Иные внутри

За окном мелькают леса, на деревьях лежит лёгкий снежок. Небо затянуто тучами. Они уже третий час едут на сапсане в Питер. Саше должно быть волнительно — всё-таки от Чемпионата России зависит ее попадание на Олимпиаду. Но почему-то просто хотелось спать. Жутко. Последние тренировки выжимали все соки из девочек, так ещё и дополнительным грузом легла последние напряжённые отношения с Аней и неопределенность с Камилой. Не то, чтобы Саша сильно об этом беспокоилась, совсем нет. Всего лишь она каждый вечер часами залипала на ее фотки и в который раз пересматривала ее интервью. Откуда у нее вообще было на это время?! Поспать ей не давали шумные фигуристки. Особенно юниорки. Им не сиделось на одном месте: они постоянно то втягивали Трусову в свои разговоры, то играли в карты прямо через сиденье от неё. Это уже подбешивало. Но вдруг звук как будто выключили. Саша сняла наушники, не поверив в такую тишину. Юные леди предпочли удалится в другой вагон, что стало для нее настоящим облегчением. Она удобно села, закрыла глаза и уже настроилась на сон, как рядом кто-то плюхнулся, нарушив шаткий покой Саши. Трусова с убийственным взглядом повернулась к объекту ближайшей ярости, но неожиданно встретилась почти в лоб с Камилой. Кажется, в тот момент Саша испытала весь спектр эмоций — от гнева до полной растерянности. Глядя на забавное лицо подруги, Ками хихикнула. В принципе, такой реакции она и добивалась.  — Ты тут что забыла? — пытаясь сохранить серьезный вид, с ноткой осуждения произнесла Саша.  — А, это… Ну… Смена мест! Меняемся по кругу, ноги разминаем, а то затекли уже, — ответ Ками звучал несколько неубедительно. Она потерла запястье и, осознав всю глупость ситуации, с широкой улыбкой отвернулась, давя смех.  — Камила, что ты врешь? Она от меня пыталась скрыться, — в разговор влезла Аня, сидевшая сзади. Она встала, прошла к ряду девочек и так же приземлилась на свободное место, — не хочет расплачиваться за свои слова. А не надо лишнего болтать!  — Да ну тебя! Ничего особенного я и не болтала, — Валиева пихнула старшую локтем, та незамедлительно ответила, начался мини-бой, больше смахивающий на шуточную драку. С хитрыми улыбками и искорками в глазах они уткнулись лбами друг друга и играли в гляделки. Саша смотрела на весь этот цирк с выражением лица «заберите меня из этого дурдома». Хотя, если говорить правду, она часто произносила в голове подобную просьбу. Последняя фраза дополнила картину окончательно:  — Ну вы ещё поцелуйтесь! — качая головой, просмеялась Трусова. Фигуристки отвлеклись от испепеления взглядами друг друга и повернули свои головы на Сашу. В глазах обеих читалось недоумение. Первой в привычное состояние пришла Камила, хитро ухмыльнувшись. В темноте глаз загорелся свет.  — С тобой не против, — наконец ответила Ками. Эта фразочка повергла всех в шок: услышать такое от божего лучика — редкость. Даже не редкость — она никогда так не выражалась. Шатенка покраснела, но потом громко рассмеялась. Ее смех подхватили и Аня с Сашей. Все понимали, что это просто шутка. Но в каждой шутке есть доля правды, не так ли? Пульс рыжей участился, она посмотрела на Ками, но в ответ получила лишь приподнятые брови той. Она мило помахала рукой и ушла к своему месту. Саша опустила голову, покачала головой для самой себя. А это можно считать признанием в симпатии? Чёрт.

