As I stare into the eyes of the coming Apocalypse I see them reaching for my soul. I cannot erupt, I must control, I cannot erupt, I must explode! Коди Мэтью Джонсон — Subhuman
Поиск следов "повозок" занял едва ли больше времени, чем битва с волками, и очень скоро Убийца Гоблинов вновь мерно вышагивал по лесу в поисках гоблинского укрепления, но находились пока только следы зеленокожих уродцев. И постепенно их присутствие становилось все ощутимей — на пути стали попадаться колья с насаженными на них черепами представителей самых разных рас, а деревья редели, сменяемые уродливыми пнями, которые были искромсаны так, что лесорубов можно было заподозрить в ненависти к природе. Или наличии зелёной кожи, что было вероятнее. Раз уж местные гоблины научились добывать и использовать древесину в своих целях, хоть для создания того же транспорта, то определенно стоило поспешить с зачисткой, ибо подобные знания не должны были быть распространены среди ублюдков. Когда лучи солнца более не пробивались через листву, Убийца Гоблинов смог выйти к относительно ухоженному большаку, где след обрывался. Не то, что бы это сильно мешало, но факт наличия дороги, за которой полноценно следили гоблины, уже не настораживал, а отчаянно бил в набат. То, что за дорогой следили именно гоблины, было очевидно из-за тех же кольев с черепами, что были расставлены вдоль всего пути, а также из-за небольшого охранного поста, где периодически можно было увидеть зеленокожих карликов. Первой мыслью было сорваться с места и насадить мелкую погань на обломок клинка, но железный самоконтроль, выработанный за годы охоты, смог перебить навязчивое желание, и Убийца Гоблинов вместо этого сошел с дороги, пока его не заметили дозорные. Пост состоял из убогой то ли будки, то ли сарая, и стоящего рядом настолько же убогого подобия ворот, одно существование которых было насмешкой над ремеслом строительства. Криво приделанные друг к другу металлические прутья заслона крепились к неумело поставленной арке, что своим видом напоминала дыру, выдолбленную в каменной глыбе и так оставленную. Не то что бы это было невозможно. Гоблины никогда не славились умением красиво строить. И своим понятием красоты в целом они тоже знамениты не были. Вся эта конструкция была окружена частоколом с небольшими проемами, где могли бы расположиться лучники. И умение воздвигать подобное... напрягало. Ситуация опять поднялась на несколько пунктов по шкале критичности. Как бы не оказалось, что за время отсутствия Убийцы Гоблинов зеленые твари сумели целое государство построить...***
Дозорные из гоблинов вышли просто аховые. Пускай ублюдки и могли видеть лучше простого человека, но конкретно эти были увлечены каким-то мероприятием, что проходило в стенах укрепления. На страже буквально стоял только один гобл с копьём, но судя по закрытым глазам и громкому храпу, он уснул стоя. Судя по воплям и грубым деревянным сосудам в руках "дозорных", что мелькали в щелях частокола, мелкие уродцы кутили, а судя по количеству и громкости воплей, кутили они уже не первый час. Что же. Пьяный гоблин — еще более тупой гоблин. А еще горючий. Очень жаль, что зажигательная смесь пропала вместе с сумкой. Но невелика потеря — на открытом воздухе задымление разве что снизит видимость. Воздух не выжжет, что обычно и являлось целью поджогов гоблинских нор. Какая же мерзость. Убийце Гоблинов стоило большого труда просто не сорваться с места и не начать рубить, рвать, кромсать, колоть, давить зеленокожую заразу. Но умом он понимал, что для начала стоило бы провести полноценную разведку, а не ограничиваться одним взглядом на нелепое сооружение. Оркболг продвинулся ещё чуть чуть вперед, мысленно отмечая, что громкость храпа твари-копейщика вполне заглушает скрип ржавых доспехов. За воротцами продолжили мелькать зеленокожие мрази, но они были слишком увлечены то ли ритуальным танцем, то ли массовой потасовкой. Недолго думая, воин сорвался на бег и протаранил спавшего гобла. Тот даже не смог вскрикнуть — удар колена в грудь впечатал его в частокол, проломив ему ребра и вдавив осколки в легкие, отчего вместо крика из его горла вышли пузырьки крови. Твари за стенами даже не почесались, с упоением продолжая свою возню, хотя от силы удара несколько кольев отклонились вовнутрь, а с них самих посыпались щепки. Вид крови мелкого ублюдка заставил забыть о всяком самоконтроле. Убийца Гоблинов отступил на шаг и впечатал ногу в начавшее сползать тело. Изо рта уже точно мертвого уродца вырвалось еще больше крови, к которой добавились осколки ребер, а колья с жалобным треском начали крениться еще сильнее. Будто бы неудовлетворенный результатом, Оркболг снова нанес удар ногой, уже по лицу, деформируя череп и заставляя кости с хрящами хрустнуть. Этого удара колья не выдержали: дерево одного раскололось вдоль всей своей длины, часть другого просто отвалилась, а третье выдержало, но часть его основания была вырвана из-под земли. Получившаяся дыра в обороне позволила лучше разглядеть зеленых мразей на территории укрепления и его внутреннее убранство. Мелкие твари почти