Упивающийся

— Позвольте мне лично поприветствовать вас, господин Брахма. Для нас большая честь встретиться с вами. — Прошу, не нужно такой лести, от неё я начинаю чувствовать себя неловко. — Даже если и так, с нашей стороны было бы крайне невежливо не выразить почтение богу созидания и одному из Тримурти. — парировал Сазекс слова Брахмы. — «Да и как тут не льстить, если к тебе пришёл один из сильнейших богов этого мира». Последнее время выдалось для Сазекса… муторным. Сперва инцидент с уничтожением Набериус, что так не вовремя пришёлся на период перед самым прибытием Одина для заключения договора, а после и сама встреча со Всеотцом скандинавской мифологии. Нынешний Люцифер всерьёз опасался вероятно срыва переговоров, ведь Один хоть и известен как относительно благодушный и терпиливый бог, но это асы, а они ценят силу. И тут прямо перед встречей Владыки Ада прошляпили такой инцидент с геноцидом Набериус, что вообще не добавляет им репутации в глазах окружающих. Благо всё более менее обошлось. Один конечно не упустил возможности завуалированно поддеть демонов за такой промах, но сделал это больше смеха ради. Оно и неудивительно, раньше ведь пантеоны воевали друг с другом, так что, несмотря на ныне мирные отношения, желание подколоть соседей и указать им на недостатки многие считают делом чести. Всеотец не стал исключением, но дальше лёгких уколов заходить не стал, чему Сазекс и остальные были неимоверно рады. Портили картину ещё несколько попыток членов Бригады Хаоса устроить волнения и теракты, но с этим удалось относительно быстро справиться, да и участвовали в них в основном статисты. Были конечно замечены и более интересные личности, вроде Сон Гоку, который оказался дружком носителя Альбиона, но в активных атаках они особо не участвовали. Оно в целом и неудивительно, ведь сейчас Бригада Хаоса пытается скорее расшатать положение и попортить крови Библейским, поэтому было бы очень странно, если бы, например, к ним на переговоры заявился Локи и наезжая на всех объявил начало Рагнарёка. Хотя Один в это время крайне подозрительно оглядывался, будто ожидая подлянки от своего «любимого» сына (в тот день Локи постоянно чихал с мыслями «да кто меня так часто вспоминает?», а под конец дня и вовсе забеспокоился о своём здоровье). Посему встречу можно было назвать удачной. Скандинавы подписали договор, а Один и вовсе изъявил желание погостить подольше и посмотреть на проходящие сейчас Рейтинговые Игры, дабы «оценить подрастающее поколение союзников». Хотя по факту большую часть времени Всеотец смотрел на каждую проходящую мимо юбку, не забывая оставлять комментарии о женской красоте, что нашло одобрительную реакцию со стороны Азазеля. — «Ну точно братья по разуму». — подумал Сазекс в тот момент. — «Ладно, у всех свои заскоки, не мне их судить». А уже сейчас происходит новое значимое событие. Союз с асами был заключён, и следующим шагом было нечто более грандиозное. Союз с Тримурти, сильнейшими из богов этого мира. Несмотря на титул бога разрушения у Шивы и явного желания нести разрушение в мир индусы всё же не стремились к беспрерывному кровопролитию, по крайней мере не с другими мифологиями. Как минимум они согласились на встречу, что уже вселяло немалую надежду на хороший исход, и кроме того, на встречу пришёл самый желанный представитель Тримурти. Брахма не только Бог Созидания и одно из самых сильных существ в мире, как минимум сам Сазекс всерьёз считал, что они с представителем Тримурти как минимум равны по силам, но и самый мирно настроенный из трио богов. С ним были наибольшие шансы достигнуть взаимопонимания, и, если Брахма будет говорить от имени всего пантеона, полноценного союза с индийским пантеоном. — Рад приветствовать вас, господин Брахма. — Михаил также поприветствовал бога. — Приветствую вас. — Азазель в меру характера и уверенности говорил проще. — Значит именно вы решили выступать от имени Тримурти? — Можно сказать и так, хотя изначально я думал, что именно Шива прибудет сюда. Сперва он сам хотел участвовать в переговорах, но