***
Хорошее убийство должно подаваться только в самом лучшем соусе. И этот соус — женская месть. Ты очень долго готовилась к этому дню. Вынашивая план, ты будто сочиняла симфонию, расписывая каждый свой шаг, как новую ноту. Ночи становились все длиннее, а кошмарные бледные лица мертвецов - всё живее. Они служили напоминанием о том, что время быстротечно. Подготовка не может длиться вечность. Иначе умрёшь уже ты. Копаясь в себе, ты замечала жалость к монстрам, которые потеряют свои жизни. Вот только это ещё малая цена, которая послужит им частью искупления своих грехов. Размышляя о своих поступках, ты пришла к одной из интересных мыслей. Почему-то мы забываем о первоначальном факте, что мы — животные. Оскорбительно звучит, но нет, мы очень развитые млекопитающие, у которых также есть врожденные инстинкты и мозг, который управляет нами. Мы, люди — животные на вершине пищевой цепи. И у нас есть заложенный с момента рождения смысл жизни. И у жирафа, льва, обезьяны и даже мухи он такой же, как и у нас. Это выживание. Для того, чтобы выжить, мозг сохраняет весь жизненный опыт и никогда от него не избавляется. Именно поэтому, чувствуя скорую смерть, что уже наступает на пятки, ты не могла найти себе места. Любой промах, недочёт… Все это могло стать решающим шагом, который либо ведёт к концу, либо рушит все, что ты только пыталась создать. Очень страшно. Нет спокойствия на душе, даже в голове стоит постоянный вой. Приходилось играть лучше. Для Мэйсона ты была почти женой, на работе самым лучшим и незаменимым сотрудником, для Джона идолом, что вот-вот подарит свое благословение. Все это ужасно рушило твою личность. Смотря на себя в зеркало в ванной, ты, бывает, задавалась вопросом «Кто Я на самом деле?» И ответ не приходил. Это была расплата, что отражалась в молчании, которая была результатом постоянной лжи. Но плакать тоже нельзя. Зато можно наврать и себе. Сказать, например, что тебе нравится та обстановка, в которой ты сейчас находишься… Или что тебе будет легко лишать жизни Мэйсона и Доу. Ты легла на кровать, доставая список в заметках. У вас с Мэйсоном не вошло в привычку проверять телефоны друг друга, поэтому писать свои мысли и планы ты могла без страха. Приложение было на пароле, так что, введя код, ты пробежалась по кратким сноскам: «Резиновые перчатки. Револьвер. Пуля. Ночь. Бензин. Спички с работы. Верёвка. Нож. Хлор. Целлофановые пакеты. Канцелярские резинки. Дом Мэйсона.***
Ночная смена прошла спокойно. Доу ушел за два часа до прихода твоей сменщицы. Оставшись наедине сама с собой, ты испытала дискомфорт. Было тоскливо, очень страшно, волнительно и ненавистно. Ты поднялась с нагретого места у кассы и пошла собирать вещи по своему списку. «—Веревка, Спички для розжига, целофановые пакеты, — ты ходила от одного ряда к другому, пряча вещи в свою сумку. — Канцелярские резинки, второй нож, три пачки соды. Перчатки… Хватит ли одной пары? Или стоит запастись и взять несколько? А если брызнет кровь? Наверное, нужно взять несколько пузырьков перекиси. Хлором замочу одежду и залью кровь, если она закрасит лужайку.» —Т/И, что ты делаешь? — Сьюзи оказалась за спиной слишком незаметно, и ты подпрыгнула, не ожидая услышать знакомый голос над ухом. — Перекись? Ты поранилась? —Ну… — Ты видишь ее обеспокоенный взгляд и переводишь взгляд сначала на нужную тебе полку, затем на свои ноги. Ты не сможешь рассказать Сью правду. — Я на днях разбила колени. Неудачно спускалась с лестницы. А на мне были белые штаны. Не могу никак отстирать, теперь думаю, какая подойдёт лучше… —Вот эта, — девушка показывает на баночку с бирюзовой этикеткой. — В последнее время ты такая потерянная. Тебя ничего не беспокоит? —Беспокоит… — - Сьюзи умела затрагивать далёкие струны души, поэтому Ты чертыхнулась про себя, не