***

Синий брючный костюм, черный топ, кожаный ремешок, каблуки и сумка, дополняющая образ. Она идёт, уверенная в себе, такая взрослая, хотя недавно ещё была юниоркой. Она идёт, завораживая всех в Капелле Петербурга. Она идёт побеждать, хотя соревнования ещё даже не начались. Саша смотрит на неё, редко дыша. Сашу притягивает эта девочка девушка. Саша тяжело выдыхает, приоткрыв рот. И… Она вытягивает первый номер. Всё очарование как рукой снимает, оно сменяется тяжело сдерживаемым смехом. Она сама не может сдержать широкой улыбки, показывая свои белоснежные зубы и вскидывая вверх кулачок. Саша тает. Вроде не время — зима всё-таки. Она возвращается на место вальяжной походкой, проходя мимо Саши. Она успевает спросить: — И какие ощущения от того, что выступаешь первой? — Для меня без разницы, какой я выхожу на лёд. Главное — хорошо сделать свою работу, — ответила та, продолжая так же широко улыбаться и легко потирая запястье. — А кто мне вчера говорил, что не хочет вытянуть первый и последний номер? — вмешалась в разговор Аня. — «Ведь это такая большая ответственность — начинать и заканчивать программу», — пародируя голос Ками, дополнила старшая. Саша ухмыльнулась, смотря своими стеклянными глазами прямо на Камилу. Кажется, она превращается в лужицу чувств. Пару фотографий на память никогда не были лишними. Их тройка, получившаяся после итогов прошлого Чемпионата России, и Майя встают в ряд. И Камила находится прямо рядом с Сашей. Рыжая внимательно смотрит своими серо-зелеными глазами на нее, кажется, пытаясь коснуться им девушки. Но ничего не выходит. Они не могли побыть вместе на жеребьёвке: их разделяла Аня, которая порядком достала Трусову своими светскими беседами. А счастье было так близко, в одном месте от неё. Счастье? А сейчас она совсем близко, так, что Саша может чувствовать запах ее волос, такой, как будто бутылка с шампунем, которым пользовалась Ками, всегда стоял в ванной Трусовой. Так близко, что Саша может чувствовать лёгкое дыхание в щёку, отдающее мурашками по телу. Так близко, что их руки, кажется, задевают друг друга в случайном движении. И мысль о том, что завтра с этим человеком они будут тренироваться в одном зале, кружит голову. Правда, хорошее настроение покинуло Трусову так же быстро, как и нашло. Камила переключила свое внимание на Аню. Анна. Многие говорили, что у Саши убийственный взгляд. Сейчас она жалела, что его свойства на яву не соответствуют описанию. В последнее время Аня только всё портила: она как заноза впилась в Сашу и не планировала быть вытащенной. Щербакова прилипла к ней, везде таскалась за ней, донимала своими рассказами о прекрасной жизни и тренировках. Конечно, они были друзьями, а для друзей все подобные действия — обыденность… Но именно сейчас Саше больше всего хотелось просто остаться наедине с новыми чувствами, нахлынувшими на неё как волны в Тихом океане. Она уже не помнит, когда испытывала такое сладкое, текучее внутри себя, заполняющее всё тело теплом и спокойствием. Саша не хотела забивать мысли Аней. Она хотела встречать в своей голове только одного человека, которого прямо сейчас отвлекла та самая Аня. Это была зависть? Или она не забыла прошлое?