позже он передумал и попросил меня его заменить. — Шива передумал? А по какой причине? — заинтересовался Азазель. — К сожалению я сам не знаю причины такого решения. Шива просто сказал, что у него есть более интересные дела, поэтому отправил меня. Однако говорить я буду от имени всего Тримурти, поэтому можете не волноваться за официальность нашей встречи. — с неизменным спокойствием сказал Брахма. — «Что-то более интересное чем дела меняющие положение в мире?». — подумал Сазекс. — «Интересно, чего хочет Шива на самом деле?». — В таком случае надеемся на плодотворное сотрудничество с вами, Бог Созидания. — высказался Михаил. — Как и я, Михаил. Сейчас у библейской мифологии всё идёт как никогда хорошо. Вы не только решили внутренние распри и объединились, но и смогли привлечь к этому союзу иные стороны. — Это действительно так, правда, когда у нас появился мотив в лице Бригады Хаоса, это стало неизбежной необходимостью. — прокомментировал Азазель. — Если на то пошло, то что в Тримурти думают на счёт данной организации? — Сазекс решил обсудить с гостем главную причину своих нервов за последнее время. — Бригада Хаоса. Как я слышал вам уже приходилось сталкиваться с ней. — уточнил Брахма. — К сожалению это правда. — В нашем пантеоне тоже имеются опасения касательно данной ситуации. Если Бригада Хаоса действительно сплотилась вокруг Бесконечности, то это может стать проблемой для всех. — Думаете Уроборос действительно контролирует деятельность организации? — поинтересовался Михаил. — Не могу сказать однозначно. Как по мне она является больше символом и поставщиком сил, но нельзя однозначно что-то заявлять, когда речь идёт о живой концепции. Как бы то ни было, но это настораживает. — высказал свои мысли Брахма. — «Даже Тримурти этого опасаются. Уже говорит о многом». — обдумывал ситуацию Азазель, то и дело раздумывая над всей сутью Бригады Хаоса и её реальной опасности. — Ну, у нас будет что обсудить в ближайшее время, а пока думаю стоит дождаться Одина и остальных Владык, для полноты картины. — Хорошо, я всё равно никуда не тороплюсь. …. — Значит на Рейтинговой Игре мы будем биться с группой Гремори, Сона-тайчо? — Да, Санджи. Нашим первым противником будет Риас со своей свитой. — ответила наследница Ситри на вопрос своей Пешки. На протяжении всего пребывания в Аду свита Соны, как и она сама, не покладая рук тренировались, посвящая своему развитию всё свободное время. Изначально её сестра хотела помочь им в этом, но из-за процесса переговоров с другими пантеонами и инцидентом с Набериус у той совершенно не было свободного времени. Геноцид названного клана сильно прогремел по всему Аду и вызвал сильные волнения, но после обнародования фактов доказывающих их причастность к террористам шум довольно быстро поутих. Убийцу разумеется разыскивают до сих пор, однако никаких значительных следов и зацепок у Владык Ада нет, а вот волнения за своих младших родственников наоборот хватало с запасом. Серафолл вообще запретила Соне и её Фигурам покидать территорию поместья Ситри без сопровождения доверенной ей стражи, а в случае крайней необходимости сообщать сестре о каждом своём шаге. Как ни странно, но это мало что изменило в досуге свиты Соны, ведь они и так были заняты только тренировками, а когда стало известно об их скором столкновении с Гремори, тренировки лишь нарастили свой темп. Наследница Ситри не питала сильных иллюзий на этот счёт и прекрасно осознавала одну простую истину. Её свита сильно уступает по силе свите Риас. Хоть у них обеих сейчас и неполный набор, но качественно Фигуры Гремори превосходят их. Признавать это конечно неприятно, но и отрицать было бы крайне глупо, поэтому Сона пыталась исправить данную ситуацию, причём отнюдь не безуспешно. Хоть у Риас и были носители опасных Механизмов, но сейчас ситуация стала не такой однобокой. Благодаря вмешательству господина Азазеля Санджи получил все осколки Вритры, что сильно повысило его значимость и мощь, а, кроме того, глава Григори дал ей один из созданных им искусственных Механизмов, который как