давая напору переживаний внутри дать трещину. — С мамой поссорилась. Очень серьезно. Не знаю, как быть дальше. —Ох, Т/И, — взгляд девушки наполнился печалью и сочувствием, а внутри тебя что-то умерло. И сжалось. Ты врала одному из самых дорогих людей в Долине. Хотелось только заставить чувствовать себя боль, чтобы наказать за ложь. — Ты совсем себя загнала. Я вижу, что за работой ты пытаешься что-то спрятать. У тебя может начаться депрессия или что-нибудь похуже. Я могу тебе чем-нибудь помочь? —… —Т/И? —Нет, Сью. Я в силах справиться со всем сама. —Поклянись мне, что даже при самых сложных трудностях ты ничего с собой не сделаешь! —Сьюзи, ну ты чего… —Нет! Клянись! —Хорошо. Я клянусь. Пустая клятва, что была дана, лишь бы больше не приставали. Все обещания, клятвы… Они больше не имеют смысл. Им больше незачем существовать в твоём мире.***
Ты закончила подготовку. Ночная смена заканчивается в шесть часов утра. Осенний мороз пробирался под кожу, пробиваясь до костей, забирая все человеческое тепло. На опавших кленовых листах выступала лёгкая паутинка инея, что чуть поблескивала на холодном солнце. От лета не осталось и следа. То время казалось нереальным и безмятежным, полным хоть какой-то радости жизни. Быть может, к полудню земля ещё прогреется и подарит воспоминания о солнце и о теплом лете. С выходом на улицу ты впервые почувствовала себя лучше. Тебе предстояло пойти домой, встретить Мэйсона, что уже скоро проснется и начнет отправляться на работу, затем, возможно, вы вместе позавтракаете, и он поцелует тебя на прощание. Как он всегда делал в похожие утра. Ноги не спеша волокли тебя по дороге. Доу должен был перенести краденые баллоны ближе к дому Мэйсона, поэтому, проверив тайник и убедившись, что на прежнем месте их нет, ты немного себя успокоила. Менее чем за два дня из порядочного гражданина ты превратилась в то, что человеком уже не назвать. Ты украла вещи для убийства, ты готова совершить покушение и убить. У тебя даже есть план с поджогом, чтобы, если не хватило времени на скрытие трупов, можно было провести маневр и отвлечь возможных очевидцев преступления. Ты потёрла глаза. Домой тебя не тянуло. Ни к себе, ни к Мэйсону. Домом должно быть то место, где спокойно и где тебе рады. А сейчас ты просто чужая, одинокий пилигрим, что несёт свои грехи на своих плечах. И нет больше того дома, который ты любила всем своим сердцем. На месте его пустошь, что больше ничего не вызывает.***
—Дорогая, ты сегодня пришла раньше? — Вы встретились с Мэйсоном гораздо быстрее, чем ты могла только представить. — Я готовлю завтрак. Хочешь присоединиться? —Да, Мэйсон, — Ты подходишь к нему и, поднимаясь на носочки, целуешь. — Только помою руки. Хуже физической усталости тебя медленно иссушала моральная перегруженность. Так случается, когда человек слишком долго живет лишь словом «надо». Надо то, надо это, надо, надо… и ба-бах — твоя душа ревет навзрыд, глаза потухли, а ты буквально проклинаешь все, что так было «надо». Клетка твоих обязательств была переполнена, а отдохнуть и забыться мешал постоянный страх. В ванной за мытьём рук ты не заметила, как 'выпала из мира '. Шум идущей из-под крана воды напомнил певицу-спасительницу из твоего сна, как и дюжину твоих копий, чьи лица в ужасных гримасах вновь застыли перед глазами. Ты вздрогнула и поспешила выключить воду, наспех отряхивая руки о себя, покидая ванную комнату. —А вот и я. Так… Что ты начал готовить на завтрак? —В последнее время я нахожу тебя очень уставшей, — Господин Тало подошёл к тебе и провел своей ладонью по твоей щеке. — Блинчики смогут поднять тебе настроение? —Мэйсон, — ты очень нежно произносишь его имя, прижимаясь к теплой мужской ладони, прикрывая глаза. — Конечно смогут! —Тогда позволь мне сегодня поухаживать за