловил боковым зрением, как она скрестила ноги под столом, пока он нёс к столу горячие блюда. Их бокалы уже были наполнены прохладным вином. — Ну и как тебе жизнь на борту моего корабля, Эбби? — Мне вполне комфортно, спасибо. — Тебе, наверное, скучновато? — Как раз наоборот. Я продвигаюсь вперёд со своей книгой. Я надеюсь, что смогу опубликовать её прежде, чем моя работа здесь будет окончена. — О, ты пишешь книгу? — Да, работа посвящена пользе социальной интеграции в рамках реабилитационных программ. Она также включает в себя руководство о её корректной организации. — Я смотрю, ты действительно знаешь, о чём говоришь. — Даже не сомневайтесь в этом, капитан. — Джим. — Джим, — уступила она, поднимая вилку ко рту. Джим наблюдал за её движениями, после чего сделал вид, будто был пойман за этим занятием и притворился, что смущён. — Да. Что же до вахт Хана… Я подумал, что он мог бы начать свою работу в медотсеке, оказывая помощь в проведении текущей научно-исследовательской работы. Его улучшенный разум точно даст заряд энергии исследовательским группам. — Улучшенный разум, — едва слышно пробормотала Эбби. Затем, уже более громким голосом, она сказала: — Я думаю, это вполне приемлемо. Я обсужу это с ним и дам тебе знать о принятом решении. Услышав это, Джим испытал укол раздражения. В конце концов, Хан отбывал у него режим условно-досрочного освобождения под честное слово и не имел права принимать никаких решений. — Кстати, нам ещё нужно обсудить исследовательские миссии, — продолжила Эбби. — Я бы хотела, чтобы они начались как можно скорее. Они будут крайне полезны в… — Исследовательские миссии? — Да, миссии с высадками. Адмирал Боулз согласился, что участие Хана… — Это невозможно, доктор, — никогда, подумал он про себя. — Миссии с высадками — это ответственные операции. Я не могу поставить под угрозу безопасность моего экипажа, позволив не прошедшему проверку лицу присоединиться к группе высадки. Вы же понимаете, что наши жизни зависят от этого. Лицо Эбби тут же посерьёзнело. — Ясно. — Мои руки связаны кучей правил, — решил немного смягчить картину Джим. Всё-таки она была тем человеком, которого он хотел бы видеть на своей стороне — по ряду причин. — У меня могут быть проблемы, если я сделаю то, о чём ты меня просишь. Я знаю, ты говорила об этом с адмиралом Боулзом, но я не получал никаких официальных разрешений. Эбби закивала и немного расслабилась. — Я полностью тебя понимаю, Джим. Хотя и жаль, что так получается. Участие в миссиях с высадками является тем самым недостающим звеном в занятиях, что очень бы поспособствовали интеграции Хана в общество. Пока что он делает большие успехи, и я верю, что если рядом с ним будут люди, которые зависят от него и доверяют ему, и если он сумеет оправдать возложенные на него ожидания, то это очень поможет поднять его самооценку. Поднять самооценку? — Хан выглядит довольно уверенным в себе. — Джим, — Эбби грустно улыбнулась. — Представь себе, что ты ложишься сегодня вечером спать, а назавтра просыпаешься и обнаруживаешь, что прошло триста лет. Мир изменился настолько, что ты вообще его не узнаешь. Ты больше не капитан «Энтерпрайза», у тебя нет экипажа, готового за тобой последовать. Ты абсолютно один. Она сделала глоток вина, как будто о чём-то раздумывая. — Хан был правителем целой империи. Но однажды он проснулся и обнаружил, что является… лакеем Маркуса, — закончила она, очевидно, решив использовать не то слово, о котором подумала, в самый последний момент. — Это не оправдывает убийства. — Нет, Джим, конечно, нет. Правда в том, что Хан — очень страстный человек. Эту страсть использовали ещё в его детстве, чтобы утолить прихоти его создателей. И ещё Хан верен до самого конца. Ты же сам это видел: то, что он был готов пойти на что угодно, лишь бы спасти свой экипаж, защитить последних людей из его времени, тех, кто у него остался. — Ты всё равно не убедишь меня в том, что он был прав, угробив столько народу. — Убийство — это всегда плохо, хотя я уверена, что ты и не согласишься со мной… Ведь ты сам убивал людей. Мне понадобился год, чтобы помочь Хану обуздать его темперамент и научиться контролировать себя в наше цивилизованное время. Мы уже почти достигли цели. — «Почти» — значит, не достигли. Эта мысль несколько пугала. — Эта битва ведётся и днём, и ночью, Джим. Но не волнуйся, Хан больше не видит в тебе угрозу своим людям. — А я никогда и не угрожал им. — В его временной период Хан научился одной вещи: он не может доверять никому. Проснувшись же в нашем времени, он укрепился в этой мысли ещё сильнее, — она глубоко вздохнула. — Я прошу тебя, Джим, дать Хану второй шанс. Ему нужны друзья, нужны значимые для него отношения, для того чтобы научиться вновь доверять людям без страха. — Он убил семьдесят четыре человека из моего экипажа. Ты не можешь просить меня стать ему другом. — А я и не прошу. Я прошу тебя лишь дать ему возможность сделать такую попытку, даже если его