нельзя лучше пришёлся Момо. Её Епископ и так была хороша в создании барьеров, но с этим артефактом её защитные заклинания стали ещё качественнее и сильнее, обретя некоторые особенности. Ну и, не в обиду Риас и её Фигурам, но именно Сона со своей свитой были более тактически развитыми и слаженными в битве группой, что тоже могло сыграть свою роль в предстоящей игре. Пускай все эти факторы и не могли обеспечить Ситри стопроцентную победу, но Сона сделает всё для этого, несмотря ни на какие препятствия. — Это будет трудный бой. — проговорила Томоэ Мэгури, обладательница Фигуры Коня. — У госпожи Гремори сильные слуги, чего только Хёдо стоит. Вспоминая как он дрался с Кокабиэлем. — «Правда победил в итоге не он». — про себя подумала Ханакай. — Да, у Риас действительно сильная свита, но и мы отнюдь не беззащитны и не сдадимся без боя. — начала говорить Сона. — Вы все тренируетесь не жалея себя, так что мы обязаны показать всем результат наших стараний и стремлений, поэтому будем стоять до конца. К тому же, Хёдо конечно силён, но и у него есть свои слабости. — Легко сказать. — тихо проговорила Пешка Руруко Нимура. — Ещё бы найти эти слабости. — Найдём, если конечно постараемся. — сказала Цубаки Шинра. — Верно. До игры осталось немного, поэтому нам нужно поднажать и выложиться на полную. Уже вечер, так что отдохните пока, ибо последующие дни мы будем заниматься ещё интенсивнее, однако не пытайтесь прыгнуть выше головы и не перенапрягитесь. На игре вы должны быть в форме, а не выжатые как лимон. На этом наше обсуждение окончено, тактику и наши действия на самой игре мы обсудим ближе к её началу. Собрание свиты было завершено, а все Фигуры Соны разошлись, дабы отдохнуть после дня интенсивных тренировок, точнее почти все. — Сона-сан, можно с вами кое-что обсудить? — Хм? Что такое, Момо? — Простите, я хотела поговорить с вами без лишних глаз. — немного неуверенно начала Ханакай. — Вы сказали, что игра начнётся уже скоро, а до неё нам нельзя покидать территорию Ада? — Это так. Из-за действий Бригады Хаоса и инцидента с Набериус нам лучше оставаться здесь в ближайшее время. — ответила Сона на вопрос своего Епископа, думая над причиной начала этого разговора. — А что такое? — Кхм, я хотела вас попросить об одной просьбе. Не могли бы вы дать мне разрешение ненадолго вернуться в Куо? — В Куо? С чего такая срочность? — слегка удивилась Сона такой просьбе. — Как бы объяснить… — замялась Момо. — Это не что-то срочное, а просто моя личная просьба, если конечно возможно. — Но зачем тебе сейчас туда? Что-то случилось? — Нет, ничего такого, просто… Сложно объяснить. — «Момо обычно себя так не ведёт». — подумала Сона, анализируя поведение Ханакай. — «Она в большинстве случаев холодна и собрана, но не сейчас. Единственные моменты, когда я припоминаю у неё подобное поведение… Хм, кажется поняла». — Ты хочешь встретиться с Ишимурой, не так ли? Сона припомнила те моменты, когда видела своего Епископа в подобном состоянии, и все они, так или иначе, были связаны с Ишимурой. Близкая связь этих двоих бросалась в глаза абсолютно всем, как в виде слухов в академии, так и непосредственно среди демонов в Куо, и это было очевидно. Их постоянно видели в компании друг друга, а чего только стоит тот случай с дуэлью с Райзером, когда Момо чуть не ринулась к нему, когда тот оказался в эпицентре пламени. Да и в целом эти двое сильно беспокоятся друг за друга, как минимум только к Момо Арата обращался нормально, не считая некомат конечно. Сама Сона к такой связи своей Фигуры и такого «человека» выказывала очень неоднозначную реакцию. С одной стороны Ситри была по-своему рада за Момо, всё же она не была хладнокровным тираном, плюющим на счастье своих слуг, но с другой… Ишимура был опасен, а его спорное положение и неприятное отношение к другим демонам создают крайне неприятную ситуацию. Да, пока что Арата не является откровенным врагом, но такой сценарий был отнюдь не призрачным, и тогда всё может стать ещё хуже. Не только из-за факта самого конфликта, но и из-за отношения Момо. Учитывая