тобой. Садись и ожидай свой замечательный завтрак. Лучший риелтор Непроходимой Долины отвернулся от тебя к плите, принимаясь за готовку. Ты же смогла снять с себя фальшивую улыбку, пока никто тебя не видел. Было ужасно плохо то, что если с истинными мотивами тебя раскрыть не могут, то с усталостью выходит все гораздо хуже. Сначала твою 'маленькую странность' заметила Сьюзи, затем про 'нахождение уставшей' заявил мистер Тало. Ситуация может накалиться ещё сильнее, если не придумать что-либо. —Мэйсон, а я могу задать тебе вопрос? —Конечно, Душа моя, — Мужчина развернулся, с интересом тебя слушая. — Что тебя интересует? —А на сколько ты в своей форме человек? — вопрос опасный, поэтому ты решаешь поставить свой козырь. — Просто… Мне интересно, могу ли я от тебя забеременеть. Ведь я… Такая простая, а ты все же не совсем обычный… —Т/И, — Мэйсон обворожительно улыбнулся, хотя вначале явно задумался над своим ответом. — В нашу первую встречу я 'познакомил' тебя с этой оболочкой. С того времени она стала моей постоянной. Во мне сейчас больше человеческого, но ты права. Физически я сильнее, быстрее и гораздо умнее среднестатистических представителей человечества. Я делаю все то же, что и обычные люди. Просто если я закончу свое существование в образе человека, то не пропаду в этом мире. Я стану домом, который создаст новую 'приманку '. И этот круг повторится. —По твоему телу течет кровь и бьётся сердце, но получается, что даже если сердце биться перестанет, ты сможешь… Переродиться через дом? —Да, можно сказать и так. Тебя ведь интересовало, могу ли я тебя оплодотворить? Естественно, но я соблюдаю контрацепцию, пока ты сама не будешь готова к этому моменту, — он улыбнулся ещё слаще, когда увидел, как ты сгораешь со стыда от его слов. Ему честно нравилось видеть тебя такой. — Ещё вопросы? ~ —На сегодня хватит вопросов, — не очень громко сказала ты, укладывая свою голову на руки, пытаясь снять жар. Возможно, Мэйсон даже не понял, что сейчас рассказал возможные способы для своего убийства. Ты просто воспользовалась им. Вновь. И на душе стало отвратительно -невыносимо, ведь самый маленький огонек твоей души действительно хотел семейного счастья с Мэйсоном, а возможно, и ребенка от него.***
Завтрак прошел в гармонии, но ты даже не можешь вспомнить, о чем именно вы говорили с Мэйсоном. Твой мир весь в тумане, а ты все бредешь и бредешь, пока не сотрешь в кровь все свои ноги. Господин Тало ушел на работу, а ты вновь осталась одна. Твое самочувствие многократно ухудшилось, появилось уныние, печаль, вялость и раздражительность. Будущее кажется мрачным и ничего не значащим. Дела, которые раньше приносили хорошее настроение, более не удовлетворяют тебя или вовсе не интересуют. Из жизни исчезла радость. А постоянным другом стало чувство усталости. Ты чувствовала, что энергии не хватает даже на маленькие дела. Ты постояла под струями душа, желая очиститься за всю эту ночь. Но твоей душе уже не быть столь чистой, какой она была несколько месяцев назад. Ты можешь бегать бесконечно долго, но это совсем ничего не даст. Тебе не стало легче от водных процедур. Загадочный голос больше не звучал меж звуков воды. Некому больше было прийти и спасти тебя. Придется сделать все самой. Ты вышла из ванной, шагая босыми и мокрыми ногами по холодным полам своего дома. —Т/И, возьми себя в руки, — говорила ты сама с собой, пока на кухне искала аптечку, в которой нашлось успокоительное и на удивление старая вскрытая пачка антидепрессантов. — Ты почти на вершине. Ты справишься. У тебя все получится. Было бы самым великим счастьем, если после сегодняшней ночи ты сохранишь свой рассудок. И чтобы сохранить ещё живой остаток своего сознания, ты выпиваешь нужные таблетки, отправляясь в спальню. Ты не в силах сохранить свое хладнокровие, зато это можно сделать с помощью медикаментов. Ты завела будильник на три часа дня. И, обессиленная, полностью опустошенная упала на кровать. Об этой усталости ты постоянно мечтала, ведь именно она поглощала все твои сны и кошмары, принося в видениях только черноту. Покой. Впервые покой. Но чувство безопасности так и не появилось.***
