Tenderness

— Так значит… Вы никогда раньше… — Генри, прошу вас, перестаньте. Мистер Аттерсон совсем недавно признался своему лучшему другу в любви, и теперь страдал от последствий. Чудесный, заботливый, кроткий Генри Джекилл… Хотел знать о подробностях его интимной жизни. Сам доктор не был известен разгульным опытом, он спал лишь с теми, кто ему нравился, в качестве исключения из правил. У Джона с этим дела обстояли иначе. Он ровным счётом никогда раньше не занимался любовью, ни с кем. — Неужели вам никогда этого не хотелось? Адвокат совершенно не мог скрыть своего смущения в ответ на такой личный вопрос. Но его сердце теперь покоилось у Генри в руках, и открыть его не представлялось трудным. Он — единственный мужчина, которому Джон мог доверять. — Очень хотелось… Но вы должны меня понять, это очень деликатный вопрос. Я не мог просто предложить вам… — Мне? Джон вздрогнул от осознания. — Вам, да, я… — Габриэль. Как давно ты в меня влюблен? — Я… Ещё с первого курса. Это случилось так быстро, и- — Почему ты мне не сказал? Я бы тебя понял, Джон. Аттерсон раскраснелся, и отвел взгляд. Он точно не ожидал следующей фразы. — Я буду очень нежен. Вы позволите мне? — Генри… — Я знаю, это очень важный этап в вашей жизни. Для меня было бы большой честью лишить вас невинности, если бы вы мне позволили. — Генри, пожалуйста. Не мучайте меня больше. Раньше они лишь обменивались поцелуями, от которых у Джона вспыхивала кожа под воротником и терялось дыхание. Но это? — Кто из нас… Будет снизу? — спросил адвокат. Джекил нежно улыбнулся. В его глазах появился страстный, теплый блеск. — Как тебе захочется. Я не против любой роли, но что-то мне подсказывает… Прежде чем он успел закончить предложение, Аттерсон торопливо прервал его. У него зарумянились щеки. — Я хочу, чтобы ты взял меня. Генри терпеливо кивнул. Он знал это с самого начала. Мужчина подошел ближе к Аттерсону, который в настоящее время удобно сидел, слегка ерзая на своём стуле. Он протянул руку вперёд и погладил веснушчатую щеку, глядя адвокату в глаза. — Ну, мой милый. Разденься для меня в спальне, я скоро буду. Джон покраснел, торопливо кивнул и вышел из комнаты. Он медленно начал расстегивать свой жилет перед зеркалом в спальне. Его руки тряслись, и он не мог не кусать губы в нервном ожидании того, что вот-вот с ними произойдет. Генри вернулся с ослабленным узлом на галстуке, более развязный, чем прежде, и обвил руками шею адвоката, поцеловав его в ухо, от чего на лице у того появился теплый румянец. — Ты всегда казался мне таким притягательным, Джон. Джекилл горячо прошептал в чувствительную раковину уха, и глаза Габриэля закрылись. Он почувствовал, как пробуждается его возбуждение, как оно воспламеняется внутри. Одна из рук Джекила что-то сжимала между пальцев. Небольшую бутылочку масла. — Я собираюсь тебя немного разработать, любовь моя, — сказал он, мягко касаясь шеи Аттерсона губами. — И если ты достаточно расслабишься, мы займемся любовью. Джон не смог сдержать тихий стон. Его обычный пыльный фасад рухнул и распался. Он лихорадочно кивнул. — Ложись, дорогой. На спину, хорошо? Джон устроился на кровати, обнаженный, если не считать нижнего белья, и слегка свел ноги вместе, внезапно очень смутившись своим новообретенным положением. — Не стесняйся, — прошептал Джекилл, опускаясь на скрипучий матрас и стягивая рубашку. Джон взглянул на его обнаженную грудь и тяжело выдохнул. Желание съедало его изнутри. Этот красивый джентльмен был его причиной. — Ничего не могу с собой поделать. Это то, чего я всегда хотел, и ты такой привлекательный… Конечно, я обязан хоть немного стесняться… Джекилл понимающе улыбнулся ему и наклонился, чтобы обнять его за щеку, целуя другую. — Признаюсь, дорогой, вы и сами весьма неотразимы. Аттерсон отвел взгляд, но рука доктора вернула его лицо на