After all

На столе разбросано множество бумаг, неестественно смятых и полностью исписанных различными формулами и вычислениями. Листы вальяжно располагаются по всему периметру стола, заявляя свои права на владение мебелью, но это не мешает молодому парню упрямо расписывать всё новую бумагу, время от времени поправляя очки на носу. Субин не может уснуть вторую ночь, ведь проклятые органические соединения никак не желают укладываться в логически обоснованную цепочку. Он сбрасывает оптические стёкла с носа, не забыв о массаже переносицы, рекомендованном его психологом, и разворачивает голову к телу, раскинувшемуся на диване в гостиной. Ёнджуна не было два дня и, стоит ему заявиться на порог съёмной квартиры Чхве, парень тут же занимает душ практически на весь вечер, а после устраивается рядом с Субином. Младший предлагает пройти в спальню, но Ёнджун упрямо заявляет о том, что скучал слишком сильно и остаётся на том же месте. Поддакивая первые пятнадцать минут бреду, что бубнит себе под нос Чхве, Ёнджун отключается, но заметить это Субину удаётся лишь по происшествии ещё получаса и теперь он может более подробно сканировать парня, лежащего перед ним. Сон старшего всегда отличался особой стойкостью, поэтому, проводя пальцами по разбитой губе, рассечке на брови и россыпи синяках у скул и подбородка, Субин не боится прервать драгоценный отдых. Он обязательно спросит об ублюдке, посмевшем сотворить подобное с его Ёнджуном, чтобы отыскать мерзавца и подмешать ему в еду батрахотоксин, который парень успешно одолжит у своей ручной лягушки. И ему абсолютно плевать на то, что он прекрасно знает виновника инцидента и даже причину, из-за которой приходится рыскать по квартире посреди ночи в поисках аптечки. Проблемы с товаром — обыденность в работе столь востребованного дилера, которым является Ёнджун. Субин привык к боевому раскрасу на лице старшего и почти смирился с тем, что никогда не получает объяснений. Он ведь умный — догадается сам, и Ёнджун об этом знает. Он ведь сам когда-то язвил по этому поводу. Ёнджун сам научил младшего заботиться о себе, обрабатывая его раны после очередной потасовки с задирами в классе. И теперь Субин бесшумно копается возле спального места Джуна в попытках стерилизовать очевидно свежие раны на чужом лице. Парень сам отучил Субина от приторных сигарет и привил любовь к фруктовым леденцам, отдающим слабой кислинкой, научив передавать цветные конфеты во время поцелуя. Ёнджун хранил все черновики младшего, которые сам парень считал «отныне непригодными» для дальнейшей реализации, а потом бродил в поисках забытой формулы, выписанной на ненужном листе. Старший не понимал одержимости Субина химическими процессами. В голове не укладывалось и то, что согласно результатам выпускных экзаменов по химии и биологии Субин занял первое место, уйдя от соперников с большим отрывом. — На твоей рубашке следы от гидрокарбоната натрия, — заявил Субин при их первой встрече, когда Ёнджун передавал очередной мешочек товара. Парень ведь изначально знал, что не следует ехать на встречу с покупателем прямиком из лаборатории. Если бы он чаще слушал интуицию не оказался бы застигнутым врасплох каким-то школьником. Первое впечатление для обоих было не утешительным. Субин с трудом давил в себе рвотный рефлекс, осознавая близость столь неблагоприятного человека, а Ёнджун, не стесняясь, откровенно разглядывал возникшего перед ним мальчишку. Они разошлись на обещании Субина молчать об увиденном и угрозе от Джуна устроить младшему весёлую жизнь в случае утечки информации. Последующую пару дней Ёнджун, само собой, изучал личное дело нового знакомого и, сам не понимая причину собственных действий, на следующее утро поджидал парня у входа в его школу. Чхве ненавидел ездить на машинах — особенно, если речь заходила о внедорожниках. Эти грубые авто никогда не притягивали к себе. Однако, раз за разом ловя заинтересованные взгляды Субина, он менял комфортный мотоцикл на скромный автопарк из нескольких машин, наиболее полюбившихся младшему. А когда Субин всё же застал Ёнджуна на байке, требований о свидании на скорости избегать было бессмысленно. В тот вечер, увезя младшего далеко от суеты мегаполиса, Ёнджун абсолютно безысходно потерялся в городских огнях, что отражались в глазах ярким пламенем, и в запахе Субина, который находился в опасной близости от одурманенного Джуна. Их дружба была забавной. Счастливый мальчик из благополучной семьи, имеющий высший балл по ряду основных предметов, который