Время, проведенное в небытие, прошло слишком быстро. Оно промчалось молниеносно, сшибая с ног резким звоном будильника. О красках своего сна ты так и не смогла вспомнить. Даже после отдыха твой вид оставался помятым и несчастным, поэтому, решая скрыть все несовершенства лица, ты делаешь себе макияж, делая лицо чуть живее и пряча под консиллером и тональным кремом синяки под глазами. И вот, ты уже не выглядишь, как живой труп. Ты быстро одеваешься, берешь с собой вместительную сумку и выходишь из дома. Пора избавиться от основной улики в твоём плане. Ты идёшь к своим апартаментам, постоянно оглядываясь. Ни Мэйсона, ни Доу не должно было оказаться рядом. И ты смогла это правильно просчитать. Ты открываешь слегка скрипучую дверь, видя внизу несколько капель застывшей алой крови. Только тебе, как свидетелю этого убийства, такие неприметные вещи бросались в глаза. Ещё никто не видел, что же скрывает под собой коврик у входной двери, но сейчас тебе было не до него. Ты прошла прямо, и порывшись в своем шкафу находишь старый дневник. Он уже давно находится у тебя, поэтому ты постоянно его перепрятываешь. Открыв чистую страницу, ты делаешь заметку: «Все приготовления к двойному убийству готовы. Сегодня я отпущу души невинных на тот свет.» Ты перелистнула страницу, видя, как через следующий лист просвечивает слово «Спасибо». На этом ты решила больше не добавлять новые записи. Совпадение это или нет, но загадочное чувство внутри тебя говорило, что все не случайно. Живот неприятно потянул вниз, и ты, захлопнув дневник, убираешь его к себе в сумку. Ты не пойдешь его закапывать или топить. Нет, вовсе нет, этот вариант совсем не для тебя. В твоей голове уже давно сидит идеальная концовка, где эта Библия жизни ещё сыграет в новых красках. Оттого лучшим решением на данный момент станет то, что пока эта книга будет с тобой. Для общей безопасности. Ты прошлась по деревянному полу… А ведь когда-то ты мечтала о таком доме. Прекрасная планировка, недалеко от работы, все в шаговой доступности… Потом появился Мэйсон с условиями, что стали ещё лучше для «твоего аппетита». С ним ты могла позволить себе все: начиная лишним пирожным с кремом, заканчивая машиной и другими дорогими подарками. Вернуться из дорогой, но несчастной жизни будет сложно. Зато это даст тебе свободу. Даже Мэйсон не сможет купить её, даже Доу не сможет её для тебя достать. Сможешь ли ты вновь стать счастливой после всего того, что сотворила? Твои маски уже слились с кожей воедино, а суставы уже давно стали шарнирами, как у марионетки. Все время тебя контролировали и следили, а теперь настало время перерезать все нити и покинуть золотую клетку! Ты подошла к окну, ощущая неведомую тягу помолиться и попросить помощи. Только один раз ты слышала, как мать искренне молилась за свое счастье… А тебе уже терять нечего. «Молитва может исцелить душу и тело, может поддержать в трудную минуту и помочь побороть все трудности, — сказал когда-то отец перед тем, как почти на следующий день потерял веру… Точнее, сошел с ума — Помни, что силу физическую даёт сила духовная.» —Какой ужас… Я вспоминаю об этом только сейчас, — Ты закрыла глаза и положила одну руку на грудь. — Господи… Умоляю тебя, направь меня нужной стезей. Позволь мне быстро и успешно учиться и двигаться к цели. Дай мне мудрость, ясность ума. Пошли мне нужных людей и позволь быть в нужном месте в нужное время. Аминь. И стало легче. Действительно легче. Молитва подействовала благосклонно. Это было последнее, к чему ты могла прийти во время глубокого горя и отрицания. На душе сразу стало спокойно. Многие мысли улеглись или покинули тебя. Ты осознала, что жить, как раньше, уже никак не получится. И смирилась. Отрицание, Гнев, Торг и Смирение. Ещё одна ступень была пройдена.***