***

Больше смахивая на призрак, Трусова прошла в раздевалку и медленно села на скамейку. Голова казалась бочонком, который тянул ее вниз, к земле. Ноги неприятно гудели, хотя обычно это состояние приносило Саше удовольствие. Руки трясло: то ли от напряжения, то ли от злости. В глазах собирались слезы, но им волю никто не собирался давать. Она упёрлась локтями в колени и опустила голову, пытаясь восстановить дыхание. Зрачки расширились от нахлынувших эмоций. Саша опять пыталась убежать от самой себя. Тело бросало то в жар, то в холод. Казалось, что она летит далеко в пропасть, уже доставая носками до дна. Дверь отворилась. Сил повернуться на звук не было, и Саша просто осталась в прежнем положении. Шаги, с характерным скрипом чехлов, отдавались в голове звоном. От этого она гудела ещё больше. Саше было всё равно на вошедшего, но в глубине души она надеялась, что он просто пройдет мимо и удалится, оставив ее снова одну. Но неопознанный объект поравнялся с ней и остановился. Кажется, Саша сейчас бы взорвалась. Но внутри было пусто — ничего, что могло бы привести к действиям. Человек развернулся к ней лицом и опустился на корточки. Первое, что увидела Трусова, были изящные руки. Слегка подняв глаза, она заметила розовые от холода щёчки, такие милые, какие бывают, возможно, только у младенцев. Потом губы, манящие к себе с каждой встречей все больше и больше, аккуратный носик и, наконец, глаза. В них можно было утонуть. И Саша каждый раз утопала, не смея отвести свой взгляд. Камила всегда завораживала. Все в ней завораживало.  — Что случилось? — заботливо, ноткой нежности спросила Камила. В ее голосе читалось что-то такое, что не было похоже на простую дружескую поддержку.  — Ничего, — буднично ответила Саша. Она звучала крайнее неубедительно, особенно со своей сиплотой после долгого молчания. Ками слегка подняла брови и едва заметно покачала головой, приоткрыв рот. Трусова натянуто улыбнулась, нахмурились и  отвела взгляд. Она уже сделала прорыв встать, как младшая крепко ухватилась за ее запястье и удержала на месте. Она посмотрела на рыжую прямым пронзающим взглядом, пытаясь залечить внутрь Саши. Та не могла сделать ничего и просто уставилась на маникюр Ками. Ее рука все ещё покоилась на запястье Саши, передавая свое тепло. Везде стало тепло.  — У меня опять ничего не получается, — начала Саша. — Я падаю с трикселя, даже сальхов выполнить не могу. Саша с отчаянием посмотрела прямо в глаза Камиле, пытаясь найти в них ответ на все свои вопросы. В них промелькнуло что-то, похожее на понимание и заботу. Саша тяжело, буквально обречённо выдохнула и произнесла последнюю фразу, совсем тихо: — Я просто боюсь, что все, к чему я так долго шла, разрушится в один миг. Реакцию младшей было не прочитать. Саша опустила взгляд на свои колени и закрыла глаза. Камила медленно подняла руку и осторожно положила ее на плечо Саши. Потом плавно спустилась по спине к талии и чуть сжала ее олимпийку. Саша не останавливала ее. Тепло продолжало разваливаться по телу, приятно отзываясь в животе. Камила встала и прижала Сашу к себе, в то же время мягко обняв ее. Стало как-то легко, она будто летела из пропасти в небеса. Она уткнулась носом куда-то в область живота Камилы и закрыла глаза. Саша крепче ухватилась за неё, как за последний шанс на спасение, обвив ее спину руками. Ками всегда поддерживала подруг, помогала в трудные моменты. Странно, что Саша этого раньше не замечала. Но сейчас это было другое. Они не хотели отпускать друг друга, не хотели прощаться, не хотели выходить на лёд. Лишь обнимать друг друга, бесконечно долго. Столько, сколько им позволят быть вместе. Ками невесомо поглаживала рыжую макушку, успокаивая.  — Не бойся. Я рядом. Сегодня они стали чуть ближе, открыв кусочек своих миров.