другом будешь не ты. — Ты так убеждена в том, что у него есть какое-то доброе начало, — сказал Джим со смесью зависти и неодобрения, стараясь не выпячивать сильно эти чувства. — Я убеждена, что оно есть в каждом. — Да, но ты ни с кем не близка так, как с ним. По правде сказать, Джим ничего не знал о том, насколько они с Ханом близки. Он просто предполагал, что, наверное, она проводила с ним много времени, поэтому он просто закинул удочку наугад в ожидании, что Эбби клюнет на его приманку. К его удивлению, она не разозлилась, услышав его слова. — Я не буду делать вид, что не понимаю, что ты имеешь в виду, — спокойно ответила она. — Но ты должен быть очень осторожен со своими намёками в присутствии других людей. Я ведь могу так и лицензию потерять. — Тогда просто будь честна со мной. Я умею хранить тайны. — Я всегда была исключительно честна с тобой, Джим. Он решил поднажать ещё немного. — Вы увлечены своим пациентом в романтическом смысле, доктор? Эбби улыбнулась. — Нет, Джим. Я не отрицаю, Хан — очень привлекательный мужчина, но даже если бы я была готова вот так рискнуть своей медицинской лицензией, женщины его не интересуют. Женщины его не интересуют. Джим прокрутил это у себя в голове. Ужин вскоре закончился, и Эбби ушла, поцеловав Джима на прощание и пожелав ему спокойной ночи. Разумом он находился в другом месте.Глава 6. Деловая встреча
24 июня 2022 г. в 21:20
Джим вернулся к себе в каюту в пятнадцать минут девятого и тут же начал раздеваться, ещё не дойдя до спальни. Ему нужно было поторопиться, если он хотел заняться мастурбацией в душе, прежде чем…
Чёрт, он снова забыл о своём новом соседе. Хан сидел на своей раскладушке со скрещенными ногами, прислонившись спиной к стене. В его руках была старая бумажная книга. Он оторвал от неё взгляд, когда вошёл Джим, но не произнёс ни слова.
Недолго думая, Джим сказал:
— Привет, а я думал, что у тебя сегодня медосмотр?
— Он завтра утром, — сузил глаза Хан.
— Правда? А что, Боунс тебе не говорил, что внёс изменения в расписание? Он ждёт тебя к восьми.
— К восьми, — повторил Хан, растягивая слова. Было очевидно, что он видел Кирка насквозь с его враньём.
Но Джиму было всё равно.
— Ты опаздываешь.
Наверное, он вёл себя по-мудацки, но это Хан нарушал его личное пространство, так что у Джима было полное право вышвырнуть его отсюда, когда бы он ни пожелал. Ну и вообще, не мог же он и вправду вести личный разговор с мозгоправом аугмента о нём самом в его же присутствии. Неудивительно, что Эбби так смутилась сегодня днём, когда Кирк пообещал ей, что никто их не побеспокоит.
Не говоря ни слова, Хан обулся и вышел. Как только дверь за ним закрылась, Джим тут же метнулся к переговорной панели.
— Боунс! Боунс, ты на связи?
Из динамика донёсся тяжёлый вздох.
— Да, Джим, я здесь.
— То есть ещё в медотсеке, слава Богу.
— Да я уже собирался уходить. Тебе что-то нужно?
— Да. Хан сейчас идёт к тебе. Я сказал ему, что ты изменил время его медосмотра на сегодняшний вечер.
— Что? Зачем ты это сделал?
— Мне очень нужно, чтобы он не путался у меня здесь до… Не знаю, до одиннадцати?
— До одиннадцати?!
— Да, у меня ужин с Эбби. Эбби Джонсон. Ну, с психотерапевтом Хана.
— Чёрт возьми, Джим, ещё и двух дней не прошло, а ты уже…
— Нет, Боунс… Боунс, это деловая встреча!
— Деловая встреча, ну конечно!
— Да ладно тебе, Боунс, ты же знаешь, что мне нужно обсудить с ней работу Хана.
Доктор снова вздохнул.
— Я знал, что это случится. По крайней мере, она меньшее из двух зол.
— А это, чёрт возьми, что значит?
— Да ничего. Завтра поговорим. А теперь иди давай в душ, а то у тебя не останется времени на то, чтобы позаниматься рукоблудством.
Джим отключился, задаваясь вопросом, когда это его друг научился читать мысли в отношении привычек Джима, касающихся мастурбации. Маккою нужно будет снова пройти тест на псионические способности.
Мастурбировать в звуковом душе было по меньшей мере некомфортно, по мнению Джима. Его зубы заныли от звуковых волн, не говоря уже о том, что вибрация вызывала почти болезненные ощущения в области его члена. Но в этот раз ему в принципе было сложнее сосредоточиться. Он попытался представить длиннющие ноги Эбби, её растянутые в улыбке полные губы, но его мысли всё время возвращались к Хану. Если бы Джим его не выгнал сегодня вот так, аугмент сейчас находился бы прямо за перегородкой в ванную. Джим не собирался испытывать по этому поводу неловкость: в конце концов, это ведь было нормальным занятием, которому предавались почти все люди. Интересно, а Хан уже занимался этим именно здесь, в душевой? Ему тоже нравилось ласкать себя быстро и твёрдой рукой, как Джиму? Он опирался при этом на стену? Он вздыхал, стонал и кусал себя за кулак, чтобы его не услышали?
Джим кончил, издав слабый звук разочарования и ненавидя при этом себя.
Примечания:
Я думаю, смешение обращения на ты/вы очень органично в этой главе (если что, да, со мной в реальной жизни периодически такое случалось).