место. — Ты, должно быть, думаешь, что я тебе льщу. Знай, что я это говорю искренне, Габриэль. Следующие пару минут были потрачены на ласки. Аттерсон испускал вздохи удовольствия, в то время как Джекил целовал его грудь и живот, смыкая губы вокруг нежных сосков и воркуя, когда его любимый тихо стонал. Он совсем завел его, и это была именно та цель, которую он преследовал. Его пальцы скользнули вниз по сухопарой груди и остановились на краю ткани, оказавшейся нижним бельем Джона. — Я хочу их снять. Неуверенно кивнув, тот приподнял бедра и типо всхлипнул от стыда, когда Джекилл его обнажил и жадно оглядел, лишив его последней скромности. Он только надеялся, что это зрелище не разочарует Генри. Его размеры… действительно не впечатляли. Голос доктора наконец прозвучал, и он был сродни чистому бархату, такой низкий и нежный, с небольшим рокотом. — Мой славный мальчик… Какой ты красивый, Джон. Аттерсон почувствовал, как одна из больших рук Джекила легла ему на плечо, утешая, в то время как другая остановилась на головке его небольшого набухшего члена, нежно поглаживая и заставляя задыхаться. — Генри… О-о боже… — Шшш… Посмотри, какой ты красивый, Джон… Уже истекаешь для меня. Плоть… Такая нежная здесь, мой дорогой. Джон всхлипнул и немного двинул бедрами, униженный, но сильно нуждающийся в прикосновениях. Тело адвоката преследовало руки, когда Генри убрал их, переключившись на собственное нижнее белье. Он сел и издал тихий сдавленный звук, когда увидел, насколько большим был член Джекила. Он не мог понять собственные эмоции. Должно ли это его напугать, застыдить или только возбудить еще больше? — Признаюсь, Генри, твой вид… Захватывает дух. — Тогда представь, каково будет ощущение… — ответил Джекилл с легкой улыбкой. — О, Господи, не заставляй меня делать этого… Они оба тихонько засмеялись, и Генри легко раздвинул ноги Аттерсона, капнув пару капель предварительно нагретого масла на его дырочку. Это заставило Джона вздрогнуть. — Генри- — Шшшш… Расслабься, мой дорогой. Сделай глубокий вдох. Тихий стон вырвался наружу, когда один палец вошел внутрь. Джон чувствовал себя уязвимым, беззащитным… Но таким смущающе нуждающимся. Через пару минут Джекилл добавил второй палец, и он скользнул внутрь с трудом. Генри по-прежнему шептал Аттерсону успокаивающие мелочи, от которых лицо адвоката краснело, а бедра дрожали от предвкушения и давления внутри. — А теперь… Я постараюсь найти внутри одну… точку, хорошо? Я обещаю, что когда я это сделаю, дискомфорта станет меньше. Ты, скорее всего, забудешь о боли, переполненный новым приливом удовольствия… Джон ничего не сказал, лишь раздвинул ноги чуть шире, сильно краснея. Два пальца Джекилла медленно двигались в нём, пока наконец слегка не изогнулись… — Черт~ Ухмыляясь, Джекилл снова и снова провел кончиком пальца по одному и тому же месту. Он наклонился, чтобы поцеловать Джона в шею, его голос был не громче шепота. — Ты знаешь такое слово? — Г-Генри-- Генри, ах… Аттерсон отчаянно постанывал. Генри добавил и безымянный палец, но легкая боль Габриэля не волновала. Его глаза были закрыты, а голова склонилась набок, пока он позволял этому мужчине целовать и ласкать себя. Быть таким любимым — прекрасно. Он ни на мгновение не сожалел о потере своей девственности. Сладкий голос Генри окутывал его, когда тот шептал ему на ухо. — Мой славный мальчик… Как я тебя люблю. — Пожалуйста… — Ты мой самый желанный… Любовь всей моей жизнм — Пожалуйста, Генри… — Позволь мне сделать тебя своим. Его пальцы выскользнули, и Джон вздрогнул, открывая глаза. — Я очень надеюсь, что ты поместишься внутри… И если тебе удастся, я также надеюсь, что не сойду с ума и не кончу, как только ты… Аттерсон застенчиво взял Генри за плечо. — Ну и что, если кончишь немного раньше? Видеть, как ты наслаждаешься — уже достаточно приятно