Полумейстер

      Существо они встретили довольно далеко от Шёпотов, когда расположились лагерем на берегу и молча смотрели на темнеющий вдали, за морем, Драконий Камень. До замка Крэббов оставалось четыре дня пути — так сказала Сарелла. Она смотрела на звёздное небо и по нему могла рассчитать, сколько и куда нужно идти.       Правда, к Крэббам идти было как раз не нужно. И к Брюнам, и к Боггсам — все они или под ногтём у Ланнистеров, или на стороне самозванца. Сарелла говорила — в годину смуты всегда появляются самозванцы: выскакивают, как черти из табакерки, и начинают ползти к трону. Никогда не преуспевают, но попортить всем крови могут изрядно.       Просто замок Крэббов лежал на пути в Грачиный Приют, где начнётся хорошая дорога к столице. Именно туда они шли, в столицу, где папа, дядя Ренли и сьер Давос сидели в осаде. Леди Мелони считала, что лучше детям быть при родителях, даже в беде, чем одним, пусть и в безопасности.       — Я бы отдала многое, чтобы однажды оказаться с отцом на войне, а не одной в Тироше, — говорила она. — И не меньше, чтобы дочери Азора Ахая никогда не пришлось учить этот урок на своём опыте.       «Опять этот Позор Пахан», — бурчал Деван, но не очень громко; они научились прощать леди Мелони её слабости за ту защиту и заботу, которую она им дарила.       Поэтому они сидели на берегу, а не в уютном замке, смотрели на такой близкий, но такой недостижимый Драконий Камень и говорили о погоде — когда путешествуешь под открытым небом, она быстро превращается из светской условности в насущный вопрос. И вдруг из-за большого валуна высунулось существо. Оно было маленькое, головастое, с чешуйчатым некрасивым личиком, зелёными острыми зубами и длинным светлым локоном на макушке, а ещё оно спросило Ширен: «Ты мама?».       Азор ощерился с груди леди Мелони, возмущённый, что его маму кто-то собрался узурпировать. Деван охнул. Сарелла достала из нагрудного кармашка мирийское стекло на цепочке и вставила в глаз.       — Несомненно, это оно, — вынесла она вердикт.       — Что оно, мы сами видим, — буркнул Деван. — Мы из она не вылезаем, с тех пор, как с Камня отбыли. А это — хлюпарь. Мне про них Аллард рассказывал, чтоб спалось крепче.       И правда, когда существо перебрало своими лягушачьими лапками, подбираясь поближе, раздалось отчётливое хлюпанье. И шмыганье.       — Оно... плачет, — осторожно сказала Ширен, протягивая руку существу. — Прости, малыш, я не твоя мама.       — Де мама? — спросило оно жалобно-прежалобно.       — А где ты её последний раз видел? — деловито спросил Деван. — И как тебя зовут? Я когда мелкий был, — обернулся он к остальным, — тоже из дома бегал, Маттос со мной намучался. Главное восстановить его маршрут.       Малыш издал странный булькающий звук.       — Де видел... — малыш сел на песок и сунул палец в ноздрю, явно надеясь откопать там ответ. Одет он для мифической нечисти был очень неплохо, в симпатичное платьице с вышитой на нём кривой яблоней с зелёными плодами(1). — Там, — он махнул лапкой в сторону леса.       — В замке? — включилась в разговор Сарелла. Существо уставило на неё свои круглые, прозрачные зенки. — Дома? — поправилась она.       — Дома! — радостно кивнул малыш. Потом взгрустнул. — Мама казала сидеть тут. Ждать деда. Дома злые, убьют, — дальше он снова издал странный булькающий звук.       — Я думаю, это его имя, — рассудительно заметила леди Мелони и без труда звук воспроизвела. — Твоё имя?       Малыш покивал. Подумал:       — Имя, — звук. — Жикот тоже имя.       — То есть, его зовут Буль-буль и Бенджикот одновременно? — нахмурился Деван.       — Имя для моря, имя для суши, — в глазах Сареллы горел восторг. — Всё как в книжках! Бенджикот, иди на ручки?       — Ручки! Де деда?       — Думаю, твой дедушка скоро придёт, — постаралась утешить его Ширен, снова взяв за студенистую склизкую лапку. — А если нет... — она оглянулась на остальных, — мы возьмём тебя с собой. Обещаю. Мы тебя не бросим.       Она не знала, понял ли её маленький хлюпарь по имени Бенджикот, но он чуть-чуть успокоился и радостно закивал: «Дать деда вместе!» — видимо, это всё-таки означало «ждать».

* * *

      Гвинесса Харлоу задумчиво набила в трубку сушёный кислолист и поднесла лучину, раскуривая. Терпкий дым всегда успокаивал её и помогал думать. Напоминал о детстве, когда отец устраивался в своей светлице, сажал их всех перед собой и, набив трубочку, принимался рассказывать что-нибудь этакое — про козни Штормового Бога, про Хитреца Харлоу, про славные времена Хоаров. Родрик, тот так и не смог отучить себя от вечерних историй, вот и догоняется своими книжками.       Она посмотрела на приведённый в порядок малый пиршественный зал, радующий глаз белеющими скатертями на длинных столах. И зачем только она их всякий раз стелит? Всё равно их всякий же раз заливают пивом и закидывают жирными кусками мяса... «Но должно же быть в нашем доме хоть что-то чистое и светлое!»       Удовлетворённая плодами труда, она поддёрнула юбки и пошагала в сторону братниной светлицы: нужно было серьёзно поговорить. Прошлая глупость Бейлона не сильно повредила Харлоу: всего-то разбила брату сердце, унесла его наследников, троих детей Аланнис и как же его звали, её мужа, о котором она всё ещё скорбит. Конечно, были и хорошие стороны — несколько незабываемых ночей с горячим южным оленем и солнышко Стеффон, которого эти ночи ей подарили — но хорошее не может затмить плохого, и только дурак будет надеяться, что им удастся дважды выйти из беды малой кровью.       — Родрик! — решительно начала она, с порога обдав брата облаком дыма; тот закашлялся — значит, отвлёкся от чтива. — Нам надо поговорить про свояка и его дурь.       — Гвис, — со вздохом тот прикрыл книгу. — Я как раз хотел тебя позвать...       — Позвать он меня хотел! Забыл, кто тут старше? — она сердито пыхнула трубкой, довольно заметив ужас брата при виде искр.       — Забудешь тут... — невнятно буркнул он. — Хорошо, начинай ты.       — Нас слишком мало осталось, — начинать надо с главного. — Мы не можем себе позволить ввязываться в авантюры Бейлона. Стеффон только-только научился писать... — она не знала, зачем это добавила, — и Рыжий Код берёт его с собой на рыбалку. Я не хочу, чтобы его...       — Чтобы Бейлон сделал его юнгой, — понимающе кивнул Родрик. — Но мы уже пытались уйти от войны, Гвис.       Тогда корабль Марис взорвался в диком огне, забрав и её, и двоих мальчиков. Она помнила, она каждую ночь теперь видела своего Стеффи на их месте.       — Значит, на сей раз мы должны попытаться иначе и преуспеть, — жёстко ответила она. — Ради нашего мальчика. Что ты там хотел мне сказать?       — Что я послал Харраса Рыцаря в Винтерфелл, — ровным голосом ответил Родрик. — Потому что там творится странное и свояк собирается этим воспользоваться.       — Странное? Насколько странное?       Родрик оглянулся, зачерпнул воды из чашки и соли из солонки, бросил через плечо и ответил:       — Вороний Глаз связался с Бейлоном и сказал, что держит замок в осаде.