***

— Надо поспать. Нужно обязательно поспать, — думает лишь Саша, ворочась в постели. Ночь. Завтра произвольная. И ей обязательно нужно поспать. Но глаза предательски не смыкаются, а мозг, видимо, считает, что сейчас вообще день и пора бы пойти на тренировку. Белое, как обычно бывает в отелях, одеяло летит в сторону. Саша приподнимается на локтях, крутит головой, разминая затекшую шею, и окончательно встаёт с кровати. Холодная вода в ванной ей точно не помешает, так же как и пара небольших упражнений. Капли воды стекают по лбу, потом по бровям и, огибая скулы и щёки, достигают подбородка. Холодные дорожки приятно бодрят и снимают жар, мешающий сну. Оперевшись локтями на раковину, Трусова нагнулась, опустив голову. Капли падают вниз, образуя лужицу под краном. Вот ещё одна, и, когда она встречается с остальными, вверх летят маленькие брызги, не достигающие носа Саши. Рука мягко надавливает на смеситель, перекрывая доступ воде выливаться наружу. Полотенце, такое же белое, как и одеяло, проходится по лицу, собирая остатки влаги. Саша смотрит на свое отражение а зеркале над раковиной. Боже, и когда она успела стать зомби? Бледная кожа, синяки под глазами, блёклые, серые глаза. Даже яркорыжие волосы не кажутся больше настолько яркими. Ладонь похлопывает по впалым щекам, оценивая ужас положения. Она тяжело вздыхает и уныло поправляет причёску. Свет выключается, и Саша выплывает из ванной, снова погружаясь в темноту ночи. Она доходит до окна, расположенного рядом с кроватью Ани. Ручка окна поворачивается, окно отворяется, впуская внутрь резкий холод питерской зимы. Саша жадно вдыхает свежий воздух, очищая свои мысли. Леденящий холод приятно колит лицо и, проникая внутрь лёгких, разливается по телу. Аня, лежащая под белой кучей, которая являлась скомканным одеялом, начинает неожиданно двигаться. Она вздрагивает и съеживается, почувствовав свежесть снежной городской зимы. Саша уставилась на неё, как истукан, не шевелясь. Доступ к кислороду перекрывает закрывающееся окно. Взор изумрудов падает на спящий комочек — Аня успокоилась. Она не жила с Сашей в номере изначально, но, хитрым образом поменявшись местами с соседкой, отбила себе кровать рядом с Трусовой. Она почти всегда так делала. И почти всегда Саше хотелось хоть раз остаться наедине с самой собой. Рука медленно отлипает от холодного стекла. Тяжёлые шаги, кажется, слышатся даже этажом ниже. Саша ходит взад-вперед, пытаясь расслабиться и сбросить напряжение. Шаги сменяются лёгкими прыжками. Гам от рыжей становится ещё громче. Трусова то и дело поглядывает на Аню, ожидая малейший шолох с ее стороны, дабы остановиться. В ее планы не входило будить девушку, поэтому она всё-таки прекращает попытки отвлечься. Саша садится на свою кровать, расправляя одеяло. Она аккуратно, бесшумно закидывает ноги и укладывается. Голова, как бочонок, валится на подушку. Но сон так и не думает даже подкрадываться к Трусовой. Она поворачивается к тумбочке и с отчаянием берет телефон, как последнюю надежду на нормальную ночь. Пальцы ловко разблокировывают его, на лицо падает тусклый свет в форме прямоугольника, играя голубым на глазах рыжей. На экране высвечивается недосмотренное видео на Ютубе с интервью Первого канала. Из телефона раздается родной мелодичный голос шатенки, а далее звонкий смех, как бы поглаживая уши Саши. От неожиданности она вздрагивает, судорожно нажимает на кнопку громкости, пытаясь свести звук к минимуму, и оглядывается вокруг себя. В ответ на свое беспокойство она услышала лишь хрип Ани — кажется, никто ничего не заметил. Она сползает вниз, втягивая голову, и молча открывает мессенджер. Первый в списке диалог, любимая фотография на аватарке.  Время перевалило за двенадцать, но она тоже в сети. Саша ничего не пишет — она пролистывает их переписку за последние недели, расплываясь в тупой улыбке. Где-то в груди бьётся тепло. Надпись рядом с аватаркой сменяется на «печатает». Зелёные глаза распахнуты в удивлении. Спустя пару секунд внизу появляется коротенькое сообщение:       Поспи немножко А следом прилетает ещё одно:       Не волнуйся, всё будет хорошо Саша не чувствует свое сердце. Она тает как мороженое в Сочи летом. Единственное, что может ответить она, набирая дрожащими пальцами, это:

Ок)      

      Увидимся завтра на разминке Ками отправляет последнее сообщение и выходит из сети. Органы внутри скручивает, внизу живота тянет. Кислорода было и так мало, теперь его не хватает совсем. Саша легко откладывает телефон и ложится обратно, полная радостью, как ребёнок, которому купили долго выпрашиваемую игрушку. Непреодолимое, такое необходимое спокойствие накатывает ее волной, погружая в царство снов. Теперь она знает, что завтра всё будет хорошо. Обязательно.