—Ну давай же, прошу, возьми трубку, — Ты уже вернулась домой к Мэйсону, вновь рассматривая весь свой гардероб. Нужно было выбрать что-то воздушное, что-нибудь с длинными рукавами и то, что можно спокойно испачкать. — Мэйсон, пожалуйста, ответь! —Т/И? Что-то случилось? — с того конца ты услышала обеспокоенный голос и выдохнула. —Ты обещал сегодня вернуться пораньше, но тебя так и нет дома… —Нц… — Господин Тало недовольно что-то бормочет. — Прости меня, моя Душа. Сегодня вернусь, как обычно. Ты что-то хотела? —Меня вызывают срочно на работу. Если я поздно вернусь, можешь меня встретить? В последнее время, я чувствую себя очень некомфортно одной, особенно по вечерам и на улице. —Хорошо, я обязательно тебя встречу. И сам скоро буду дома. Береги себя. Люблю тебя, целую. —Спасибо, Мэйсон. Люблю тебя, — ты сбросила вызов отодвигая телефон в сторону. — Или только тобой пользуюсь. Но ты же не будешь в обиде, верно? Мы же оба прекрасно друг друга используем. Ты достала удобные темные джинсы и худи с объемными рукавами. Все вместе смотрелось достаточно мило и гармонично. Правда, это ещё был не весь образ. Ты достаешь красивую коробочку, извлекая из нее подаренный ранее револьвер. —Спасибо за наследство, дорогой дедушка. Возможно, сегодня ты спасаешь мою жизнь, — и вместе с 'подарком' достаешь несколько канцелярских резинок. Ты вставляешь единственную пулю в нужный отсек и свободной рукой фиксируешь револьвер на левой руке. Под рукавом даже и не видно, какой опасный предмет под ним скрывается. Так и достать оружие будет достаточно легко. — Так намного лучше. Теперь остается только ждать. Не найдя больше дел по дому и полностью убедившись в том, что случайно револьвер не выпадет, ты уходишь на улицу. Сейчас ты можешь час -два прослоняться без дела, оставаясь только в ожидании.***
Медленно-медленно, минута за минутой день проходил мимо. Уже начинало темнеть, а люди спешили быстрее разойтись по домам. Пока все шло только по твоему плану. Мэйсон действительно вернулся домой не позднее семи, а ты же позовешь его на улицу только к десяти. Ты сидела в маленьком кафе, что находилось достаточно далеко от твоего дома, и ждала заказ. Аппетита не было весь день, но голод под вечер застал тебя врасплох. Ты заказала себе бургер, желая напоследок насладиться чем-то сочным и сытным. Страсти к фастфуду ты за собой не замечала, но сегодня хотелось именно такого. —Долго меня ждёшь? — На твоём горизонте появится Доу, что поспешил сесть напротив тебя. —Нет, не очень. Хочу перекусить. Заказать тебе что-нибудь? —Да нет, не стоит… — хоть Джон и отказался, но в его глазах ты увидела интерес к «своей тарелке». —Извините, официант! — ты поманила его к себе. — Можете добавить в мой заказ ещё один бургер? Желательно точно такой же. —Без проблем, мисс. Будет сделано. —Благодарю, — ты вернула все свое внимание на Доу. — Тебе было бы тоже неплохо перекусить. Да и мне нравится угощать дорогих для меня людей. Ещё одна манипуляция, которую влюбленный сталкер слишком легко принял. —Спасибо, Т/И. —Еще пока не за что… Ты готов? —Да. Просто дай любой знак. И я выполню все так, как ты и попросила. —Я заведу руки за спину… Джон, — твоя ладонь накрывает руку парня. — Я не знаю, чтобы я без тебя делала. Ты мне очень дорог. И я очень тебе благодарна… Может, если сегодня все пройдет благополучно, мы сходим на свидание? —Свидание? — Парень вновь густо покраснел, но эта идея явно пришлась ему по вкусу. Красное сердце на его черной майке будто бы стало больше. —Конечно. Я же стану свободной. Почему бы нам не начать встречаться? Для парня все могло выглядеть как сон. Как самый желанный сон. Вот только эта была реальность, где Доу верит каждому твоему слову, а ты легко вскружила ему голову.***
