Весна в Берлине

*** Перед отъездом в аэропорт все было как-то странно и напряженно. Они поднялись рано и уселись на балконе пить кофе в абсолютном молчании. Только тепло от руки Джихуна на плече помогало чувствовать Чансону себя хоть немного лучше. Когда Чансон закончил паковать свои вещи, он обнаружил, что Джихун уже ждет его на диване, а его сумки сложены у двери. Чансон уселся рядом и проговорил: «Я буду скучать по этому месту». Он старался говорить бодро, но прозвучало это гораздо грустнее, чем ему хотелось. Джихун решил утешить парня, его руки привычно устроились на талии Чансона, но когда тот попытался поцеловать его, Джихун отпрянул: «Чансон, мы…». Он запнулся, на лице отразилось что-то вроде сожаления. Чансон вздохнул и прервал его: «Я знаю. У нас нет отношений». Он поцеловал Джихуна быстрым и мягким поцелуем. «И это так больше не может продолжаться. Я понимаю это». Он поцеловал его снова, в этот раз поцелуй был глубже и сильнее. Джихун замолчал надолго и затем, наконец, сказал: «Да, ты совершенно прав, Чансон». *** Лететь назад в Корею с Джихуном означало лететь первым классом, где было полно места, чтобы можно было с комфортом выспаться. Чансон еще испытывал страх высоты, но он все равно грустно уставился в иллюминатор, глядя на то, как постепенно исчезает из вида старинный город Берлин. Джихун позволил Чансону положить подушку между их креслами и лежать так в течение почти 14 часов, уткнувшись носом ему в плечо. Он просыпался несколько раз, чувствуя подбородок Джихуна на своей голове, и затем засыпал, довольный, снова. В аэропорту их встречал менеджер, чтобы забрать с собой. Джихун надел солнечные очки сразу же как ступил с трапа самолета. Чансон знал, что он должен идти на два шага позади него, голова его была опущена. Они приветствовали фанатов, которые пришли встречать Рейна. Тот пробудет в Сеуле всего день, а завтра улетает снова. «Скоро увидимся!», - сказал ему Джихун, когда они остановились напротив общежития Мблэк. «Ага. Пока, хён!», - тихо ответил Чансон. Они не обнялись на прощание. *** Если под «скоро» он имел в виду «не меньше месяца», то Джихун был абсолютно прав. Чансон слышал, что Рейн сейчас работает над новым альбомом, но он ни разу еще не появился в их тренировочном зале или общежитии. Парень не возражал – все вернулось на круги своя. Он вернулся к тренировкам, рассказывая в перерывах одногруппникам разные преувеличенные истории из своей поездки, и старался не замечать комок в животе каждый раз, когда вспоминал про Берлин. Бессмысленно скучать по дому сейчас, ведь он уже наконец-то дома. Во время одной из тренировок одногруппники завязали себе хвостики на голове, да и волосы Чансона уже довольно сильно отрасли с тех времен, как он перестал бриться налысо. «Мне нравится эта прическа», - вдруг услышали они голос Рейна. Он вошел в общежитие, его руки были скрещены на груди. Парни смущенно засмеялись, но Джихун улыбался, глядя только на Чансона. Комок в животе у парня исчез сам по себе, как только он увидел Джихуна. «Чанс… то есть Джун!», - сказал Джихун, поправляя себя. Чансон прикусил губу, чтобы не улыбнуться. «Теперь, мальчики, покажите, чему вы научились, пока меня не было».