Учиха-которой-выжил

Очнулся он резко. Казалось вот он смотрит в красные глаза брата, моргает, а над головой уже светлый потолок. Воспоминания обрушились резким потоком. Вот он открывает дверь и первое что видит — окровавленная катана. Капля крови падает рядом с трупом, в котором Саске опознаёт своего отца. А рядом с ним в луже собственной крови лежит мама. На глаза навернулись слёзы, но Саске быстро их сморгнул. Он поднял глаза на убийцу и увидел такое родное лицо старшего брата. Итачи убил их родителей. Ярость обуяла Саске и он кинулся на брата вытаскивая сюрикены… чтобы что? Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Убить Итачи? Нет. Сделать больно? Тоже нет. Возможно, чтобы выбить правду. Но он понимал, что даже с опытом его прошлой жизни он ничего не может противопоставить брату. Тот просто его размажет по стеночке. Кажется, Итачи удивился такой реакции брата. Интересно, чего же он ожидал? Слёзы грозили вот-вот прорваться сквозь силу воли Саске, пока он пытался нанести хоть один удар по брату. Безрезультатно. Итачи одним сильным толчком впечатал его в пол. По покрытию пошли трещины. Нога Итачи прижимала Саске к полу, не давая ему подняться. Тем не менее он дотянулся до валяющегося неподалёку сюрикена и попытался ранить старшего в ногу. Только вот его манёвр был в легкую разгадан. Итачи не напрягаясь, пихнул его к стене. Саске попытался встать, но ему не дали этого сделать. Итачи метнул кунаи и они за одежду прибили Саске к стене. Взгляды братьев встретились. Яростный и спрашивающий против спокойных озёр на дне которых плескалась боль. Нижние веки Итачи были чуть покрасневшими. Он плакал? Саске не обманывал себя — брат не промахнулся. Гениальный Итачи не мог промахнуться. Не с такого расстояния по такой крупной мишени. Так почему же он не убил его? Что вообще произошло? — Итачи, — попробовал позвать Саске. — Зачем? Для чего? Брат не ответил. Он молча смотрел на Саске, активировав шаринган. — Мангекё. — Шокировано выдохнул Саске. — Как ты… — Что бы получить такие глаза ты должен убить лучшего друга. — Наконец заговорил Итачи. — Шисуи. — поражённо прошептал Саске. — Нет. Ты же не мог… Он отчаянно искал в глазах напротив опровержение жестоким сказанным словам. Итачи не счел нужным отвечать. Его миссия была выполнена. Видя, как Итачи покидает их общий дом, Саске бессильно зарычал. Он рванулся вперёд, не обращая внимания на треск ткани. Ему нужно было догнать старшего. Догнать и заставить объясниться. Выбить правду любым способом. Итачи ведь не безумный маньяк из прошлой жизни. У него должна быть причина. Саске выбежал из дома. Он быстро запрыгнул на ограду дома и еле сдержал рвотный порыв. Он видел столько знакомых Учих. Тут были не только шиноби, но и гражданские. Зажимая себе рот рукой, с какой-то мазохистской одержимостью, он вглядывался в мёртвые лица, признавая в них своих знакомых. Некоторые из них сегодня здоровались с ним, когда он уходил в школу. А сейчас… С нарастающим ужасом Саске увидел детей. Его одногодки, ребята старше и даже младше. На глаза навернулись слезы и остановить их уже не было сил. Тем не менее он продолжал преследовать брата. Ветер свистел в ушах, ноги горели от напряжения, но силуэт Итачи становился всё дальше. Наконец Саске увидел его. Тот стоял рядом с каким-то человеком. Его лицо было скрыто маской, оставляющей прорезь лишь для одного глаза. Видимо этот человек сказал брату, о его, Саске, приближении, потому что Итачи обернулся. Его глаза загорелись красным. Вмиг он оказался прямо перед Саске. Удар, тупая боль, темнота и очнулся в больнице. — Упал, очнулся… гипса нет. — Мысленно хмыкнул Саске. Он поднялся с кровати. Тело ощущалось невероятно тяжелым, он явно долго был без движения. Мальчик выглянул в окно. Все было спокойно. Взрослые шли по своим делам. Дети играли во что-то. Какое-то время он наблюдал за происходящим на улице пока его внимание не привлекло движение. К больнице шел Хокаге. А следом за ним Яманака Иноичи. Саске нахмурился. Почему-то сомнений в том, по чью душеньку явились эти двое, не возникло. Кажется, его ждет допрос с пристрастием. Саске продолжал смотреть в окно. Он заметил