практически не улыбался, и сломанный парень, вынужденный вязаться с грязным бизнесом, с вечной самодовольной улыбкой на лице. Ёнджун ошибался, когда наивно полагал, что изготовление, сбыт и хранение — лишь временная мера, но, пока он жил свободно, на эту ошибку можно было закрывать глаза. Однако он заблуждался также, полагая, что сможет устоять перед заплаканным Субином, умоляющим не рассказывать о произошедшем задержании родителям. Чхве, увлёкшись в очередной раз, совсем забылся и создал нечто, что пришлось не по вкусу городским прокурорам. Той ночью Ёнджун, увозя почти убитого паникой младшего из участка, вновь благодарил Бога за то, что оказался в наркобизнесе. Впервые он взывал к создателю несколько лет назад — его, искалеченного после очередного загула отца, нашёл пожилой мужчина. Очнувшись в больничной палате, Чхве прекрасно знал, кто именно спас его жизнь. С его стороны было бы величайшей глупостью не узнать одного из ведущих наркобаронов страны. После истерического звонка от Субина, хватило одного звонка, чтобы местный прокурор без лишних вопросов отпустил парня. — Чёрт возьми, — ругался старший, вжимаясь в педаль газа сильнее, — Меня ведь не было всего несколько дней. Ёнджун был зол, но при взгляде на парня, вжавшегося в пассажирское кресло, любая агрессия отступала сама собой. Он был таким лишь с ним. Только рядом с Субином он позволял нежности брать вверх над гневом. Ведь Субин был не из тех, кому позволено причинять боль. И данный факт уяснили все, стоило Ёнджуну раз заявиться в школу. Младший после этого ворчал сильнее обычного — претензии в адрес Чхве не шли в сравнение даже с ругательствами из-за того, что Ёнджун никак не может запомнить несовместимость воды с реактивом оксида кальция. Однако цель оправдала свои средства, и Субин перестал скрывать от Джуна синяки под слоем тонального крема. После их первого поцелуя, Субин продолжал отвергать старшего и настаивал на ошибочности произошедшего. Само собой, Ёнджун путём убеждений и шантажа заставил лучшего друга парня раскрыть неудачный опыт первой любви младшего. Та девушка была чересчур высокомерной, но Субин, сменяя милость на гнев, задирал каждого, кто отзывался о ней плохо. Последствиями опыта стали почти испортившиеся отношения с друзьями, перелом ключичной кости и потерянное к окружающим доверие. Вершина мира, на которую парня вознесла нелепая влюблённость в неправильного человека, оказалась для него слишком большой высотой для падения. Одной сломанной кости Субину хватило. Одного разбитого сердца было достаточно. — Если я влюблюсь сейчас, я больше не смогу этого остановить, — сказал он старшему после ссоры на почве его необоснованной ревности. Субин знал, кем является Ёнджун. Он видел собственными глазами то, что творят такие, как он. Он знал, но, увидев старшего с высокой привлекательной незнакомкой, взбунтовался вновь. Отклоняя входящие родителей и блокируя уже который номер Джуна, что отчаянно пытался дозвониться, Субин с нездоровым рвением налегал на сигареты. Он ненавидел себя за то, что позволил себе влюбиться снова, и ненавидел Ёнджуна, ворвавшегося в его жизнь, а после и в квартиру без предупреждения. Крики, слёзы, драка и вот Субин уже прижат к стене. В этот раз парень сам проявил инициативу, осознавая, что, помимо сладких губ старшего, ему хочется лишь одного — чтобы его собственное имя не давало Ёнджуну покоя. Субин хотел быть единственным. Хотел, чтобы от номера той особы в телефоне Джуна не осталось и цифры. И Ёнджун подчинился. Ведь когда Чхве видит младшего, пустыня его сухой безвкусной жизни внезапно становится морем. И он, поставленный жизнью на колени и лишённый даже доли романтики, вспоминает разом все фильмы о любви. Проснувшись от ненавязчивых прикосновений мягких ладоней, Ёнджун в очередной раз понимает, почему влюблённые пары танцуют вместе под проливным дождём. Они сами однажды целовались, смешивая вкус губ друг друга с ливневой водой. Ёнджун понимает, почему в голове не прекращаются вопросы. «Поел ли он?» «Нормально ли выспался?» «Сдал ли чёртов экзамен для поступления в университет своей мечты?» Парень осознаёт, что Субин значит намного больше, нежели остальные. И даже больше, чем собственная жизнь Ёнджуна. Старший неспешно раскрывает глаза, сжимая ледяную руку парня в своей, и почти неслышно произносит его имя, ведь ничто иное не способно сделать губы и нрав Джуна настолько мягкими. Лишь Субин и, возможно, ещё осознание того, что он любим также сильно. Он наконец-то любим в ответ.