Принцесса и Слуга

Нет, не так. Не ты всё время сама по себе, «беглянка». Это я. . . . Что может быть лучше прогулки ночью, когда пусть освещает яркая луна, выделяющаяся на чистом небе? Её отблеск всегда укажет путь вперёд и обратно, не даст заблудиться в глуши леса, поможет выбраться из плотной паутины ветвей деревьев. И тропа как будто утопает в ярко-красных цветах, алых, как кровь или вино. Заблудиться невозможно, не так ли? Идеальное время. Не боясь поцарапать нежную кожу на руках или зацепить ткань плаща, тень осторожно пробиралась в лес, скрываясь в темноте. Мягко ступай по листве и густой траве — не слышны будут твои шаги, полуночный беглец. Пустой взгляд блуждал, выискивая хоть что-нибудь, но тщетно: ничего интересного. Зачем вообще нужно было выходить в чащу в такое время? Всё же, ночью в лес выходят медведи. Страшные-страшные, от одного их вида только кровь стынет. «Правда ведь, что красив этой ночью лунный лик?», — раздаётся в голове — чужой, но словно свой — голос. Как давно приходится слушать внезапные мысли кого-то другого, того, кто иной раз занимает твоё место и рушит всё на своём пути? Остаётся лишь нервно дёрнуть головой и надеяться на тишину, давящую и неприятную, но такую нужную. Он останавливается возле дерева. Ветер холодный и резким порывом обжигает щёки так, что лицо краснеет. Закутываясь поплотнее в плащ, он бредёт по тропинке дальше. В конце тернистого пути нет никакого счастья, и бог не поможет, но если продолжать идти, то, возможно, что-нибудь да и найдётся. Почему-то хочется смеяться — громко, звонко. Не менее сильно хочется плакать — захлёбываться слезами и срывать голос. Смех лучше. Гензель смеётся. Обняв себя руками, он дрожит от холода и неясного чувства глубоко внутри себя. Зло в душе, кажется, жаждет вырваться наружу брызгами крови — не столь важно, своей или чужой. Красный, красный, красный... Красивый цвет. Цвет крови, вина, зёрен граната, чьего-то платья и яблок. Крупных спелых плодов. Его глаза распахиваются и замечают яркое пятно посреди чёрного полотна. Н а ш ё л. . . . Уже не чувствуется острый холод, не заботят царапины на руках, и не сходит широкая, истерическая улыбка с лица, пока он крепко держит два фрукта, бережно прижимая их к своей груди. Лишь бежать, бежать вперёд — больше ничего. Не имеют значения локоны розовых волос девушки позади, как и её громкие крики. Плевать абсолютно. Ах, так это были твои дети? Бедняжка, как не жаль. Но я не позволю забрать их у меня.

* * *

Ответь мне. Что нас ожидает там, в конце? Какое счастье? . . . Накануне она проснулась от кошмара — страшный сон ещё несколько минут казался явью, пока дрожь не ушла окончательно. Всё в порядке, всё хорошо. Просто сон. Жуткий, реалистичный, но всё-таки сон. Её тогда всю донимал тремор, и лишь присутствие брата помогло придти в себя и улыбнуться. Да, он всегда рядом, лучший брат-близнец, о котором она могла бы мечтать. Они вместе на всю жизнь — единственные дети своих родителей, любимые и нужные, не знающие одиночества и печали. Адам, старший брат, и Ева, младшая сестра. Вот только кошмар вскоре оказался наяву: тёмная ночь и холод в глубине леса. Родители, сами так похожие друг на друга, с неведомой ранее грустью в красивых голубых глазах переглядывались весь вечер, словно боясь что-то сказать. Мама казалась опустошённой и немного нервной. Даже Адам помрачнел, с головой погрузившись в мысли и кусая губы, пока Ева весело щебетала, как птичка, о своих планах. А вот отец совсем поник. От него буквально исходило поглощающее... ...уныние. Всё так ясно, но почему она не поняла раньше? Теперь Ева пожирала себя этим вопросом, глядя в одну точку перед собой. Листва деревьев немного укрывала от ветра, однако другой холод пробирал до костей, и она до ужаса боялась принять то, что было на самом деле. Может, они скоро вернутся домой, согреются около огня и уснут в объятиях друг друга, как это происходит обычно? «Нас бросили» Ева даже не вздрогнула, услышав холодный голос Адама, лишь подняла голову. Брат сидел рядом, слегка дрожа, и только злобный огонь в синих глазах выдавал его гнев. Бедные, покинутые самыми близкими людьми, они остались одни в лесу без всякой надежды на то, чтобы выжить. Какая жалость. И луна такая же одинокая, даже звёзды вдалеке от неё. Яркий лунный свет отразился в зелёных глазах, и губы сами собой растянулись в улыбке. Стеклянная бутылочка весело сверкнула, когда, сжимая её пальцами за горлышко, Ева протянула руку к небу. Маленький огонёк слабо засиял внутри, а после залил тропинку, указывая путь. Близнецы одновременно улыбнулись, посмотрев друг на друга, и, взявшись за руки, побрели вперёд. И уже не страшно, ведь лунный луч укажет им дорогу. . . . Звонкий смех, похожий на плач, вырывался из горла, а слёзы бисером скатывались по щекам. Чем думала ведьма, пытаясь заманить их в свой дом? Еве было чуточку жаль её, но это необходимо. Нельзя воровать детей и есть их. Адам стоял возле тела светловолосой девушки, что уже, кажется, не дышала. Ах, похоже, с ними покончено. Ведьма и её приспешница побеждены и погибли. Пора идти дальше, правда? Найти настоящих родителей — вот наша цель.