их близкие отношения, которые, судя по всему, уже начали выходить за рамки просто дружбы, то как Ханакай отреагирует на подобное? Будет разбита этим фактом? Решит поддержать Арату и станет беглецом? Все варианты были паршивыми, потому и отношение к такому у Соны было сомнительным. — Кхм, можно и так сказать. — не стала отрицать Момо. — Извини, но сейчас эта просьба очень несвоевременна и мало выполнима. С момента резни Набериус прошло мало времени, да и деятельность Бригады Хаоса не угасла. Пока что нам небезопасно покидать Ад, да и совсем скоро будет Рейтинговая Игра. — сказала Сона. — «Ожидаемый ответ, хотя всё это и происходит в самом Аду». — подумала Момо. — Понятно, тогда извините за беспокойство. — Подожди, Ханакай. У тебя что-то срочное с Ишимурой? — решила уточнить Ситри. — Ничего такого, просто… сложно сказать. — «Она выглядит взволнованной». — подумала Сона. — Что-то случилось? — Не могу точно сказать, но… мне неспокойно. Словно я должна это сделать. — «Не знаю почему, но у меня такое чувство, будто с Аратой что-то случилось». — Предчувствие? Момо, ты ведь понимаешь, что я не могу посчитать это объективной причиной, особенно сейчас. — Понимаю, всё это звучит несерьёзно и глупо, и всё же не могу об этом не попросить. Я привыкла доверять своему предчувствию, и сейчас оно говорит мне, что я должна вернуться домой хотя бы ненадолго. — спокойно ответила Момо, уже понимая итог этого разговора. — Прости Момо, но на данный момент я не могу этого позволить. Пока что ты сильно нужна мне здесь, и без веских причин согласиться на такое не могу. Нынешнее настроение Ханакай отнюдь не радовало Сону. Обычно она была собранной и сдержанной, но сейчас, несмотря на «маску» на лице, внутри у её Епископа явно было не всё спокойно. Ситри это беспокоило, ведь несобранность одной из её важнейших Фигур может сильно повлиять на её настрой и эффективность, чего Сона допустить не могла. Хоть ей и хотелось удовлетворить просьбу Момо, но сейчас это было действительно небезопасно и несвоевременно. — Я… я понимаю. — Ты думаешь, что с Ишимурой что-то случилось? — решила прямо спросить Сона. — Не знаю. Просто… мне почему-то неспокойно за него. Будто ему нужна моя поддержка, иначе не объяснить. — Поддержка говоришь. За Куо наблюдают специалисты из Ада, и по их словам там сейчас всё спокойно. Да и, если говорить откровенно, то, несмотря на крайне неоднозначное положение Ишимуры и отношение к нему, но он всё же силён. Помня как он постоянно умудряется выходить победителем из сложных ситуаций, если ему действительно грозила бы опасность, то демонам уже было бы об этом известно. — попыталась слегка приободрить своего Епископа Сона. — Возможно ты просто перетрудилась на тренировках и ещё не отошла от обретения артефакта, поэтому и переволновалась за своего друга. — Возможно. Может быть вы и правы. — неуверенно сказала Момо. Решение Ситри всё равно не изменится, так что и смысла спорить с её словами Ханакай не видела. — Момо. После окончания Рейтинговой Игры, если обстановка будет относительно спокойной, я разрешу тебе вернуться в Куо пораньше, но до этого момента я попрошу тебя сосредоточиться на более актуальных и приоритетных вещах. Надеюсь ты согласна на это? — Да, конечно согласна. Благодарю вас, Сона-сан. — поблагодарила своего Короля Ханакай. — Хорошо. А пока что иди отдыхать, завтра у нас будет тяжёлый день. — положила конец этому разговору Сона, вежливо отослав Момо, дабы сосредоточиться на обдумывании Рейтинговой Игры. Ханакай намёк поняла и оставила наследницу Ситри в одиночестве, отправившись в выделенные ей в поместье рода Ситри апартаменты. Правда назвать это место простым поместьем можно было с большим трудом, ведь по сути это был небольшой полноценный дворец. — «Как же не вовремя начались все эти события в Аду». — про себя вздохнула Момо. — «Набериус, остальные теракты, ещё и переговоры с другими пантеонами. Почему всё так не своевременно? Прости, Арата, но мне придётся ещё немного задержаться здесь. Надеюсь с тобой всё действительно хорошо». Ханакай