focus

— Сосредоточься, куколка, - прошептал ему на ухо возлюбленный. Зубы застенчиво коснулись разгоряченной мочки уха, прежде чем дразняще впиться в нее. Сосредоточиться? Сосредоточиться? Как, во имя Архонта, Казуха мог сосредоточиться, когда ему засунули три пальца глубоко в задницу? А другая рука Скара постоянно сжимает его бедра? Это невозможно. Казуха тихо простонал себе в ладонь, глядя на доску полуприкрытыми глазами. Все, что говорил профессор, было для него практически белым фоновым шумом, наряду с постоянным царапаньем по твердому мелу. Слова, написанные на доске, казалось, танцевали в такт движениям пальцев Скарамуша. Он вцепился в ручку, пока костяшки пальцев не побелели. — П-пожалуйста... прекрати уже- ха- Его мольба, казалось, лишь подпитывала веселье Скарамуша, его пальцы сжались и начали безжалостно вбиваться в Казуху. Парень прикусил руку, чтобы подавить стон. Все его тело дрожало, тряслось, как лист, застигнутый грозой. — Не похоже, чтобы ты хотел, чтобы я остановился, - поддразнил Скарамуш. Он согнул пальцы под нужным углом, где они попали прямо в определенный мягкий пучок нервов, заставив Казуху увидеть звезды, а его зубы оставили резкие красные следы от укусов на руке. Белые точки заплясали перед его глазами, когда он выгнул спину, пытаясь глубже втолкнуть пальцы Скарамуша в себя, если это вообще было возможно. Делать такие грязные вещи в лекционном зале, полном студентов, было чудом, что Казуха умел казаться абсолютно нормальным. Когда на самом деле прямо под столом ему долбились в дырку. — Каэдехара, что ты предлагаешь нам сделать, чтобы решить эту проблему? Возможно, он переоценил себя. Профессор поправил свои очки в золотой оправе, чтобы они удобно расположились на переносице, и оторвался от толстого учебника, чтобы заглянуть Казухе в глаза. Казуха взволнованно уставился на профессора. — Извините, но не могли бы вы… хм… повторить вопрос? - Казуха почувствовал, как его щеки вспыхнули из-за его крошечной оплошности. Скарамуш не обратил внимания на сложившуюся ситуацию. Его пальцы быстро двигались внутрь и наружу, не останавливаясь, даже для того, чтобы Казуха правильно ответил профессору. Профессор подавил вздох в ответ. — Пожалуйста, слушайте внимательно в следующий раз, - Казуха быстро кивнул. — Как я говорил... .・゜゜・　　・゜゜・． Звонок наконец прозвенел. Все были уставшие, и профессор, казалось, так же страстно желал уйти, как и любой другой студент. Это означало, что теперь зал был совершенно пуст, за исключением Казухи и Скарамуша. Когда дверь, наконец, захлопнулась перед выходом последнего ученика, Казуха прислонился к столу и закрыл лицо руками. Понимал ли профессор, что происходит на самом деле? Он собирался жаловаться ректору? — Теперь мы только вдвоем, куколка, - низкий голос Скарамуша вывел его из кратковременного транса. — Сосредоточьтесь на мне. Три пальца, которые когда-то заполняли его дырочку почти час, наконец покинули его. Казуха подавил стон. Как бы ему ни хотелось отругать Скарамуша за то, что он так унизил его на глазах у всех, но не мог отрицать, что с нетерпением ждал момента, когда тот наконец окажется в нем. Он был нетерпелив, голоден до члена, как сказал бы Скарамуш. Сразу после того, как он встал, Казуха почувствовал, как что-то большое выровнялось с его дыркой, и издал звук, похожий на отчаянный стон, предвкушая ощущение того, что член его любовника наполняется им. Скарамуш одним плавным движением вошёл в Казуху, вызвав приглушенный стон. Казуха снова прикрыл рот рукой, слишком боясь издать какие-либо звуки, которые потенциально могли быть услышаны студентами, слоняющимися снаружи. — Ты так хорошо берешь мой член, куколка, - пробормотал Скарамуш прямо рядом с его ухом, и горячее дыхание вызвало покалывание по позвоночнику Казухи. Он захныкал. Он никогда не думал, что похвалы Скарамуша заставят его что-то почувствовать — например, жар, скапливающийся внизу живота; такие вещи, как его сердце, пропускающее удары. Казуха сжался вокруг Скарамуша, когда тот начал толкаться, естественно двигая бедрами. Он даже не удосужился начать медленно — сразу же добрался до хорошей части, набрав звериную скорость. Звук шлепков друг о друга наполнил воздух лекционного зала. Казуха не мог не сжать свои бедра вместе, звуки заставляли его еще больше жаждать быть наполненным. Руки, которые когда-то были на его талии, переместились к его ногам. Они ущипнули кожу прямо над его чулками, вызвав вскрик Казухи. — Держите их вытянутыми, - прошептал Скарамуш. Его голос был хриплым от похоти, тон, казалось, стал на октаву ниже, чем обычно. Казуха оставалось только податливо распластываться под ним. Он чувствовал, как разгоряченное тело Скарамуша прижимается к его спине, и тепло излучалось и ему. Его руки вернулись, чтобы схватить его за талию, сжав почти так сильно, что остались красные следы. Казуха втайне желал этого. — Моя идеальная куколка, - сказал Скарамуш в середине глубокого толчка. Казуха выгнул спину от удовольствия, ударившись кулаком о край стола, чтобы приземлиться. — Всегда так хорош для меня. Парень вцепился в белые локоны Казухи и довольно грубо оттолкнул их, заставив щеку прижаться к твердой деревянной поверхности. Казуха скрестил руки на груди, прижавшись лицом к лицу, и вскрикнул. Полностью согнувшись под Скарамушем, полностью в его власти, Казуха издал самый грязный стон, который он когда-либо слышал от себя. Это было смущающие, но он был слишком поглощен, чтобы заботиться об этом. Он кончил раньше, чем узнал об этом. Скарамуш последовал за ним вскоре после этого, войдя внутрь Казухи после еще нескольких сильных толчков. Они оставались так какое-то время, соединенные, пока не спустились со своего кайфа, а Скарамуш не отодвинулся и откинулся на спинку ближайшего стула. Казуха чувствовал, как из его дырки капает липкая жидкость, и чувствовал себя грязным, в хорошем смысле. Он просто молился, чтобы их не услышали посторонние.