«Ты теперь один.»
— Нет…нет, нет, нет, нет!!! Это не так! Я останусь в памяти родных и близких мне людей! Останусь! Останусь!!! — закричал Олежа, вытирая слёзы. Навязчивые мысли — зло, и Душнов это знал. Нельзя позволить им овладеть твоим разумом, когда всё, что от тебя осталось — буквально один разум и какая-никакая, но оболочка. Настроившись, дух схватился за голову, взлетел и сел на стул. Он хотел отвлечься, посмотрев любимый мюзикл. Повторяя по себя «Я нужен, я останусь в памяти, я…», чтобы перебить мысли, Олежа восстанавливал дыхание. Он это уже сделал, тогда, в бюро находок, нужно просто приложить усилия ещё раз, и тогда мысли должны успокоиться, ведь так? К несчастью, навязчивые мысли нельзя отогнать внутренними переговорами, правда, на войне все средства хороши. Руки тряслись, паника не отпускала, и навязчивости кружились злым роем. Открыв ноутбук Димы, Олежа почти напечатал название того, что желает посмотреть, как мысли перебила идея: открыть свою страницу во Вконтакте через режим невидимки. Призрак не открывал свой профиль с момента смерти, а времени прошло, конечно же, очень много. По правде говоря, это — одна из двух вещей, принадлежащих Душнову, которые у него до сих пор не отобрали. Повторное осознание того, что жизнь пробегает мимо него, жизнь, в которой Олегсей Душнов больше не существует, в которой он не принимает никакого участия, и не может контролировать поток вещей, всё это нависло огромной наковальней над головой студента, ещё чуть-чуть, и весь этот груз свалится.нет… стойте!
ч…что это?
Олежа задержал дыхание от удивления. На его стене были записи от немногочисленных, но друзей, с поздравлениями. Они поздравляли Олегсея с днём рождения, зная, что он никогда этого не прочтёт. Никогда этого не увидит. Никогда не изменится надпись в правом верхнем углу «заходил 16 июня в 13:48». Но они написали. — Они ещё помнят… Они ещё помнят! Я…я…я ещё существую в этом мире! — глаза полупрозрачного юноши вновь наполнились слезами. Руки перестали трястись, и ладони потянулись к лицу, чтобы протереть прозрачные щёки от слёз. Ещё не окончательное, но спокойствие будто бы заполнило грудь Олежи, и напряжение, что сковывало его движения, отпустило. Глубоко вздохнув, призрак почувствовал сильную сонливость. Он осознавал, конечно, что это облегчение временное, и нужно этим пользоваться, поэтому, закрыв ноутбук, полетел к своей кровати, чтобы поспать. Моменты, когда навязчивые мысли отступают — самые светлые моменты в этот страшный период. Когда Олежа открыл глаза, было уже темно. Он до сих пор был один в комнате, а на улице не было слышно дождя. Дух подлетел к окну и сел на подоконник, обняв хвост руками. Бросив взгляд на небо, он увидел довольно символичную картину: тучи, символизирующие плохие мысли Олежи, расходятся, как бы открывая путь чистоте разума и сознания в виде звёзд и луны на небе. Дверь отражалась в окне, и дух увидел, что свет, проникающий в комнату из коридора общежития, на мгновение погас, а после дверь открылась. Наконец-то вернулся Дима. — Дима? Ты весь день где-то был, да? Я понимаю, это не моё дело, особенно после того, что я тебе не помог… — тихим голосом начал Олежа. Его гложила совесть за то, что он не сдержал вчерашнего обещания, да и нарушил условия «горячо любимого и уважаемого» договора. Побрацкий ничего не ответил, и просто молча продолжил копаться в сумке, стоя спиной к своему призрачному соседу. — В общем, извини. Я виноват, и… — Душнов хотел было начать извиняться, предлагать варианты того, как искупить нарушение договора, но Дима его перебил. — Сейчас, сейчас всё будет, подожди, — бросил студент, всё так же что-то делая перед собой. Неожиданно Олежа увидел какое-то слабое свечение. Не успел он сложить два плюс два, как длинноволосый повернулся. В руках Дима держал пластиковый контейнер, в котором был кусочек тортика со стоящей на нём маленькой электрической свечой. Парень подошёл к окну, где сидел Олежа, и протянул контейнер. — А…ээ…кхм, это ты прости меня, до меня не сразу дошло, какой сегодня день. Точнее, из головы вылетело напрочь. Я только потом понял, почему ты можешь быть в таком состоянии, когда со скуки на паре зашёл полистать твой профиль, — Дмитрий немного помолчал, и, собравшись с мыслями, закончил свой короткий монолог. — Короче, с днём рождения тебя, Олежа. Сорян, что свеча электрическая, сигналка бы от обычной заорала, ты понимаешь…эй? Братан, ты чего? Олежа смотрел на тортик взглядом ребёнка, которого привели в центр города поглазеть на новогоднюю ёлку. Поступок Димы настолько растрогал призрака, что слёзы снова выступили на глазах. После всего, что Олегсей испытал за день, тортик, пусть и маленький, пусть и с электрической, еле светящейся свечой, был некой отдушиной. Он умер, но даже в таких обстоятельствах смог получить главный атрибут любого дня рождения. — Спасибо, Дим. Правда, большое тебе спасибо, — вполголоса проговорил Олежа, принимая контейнер из рук соседа. Именинник подул на свечу, будто задувая её, отставил в сторону тортик и обнял Диму с теми же эмоциями, которые испытывал, когда наконец выбрался из бюро находок. А на небе к тому времени уже вовсю сверкали звёзды. И не было ни одной тучки.