дошла до своей комнаты. — «Очень надеюсь». …. — Хм, интересно. Теперь тебя от оригинала почти не отличить, что внешне, что по уровню сил. Пока в Аду происходили важные события, что сильно меняли расстановку баланса сил в мире, Ишимура продолжал осваивать обретённую им силу. Сила Плоти действительно имела огромное разнообразие в своём применении, и наиболее интересно выглядело непосредственно её создание. Одно дело просто изменить и деформировать уже существующий живой объект, но вот создать его с нуля — уже совершенно другое. Нельзя сказать чтобы это вызывало какие-то огромные сложности у Ишимуры, всё же контроль у него был более чем хорошим, но всё же практика и эксперименты для лучшего освоения никогда не бывали лишними. Для условной тренировки Арата старался создавать существ с отточенным образом, дабы они больше соответствовали его мыслям, и вот с этим уже действительно нужно было практиковаться. Всё же создать условную зубастую пасть без тела или деформированного мутанта несложно, для такого большой сосредоточенности и фантазии не нужно, а вот воплотить в жизнь что-то более детализированное и конкретное, вроде человеческого тела, уже сложнее. Вот Арата и засел в Эдельвудском Лесу для тренировок по созданию своей версии жизни, и итог не заставил себя долго ждать. Сейчас перед Ишимурой стояла воспроизведённая им версия Безликого, точь в точь как в барьере, и не только внешне. Арата не забывал регулировать силу создаваемых существ, что оказалось самой сложной частью тренировок, но сейчас созданный монстр соответствовал тому уровню, который парень изначально хотел в него вложить. Примерно равный Кокабиэлю при их сражении. Когда же баланс между строением, внешностью и силой создаваемых существ был более менее достигнут, настало время непосредственно полевых испытаний. Обычные барьеры никуда не делись, только вот сейчас для Араты они начали представлять из себя довольно неоднозначное зрелище. Парень всё ещё мог питаться кошмарами и безумием врагов оттуда, но вот их сила… скажем так, теперь это была игра в одни ворота. Ишимура даже при жёстком ограничении себя в силах и поддавках не мог нормально сражаться в барьерах, ведь его сила уже серьёзно превосходила всех возможных монстров и боссов оттуда, из-за чего парень не ощущал даже теоретической угрозы, а соответственно и удовольствия от битв. Вот кандидат в концепции и решил начать зачищать барьеры силами своих «призывов», и уже это дало неплохой результат и итог. Созданные монстры неплохо справлялись со своей задачей, хорошо слушались команд своего хозяина, да и в целом показали высокий уровень эффективности. За этим было довольно интересно наблюдать, а вместе с тем были выявлены довольно интересные моменты. Во-первых, создания могут зачищать барьеры, но для этого Арата должен сам находиться в нём, что в целом было изначально ожидаемо и логично. Второе, призванные создания по механике контроля были идентичны Стае. Получая приказ они стремились беспрекословно исполнить его, даже ценой своей жизни, а также могли управляться напрямую Аратой, как и передавать ему информацию на расстоянии. Третье, силы и способности существ также напрямую зависели от хозяина. Арата мог по желанию дать им часть своих сил, например регенерацию, возможность ускоряться и усиляться, использовать иллюзии, но вот дать им то, чем он сам не владел, было уже невозможно. То есть заставить условного гомункула дышать огнём или создавать молнии он не мог, хотя это и было очевидно. Ну и самый интересный момент, по крайней мере для самого Араты — через глаза своих призывов он видел аналогично своему обычному зрению. Проклятие Плоти действовало почти безотказно, и обмануть его такой хитростью не вышло. На самом деле проклятие было второй причиной постоянного пребывания Ишимуры в Эдельвудском Лесу и барьерах, ведь только в этих местах его «недуг» переставал работать. Там он мог наконец-то морально отдохнуть от созерцания вечной кровавой мясорубки, которая уже начала порядком на него давить. Несмотря на своё уже привычное безумие