движение по крышам. Члены АНБУ. Верно следуют за Хокаге, защищая его. С учетом последних событий, это не было лишней предосторожностью. Кто знает, где затаились, враги. Возможно в самом сердце Конохи. Саске обернулся, только когда слышал приближающиеся шаги трёх человек. Когда дверь открылась, он увидел медсестру, сопровождающую его посетителей. — Здравствуй, Саске. — Поздоровался Хокаге. — Здравствуйте. — Кивнул Саске. Едва бросив взгляд на Третьего, он уставился на Иноичи, нахмурив брови. Видимо поняв настроение ребенка Третий поспешил успокоить его. — Саске, мы понимаем, что ты только пришел в себя, но нам необходимо знать, что произошло в ту ночь. — Ту ночь? — Саске прищурился. — Сколько я не приходил в себя? — Два месяца. — ответил Хокаге. — Черт, — сжал зубы Саске. Слишком долго. Он наверняка сильно отстал от одноклассников. И Наруто. Хоть бы он не помер с голоду. И сколько раз обчистили дом Учих. Видимо всё напряжение было на его лице. Третий поспешил его успокоить. — Я не знаю, что тебя так беспокоит, Саске. Но смею тебя заверить, что в деревне всё спокойно и твой дом цел. — Каху, * — злобно прошипел Саске. — Прости? — не понял Третий. — Нет, ничего. — Саске качнул головой. — Простите, это было несдержанно с моей стороны. Я могу вам чем-то помочь? Хокаге лишь кивнул. — Саске нам необходимо понять, что произошло в ту ночь. Яманака Иноичи должен просмотреть твои воспоминания. Саске сглотнул. Всё-таки он не знал до конца всех возможностей этой техники. Иноичи вполне мог увидеть и его прошлую жизнь. С другой стороны, если он откажется, то это наверняка вызовет подозрения. Так что… — Я надеюсь на вашу честь, господин Яманка, — строго сказал Саске, заставив взрослых удивленно переглянуться. — Только та ночь. — Конечно, Саске. — Кивнул Иноичи. «Вероятно, мальчик опасается за секреты клана» мысленно сказал он Третьему. «Скорее всего. Саске не может знать чего-то действительно важного. Нам нужно дать понять ему, что мы не враги и нам можно доверять. Только та ночь.» Саске сосредоточился на воспоминаниях, ощущая, как в его разум проникает посторонняя чакра. Они оказались в воспоминаниях последнего Учихи. Яманака просматривал и транслировал их Главе деревни. Естественно наибольшее внимание привлек именно таинственный напарник Итачи. Третий уже видел эту маску раньше. В ночь, когда погиб Четвертый Хокаге. И сейчас эта маска засветилась в уничтожении одного из самых сильных кланов Конохи. Вырезали за ночь. Кто бы это не был, он явно сильный враг Конохи. Когда просмотр воспоминаний завершился Яманака и Третий переглянулись. — Господин Хокаге, — обратился Саске. — Что с телами и глазами погибших Учих? Третий нахмурился. Вопрос не в бровь а в глаз. Не устаёшь поражаться насколько этот ребёнок взрослый. — Они захоронены, Саске. — Вместе с глазами? — Скептично выгнул бровь Саске. — Вы серьёзно хотите, чтобы я в это поверил? Хирузен смотрел на стоящего перед ним последнего Учиху и не находил подходящих слов. Конечно он не был уверен в том, что ни один из шиноби не воспользовался моментом. После нападения девятихвостого клан красноглазых не любили. Некоторые всерьёз считали, что это из-за Учих погиб Четвертый Хокаге. Видимо молчание затянулось. — Я понял, — прикрыв глаза сказал Саске. — У вас нет гарантий. И приказать кому-либо расследовать это вы не можете из-за нехватки бойцов. Третий лишь медленно кивнул. Конечно, это было далеко не всё, но юному Саске без надобности тяжелые подробности политики. — Когда я смогу вернуться домой? — спросил Саске. — Деревня может выделить тебе квартиру и содержание… — начал говорить Хокаге, как наткнулся на красные глаза Учихи, пока с одним томоэ, конечно, но для такого возраста это было впечатляюще. — Что с моим домом и средствами клана? — эту ярость в голосе невозможно было ни с кем спутать. Сын Фугаку. Наследник клана Учих. — Они целы, Саске, — поспешил успокоить ребёнка Яманака, который до этого не вмешивался в диалог. — Просто мы подумали, что ты не захочешь возвращаться туда, где были убиты твои родители. Саске фыркнул. Глаза снова стали черными. — Это мой дом. Так или иначе, рано или поздно, но я вернусь