все поголовно одурели от непонятной коричневатой мутной жижи, которую то и дело наливали в свои грубо сделанные деревянные стаканы из таких же по качеству деревянных бочек. Единственным трезвым, а оттого злобно сморщившимся при виде веселящихся был выродок, с копьем, сделанном из остро заточенного камня, привязанного к кривой палке, судя по всему следящий за запасами пойла, которые поддатые сородичи так и норовили опрокинуть на пыльную землю. Он и заприметил массивную фигуру в доспехах, проломившую частокол. Он что-то закричал на своем наречии, но уродливые карлики совершенно не слышали его выкриков, увлечённые попойкой, не обращая внимания на него даже после того, как он будет начал размахивать своим кривоватым копьем. Убийца Гоблинов сумел протиснуться через созданный проем, и тут же бросился в пьяную толпу. Его переполняла искренняя ненависть, которую он не преминул выплеснуть, метнув ржавый обломок в заверещавшую тварь. Сломанный кинок попал ему прямо в голову, оторвав ту от тела и запустивший ее в бочки, а само тело по инерции отлетело где-то на десяток сантиметров назад, так и рухнув под обломки вперемешку с пенящимся напитком, тут же начавшим растекаться во все стороны. И только начав поскальзываться и падать выродки заподозрили неладное. К сожалению для них, к этому моменту Оркболг всё-таки сумел перелезть через проломленный частокол. На мгновение гоблины затихли, не совсем осознавшие происходящее. Мутные глаза останавливались то на разбитых бочках, то на погребенном под ними безголовом собрате, то на бронированной фигуре, из-под шлема которой исходило болотно-зеленое свечение. Кто-то даже начал слизывать с земли пролившееся пойло вместе с кровью убитого стража, совершенно не обращая внимания на несущегося в толпу железного исполина.***
Убийство копейщика не принесло успокоения, даже наоборот раззадорив Убийцу Гоблинов. Он ринулся прямо к пьяным мразям, большинство которых нелепо замерли, будто ожидая чего-то. Он не стал заставлять их ждать еще дольше, врезавшись в живую массу на полной скорости с невероятно приятным хрустом сминаемых тел, перебиваемым разве что криками боли и недоумения. Убийца Гоблинов вслепую отмахнулся, правой рукой, задев одного карлика и отправив его в непродолжительное путешествие до воротец, закончившееся мгновенной смертью. Другой рукой он схватил следующего ублюдка за ногу и раскрутил в воздухе, после чего метнул его в убегавших тварей, попутно переломав все кости в схваченной ноге и вывернув суставы. Маленькое тельце оказалось неожиданно хорошим метательным оружием, буквально размазавшись о троицу незадачливых выродков, что бежали к пролому в частоколе. Их самих раскидало в разные стороны с отчетливыми хрустом и чавканьем. С визгом и гиканьем отродья пытались спастись, умудряясь карабкаться по вертикально стоящим кольям, цепляясь за углубления в коре. Некоторым удавалось перелезть, но большинство насаживалось на острые концы или вспарывали себе животы. Обернувшись на свист, доносившийся из-за его спины, Убийца Гоблинов поймал копье, которое кинул с каменной глыбы один из стражей ворот. Недолго думая, Оркболг метнул копье назад с такой силой, что когда оно пронзило тело урода, его подбросило в воздух, и он с визгом, напоминавшим поросячий, камнем полетел вниз. Наконец, над территорией гоблинского укрепления воцарилась относительная тишина, которую нарушали лишь стоны оказавшихся на кольях ублюдков.***
Те, кого люди называли богами, пребывали в молчании. Они пристально наблюдали за фигуркой на столе, что возродила их интерес к происходящему в партии. — Он себе уровень поднял, — заметила единственная представительница рода людского, что участвовала в игре, — ну ка... — она коснулась пальцем правой руки фигурки воина в ржавом доспехе, и на поверхность стола перед ней начал плавно опускаться чистый лист бумаги, — ого! — девушка выхватила лист из воздуха и вчиталась в появившиеся на нем после этого буквы, — Ревенант, значит. Неплохо. Сила 25, Ловкость... хм, 17, но могло быть и лучше, учитывая минус 5 от брони. Итого 12. Телосложение... ага, 21. Интеллект... а почему 8? Откуда минус 5? Мудрость 10, опять минус 5. И Харизма... 2. Ну, ей он и при жизни не особо мог похвастаться. — Я надеюсь, это статистика с расовыми прибавками? — спросило какое-то божество, но магесса не ответила, гораздо более заинтересованная листом персонажа. — ...Та-а-ак, где здесь навыки... ага! Владение луком, Владение мечом, кинжалом... угу... щит еще... а что по действиям... — ...Вы ведь не предполагаете всерьез, что этот... — тот самый бог Хаоса, что совсем недавно возмущался воскрешению охотника на гоблинов, недовольно булькнул, — ...ревенант хоть что-то изменит? — каждый из его множества глаз уставился на богов вокруг. — Неужели ты испугался какой-то средней нежити? — усмехнулась светящаяся гуманоидная фигура божества Порядка, явно находящее эстетическое удовольствие в наблюдении за метаниями своего недруга. Многогоазое облачко с щупальцами недовольно зыркнуло, но решило просолчать, вернувшись к наблюдению за столом. Партия продолжалась.