этот вид сильно действовал на психику, ведь Арата даже простые вещи вроде книг, стола, стульев и стен видел в крови и ошмётках плоти, а живых существ, кроме ограниченного круга лиц и своих призывов вообще не мог отличить от живого мяса. Как Арата тогда вообще отличал людей вокруг себя? Тех, кто был ему абсолютно незнаком и ничего для него не значил вообще никак. Он мог лишь по некоторым признакам условно отличить демона от падшего или человека, но не различить их личности, а вот тех, кого Ишимура хоть немного знал, ему кое-как удавалось различить по слуху, запаху, ощущениям их тел и, самое главное, по их ауре. Иные способы ему были недоступны, правда и имеющиеся работали со сбоем, если не считать ощущения ауры. Запахи и тактильные ощущения то и дело перемешивались с ощущением и запахом мяса, от чего Арату уже едва ли не тошнило. Нет, не из-за мерзких ощущений, а из-за самой непрерывности данной картины. Проклятие Плоти действительно действовало на нервы Ишимуры, поэтому он и хотел находиться в Эдельвудском Лесу как можно дольше, дабы не видеть постоянный кроваво-красный пейзаж из плоти. Способ был действенным, только вот была одна значимая проблемка. В этом месте не существует времени, поэтому Арата мог находиться здесь годами, но в реальности не пройдёт и минуты, поэтому в какой-то момент ему придётся вновь окунуться в спектр ощущений мерзкого проклятия. Это нервировало, бесило, и вместе с тем вызывало тоску. Единственным лучиком света во всей этой ситуации была Офис и остальные дорогие Арате люди, на которых Проклятие Плоти никак не повлияло, и только находясь рядом с кем-то из них Ишимура мог отвлечься от пока что неисправимой проблемы. Особенно сильно сейчас Арата хотел увидеть Куроку, Широне и Момо. Не через воронов, а собственными глазами. Правда если верить переданной от приставленного к Ханакай ворона информации, то сейчас она не может покинуть Ад, а посему и встречу им придётся отложить. Можно было бы конечно самому перенестись к ней, проблемой это не было, но находиться в Аду и иметь возможность лишний раз попасться на глаза кому-то из Библейских Ишимура категорически не хотел. К нему и так было повышенное внимание, что неимоверно раздражало, а учитывая свои новые возможности Арата всерьёз боялся не сдержаться и сотворить кровавую глупость, что на данный момент было излишним. Так что со встречей со своей подругой ему придётся повременить. С Курокой и Широне всё было проще, они как обычно находились в их доме в Куо, который кстати тоже подвергся Проклятию Плоти, хоть и в меньшей степени. Он мог в любой момент вернуться к ним, да и сам этого очень хотел, но… всегда это проклятое «но». Они точно поймут, что с Аратой что-то не так, ибо скрыть такое от хорошо знающих его разумных никак не получится. Лезть некоматам в голову и использовать на них иллюзии для сокрытия парень категорически отказался, ведь для него это было сродни недоверию и предательству, так что он скорее сам попытается покончить с собой (что теперь отнюдь не просто), чем пойдёт на такое. Да что там, Арата даже толком не слушал и не смотрел на некомат и Ханакай через воронов, лишь убедился в своём зрении на них, а информацию про задержку последней в Аду ему передал ворон в качестве важного факта. Только вот как тогда быть с интересной информацией о себе? Скрыть её не выйдет, да и опять же, сам парень не хотел врать о таком, а говорить всё открыто… А как? Что-то вроде: «Курока, Широне, приветик. Как дела? Вы как всегда прекрасны. О, кстати, я поглотил ещё одну НЁХ, так что теперь я вижу всё вокруг в виде сгустков мясистой плоти, но вы не волнуйтесь, вас это не касается. Вы обе для меня по-прежнему прекраснейшие создания этой вселенной». Так что ли? Звучит может и забавно, но сама ситуация крайне далека от этого. — Я уже стал одним из самых опасных и сильных существ в этом мире, но при этом боюсь говорить со своей девушкой и её сестрой о своих проблемах и их реакции на это. — на лице Араты возникла ироничная усмешка. — Тоже мне кандидат в концепции блин. Трус каких