туда. И я не собираюсь бегать от этого. Так, когда я смогу вернуться домой? — После того как ниндзя-медики тебя осмотрят. Если они разрешат, то можешь вернуться. Учиха кивнул. Посетители покинули его палату, каждый погруженный в свои мысли. Естественно Саске покинул госпиталь в этот же день. Он шел по таким знакомым улицам, но эта дорога сейчас казалась невероятно чужой. Он замечал взгляды прохожих, слышал их тихие перешептывания. Как же это напоминало прошлую жизнь. Снова он в центре внимания потому что сирота. В квартале Учих было очень тихо. Но запах крови продолжал витать в воздухе, и дух смерти давил на плечи. Но даже среди пустых лиц Саске не мог позволить себе не то что пролить слёзы, а просто сгорбить спину. Он — последний представитель своего клана, он — тот, кто в прошлой жизни прошел через невероятные трудности, он — сумел пройти через Ад и восстановить свой род, он — тот, кого отметила сама Смерть. Он не расплачется на улице. Не согнется пополам от этой боли. Так он и дошел до дома. Едва только Саске закрыл за собой дверь, как погрузился в давящую тишину. Любые звуки с улицы как отрезало. Взгляд наткнулся на то место где лежали роди… трупы родителей. Сейчас пол был чистым. Видимо действительно шиноби всё тут вычистили. Первым делом Саске спустился к хранилищу. Здесь находились самые важные вещи клана Учиха — свитки, книги, артефакты и деньги. На дверях имелись явные следы попытки взлома. Быстро открыв дверь, Саске проверил всё хранилище. Губы осветила усмешка. Он справился. Незадолго до трагедии, поддавшись на предупреждения интуиции он спустился к хранилищу и нанёс защитные руны. Влил туда всю свою чакру, потом весь день не мог прийти в себя. Но цели он достиг — войти в хранилище мог только Учиха. А вот потенциальному вору пришлось бы несладко. Вполне есть шанс, что скоро Саске узнает кто этот наглец. Ведь он взял идею у Гермионы, с её свитком ОД. С этими мыслями Саске взял немного денег на ближайшее время, затем рассек ладонь кунаем и приложил к мало заметным рунам рядом с дверью. Защита снова была активирована. Саске несколько раз обошел дом, привыкая к тишине. Теперь здесь будет так довольно долго. Раньше дома такая тишина была только ночью. Днем же к отцу постоянно шиноби приходили с отчетами, просто друзья посидеть, мама занималась хозяйством. Итачи иногда вместе с Саске тренировался на заднем дворе. Теперь нет ни отца, ни мамы, ни Итачи. Остался только Саске. Он вышел на задний дворик. Мысленно отметил, что за эти два месяца он существенно зарос и надо бы его привести в порядок. И раз уж он теперь главный в этом доме надо бы переделать всё под своё удобство. Чтобы как можно меньше напоминало о трагедии. Убедивись, что в холодильнике абсолютно пусто, Саске вышел из квартиры за продуктами. Скорбь-скорбью, но в больнице его не покормили сегодня. Как бы не было больно и плохо, он не может опустить руки. Он уже переживал смерть очень важных людей в своей прошлой жизни. Голодать — это не выход. Поэтому он снова вышел под прицел взглядов окружающих. В продуктовой лавке всё только хуже стало. Тренированный слух будущего шиноби улавливал осуждающие шепотки: «Как он может покупать продукты, после того что случилось» «Неужели он совсем не расстроен смертью родителей» «почему он так спокоен». Было сложно сдержаться и не ответить…, и он ответил почти. Резко обернувшись он уставился на сплетников, активировав шаринган. Да, пока в нём только одно томоэ, но это помогло. Все заткнулись. Шепот вернулся только когда дверь магазина закрылась за ним. Он, не глядя на дорогу, вернулся домой, механически приготовил себе ужин. Простецкий рис с овощами, пара томатов на закуску. Он нес тарелку на стол и уже был готов сесть за привычное место как остановился. С полминуты просто стоял, глядя на стол, осознавая простую, но тяжелую истину. Резко обошел его и сел на место, которое ещё недавно занимал его отец. Тяжесть осознания, как будто давила на плечи, заставляя ссутулиться, стать меньше. Саске закрыл лицо руками, чувствуя на пальцах слезы. Он остался один. Совсем один. И это другой мир, где не придет добрый великан и не заберет его в чудесную