для меня, дорогой. У кого угодно голова закружилась бы, верно? Джекилл взял свой член в руку и подставил головку к дырочке Аттерсона, заставляя того вздрогнуть и немного отодвинуться. — Я хочу почувствовать тебя ближе, Генри. Чем когда-либо прежде. Выдав небольшую улыбку в ответ на то, что только что сказал его возлюбленный, Джекилл осторожно начал входить в него. Аттерсон чуть не вздрогнул, хватая ртом воздух, когда головка скользнула внутрь легким движением, полностью лишая его невинности. Теперь у него на глазах выступили небольшие слезинки. — Ох, Генри… Ты... Очень большой… Джон посмотрел на лицо Джекилла, которое было так близко к нему, ища в его глазах сочувствие. — Мой милый мальчик… Такой тугой. Такой чувствительный. Генри тоже не остался равнодушным. Его голос стал глубже, доктор даже запыхался. Он украл у Джона легкий поцелуй. — Тебе больно, дорогой? — Нет. Только немного, я... — Дай мне знать, если будет больно. Неторопливым движением, сопровождаемым тихим всхлипом, сорвавшимся с губ Аттерсона, Джекил полностью вошел внутрь, а затем остановился. — Тебе приятно? Аттерсон выглядел и вправду чудесно. Он растянулся на кровати, дрожа, его скромный член прижимался к животу, пачкая его смазкой. Его лицо было красным, брови сдвинуты вместе, глаза закрыты. Он втянул воздух через рот и снова их распахнул. — Д-да… Джекилл наклонился и откинул волосы с его личика, нежно целуя адвоката в лоб. — Ты очень узкий. — Мне нужно… Привыкнуть… Они лежали здесь около минуты, пока Аттерсон пытался отдышаться. Джекилл ласкал его грудь и бока, иногда проводя большим пальцем по кончику члена, чтобы собрать немного предэякулята и распределить его, мягко ублажая. Такое внимание к его стояку заставило Аттерсона хорошенько сжаться вокруг него. — Ты делаешь мне очень приятно, Джон. — Спасибо… Мне так хорошо. Я никогда не был так заполнен… Джекилл тихо вздохнул. — И выглядишь так прекрасно. Спасибо, что позволил мне доставить тебе удовольствие, любовь моя. — Мне это очень нужно… Пожалуйста… Двигайся… Кажется, я готов. Генри внимательно кивнул, и его руки взяли Джона за талию. Он начал упорно в него толкаться, легкая улыбка на его лице иногда срывалась, лицо кривилось от удовольствия. Аттерсон потерял способность говорить, издавая высокий стон каждый раз, когда член Джекилла входил прямо в его податливое тело. Его поскуливание выливалось в чудную симфонию, пока Джекилл нежно ебал его, приобняв обеими руками. — Ах… Ах… А-ах… Ах.. Их кровать жалобно поскрипывала, и Джон мягко подпевал ей. Его дырочка принимала Джекила без особого сопротивления, и он наслаждался каждой секундой этого сладкого вторжения, подрагивая от удовольствия. — Хороший мальчик. Он не мог ответить. У него кружилась голова. — Милый мой… Он почувствовал, как в его животе потяжелело, что означало скорый оргазм. Джекилл, казалось, хорошо его прочитал, потому что он наклонился и припал к его губам. Его движения стали немного небрежнее, но оставались мягкими. Аттерсон, неопытный и чувствительный, едва мог сдержаться. Его член дрогнул и расплескал семя по его груди, пока он глубоко застонал в поцелуй, схватив Джекила за спину и плечо. Он чувствовал, блаженный от оргазма, как этот нежный темп замедляется, и Генри останавливается, заполняя его своим горячим семенем до самого края. Когда они наконец оторвались друг от друга, Джон выглядел совершенно растрепанным. Его глаза блестели. Он плакал. — Милый, — прошептал Джекилл, любовно касаясь его плеча, — тебе сейчас что-нибудь нужно? Ты хочешь пить? Мне нужно вытереть тебя, да? Джон только прижал его к себе. — Нет. Потом, все это, потом. Я не могу расстаться с тобой, не сейчас. — В таком случае я никуда не уйду. Джекил обнял его с нежной улыбкой и позволил тихо плакать в своё плечо. — Я так люблю тебя, Гарри… — Я тоже тебя люблю.