поискать, просто боюсь не очевидного. Ха-ха-ха. — парень начал посмеиваться от собственных слов. — Почему мне так хочется хохотать от этого? Сидя на алой траве, облокотившись спиной к дереву с такой же алой листвой, Арата засмеялся, словно какой-то психопат (хотя нифига не «словно»). Он сам не мог разобраться в причине своего смеха, ведь ему не было весело. То ли от понимания всей абсурдности своего существования, то ли от метавселенской иронии, то ли просто из-за приступа уже родного для себя безумия, но он никак не мог прекратить этот приступ. Ему не хотелось смеяться, но и остановиться он не мог, оглашая Эдельвудский Лес яростным эхом, от которого этот мир едва не сотрясался в такт хохоту своего хозяина. Неизвестно как долго Арата смеялся, да и здесь это не имело никакого значения, но вот, закрыв лицо руками, ему наконец-то удалось унять свою реакцию. Хотя полубезумная улыбка не спешила слазить с его лица. — Какой абсурд. — говорил Арата в никуда. — Какой же это всё абсурд. Какой безумный мир это допустил? А, ну да, точно. — парень наконец-то выдохнул и показал относительно спокойное лицо. — Хорошо хоть Офис этого не видит, иначе бы было ещё более стыдно. В последнее время Арата и так замечал свою всё более растущую зависимость от Бесконечности, а уж теперь, когда хоть сколько-то значимых ему людей можно по пальцам пересчитать… И ведь Офис бы его не осуждала за это, скорее порадовалась бы за искреннюю любовь своего ученика. — «Хм, искренняя любовь. А ведь если так подумать… Вспоминая наш с ней диалог по душам с объятиями… Смешно, я ведь действительно в каком-то смысле признался ей в любви, получив при этом взаимность». — начал думать Арата. — «Любовь… Безумная, больше подходящая на нездоровую одержимость и зависимость любовь. А ведь если так подумать… Я никогда и не смотрел на своё отношение к ней с такой стороны». Тема любви в целом была для Араты крайне своеобразной вещью. Любил ли он например Куроку и своих родителей? Однозначно. Все они были дороги ему, и к той же Куроке он испытывал романтические чувства, есть только один вопрос. А что для Араты любовь с романтическими чувствами и является ли это тем самым чувством? Как ни крути, а Арата признавал себя шизофреником, и привязанность у него была соответствующая. Свои нынешние чувства к родителям и Куроке в частности он мог назвать скорее одержимостью, хоть и с некоторыми отличиями, так можно ли назвать это любовью? Возможно, хоть это и явно не норма. И как тогда ему понимать именно романтическую любовь? Желанием секса с объектом этой любви? Очень спорный нюанс, даже без учёта шизофрении Ишимуры. В его понимании желание с кем-то переспать не было признаком любви, ведь тогда и изнасилование можно причислить к этому. Скорее Арата относился к этому как к проявлению похоти, хоть и признавал в этом исключения. Хотел ли при этом Ишимура заниматься подобным с Курокой? Скажем так, он точно не был против, но и главным это не было. Парню просто было хорошо рядом с ней, и он надеялся, что это чувство взаимно. Поэтому вопрос по-прежнему оставался актуальным. Можно ли назвать нынешнее отношение Араты к Куроке той самой любовью? Сам Арата считал так, хотя и понимал ненормальность своей любви, но тогда наставал ещё один, крайне щекотливый и, учитывая мир, ироничный вопрос, над которым парень никогда и не думал. А кого он в действительности любит? Как ни крути, но тот диалог с Офис… Можно ли назвать их взаимоотношения любовными? Да и если так подумать, то Ханакай… — Хммммммммм. — Арата глубоко вздохнул. — Курока точно убьёт меня за это, и вполне заслуженно. — взгляд парня упёрся в небо. — Забавно получается. Я особо никогда не задумывался о романтических чувствах в этом мире, не считая Куроку конечно, а сейчас буквально начинаю осознавать, что люблю не только её. Было бы смешно, не будь так дико и сложно. Ха, а ведь я там ещё что-то в сторону Хёдо о похоти и лицемерии говорил, в итоге же сам хорош. — Арата прикрыл глаза. — И… что мне со всем этим делать? Разумеется никакого ответа Арата не получил, ибо, не