школу. Здесь за ним скорее придет матерый убийца и постарается закончить то, что брат по какой-то причине не довел до конца. Глаза с шаринганами ценились на черном рынке. Это Шисуи рассказывал Итачи, а Саске подслушал. Но нельзя. Нельзя позволить отчаянью завладеть собой. С трудом, но Саске смог выпрямить спину и сидел ровно так как подобает японскому аристократу. Спина идеально ровная, лицо бесстрастное. Только чуть порозовевшие и опухшие нижние веки выдавали его состояние. Ел, не чувствуя вкуса еды. Также не особо осознавая происходящее, он убрал за собой со стола. Не зная, чем себя занять он поднялся в кабинет отца. Стол был на удивление чист, видимо все отчеты забрали шиноби. У Гарри Поттера за последние годы жизни появился неплохой способ справиться с собственными переживаниями. Так почему бы не прибегнуть к нему? Саске достал чистый свиток и начал писать обо всё что видел той ночью. Он выплескивал все что видел и чувствовал. Слезы наконец пролились, несколько капель упали на свиток, впитываясь в бумагу. Это заняло несколько часов, несколько раз Саске вставал и ходил по кабинету, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями. Когда он закончил на дворе была уже глубокая ночь. Вымотанный эмоционально он тем не менее долго не мог заснуть. Долго ворочался не мог выбрать удобное положение. Психанув, он направился в комнату родителей, достал из шкафа старую кофту отца, которая естественно была ему велика и завалился в родительскую кровать. Уставший мозг послушно воспроизвел знакомые запахи отца и матери, которые предательски не сохранила ткань. Саске наконец смог заснуть и провалиться в мир кошмаров. Сон не принес должного отдыха. На утро Саске быстро запихнув в себя нехитрый завтрак отправился в школу. Всё-таки навыки шиноби — это единственное, что поможет ему разобраться в том, что произошло. За время вчерашней писанины до последнего Учихи дошла одна простая вещь. Учиха Итачи — лишь орудие, которое использовали против клана. Его брат был палачом, но кто-то другой отдал приказ об уничтожении. Кто это был неизвестно. По каким причинам — неизвестно. Но он обязательно разберется. Тихие разговоры в классе стихли, как только он вошел. На него смотрели как на неизвестное животное, которое непонятно безобидное или нет. Сохраняя спокойствие Саске оставил свои вещи на привычном месте — Первый ряд, вторая парта рядом с окном. Затем подошел к Ируке-сенсею, который ободряюще улыбнулся ему, не смотря на беспокойство в глазах. — Здравствуйте, Ирука-сенсей. — тихо начал Саске, хотя в тишине класса его голос был хорошо слышно. — Я много пропустил. Можно мне получить список тем, чтобы я самостоятельно ознакомился с программой? — Конечно, Саске. Если хочешь можешь остаться после уроков. — Спасибо. Это было бы кстати. — кивнул ученик. Затем он сел за парту и уставился в окно. Думать ни о чем не хотелось. Тем не менее на уроках Саске заставил себя сосредоточиться. Это позволило на какой-то момент переключить себя с боли от потери родных на учебу. С удивлением Саске отметил, что отстал от класса не так сильно, как боялся. С тоской он подумал об отце, благодаря которому Саске занимался по усиленной программе. Если бы не Фугаку, то Саске даже не понял бы, о чем на уроке шла речь. А так… было ясно, что нагнать остальных — вопрос максимум пяти дополнительных уроков. На последнем уроке они снова пошли на тренировочную площадку. Весь день ученики кидали на него сочувствующие взгляды, но подойти так никто и не решился. Наруто только пытался, но его останавливали. Сначала Сакура, потом Шикамару с Чозой, потом снова Сакура. Как будто он прокаженный какой-то. — Саске, — обратился к нему Ирука. — Я понимаю, что тебя давно не было. Можешь сегодня не участвовать. Но на следующем занятии… — Ирука-сенсей, — перебил Саске, в упор глядя на учителя, — как думаете на реальном поле боя мой враг будет думать о том долго я тренировался или нет? Дети удивленно запереглядывались и только Наруто услышав эти слова радостно улыбнулся. — Да! — Выкрикнул он. — Я буду твоим противником. Саске кивнул. Не дожидаясь решения Ируки, мальчики зашли в тренировочный круг и встали в