Ты съела самый вкусный бургер за всю свою жизнь. Вернее, самый вкусный за всю историю твоей спокойной жизни. Ты расплатилась и взглянула на себя через стеклянную мозаику, которая была ярким акцентом в интерьере. Револьвер не проступал сквозь ткань, а сама ты выглядела достаточно радостной и спокойной. —Была бы возможность, самой себе бы дала Оскар… — цинично прошептала ты, приглаживая торчащие волоски на голове. —Ты достойна большего, например, всего мира, чем какой-то простой статуэтки. —Джон, ты подслушивал меня? — ты напряглась, чуть хмуря брови. Вот только сталкер, кажись, услышал только слово Оскар. — Будь у меня весь мир, то интерес бы к нему пропал, и это бы быстро надоело. —Почему же? Перед тобой распахивались бы великие возможности, вся вселенная стелилась бы перед тобой. —Мы начинали с плана убийства, но решили закончить на мировом магнатстве? —Если это сделает тебя счастливой, я уничтожу каждого на твоем пути и подарю тебе весь мир. —Давай переживём эту ночь, а уже потом погадаем на будущее? Вы вышли из кафе. Время приближалось к девяти. День вообще проходил очень странно. То ты мучительно томилась от каждой минуты, то, не успев моргнуть, куда-то пропадали два часа. Ты попросила Джона держать дистанцию и внимательно за тобой следить. Наступала самая интересная часть дня — сумерки. Воздух становился холоднее, земля остывала. Толпы людей редели на глазах, пока и вовсе не пропадали в пустых переулках. Ты вновь отметила, что все складывается наилучшими образом, от чего становилось гораздо страшнее. Везение не вечно. И ты очень боялась потерять его именно сейчас. Выдохнув и собираясь новыми силами, ты достаешь свой телефон, внимательно глядя на время. «21:32» — показывал электронный циферблат. До последних возможных свидетелей осталось восемь минут. Они всегда появляются только в 21:40 и ни минутой позже. Это последнее препятствие. И если они пройдут, то пути назад больше не будет. Ты открываешь список контактов на телефоне и ищешь номер Мэйсона. Со стороны парка уже выглядывают две отдалённые фигуры собачников со своими питомцами. Сердце начинает стучать так сильно, что звон его отдается далеко в ушах. Дрожащими пальцами ты вновь проводишь по экрану и нажимаешь на вызов. —Мэйсон, я уже около парка. Выйдешь мне на встречу? —Да, милая. Я уже подхожу. Ты поднимаешь глаза от экрана. Сердце завыло, когда ты увидела, как господин Тало идёт к тебе на встречу, распахнув руки для объятия. На глаза наворачиваются слезы, но ты машинально ускоряешься, начиная бежать навстречу мужчине. Ты подбегаешь к нему и обнимаешь так крепко, как никогда не делала этого раньше. Это было ваше последнее объятие. И ты не сдержала слез. —Душа моя, ты так соскучилась? — он со всей своей добротой стал стирать слезы с твоего лица, говоря то, какая ты у него замечательная и лучшая. — Буду брать больше выходных, чтобы ты так не волновалась. —Мэйсон! — Ты заводишь одну руку себе за спину, резко целуя риелтора. Он даже не успел среагировать. Алая кровь потекла по его шее, окрашивая твои руки, стекая на асфальт. С одного удара Доу нанес смертельный удар. Мягкие и теплые губы мгновенно стали холодными и побледнели. Ты отстранилась и тело Мэйсона просто упало. —Т/И…Ты как? — Твое потрясение нельзя было скрыть, слезы непроизвольно продолжали течь по твоим щекам. —Все в порядке, Доу. Ты самый лучший, — Ты посмотрела на сталкера, чуть улыбнувшись, а после вновь посмотрела на труп. — Я обмотаю его шею тряпками, чтобы кровь не текла