считая Стаю, был в Эдельвудском Лесу совершенно один. Да и едва ли кто-то сейчас смог бы дать ему вменяемый ответ. — Мало мне Проклятия Плоти, так теперь ещё и вопросы о моём отношении к небезразличным мне девушкам возникли. Как же вовремя. — Ишимура устало потёр глаза. — Хммммммммм. За-ши-бись. Так, для начала, пора прекратить прятаться и наконец-то вернуться домой, я и так слишком долго это оттягивал. Пока что я просто хочу увидеть Куроку, а всё остальное подождёт. Наконец-то поднявшись на ноги Арата решился покинуть Лес и вернуться в Куо. С учётом проведённого здесь времени он и так пробыл вне его слишком долго, а потому собирался это исправить. И вот вид алой природы сменился на когда-то привычную Ишимуре обстановку, которая ныне виделась ему в совершенно ином свете. Деревья, кусты и трава в парке походили на кровавые поделки художника-маньяка, когда-то голубое небо было бордовым, почти чёрным, здания и тротуар будто покрыты кровавым слоем, а люди… принять их за таковых сейчас было просто невозможно. Ходячие сгустки плоти с глазами и отростками вместо конечностей. Зрелище само по себе омерзительное, но оно ещё и сильно контрастировало с их голосами. Идя по искажённой плотью улице Арата то и дело слышал голоса этих сгустков плоти. Вот мимо него проползла кучка маленьких кровавых тел, отдалённо похожих на осьминожек, и лишь благодаря голосами Арата мог понять, что это были дети. И так постоянно. Слышать от таких бесформенных, атрофированных мешков из плоти людскую речь, смех… это давило. Арате рефлекторно хотелось вырезать всё вокруг, дабы не ощущать этот абсурдный контраст, а идущие мимо него люди даже представить не могли в какой потенциальной опасности находятся. В любую секунду они все могли умереть от лёгкого движения руки находящегося рядом «подростка», и всех спасал только самоконтроль Араты, который он сам себе внушил. Почему Арата просто не использовал свою скорость и мгновенно не оказался дома? В этом не было смысла. Ему в любом случае придётся лицезреть такой вид, ведь он живёт в этом городе, а постоянно отсиживаться в Эдельвудском Лесу не было хорошим вариантом, поэтому Ишимура пытался хоть немного свыкнуться с этой безумной картиной. Правда получалось весьма сомнительно. Но вот Арата наконец-то добрался до своего дома, с грустью видя, что даже он был покрыт кровью, хоть и не так сильно в сравнении с другими местами. — «А ведь мне действительно дорого это место, но да, здесь я не могу быть спокоен. Даже в родном доме». Дойдя до входной двери Ишимура ещё некоторое время не мог решиться открыть её. Благодаря Стае он уже знал о том, что именно там увидит, но пугало его не столько изменение дома, сколько реакции его обитателей на его метаморфозы. — «Хмммммм. Была не была». Арата легонько открыл дверь и вошёл в дом, на что сразу отреагировали обе некоматы, что до этого сидели в зале. — Арата? — Я дома. — Арата! Увидевшая его Курока ринулись к нему, после чего крепко обняла, на что Ишимура с радостью ответил. — «Как же я скучал по этому теплу и объятиям». — Почему тебя так долго не было? Ты пропал на несколько недель. — Прости, просто тренировки с Офис вышли на новый уровень. Да и так успело случиться кое-что интересное. — неопределённое сказал Арата. — Интересное? Что случилось? — Семпай, а что… что с вашими глазами? — недоумённо спросила Широне, явно заметив в них изменения. — И что с твоей аурой? Откуда… откуда такая сила? Ты… ты опять кого-то поглотил? — с волнением проговорила Курока. — Кхм, можно сказать и так. Только прошу, не волнуйтесь, но мне нужно вам кое-что рассказать, поэтому… подожди. Неожиданно Арата как-то недоумённо уставился на Куроку, словно впервые её увидел. — Почему твоя аура изменилась? — спросил Ишимура. — Твоё тело… с ним что-то не так. — теперь уже сам Арата начал волноваться. — Заметил значит. — слегка взволнованно сказала Курока, а Широне при этом как-то странно начала отводить взгляд в сторону и… краснеть? — Так, что происходит? -… Арата… — лицо Куроки покрылось румянцем. -… Я… Я беременна. -… Что?