боевые стойки. Когда всё-таки от шокированного учителя прозвучала команда старта они кинулись друг на друга. Тело, долго не получавшее физической нагрузки, было не самым послушным. Но опыт не пропьёшь, и скорость реакции сохранилась. Это было не так легко, как в первый раз, но Саске победил Наруто. Глядя на поднимающегося с земли противника, Саске почувствовал легкий азарт. Чувствовалось, что Наруто вырос над собой. Его удары были намного техничнее и продуманней, чем на первой тренировке. О чем Саске с намёком на улыбку сообщил Наруто. — А то! — Ответил Наруто. — Не могли же твои старания пропасть! Берегись.!! И они снова схватились. Кровь быстро разгонялась по телу Саске, с каждой секундой к движениям возвращалась былые скорость и хищная грация. Этот раунд дался Наруто сложнее чем предыдущий. А следующий сложнее, чем этот. На этот раз Ирука остановился на трёх раундах и объявил следующую пару бойцов. — Наруто, — окликнул Саске. Блондин обернулся с удивлением смотря на идущего к нему Учиху. — Спасибо. Наруто моргнул, его взгляд выражал замешательство. — За что? — За то, что не отнесся ко мне, как к прокаженному какому-то. Остальные, вон, даже подойти боятся. Наруто улыбнулся во все тридцать два зуба. Губы Саске чуть растянулись в ответ. Но внезапно глаза Наруто округлились, будто он что-то важное вспомнил. — А, я же спросить хотел. — На удивление неуверенно начал он. — Это ты? — Что я? — Выгнул бровь Саске. — Ты ну… — Наруто совсем замешкался. Как если бы хотел спросить о чем-то неприличном. — Это ты оставлял еду у меня на пороге? И взгляд поднял. Решительный такой. Бровки очаровательно нахмурил. От этой картины умиленная улыбка вырвалась даже против Саске. Наруто видя это совсем насупился. — Это был я. — Отрицать было не к чему. — Так и знал. — Победно воскликнул Наруто. Но затем ошарашенно уставился он на собеседника. — А почему ты… Ну это… Под дверью оставлял? Мог бы и сам отдать. — Отдать? — Фыркнул Саске. — Хочешь сказать ты бы с радостью взял еду у — он пальцами изобразил кавычки — «высокомерного» Учихи? Голубые глаза Наруто пристыженно забегали, и он смущенно почесал затылок. — Да… неловко получилось. — В первый раз еда оказалась у его порога, когда живот сводило от голода. Наруто тогда снова выгнали из магазина, и он почти расплакался от сводящей желудок боли и обиды на эту жизнь, когда в дверь постучали. Он пошел открывать, думая, что это пришел Третий. Тот иногда заходил поболтать о жизни и подкидывал немного деньжат, которые тут же уходили на быстрорастворимую лапшу. Но вместо третьего за дверью оказался лишь пакет с едой, где был рис, всякие овощи, фрукты, какое-то мясо, и к счастью пачка рамена. Наруто не любил овощи и фрукты. Вот вообще никак не переносил. Но… он был голоден и благодарен этому неизвестному дарителю. Еду он приготовил так, как готовил пойманную в реке рыбу — на костре. Это было на удивление вкусно и хватило примерно на неделю. Лапшу он съел ещё в первый день. А через семь дней… у его порога снова оказался пакет с продуктами. Так продолжалось довольно долгое время. Наруто всё пытался понять кто же его тайный друг. Но вдруг тот пропал. И это подозрительно совпало с тем событием, о котором говорила вся деревня. Истребление клана Учих. Внезапная догадка озарила Наруто спустя месяц, как Саске оказался в коме. Во всей деревне только три человека действительно по-доброму к нему относились. Старик, он же Третий Хокаге, дядя — владелец Ичирака-рамена и… Учиха Саске. Он-то как раз-таки и находится безвылазно в больнице. Многие считали Наруто глупым, но даже он смог сложить два плюс два. И Саске сейчас подтвердил его правоту. — Спасибо. — улыбнулся Наруто. — Но ты всё ещё высокомерный Учиха. — Как скажешь. — Со смешком сказал Саске, не замечая настороженных взглядов одноклассников и учителя. — Но как бы то ни было… Наруто, ты согласен дружить с высокомерным Учихой, вроде меня? Неверяще Узумаки уставился на протянутую для рукопожатия ладонь. Перевел взгляд на лицо Саске, ища следы насмешки или всё того же высокомерия. Но их не было. — Да. — Решительно Наруто пожал протянутую ладонь под пораженными взглядами окружающих.