так сильно. А ты занесешь его тело в этот дом. Ты показала пальцем на дом, под табличкой «Sale», дверь которого была открыта. Джон поднял тело Мэйсона и поволок его по ступеням, а ты с досадой отметила, что после такого придется хорошенько вымыть всю лестницу. —Что ты планируешь делать дальше? — Ты зашла следом за Джоном в дом, закрывая за вами дверь. —В планах поджёг, но есть и ещё кое-что, — Ты встала почти вплотную к парню, а потом почувствовала его руки вокруг своей талии, вокруг своих плеч, ощутила твердые мускулы его бедер… Жаркая тревожная волна поднялась со дна твоей души, сметая все, заставляя забыть, где ты и что с тобой происходит. Ты почувствовала, что слабеешь, что беспомощна, как тряпичная кукла, но эти чувства только тебя погубят. Ты быстрым движением рвешь все резинки и достаешь револьвер, делая решительный выстрел в голову Джона. — Твоя смерть. Его тело падает на пол, а глаза безобразно тускнеют, становясь полностью стеклянными. Ты пошла в подсобку, ищя в ней пилу. Но решиться на расчленение их тел ты не смогла. —Не успела распрощаться с одним, так избавилась и от другого? — Ты вздрогнула, услышав голос Мэйсона со всех сторон. — Я поражён… —Не читай мне лекций, Мэйсон. Я знаю, что уже сейчас ты мне ничего не сделаешь, — ты вышла за порог, занося в дом два баллона с бензином. — И вообще больше ничего не сделаешь. —Откуда в тебе столько жестокости? Разве ты всегда была такой? Мне казалось, что мы ещё сможем быть счастливы… —Нет, конечно. Я стала такой после очередной смерти. Я не знала, что это разрушит мою жизнь. Почему я? За что?! Ведь я хороший законопослушный человек… Эти мысли так сильно терзали меня, что я пришла совсем к другим выводам. Знаешь, в детстве нас учат бояться незнакомцев, людей с отталкивающей и пугающей внешностью, но, оказывается, это ошибка. Опасаться нужно того, кто тебе приятен и того, кому ты больше всего доверяешь. Я говорю правду, да, Мэйсон? Ты ведь любил меня? —Возможно. —Я любила тебя столько же, сколько и ты меня. А теперь, — Ты начала ходить по гостиной, разливая горючую жидкость по всему полу и предметам. — Я закончу свою миссию. Что-то ты не проникнулся к двенадцати моим копиям, так и мое сочувствие закончилось. Мне будет больно. Очень больно. Буду плакать, выть, вены вскрою. Но дело это доведу до конца. —Ты потеряла рассудок! Т/И, очнись же! Ты никогда не была убийцей. —Твое убийство не на моих руках, но в голову Джона выстрелила именно я. Давай не будем долго прощаться, — Ты достала дневник и кинула его на пол. — Время платить за все свои злодеяния. И за свои я отвечу, но это будет потом. Ты достала большую упаковку спичек и вынула всего лишь одну штуку. В твоих глазах глубокая печаль, но ты не намерена отступать. Ты чиркаешь спичкой и яркое пламя вспыхивает, поглощая деревянную палочку. —И что ты сделаешь после.? —Постараюсь начать жизнь с чистого листа… Или сдамся полиции, — Ты бросила спичку на пол, наблюдая за тем, как быстро языки пламени поглощают все пространство. — Откровенные признания, от которых уже не болит в области сердца. Чувства медленно перегорели, словно угли в костре. Когда-то от одного лишь твоего прикосновения, во мне разгоралось дико пляшущее пламя. Мы отчаянно кружились в этом огненном танце, охваченные страстью и безумием. Но сейчас там все выжжено дотла, лишь обугленные тени чувств прячутся в закоулках души… Мэйсон. Ты найдешь силы простить меня. Я знаю, что ты души во мне не чаил. Треск огня начал заглушать все слова. Ты забрала с собой все свои вещи, которые только могла спасти. Ничего не оставила на месте ужасного убийства. Много улик сгорело, а кровавая дорожка была завалена горевшими обломками. Все смолкло. Было только пламя. И ты покинула это место. Покинула его навсегда. Самый лучший враг — это ТЫ